В Заебелл - сильное интервью с Екатериной Петелиной, Visa. Обязательно нужно прочитать.
1️⃣ Не говорите себе «нет». Это могут вам сказать другие. И это нормально. Но не говорите себе «нет». Пробуйте.
2️⃣ Одно из главных качеств — это умение держать удар. И даже не столько перед людьми, сколько перед собой.
3️⃣ Делайте лишнее. Бегите вот эту лишнюю милю.
#чтиво
#крипта
#фиат
1️⃣ Не говорите себе «нет». Это могут вам сказать другие. И это нормально. Но не говорите себе «нет». Пробуйте.
2️⃣ Одно из главных качеств — это умение держать удар. И даже не столько перед людьми, сколько перед собой.
3️⃣ Делайте лишнее. Бегите вот эту лишнюю милю.
#чтиво
#крипта
#фиат
The Bell
«Если деньги — единственное, чего ты хочешь, они будут единственным, что ты получишь». Екатерина Петелина (Visa) о финансах, карьере…
Новая героиня проекта «Русские норм!» — главный операционный директор Visa в Северной Америке Екатерина Петелина. Она рассказала Екатерине Осетинской, как филологу из Нижнего Новгорода удалось стат
Туранчокс, Вуглускр и биомасса
Просмотрел Довод Нолана. Снято красиво. Кратко о фильме. Злой русский из Сибири хочет уничтожить мир. Весь мир, буквально. Но на его пути возникает негр! И негр спасает всех. Понравилась оригинальная находка сценаристов: главный злодей при работающем таймере…
Фримены из Дюны живут в очень сложных климатических условиях.
Экономика построена на добыче природных ресурсов и их экспорте.
Они хороши в военном деле.
В их селениях можно увидеть экзотических опасных животных.
Умеют мобилизоваться в тяжелой ситуации.
Их возглавляет ненавидимый другими планетами человек.
Гм, о ком же это?
#кино
#чтиво
Экономика построена на добыче природных ресурсов и их экспорте.
Они хороши в военном деле.
В их селениях можно увидеть экзотических опасных животных.
Умеют мобилизоваться в тяжелой ситуации.
Их возглавляет ненавидимый другими планетами человек.
Гм, о ком же это?
#кино
#чтиво
YouTube
ДЮНА | Трейлер 1 | В кино с 16 сентября
Номинированный на «Оскар» Дени Вильнёв («Прибытие», «Бегущий по лезвию 2049») выступает режиссером фильма студий «Уорнер Бразерс Пикчерз» и «Леджендари Пикчерз» «Дюна», экранизации одноименного бестселлера Фрэнка Герберта.
«Дюна» рассказывает историю Пола…
«Дюна» рассказывает историю Пола…
У всех, разумеется, различные литературные вкусы, кому и кобыла - невеста, да и разное чтиво заходит в разных ситуациях. Но у каждого (у многих?) (у некоторых?) есть несколько книг, которые если попали в руки - то все, тонешь и не можешь вырваться до тех пор, пока не дочитаешь. У меня тоже есть такие. Навскидку:
Толстой Война и Мир
Маркес 100 лет одиночества
Кастанеда - цикл про дона Хуана
Булгаков Записки молодого врача
Юдковски Гарри Поттер и рациональность
Шпенглер Закат Европы
Стругацкие Трудно быть богом
Мда. Печальный список, если посмотреть непредвзятым взглядом. Дамский роман, подростковая фантастика и только Булгаков и отчасти Шпенглер могу меня хоть как-то реабилитировать. Хорошо бы расти над собой, бороздить просторы вселенной, но лень.
#чтиво
Толстой Война и Мир
Маркес 100 лет одиночества
Кастанеда - цикл про дона Хуана
Булгаков Записки молодого врача
Юдковски Гарри Поттер и рациональность
Шпенглер Закат Европы
Стругацкие Трудно быть богом
Мда. Печальный список, если посмотреть непредвзятым взглядом. Дамский роман, подростковая фантастика и только Булгаков и отчасти Шпенглер могу меня хоть как-то реабилитировать. Хорошо бы расти над собой, бороздить просторы вселенной, но лень.
