Офигенная история👍👍👍:
Как я стал жлобом
Я всегда жалел нищих. С того самого возраста, как стал что-то соображать. И теперь, каждый раз, когда проезжаю мимо стоящих вдоль обочины бабушек, с кабачками и баночками домашних закруток, у меня больно сжимается сердце.
Для себя ведь растили и закручивали. А жизнь заставляет продавать. Стоять под ветром и дождем. А я, как барин, проезжаю мимо них на собственном авто… и от этого даже как-то стыдно.
Время от времени я что-то покупаю у этих милых старушек, и стараюсь чуть больше денег, чем они просят. Но сегодня речь пойдет не о них.
Неподалеку от моего дома есть супермаркет, и аккурат возле него всегда заседает одна старушка. Без кабачков и баночек. Она просто сидит на каком-то ящике а перед ней на асфальте лежит пластиковая тарелочка для подаяний. В тарелочке, как правило,мелочь. От пятидесяти копеек до пяти рублей. Железные десятки почти не встречаются.
Бабушка разговорчива. Каждому, кто останавливается, она рассказывает о своей трудной жизни: кризисе девяностых, сожравшем все накопления на старость; о том, что в пятьдесят она попала под сокращение, а больше ее никуда не хотели брать из-за возраста, и пришлось идти в школу гардеробщицей. О том, как дети ее бросили, и уехали куда-то в Америку, а внуков она и не видела никогда. Одета бабушка бедненько, но опрятно. Выцветшая юбка всегда выглажена. На жакете аккуратная штопка.
Я всегда откладывал для нее горсть мелочи рублей в тридцать-пятьдесят. А бабушка неизменно благодарила меня за доброту и желала здоровья и хорошую невесту.
Тогда я еще не знал, что все это – лишь хороший спектакль, разыгранный для простодырых добрячков вроде меня.
Однажды я выехал на адрес в отдаленный район. Вы такие знаете: самая, что ни на есть окраина, тесно граничащая с частным сектором.
Вообще-то ездить туда никто особо не рвется. Цена поездки – по тарифу, а добираться далеко и неизвестно еще, где застрянешь. У нас в городе – как везде: до блеска вылизанный центр с прекрасными дорогами, и трижды разбитый асфальт и бездорожье на окраинах.
Но на этот раз мне повезло: к новостройке вела отличная, без малейшей неровности, дорога. Уютный дворик со скамейками, клумбами, беседкой и продуманной детской площадкой. Всё это великолепие было обнесено оградой, так что простому смертному не было туда хода.
Я припарковался, и стал ждать своих клиентов. Честно говоря, ждать пришлось долго: минут десять. Но в конце концов, открылась дверь подъезда, и из нее неторопливо вышел мужчина лет пятидесяти, а рядом с ним – пожилая, но элегантно одетая женщина.
"Сын с матерью!", – подумал я, и как оказалось, не ошибся.
Они шли беседуя, и сев в машину, не прекратили своего разговора. Разве что сын повторил адрес ресторана, в который мы отправлялись. А потом он снова обратился к матери:
– Ну можешь ты сделать мне такой подарок? У меня в конце-концов, день рождения, мам!
– Могу. Но не желаю, – резко ответила женщина.
– Мама, ты что, голодаешь? Продукты я тебе привожу, все твои пожелания оплачиваю…ну ладно, если бы ты еще зарабатывала каким-нибудь нормальным способом! Ты же переводчик, интеллигентная женщина, а чем занимаешься?
– Чем? Да если хочешь знать, я, пока работала переводчиком, никогда не зарабатывала столько, сколько сейчас! Думаешь, я вот на эту квартиру, на ремонт в ней, заработала переводами? Нет, мой милый, я заработала на это…
– Попрошайничая! – взорвался сын. – Прося милостыню! И тебе не стыдно? Сидишь с протянутой рукой, и рассказываешь всем небылицы про сокращение, про забывших о тебе, детях…позоришь всю семью!
Это уже становилось интересно. Я мельком посмотрел в зеркало и оторопел: эта ухоженная дама с ее модной одеждой и сдержанным макияжем…я ведь уже встречал ее раньше? Только тогда она сидела у супермаркета на деревянном ящичке. А перед ней лежала тарелочка с мелочью.
– Я завтра же выброшу твою "рабочую униформу!", – продолжал бушевать сын. – А перед этим сам изрежу ее на клочки.
Мать фыркнула:
– А я пойду в секонд-хэнд, и куплю там что-нибудь подходящее. Не вмешивайся, сынок. Я работаю, как умею, и не собираюсь отказываться от лишних денег.
Как я стал жлобом
Я всегда жалел нищих. С того самого возраста, как стал что-то соображать. И теперь, каждый раз, когда проезжаю мимо стоящих вдоль обочины бабушек, с кабачками и баночками домашних закруток, у меня больно сжимается сердце.
Для себя ведь растили и закручивали. А жизнь заставляет продавать. Стоять под ветром и дождем. А я, как барин, проезжаю мимо них на собственном авто… и от этого даже как-то стыдно.
Время от времени я что-то покупаю у этих милых старушек, и стараюсь чуть больше денег, чем они просят. Но сегодня речь пойдет не о них.
Неподалеку от моего дома есть супермаркет, и аккурат возле него всегда заседает одна старушка. Без кабачков и баночек. Она просто сидит на каком-то ящике а перед ней на асфальте лежит пластиковая тарелочка для подаяний. В тарелочке, как правило,мелочь. От пятидесяти копеек до пяти рублей. Железные десятки почти не встречаются.
