После свержения режима Башара Асада в конце 2024 г. Переходное правительство Сирии стремилось показать, что страна вступила в «новую политическую фазу». Для демонстрации «реформ» в сентябре-октябре этого года были запланированы парламентские выборы, которые как раз и предлагаю подробно разобрать.

➖Правовая основа и механизм выборов
🟠В марте 2025 г. была принята временная конституция, на основе которой объявили о создании Народной ассамблеи (مجلس الشعب). Этот орган должен был стать площадкой для выработки законов, обсуждения будущей конституции и подготовки всеобщих выборов. Однако структура власти по-прежнему осталась централизованной, а Ассамблея просто встроена в систему исполнительной власти и выполняет преимущественно легитимирующую функцию.

🟠Тем не менее чтобы организовать выборы, указ №66 от 13 июня 2025 г. учредил Высший комитет по выборам (اللجنة العليا للانتخابات) во главе с Мухаммадом Тахой аль-Ахмадом. Позднее указ №143 увеличил состав Ассамблеи с 150 до 210 депутатов и закрепил смешанную систему. Так, 2/3 мест распределяются через провинциальные выборные советы, а оставшаяся 1/3 назначается лично президентом.

🟠Не менее важным аспектом стало деление на округа. Так, власть решила сохранить Дамаск единым округом при 10 депутатских местах и одновременно разделить провинции Идлиб и Хама на несколько. Это вполне отражает стратегию режима по сохранению контроля над политическим процессом. В столице сосредоточены управленческие и силовые структуры, поэтому единый округ делает выборы более управляемыми. В то же время дробление провинций с более сложным социальным составом «размывает» электоральное влияние местных сообществ, препятствуя формированию крупных региональных блоков.

💜В целом, структура позволяет показать участие регионов, сохранив при этом контроль над итоговым составом Ассамблеи. Для каждой провинции формируются списки делегатов, утвержденные местными администрациями, что обеспечивает управляемость и исключает возможность неожиданного результата. Власть, судя по всему, делает упор на процедуру и прозрачность в техническом смысле, избегая при этом реальной политической конкуренции.

⭐️ t.me/orient_saab

➖Кто мог участвовать и какие ограничения
🟠Закон о выборах, принятый в июле 2025 г., установил ряд критериев допуска. На мой взгляд, вполне базовые требования:
💜кандидаты должны быть гражданами Сирии;
💜не состоять на военной или административной службе;
💜не иметь связей с прежним режимом;
💜не быть замешанными в сепаратистской или террористической деятельности и т.д..
Однако проблема в том, что эти понятия толкуются максимально широко и позволяют избирательным комиссиям фильтровать состав участников просто по политической благонадежности. технически процедура выглядит открытой, однако на практике является инструментом отбора лояльных фигур, как показали нынешние выборы.

🟠Наиболее важная деталь — все кандидаты шли как независимые. Вообще в Сирии явно отсутствует партийная традиция, поэтому быстро «сколачивать» группы по интересам было бы совсем комичной историей. Однако, на мой взгляд, отказ от партийных списков исключает возможность идеологической конкуренции даже в самом ограниченном формате. Кандидаты выдвигаются как независимые (+проходят проверку местными элитам), что очень сильно упрощает контроль за ними и сводит политическую жизнь к персональному уровню.

➕Из‑за «нестабильности» голосование «отложили» в трех губернаторствах: Ас-Сувейда, Хасака и Ракка, находящихся под контролем местных администраций.

⭐️ t.me/orient_saab

➖Кандидаты и их риторика
🟠Комитет утвердил 1 578 кандидатов, из них 221 женщина (это около 14%). Отсутствие партийных списков придало выборам ярко выраженный персоналистский характер, при котором важнее всего становились социальная репутация, профессиональный статус и способность работать с местными администрациями. Большинство кандидатов происходили из профессиональных и предпринимательских кругов, включая врачей, инженеров, юристов и лидеров общин.

🟠В городах вроде Дамаска и Хомса доминировала технократическая риторика, в частности восстановление инфраструктуры, борьба с бюрократией, поддержка малого бизнеса и социальной сферы. В провинциях Дейр-эз-Зор и Дараа, где сильны племенные структуры, выдвигались представители суннитских кланов, обещавшие амнистию «бывшим повстанцам» и возвращение беженцев. В прибрежных районах Латакии и Тартуса программы сочетали демонстративную лояльность новому режиму с экономическими инициативами: развитие порта, поддержка рыбаков, восстановление туризма и религиозных святынь.