#чтиво
Туранчокс, Вуглускр и биомасса
Тигр, тигр, жгучий страх, Ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, Создал страшного тебя? В небесах иль средь зыбей Вспыхнул блеск твоих очей? Как дерзал он так парить? Кто посмел огонь схватить? Кто скрутил и для чего Нервы сердца твоего? Чьею…
Говорят, Гомер начитывал многобуквы под качающее Ионическое море; вот так же, возможно, и равновеликий Павел Пепперштейн ловит внутренним ухом ритмичные всплески иных субстанций, и мысли в голове волнуются в отваге, и рифмы легкие навстречу им бегут, и пальцы просятся к перу, перо к бумаге, минута — и стихи свободно потекут, а ниже – как раз фрагмент, какой мог бы быть у Сорокина, если бы он умел в рифмы, здравствуйте, дорогой Мартин Алексеевич:
…
Вот человек сидит в уборной дачной,
Полупроснувшись, - он еще
В туманах сна затерян. В голове
Блуждают мысли сонные, витые.
Как свечи, бледные, непрочные. Забвенье
Сладкое еще ему туманит
Глаза полуприкрытые. Зрачки
В прозрачный мрак уперлись, шорох
Случайный уши ловят, не заботясь
О том, что опасаться надо
Неведомых, излишних порождений
Огромной ночи, веющей над миром.
Он временно вернулся в этот мир
Из неги снов, из теплоты постели,
Чтобы обряд свершить - необходимый,
Естественный и древний, словно уголь.
Он какает задумчиво и сонно,
Глаза подернутые дымкой поднимая
К проему неба над дощатой дверью.
Он в небо смотрит, тело расстается
С излишками прожеванной им пищи
(Таинственное, я сказал бы, дело!
Все те прелестные порою изысканья
Природы и людей, что мы спокойно,
Без жалости, без страха, без сомнений,
Зубами мелкими, спеша, перетираем,
Размачиваем едкою слюною
И втягиваем внутрь, сквозь пищевод,
В утробу жадную, где все обречено
Материалом стать для нашей жизни -
Ненужное же извергаем вон,
Не думая, в уверенности хладной,
Что так и быть должно. А сколько
Там умыслов изысканных хранится!
Стараний сколько! Трогательных тайн
Почтенной гастрономии - котлеток,
Супов, салатов разных!
Варенья, меда, хлеба, пирожков
И кроликов, когда-то красноглазых!
Бульонов с жирными и нежными очами!
Тортов, пирожных, крема, взбитых сливок...
Ах, царство чудное, отрада для гортани!
О хрупкость влажная эклеров и сардин!
О сытный пар, о ласковый туман,
Курящийся из розовых тарелок!
Паштеты тучные, вареная картошка
Простое блюдо, но однако сколько
В нем прелести загадочной таится,
Когда, посыпав солью этот клубень,
Его дымящимся на вилке поднимаешь!
Да, странно все же устроен человек,
Однако и, пожалуй что, прекрасно),
Да, расстается, и останки эти
Безмолвно падают в холодный, плотный мрак,
В глубокую безрадостную яму, -
Вот если эдак мы с едою поступаем,
С таким чудесным, дружественным сонмом,
С таким родным, необходимым, близким,
То как же с нами этот мир поступит?
Огромный, неизвестный и скользящий,
Неуловимый, бледный, перепрелый,
Темно-сверкающий, космически-блестящий,
Бездонный, заграничный, запредельный.
Ужели будет с нами ласков, осторожен,
Как с хрупкой куколкой, как с ценною игрушкой?
Неужто, снисходительно склоняя
К нам ухо величавое, он будет
Внимателен к младенческим затеям,
К смятенным бормотаньям, к нашим играм?
