Мужчина, страдающий тяжелым ПТСР, смотрит в разбитое окно двери.
Психиатрическая больница в Душанбе, Таджикистан. Март 1998 года.

В 1996 году в крупнейшей психиатрической больнице республики от переохлаждения, голода и пневмонии умерло 176 человек. Государственная система здравоохранения в Таджикистане рухнула. До обретения независимости в 1991 году она активно субсидировалась другими частями Советского Союза.

Фото и текст Ричарда Уэймана.

@paragnomen

#afterkunst
@paragnomen

Если медик циничен в силу профессии, то первокурсник — еще и в силу возраста. Шик первокурсника не просто позавтракать в анатомичке, но желательно облокотившись на выпотрошенный труп. Так устанавливаются нормальные рабочие отношения с бренной людской плотью. А уж санитарить в морге — законная студенческая халтура. Своя бравада в каждом деле.

Правила высшего уже тона, аристократического, рекомендуют студенту иметь дома череп. Не муляж, а настоящий; атрибут священного и древнего ремесла медицины. Как наглядное пособие он полезен, чтобы учить кости черепа, коих числом — непосвященные и не подозревают — сто двадцать семь. Одновременно он является изысканным украшением интерьера и хорош как подсвечник, пепельница, пресс-папье и чаша для вина на пьянках с обольщением девочек. Вещь в хозяйстве ценная.

Михаил Веллер (р. 1948) - отечественный писатель и иноагент. «Легенды Невского проспекта».

@paragnomen

Свежий пример того же самого, что выше обсуждалось: понятие "выгорание" окончательно расползлось и вышло в тираж. Встретил сегодня в рекламе формулировку "сексуальное выгорание в паре".
Прямо по классику: "...огонь моих чресел", видимо горел-горел, да и выгорел весь. Печальная история, конечно.

А вам какие самые дурные апгрейды психологического птичьего языка попадаются?

Актуальные вопросы токсикологии

Лингвистический поворот направил гуманитарную мысль по соответствующему маршруту, с которого гуманитарии более не сходили. Теперь всякий знает, что язык опосредует осмысление реальности и конструирует картину мира. И любому ныне очевидно, что языковые тренды одновременно отражают и усиливают дух времени, так-то!

Поскольку время сейчас производит впечатление больного, а душок его - тем паче, к делу подключились специалисты по душевному здоровью.

Грант Хилари Бреннер (не путать с акционистом Бренером) выступил в качестве эксперта по ядовитостям, написав целую статью об одном единственном слове. Американец возмутился неоправданно широкому использованию навязшего в зубах термина «токсичный». И действительно, из-за такого частого применения теряется всякий его смысл, а по-настоящему вредные и опасные объекты перестают выделяться из остальной среды. Поэтому этот языковой тренд - плохой языковой тренд, и нужно немедленно с ним завязывать путём детокса. Да и вообще, избыточное применение термина «токсичный» само по себе токсично уже по факту превышения ПДК. 

Разобравшись с самим термином, дотошный психиатр катком проходит по аудитории его юзеров. Ярлыком «токсичный» обыватели инфантильного склада обозначают любую непонятную или проблемную ситуацию, в пути выхода из которой они не хотят вникать. Почувствовал токсичность - полностью отверг. «Токсичность» заменила «сложность и неоднозначность». Но если сложное и неоднозначное положено анализировать, то токсичное принято выбрасывать на помойку и обходить за версту. В итоге, реально сложные случаи, требующие обдумывания, просто игнорируются после пометки ядовитым ярлыком.

Бреннер считает, что страсть к маркировке объектов наклейкой «тоxic», гарантирует маркирующему безопасность в его собственных глазах. Да, иллюзорную, ну и что? Как говорил агенту Смиту Сайфер в «Матрице»: «Знаете, что я решил за те десять лет, что свободен? Счастье в неведении».

Известный тезис «ложь, повторенная много раз, становится правдой», исходит из эмпирического правила: «объективная реальность имеет свойство повторяться». У нас есть суточный ритм, в природе есть годичные и прочие циклы. Повторы крутятся - реальность мутится.

Однако, механический перенос такого восприятия в социальную сферу ведёт к ошибкам, так как она, в отличие от природной, содержит множество совершенно подлых нюансов. Когда мы регулярно повторяем, что окружающее токсично, именно таким мы это окружающее и воспринимаем. Когнитивные ошибки ускоряют оформление токсичной картины мира. От постоянного пребывания в получившейся неприятной среде автоматически возрастает уровень стресса. А в хроническом стрессе мозги работают хуже  - и продуцируют ещё больше когнитивных ошибок. Получается порочный круг.

Условия токсичного мира меняют поведение его обитателей. Сверхбдительный настрой создаёт у юных токсикологов ощущение постоянной угрозы от окружающих, при котором доброта понимается, как слабость или коварство, а сострадание - как уязвимость. Так юные токсикологи сами становятся токсичными мстителями. Окружающие, в свою очередь, реагируют на них соответственно: наблюдаем самосбывающееся пророчество в действии.

Доктор Бреннер явно котирует лозунг А.С.А.В. и в своей статье рассказывает про гнилую манипуляцию копов - нагнетание токсичности в контексте дилеммы заключённого.

Саму «токсичность» он поэтически именует «одной из стрел в колчане культуры отмены». От всего, что названо токсичным, следует избавиться, оно отрицается без размышлений и критического анализа. Токсичное не может быть невсëтакоднозначным! Вызванное этим грубым упрощением разделение увеличивает значимость индивидуальных эхо-камер, в которых мы и так бултыхаемся практически безвылазно (см. кадр из той же «Матрицы» с людьми в капсулах).