🟠Несколько кандидатов получили широкое общественное внимание. Сирийский раввин Генри Хамза в СМИ так вообще стал «символом окончания антисемитизма» и выступал за восстановление еврейских кварталов Дамаска. Выступавшая в никабе Гадир Мурай стала «символом женского участия в политике», ее кампания получила вирусное распространение в соцсетях. Технократ Ваддах Раджаб из Хомса представлял союз городских и сельских округов, призывая к созданию фонда реконструкции и антикоррупционного аудита. Общая линия большинства программ концентрировалась на социально-экономических вопросах, минимизируя политические аспекты и избегая обсуждения роли президента или структуры власти.

💜Несмотря на заявления о демократизации, отбор кандидатов, характер их программ и распределение округов свидетельствуют, что переходное правительство стремилось не к политическому плюрализму, а к «управляемому обновлению». Кандидаты, в целом, отражали соц-конфессиональную пестроту страны, но явно не представляли политические альтернативы. Хотя в стране нет политической традиции выборов (о чем тут говорить).

➕Анализ риторики и программ, особенно в условиях Сирии, штука крайне сложная. Поэтому данные лишь частично отражают тренды. Вообще, со временем они точно требуют более системной проверки. Однако общие мысли могут быть интересными.

⭐️ t.me/orient_saab

➖Результаты выборов
🟠Результаты выборов показали, что исход кампании определялся не программами кандидатов, а их отношениями с местными администрациями и структурами, контролировавшими процесс. Побеждали те, кто сумел выстроить устойчивые связи с губернаторами, профессиональными союзами и муниципальными советами, от которых зависело формирование списков выборщиков. Административная поддержка и согласование кандидатуры с центром становились главным условием успеха.

🟠Кандидаты с управленческим или техническим опытом имели преимущество перед общественными активистами и независимыми. Для переходного правительства важно было, чтобы депутаты представляли не политические группы, а управляемые профессиональные сообщества. Поэтому в Ассамблею прошли преимущественно юристы, инженеры, предприниматели и бывшие чиновники, способные работать в рамках заданных правил. Независимые и критически настроенные участники кампании не смогли заручиться поддержкой комиссий или были сняты на этапе проверки документов.

🟠Отдельным фактором поражений стала региональная специфика. В городах с сильным административным влиянием, таких как Дамаск и Хомс, решающую роль играли связи с местными структурами. В провинциях, где сохранялись автономные общины, как в Дераа или Идлибе, кампания зависела от локальных договоренностей между кланами и чиновниками. В результате кандидаты, ориентированные на прямую мобилизацию избирателей или независимое выдвижение, оказались в заведомо проигрышном положении.

🟠Таким образом, успех на выборах обеспечивался не общественной поддержкой, а встроенностью кандидата в административную систему. Проигравшие представляли редкие попытки самостоятельного участия, которые не вписывались в логику «переходного режима». Для власти приоритетом было формирование предсказуемого парламента, и этот приоритет определил исход кампании гораздо сильнее, чем любые программы или дебаты.

⭐️ t.me/orient_saab

➖Зачем все это?
🟠В Дамаске пытаются выстроить систему «управляемого участия» (назовем ее так). Из 210 предусмотренных мандатов были избраны лишь 121 депутат, тогда как оставшиеся места заполнят президентские назначения. Такая схема позволила объединить в Ассамблее региональных представителей и профессиональные кадры, сохранив при этом контроль со стороны исполнительной власти. Баланс между различными группами оказался формальным, а ключевым условием допуска к выборам, как я уже отмечал, стала личная благонадежность кандидата.

🟠Состав парламента в целом отражает ориентацию на технократический подход. Среди депутатов преобладают юристы, экономисты, инженеры и муниципальные чиновники, большинство из которых имеют административный опыт. Женщины получили около 10% мест, в основном через президентские назначения. Меньшинства представлены незначительно, преимущественно в символической форме. Я бы назвал это демонстративной инклюзивностью (не люблю это слово, но что сделать), а не системной.