Неужто будет нас баюкать и лелеять,
И вслушиваться в плач, и слезы
Платком прохладным отирать?
А было бы чудесно!
…
#кавай
#чтиво
…
Вот человек сидит в уборной дачной,
Полупроснувшись, - он еще
В туманах сна затерян. В голове
Блуждают мысли сонные, витые.
Как свечи, бледные, непрочные. Забвенье
Сладкое еще ему туманит
Глаза полуприкрытые. Зрачки
В прозрачный мрак уперлись, шорох
Случайный уши ловят, не заботясь
О том, что опасаться надо
Неведомых, излишних порождений
Огромной ночи, веющей над миром.
Он временно вернулся в этот мир
Из неги снов, из теплоты постели,
Чтобы обряд свершить - необходимый,
Естественный и древний, словно уголь.
Он какает задумчиво и сонно,
Глаза подернутые дымкой поднимая
К проему неба над дощатой дверью.
Он в небо смотрит, тело расстается
С излишками прожеванной им пищи
(Таинственное, я сказал бы, дело!
Все те прелестные порою изысканья
Природы и людей, что мы спокойно,
Без жалости, без страха, без сомнений,
Зубами мелкими, спеша, перетираем,
Размачиваем едкою слюною
И втягиваем внутрь, сквозь пищевод,
В утробу жадную, где все обречено
Материалом стать для нашей жизни -
Ненужное же извергаем вон,
Не думая, в уверенности хладной,
Что так и быть должно. А сколько
Там умыслов изысканных хранится!
Стараний сколько! Трогательных тайн
Почтенной гастрономии - котлеток,
Супов, салатов разных!
Варенья, меда, хлеба, пирожков
И кроликов, когда-то красноглазых!
Бульонов с жирными и нежными очами!
Тортов, пирожных, крема, взбитых сливок...
Ах, царство чудное, отрада для гортани!
О хрупкость влажная эклеров и сардин!
О сытный пар, о ласковый туман,
Курящийся из розовых тарелок!
Паштеты тучные, вареная картошка
Простое блюдо, но однако сколько
В нем прелести загадочной таится,
Когда, посыпав солью этот клубень,
Его дымящимся на вилке поднимаешь!
Да, странно все же устроен человек,
Однако и, пожалуй что, прекрасно),
Да, расстается, и останки эти
Безмолвно падают в холодный, плотный мрак,
В глубокую безрадостную яму, -
Вот если эдак мы с едою поступаем,
С таким чудесным, дружественным сонмом,
С таким родным, необходимым, близким,
То как же с нами этот мир поступит?
Огромный, неизвестный и скользящий,
Неуловимый, бледный, перепрелый,
Темно-сверкающий, космически-блестящий,
Бездонный, заграничный, запредельный.
Ужели будет с нами ласков, осторожен,
Как с хрупкой куколкой, как с ценною игрушкой?
Неужто, снисходительно склоняя
К нам ухо величавое, он будет
Внимателен к младенческим затеям,
К смятенным бормотаньям, к нашим играм?
Неужто будет нас баюкать и лелеять,
И вслушиваться в плач, и слезы
Платком прохладным отирать?
А было бы чудесно!
…
#кавай
#чтиво
Telegram
Олдõвый москвич
Пепперштейнстайм.
Маскубинов и Сайбирский
Маскубинов и Сайбирский, на первый взгляд, типичные шестидесятники, немолодые, оттепельные парни. За плечами у обоих – бурные жизни. Студенческая молодость, стройотряды, алкоголь, песни, любовницы, жены… У каждого…
Маскубинов и Сайбирский
Маскубинов и Сайбирский, на первый взгляд, типичные шестидесятники, немолодые, оттепельные парни. За плечами у обоих – бурные жизни. Студенческая молодость, стройотряды, алкоголь, песни, любовницы, жены… У каждого…