Бабушка разговорчива. Каждому, кто останавливается, она рассказывает о своей трудной жизни: кризисе девяностых, сожравшем все накопления на старость; о том, что в пятьдесят она попала под сокращение, а больше ее никуда не хотели брать из-за возраста, и пришлось идти в школу гардеробщицей. О том, как дети ее бросили, и уехали куда-то в Америку, а внуков она и не видела никогда. Одета бабушка бедненько, но опрятно. Выцветшая юбка всегда выглажена. На жакете аккуратная штопка.
Я всегда откладывал для нее горсть мелочи рублей в тридцать-пятьдесят. А бабушка неизменно благодарила меня за доброту и желала здоровья и хорошую невесту.
Тогда я еще не знал, что все это – лишь хороший спектакль, разыгранный для простодырых добрячков вроде меня.
Однажды я выехал на адрес в отдаленный район. Вы такие знаете: самая, что ни на есть окраина, тесно граничащая с частным сектором.
Вообще-то ездить туда никто особо не рвется. Цена поездки – по тарифу, а добираться далеко и неизвестно еще, где застрянешь. У нас в городе – как везде: до блеска вылизанный центр с прекрасными дорогами, и трижды разбитый асфальт и бездорожье на окраинах.
Но на этот раз мне повезло: к новостройке вела отличная, без малейшей неровности, дорога. Уютный дворик со скамейками, клумбами, беседкой и продуманной детской площадкой. Всё это великолепие было обнесено оградой, так что простому смертному не было туда хода.
Я припарковался, и стал ждать своих клиентов. Честно говоря, ждать пришлось долго: минут десять. Но в конце концов, открылась дверь подъезда, и из нее неторопливо вышел мужчина лет пятидесяти, а рядом с ним – пожилая, но элегантно одетая женщина.
"Сын с матерью!", – подумал я, и как оказалось, не ошибся.
Они шли беседуя, и сев в машину, не прекратили своего разговора. Разве что сын повторил адрес ресторана, в который мы отправлялись. А потом он снова обратился к матери:
– Ну можешь ты сделать мне такой подарок? У меня в конце-концов, день рождения, мам!
– Могу. Но не желаю, – резко ответила женщина.
– Мама, ты что, голодаешь? Продукты я тебе привожу, все твои пожелания оплачиваю…ну ладно, если бы ты еще зарабатывала каким-нибудь нормальным способом! Ты же переводчик, интеллигентная женщина, а чем занимаешься?
– Чем? Да если хочешь знать, я, пока работала переводчиком, никогда не зарабатывала столько, сколько сейчас! Думаешь, я вот на эту квартиру, на ремонт в ней, заработала переводами? Нет, мой милый, я заработала на это…
– Попрошайничая! – взорвался сын. – Прося милостыню! И тебе не стыдно? Сидишь с протянутой рукой, и рассказываешь всем небылицы про сокращение, про забывших о тебе, детях…позоришь всю семью!
Это уже становилось интересно. Я мельком посмотрел в зеркало и оторопел: эта ухоженная дама с ее модной одеждой и сдержанным макияжем…я ведь уже встречал ее раньше? Только тогда она сидела у супермаркета на деревянном ящичке. А перед ней лежала тарелочка с мелочью.
– Я завтра же выброшу твою "рабочую униформу!", – продолжал бушевать сын. – А перед этим сам изрежу ее на клочки.
Мать фыркнула:
– А я пойду в секонд-хэнд, и куплю там что-нибудь подходящее. Не вмешивайся, сынок. Я работаю, как умею, и не собираюсь отказываться от лишних денег.
Вот накоплю на вторую квартиру, и тогда у меня будет солидная прибавка к пенсии. Тогда, может быть, и позволю себе отдохнуть. Но не раньше.
Я, ни слова не говоря, довез их до ресторана, и принял расчет наличными. Мужчина добавил мне на чай.
А на следующее утро, я по пути на работу, заглянул в супермаркет. Конечно же, милейшая старушка сидела на своем рабочем месте. Опрятная старенькая юбочка, аккуратная штопка на вязаном жакете. И тарелочка с мелкими монетками. Я прошел мимо, ничего не подавая. Заслужил удивленный взгляд.
А когда вышел из магазина, старушка взглянула на меня и покачала головой:
– А ты жлобом заделался, сыночек…Ничего не подал бабушке.
Я сделал вид, что не расслышал, и пошел
Я, ни слова не говоря, довез их до ресторана, и принял расчет наличными. Мужчина добавил мне на чай.
А на следующее утро, я по пути на работу, заглянул в супермаркет. Конечно же, милейшая старушка сидела на своем рабочем месте. Опрятная старенькая юбочка, аккуратная штопка на вязаном жакете. И тарелочка с мелкими монетками. Я прошел мимо, ничего не подавая. Заслужил удивленный взгляд.
А когда вышел из магазина, старушка взглянула на меня и покачала головой:
– А ты жлобом заделался, сыночек…Ничего не подал бабушке.
Я сделал вид, что не расслышал, и пошел
Forwarded from НОВОСТИ ТАКСИ | ВЕСТИ | ЧП | ДТП | ЗАКОНЫ | ЮМОР
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Как у вас смена?