🟠Пока сложно сказать справится ли парламент со своей задачей «стать безликим буфером между властью и обществом». Большинство депутатов представляют собой не самостоятельных акторов, а функциональных посредников, согласующих решения с местными администрациями и центром. Оппозиционные и критически настроенные фигуры были устранены на этапе проверки комиссий, а политическая конкуренция фактически заменена административным отбором. Понятное дело, что Аш-Шараа пытается укрепить бюрократический и технократический каркас власти (на мой взгляд, вполне классическая логика авторитарного правления) при сохранении легитимной формы политического процесса.

🟠В целом образ победившего кандидата подрежимной Сирии к октябрю 2025 года можно описать как компромисс между профессиональной компетенцией и политической лояльностью. Программ носили умеренно прагматичный характер и концентрировались вокруг тем восстановления, инфраструктуры и социальной стабильности. Политическая повестка почти полностью отсутствовала, а идеологическая составляющая была заменена административной. Режим пытается институционализировать новую элиту, формально обновив ее состав, но фактически сохранив принципы централизации и контролируемого участия.

⭐️ t.me/orient_saab

Несколько мыслей по «парламентским выборам» в Сирии. В целом, ничего принципиального нового для региона — много символизма, мало реальной представленности.

➖Правовая основа и механизм выборов
➖Кто мог участвовать и какие ограничения
➖Кандидаты и их риторика
➖Результаты выборов
➖Зачем все это?

➕Риторика и программы кандидатов на выборах были предельно прагматичными и лишенными политического содержания. Кандидаты концентрировались на локальных вопросах (восстановлении инфраструктуры, водоснабжения, дорог, сельского хозяйства и занятости), избегая тем, связанных с властью, реформами или конституционными изменениями. Основные обещания сводились к обеспечению стабильности и «возвращению нормальной жизни», а публичная риторика строилась вокруг нейтральных понятий развития и служения обществу.

➕Полагаю, что это классическая стратегия режима по деполитизации кампании и созданию управляемого образа кандидата, где политика подменяется административной и экономической повесткой, лишенной идеологических различий.

⭐️ t.me/orient_saab

Прошел год с падения режима Б. Асада. Предлагаю проанализировать как за это время изменились настроения в сирийской друзской общине:

1. Предыстория (2023-2024 гг.)
🟠В провинции Эс-Сувейда уже несколько лет идут масштабные митинги против режима Б. Асада. Присутствие Дамаска в регионе все больше приобретает символический характер, поскольку под властью традиционного института «шуюх аль-акль» формируются собственные структуры управления.
Вместе с тем израильские и курдские силы последовательно развивают группировку и политическую организацию «Партия аль-Ливаа ас-Сури» (حزب اللواء السوري), которая позже получит ребрендинг и станет костяком т.н. «Военного совета».

2. Декабрь 2024 года
🟠Наступление ХТШ* на Алеппо значительная часть общины воспринимает позитивно. Несмотря на все сложности, в первых числах декабря группировки Эс-Сувейды и Даръа, а также костяк 8 бригады А. Аль-Ауда формируют единый орган Операции Южной Сирии» (عمليات الجنوب السوري) для «открытия второго фронта» на юге.
🟠К 8 декабря Южное командование берет Дамаск раньше сил ХТШ*, вероятно, в результате договоренностей с Россией, Ираном и другими странами по обеспечению сохранности дипломатических представительств, части элит и т.д. Режим Б. Асада официально прекращает свое существование.
🟠В этот же день, 8 декабря, на базе военизированной и политической организации «Партия аль-Ливаа ас-Сури» возникает т.н. «Военный совет Эс-Сувейды» (المجلس العسكري في السويداء), который возглавляет бывший офицер режима Тарик аш-Шуфи (طارق الشوفي). Позже эту группировку свяжут с шейхом аль-аклем Х. Аль-Хаджари для пропагандистского эффекта.
🟠Спустя уже неделю в друзском информационном поле проскальзывают нотки сомнения, касательно светского характера и «религиозного разнообразия» будущего правительства. Друзов смущают регулярные выступления временного правительства с черно-белой шахадой на фоне. На некоторых ресурсах в Facebook** звучат сомнения: «Ахмед аш-Шараа/Аль-Джуляни и его армия освободили Сирию от режима Асада? Достаточно ли этой причины, чтобы поставить исламский флаг рядом с государственным флагом на столе премьер-министра?»
🟠К концу декабря в сирийском информационном поле постепенно начинается разгораться нарратив о «произраильских друзах», в результате заявлений нескольких деревень в Эль-Кунейтре. Тем не менее друзская община охотно идет на контакт с Дамаском и обсуждает формы интеграции в новые структуры, а также будущее Сирии.

* Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.
** Принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной на территории РФ.

3. Январь-февраль
🟠Новый год в провинции начался напряженно. В ночь с 31 декабря на 1 января колонна сил нового режима пытается въехать в провинцию для установления полицейского и военного контроля. Однако, на въезде колонну останавливают представители друзских группировок, которые категорически отвергают развертывания сил Дамаска в провинции без согласования с местными структурами.
🟠К середине января между большей частью друзских военизированных организаций удалось достичь единения и теперь Эс-Сувейда выступает единым политическим фронтом по недопущению Дамаска в мухафазу, несмотря на некоторые внутренние разногласия. Более того, на площади Аль-Карама в центральном городе провинции состоялся первый пикет «против режима». Протестующие считают, что конференция, провозгласившая А. Аш-Шараа временным президентом, является «попыткой военным путем принять решение за сирийский народ» («قرار الشعب السوري بقرار عسكري»).
🟠При этом Дамаск, чьи структуры продолжают быть парализованы борьбой за интеграцию разношерстных вооруженных групп и радикалов-террористов в единые силовые структуры, может предложить лишь символическое присутствие. Этот вакуум безопасности и легитимной власти стал катализатором для внешнего вмешательства.
🟠В информационном поле внешними игроками (в частности Израилем, не без участия ИГ***) насаждается нарратив о «друзском сепаратизме», а на земле продвигается и легитимизируется через медиа маргинальная прокси-структура – «Военный совет Эс-Сувейды». Хотя совет по-началу не имеет массовой поддержки, его существование создает в сирийском инфополе нужный образ «расколотой общины, ищущей внешнего покровителя». Неизвестные люди то и дело объявляют о «присяге деревень» ранее неизвестной группировке.
🟠Ключевой проблемой, предопределившей будущую катастрофу, стала структурная неспособность режима Аш-Шараа что-либо противопоставить этой гибридной войне. Более того, неконтролируемые радикальные элементы в составе формирующейся «Службы общественной безопасности» (СОБ) и союзных бедуинских племен начали первые провокации на трассе Дамаск-Сувейда (не без участия произраильских друзских элементов, которые также разжигали конфликт), встречая не сопротивление, а попустительство центра.
🟠Становится ясно, что падение Б. Асада не привело к установлению контроля Ахмада аш-Шараа над югом. Вместо этого провинция Эс-Сувейда, пользуясь исторически высокой степенью общинной консолидации друзов, начала формирование автономного образования. Реальная власть все больше перетекает к традиционному институту «шуюх аль-акль» во главе с Хикматом аль-Хаджари и сетью местных военизированных формирований, сформированных за годы войны для самозащиты.

*** Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.

4. Март-май
🟠В этот период публично обнажаются системные слабости нового режима. Неспособность контролировать радикальные элементы внутри сформированной «Службы общественной безопасности» (СОБ), а также отсутствие рычагов воздействия на агрессивную сектантскую (возьмем кальку с английского) риторику в проправительственных медиа приводят к серии острых кризисов. Столкновения в друзско-христианских столичных пригородах, спровоцированные фейковыми видео, выявляют ключевую проблему – силы СОБ действуют как одна из конфликтующих сторон, а не как арбитр.
🟠Тем не менее в военно-политическом поле друзские группировки по-прежнему готовы взаимодействовать с Дамаском. Особенно на первый план выходит лидер движения «Силы шейха аль-Карама» (قوات شيخ الكرامة) Лайт аль-Балуос (ليث البلعوس), сын убитого влиятельного лидера Вахида аль-Балуоса. Группировка идет на постоянный контакт и даже получает автомобили в рамках тесного сотрудничества.
🟠В политическом поле друзская община, ощущающая растущую угрозу, отвергает Конституционную декларацию Аш-Шараа как «инструмент монополизации власти» и настаивает на федерализации. При этом большая часть друзской элиты продолжает тесную координацию с Дамаском и настаивает на общесирийском единстве.
🟠Серьезный удар по имиджу власти как гаранта стабильности и безопасности оказывает резня на побережье. В друзской общине появляется новый нарратив об исламистах, которые не просто насаждают свои правила, но и готовы убивать по модели ИГ***. События в алавитских районах оказывают серьезный эффект на общину в провинции Эс-Сувейда. Доверие к режиму стремительно падает.
🟠Израиль, пользуясь слабостью Дамаска, усиливает информационное, военное и политическое давление, а заявления Б. Нетаньяху о «защите друзов» работают на дальнейшую радикализацию суннитского большинства. Более того, время от времени неизвестные поднимают израильские флаги, что только подливает масло в огонь «сектантской ритории». При этом попытки режима Аш-Шараа наладить диалог и даже заключить ограниченные соглашения о сотрудничестве с друзскими группировками проваливаются из-за отсутствия базового доверия.
🟠В этом ключе все большую поддержу внутри общины получает структура «Военный совет Эс-Сувейды», которая продвигает идеи автономии мухафазы и фактической поддержки израильского наступления.

*** Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.

5. Июнь
🟠Первые месяцы лета проходят в относительно спокойной обстановке. Кажется, что Дамаску наконец удалось стабилизировать инфополе и даже израильский шейх аль-акль Муаффак Тариф выражает небольшой позитив по отношению к режиму Аш-Шараа. Более того, сетки групп и каналов в Facebook**, которые ранее выступали с сепаратистскими проектами Джебель ад-Дуруз под «зонтиком» Армии обороны Израиля (АОИ), начинают продвигать более умеренные по отношению к Дамаску позиции.
🟠14 июня – Вся Сирия притихает, наблюдая за обменом ударами между Израилем и Ираном. Время от времени обломки ракет и БЛА падают в районах Эль-Кунейтры, Даръа и Эс-Сувейды, но, в целом, обходится без жертв.

** Принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной на территории РФ.

6. Июль
➖Фаза 1. Провокация и начало полномасштабного штурма (11-13 июля)
🟠Учащаются стычки между друзами и бедуинскими племенами на трассе «Дамаск-Сувейда». При этом движение «Люди достоинство» (رجال الكرامة), которое ранее охотно шло на взаимодействие с режимом, выражает серьезный скепсис по отношению к Дамаску. Наиболее весомым обвинением является системная неспособность или нежелание центральной власти обеспечить безопасность на жизненно важном шоссе «Дамаск-Сувейда». Группировка прямо указывает на «преднамеренное отсутствие роли государства в защите жизненно важной дороги» (الغياب المقصود لدور الدولة في حماية الطريق الحيوي الواصل).
🟠Локальный конфликт на трассе «Дамаск-Сувейда» перерастает в полномасштабное военное противостояние. Введенные в провинцию для «наведения порядка» правительственные силы, включая неконтролируемые радикальные элементы СОБ и союзные им бедуинские племена, допускают массовые преступления, в частности резню в Национальной больнице Эс-Сувейды, казни мирных жителей, мародерство. Эти события стали точкой невозврата, уничтожив остатки легитимности центральной власти в глазах населения провинции. В ответ друзские формирования («Люди достоинства», «Горная бригада», «Военный совет») через массовую мобилизацию оказывают серьезное сопротивление.
🟠В информационном поле Дамаском и/или сирийскими медиаресурсами последовательно формируется нарратив, что именно друзы проводят резню бедуинов. Конфликт сначала пытаются вывести в область суннитско-друзского противостояния, а позже превратить группировки Эс-Сувейды в «боевиков Х. Аль-Хаджари». С этого момента в информационном поле шейх аль-акль будет восприниматься как «сепаратист и абсолютное зло».

➖Фаза 2. Контрнаступление друзов и удары Израиля (14-16 июля)
🟠15 июля – Армия обороны Израиля (АОИ) начинает наносить удары по правительственным силам в городе Эс-Сувейда, чем де-факто останавливает продвижение Дамаска в мухафазе. Западные и сирийские источники сообщают о поражении танков и других единиц боевой техники властей. В стратегическом измерении, удары являются мощным политическим сигналом, адресованным прежде всего друзской общине Сирии. В условиях, когда центральная власть воспринимается друзами как источник угрозы и неспособна обеспечить базовую безопасность, Израиль позиционирует себя как единственного действенного гаранта сдерживания силового давления новой власти на общину.
🟠Удары являются, прежде всего, своеобразным «месседжом» той части друзской общины, которая сохраняет амбивалентность в выборе стратегии выживания и защиты своих интересов. А также позволяют косвенно укрепить позиции и легитимность тех элементов внутри общины (вроде Хикмата Аль-Хаджари), которые практикуют прагматичное взаимодействие с израильскими друзскими структурами (Муаффак Тариф), представляя его как жизнеспособный канал обеспечения безопасности.
🟠16 июля – Израильские ВВС бьют по Дамаску, что является скорее символическим жестом. Тем не менее, по-прежнему главную ценность несут удары по трассе «Дамаск-Дараа», а именно логистическим узлам, которые мешают властям стягивать войска и делать перегруппировку сил. Меньше техники – лучше себя чувствуют группировки в Эс-Сувейде. Друзы с Галилеи пытаются проникнуть в районы Сирии через Мадждаль-Шамс. Израильские источники пишут, что армия мало сопротивляется в ограничении. Более того, некоторых друзов у границы ждет машина, которая отвозит их вглубь сирийских территорий.