Так, шаг за шагом, отгораживаясь от решения проблем и создавая перманентно высокий уровень стресса, общество подвергает себя всё большей опасности.

Токсичное небо, токсичное моpе,
Токсичная зелень, токсичный веpблюд.
Токсичные мамы токсичным pебятам
Токсичные песни токсично поют!

@paragnomen

Несколько лет назад я задавал своим коллегам-философам такой вопрос: если бы Мефистофель предложил вам два следующих варианта, что бы вы выбрали?

(А) Вы решаете серьезную философскую проблему по своему выбору так убедительно, что пресекаете все дальнейшие разговоры на эту тему (благодаря вам этот сектор философии закрывается навсегда, и ваше имя входит в историю).

(Б) Вы пишете книгу такой поразительной запутанности и противоречивости, что она на века остается в списке литературы для обязательного чтения.

Некоторые философы неохотно признаются, что выбрали бы вариант (Б). Если бы им пришлось выбирать, они предпочли бы, чтобы их читали, а не чтобы они оказались правы. Подобно композиторам, поэтам, писателям и другим людям искусства они хотят, чтобы к их работе снова и снова обращались миллионы (а по возможности и миллиарды!) людей. Но они также тянутся в сторону научного познания. В конце концов, предполагается, что философы должны стремиться к истине.

Когда я задаю тот же вопрос ученым, они без колебаний склоняются к варианту (А) – им на этот счет и думать нечего. Узнавая, что многим философам, ряд которых несколько смущенно склоняется к варианту (Б), этот выбор дается не без труда, ученые с удивлением (или отвращением?) качают головой.

Дэниел Деннет (1942-2024). «Насосы интуиции».
@paragnomen

«В «Двух культурах» Ч. П. Сноу восславил великие открытия науки как «научного Шекспира», но в одном он в корне ошибся. Пьесы Шекспира принадлежали Шекспиру – и никому больше, в то время как научные открытия, напротив, не принадлежат – в конечном итоге - никому» (Николас Хамфри, 1987).

Если бы Шекспира не существовало, никто бы не написал «Гамлета», «Ромео и Джульетту» и «Короля Лира». Если бы Ван Гога не существовало, никто бы не написал «Звездную ночь». Возможно, я несколько преувеличиваю, но в этом что-то есть. В творениях великих людей искусства есть индивидуальность, которая не только редко встречается, но и совершенно не имеет значения в науке. Знаменитые споры о первоочередности научных открытий и сражения за Нобелевскую премию так жестоки именно потому, что кто-то еще мог бы сделать ровно то же открытие, к которому стремились и вы, и если бы вы стали вторым, о признании вам не стоило бы и мечтать. В искусстве таких столкновений не случается, поскольку там правят совсем другие принципы.

Некоторые ученые мечтают добиться высокой читаемости и угодить читателям. Работы лучших из них имеют немалую литературную ценность. Здесь на ум приходят книги Дарвина. Но на первом месте всегда стоит задача разложить все по полочкам и убедить читателя в открытой истине.  

Дениэл Деннет (1942-2024). «Насосы интуиции».
@paragnomen

Сходную с рассуждениями Деннета мысль высказал Эрик Хобсбаум в «Разломанном времени», говоря о забытом английском ученом и сталинисте (!) Джоне Бернале:

Парадокс научного знания состоит в том, что, обладая свойством кумулятивности (которого нет у большинства искусств), оно украшает лаврами за личные достижения в тех областях, где прогресс достигается коллективно и независимо от личностей.

Величайшие научные гении исторически не уникальны, их открытия рано или поздно были бы сделаны другими, они – необходимая часть беспрестанного коллективного труда, в отличие от произведений Шекспира или Моцарта, уникальных и авторских. Мы отдаем должное Менделееву, но химические элементы улеглись бы в периодическую таблицу и без него. За именами Крика, Уотсона и Уилкинса, получивших Нобелевскую премию в 1962-м, стоит множество исследователей, обеспечивших этот прорыв и продолживших развивать их идеи.

А с другой стороны, механизм вознаграждения и общественного признания оказывается неспособным отметить вклад такого человека, как Бернал, хотя как минимум четверо из его учеников получили Нобелевские премии в интервале между 1962 и 1964 годами, не считая Крика, который хотел работать с Берналом, и Розалинд Франклин из его собственной лаборатории, которая, будь она жива, достигла бы многого. Вклад Бернала не монолитен – это импульс и атмосфера.

Все мы знаем о научных достижениях Рентгена, хотя можем не знать ничего о нем самом: он открыл рентгеновские лучи в 1895 году. До 2012 года очень немногие знали о Хиггсе, но он дал свое имя загадочному бозону Хиггса, о котором ученые спорили годами.

Имя же Бернала в науке никак не закрепилось. Большинства тех, кто знал его и ощутил влияние его выдающейся личности, сегодня нет в живых. Когда исчезнут поколения, испытавшие прямое воздействие человека, чей научный вклад был преждевременным или с трудом поддавался определению, его репутация перейдет в руки историков. Им потребуются не только глубокие познания в истории науки, но и способность восстановить атмосферу и характер той эпохи – эпохи глобальной катастрофы и глобальной же надежды, – когда не останется никого, кто мог бы ее вспомнить. И тогда книга Эндрю Брауна* окажется для них необходимой точкой отсчета.

*Эндрю Браун – автор биографии Джона Бернала.

@paragnomen

Александр Лобанов - Без названия. 1970-80-е гг.

#afterkunst
@paragnomen