➖Фаза 3. Гуманитарная катастрофа и информационная война (вся вторая половина июля)
🟠Благодаря посредничеству ливанских друзов, в частности В. Джумблата, и международному давлению, 19 июля достигается временное перемирие. Однако провинция оказалась в глубоком гуманитарном кризисе, а друзское общественное мнение совершило кардинальный поворот. Израиль из исторического противника стал восприниматься значительной частью общины как прагматичный защитник. Начинается обсуждение гуманитарного коридора и поставок гумпомощи в провинцию.
🟰Июльское перемирие стало формальным закреплением структурного сдвига в балансе сил между Дамаском и южной провинцией. Условия соглашения (ограниченный ввод правительственных сил лишь к периметру провинции, эвакуация нелояльных формирований под наблюдением местных отрядов и легитимация внешних гуманитарных маршрутов) свидетельствуют не о победе одной из сторон, а о тактическом тупике центральной власти.
➕Режим Ахмада Аш-Шараа столкнулся с дилеммой, поскольку продолжение силовой операции угрожало полномасштабной конфронтацией с Израилем (еще большей), в то время как отступление подрывало его претензии на монополию в управлении страной. Соглашение стало индикатором того, что Дамаск не обладает ни достаточным административным ресурсом для интеграции периферии, ни военно-политической гегемонией для ее принудительного подчинения.

🟰🟰Итогом июльского кризиса стала качественная трансформация статуса Эс-Сувейды в обособленный политико-военный анклав с признаками формирующейся субъектности. Провинция де-факто вышла из общесирийского правового и административного поля, поскольку власть перешла к консолидированной системе местного управления, сочетающей традиционные религиозные институты и командные структуры вооруженных формирований. При этом экономическое и гуманитарное снабжение стало зависеть от внешних и контрабандных маршрутов, а не от центра. Безопасность, в свою очередь, обеспечивается собственными силами при гарантиях сдерживания со стороны внешнего актора (Израиля).
➕Этот процесс, на мой взгляд, обозначил фундаментальную проблему для будущего Сирии, а именно неспособность нового политического режима в Дамаске предложить жизнеспособную модель сосуществования для разнородных этноконфессиональных и региональных групп, что ведет к перманентной фрагментации и возникновению устойчивых автономных образований.

7. Август-октябрь
🟠После июльской трагедии провинция Эс-Сувейда окончательно вступила на путь строительства собственных институтов, игнорируя Дамаск. Под властью Хикмата аль-Хаджари был создан координационный (!пока) военный орган «Национальная гвардия» (الحرس الوطني), объединивший основные вооруженные формирования. На местном уровне были образованы юридические и управленческие комитеты, взявшие на себя функции гражданской администрации.
🟠Режим Аш-Шараа, не имея сил для силового возвращения провинции и опасаясь нового израильского вмешательства, вынужден мириться с этой реальностью, лишь эпизодически допуская гуманитарные конвои. Показательно, что на организованных в октябре властями «парламентских выборах» голосование в Эс-Сувейде, а также в курдских регионах было отменено, Дамаску пришлось признать отсутствие контроля над этими территориями. Более того, усилились неформальные контакты между друзскими лидерами и курдской администрацией СДС.
🟠Структуры в провинции все больше напоминают автономную администрацию. Национальная гвардия, возникшая первоначально как координационный орган, значительно упростила контроль над группировками, при этом не меняя их командный состав. Группировка «Люди достоинства» все больше напоминает т.н. «преторианскую гвардию» в составе сил. Тем не менее, пока говорить о монолитности друзского пространства преждевременно (учитывая аресты Аль-Матни, Фальхута и других лиц из влиятельных кланов).