Зимой
Ковромъ разостланъ снѣгъ пушистый;
Сіяетъ солнце; дѣдъ Морозъ;
Гуляя въ шубкѣ серебристой,
Терèбитъ уши, щеки, носъ…
Но солнце манитъ насъ изъ хатки,
Морозъ проказничать не смѣй!..
Тащите санки-самокатки,
Ребятки, нà гору стрѣлой
Салазки, съ легкимъ скрипомъ, мчатся,
И радъ болванчикъ снѣговой!..
Ткачъ Основа (А.А. Ѳедоровъ-Давыдовъ), журнал «Свѣтлячокъ», 1911 г.
#стихи
Ковромъ разостланъ снѣгъ пушистый;
Сіяетъ солнце; дѣдъ Морозъ;
Гуляя въ шубкѣ серебристой,
Терèбитъ уши, щеки, носъ…
Но солнце манитъ насъ изъ хатки,
Морозъ проказничать не смѣй!..
Тащите санки-самокатки,
Ребятки, нà гору стрѣлой
Салазки, съ легкимъ скрипомъ, мчатся,
И радъ болванчикъ снѣговой!..
Ткачъ Основа (А.А. Ѳедоровъ-Давыдовъ), журнал «Свѣтлячокъ», 1911 г.
#стихи
Теплая зима
Зима, наступая, сказала:
„Морозы, снѣга да метель!
Пойдите вы въ городъ сначала
За тридевять книзу земель
„Купите всего, что вамъ нужно,
А я наверху посижу“.
И всѣ разлетѣлися дружно.
Что вышло — сейчасъ разскажу.
Ходила метель по базару,
Метлу подлиннѣй покупать,
Да крѣпкаго нѣту товару,
А слабаго лучше не брать.
Морозы по лавкамъ ходили,
Хотѣли бъ трещотокъ достать,
Да все сторожа раскупили,
Чтобъ ночью ходить да трещать.
Снѣга всѣ ряды обыскали,
Чтобъ ваты запасъ запасти,
Но всю ужъ купчихи забрали,
И фунта нельзя наскрести.
Что дѣлать? Съ пустыми руками
Къ работѣ нельзя приступить,
И сѣли они подъ домами
Рыдать, причитать да вопить.
Сидѣли немного, немало,
Вдругъ вѣтеръ заморскій подулъ,
Снѣговъ и метели не стало,
И въ лужѣ морозъ потонулъ.
Зима, наверху дожидаясь,
Сидитъ, головою трясетъ,
А люди глядятъ, удивляясь,
Что жъ долго она не идетъ?
Сергѣй Городецкій, рис. А. Комарова, «Ау. Стихи для дѣтей», 1913 г.
#стихи
Зима, наступая, сказала:
„Морозы, снѣга да метель!
Пойдите вы въ городъ сначала
За тридевять книзу земель
„Купите всего, что вамъ нужно,
А я наверху посижу“.
И всѣ разлетѣлися дружно.
Что вышло — сейчасъ разскажу.
Ходила метель по базару,
Метлу подлиннѣй покупать,
Да крѣпкаго нѣту товару,
А слабаго лучше не брать.
Морозы по лавкамъ ходили,
Хотѣли бъ трещотокъ достать,
Да все сторожа раскупили,
Чтобъ ночью ходить да трещать.
Снѣга всѣ ряды обыскали,
Чтобъ ваты запасъ запасти,
Но всю ужъ купчихи забрали,
И фунта нельзя наскрести.
Что дѣлать? Съ пустыми руками
Къ работѣ нельзя приступить,
И сѣли они подъ домами
Рыдать, причитать да вопить.
Сидѣли немного, немало,
Вдругъ вѣтеръ заморскій подулъ,
Снѣговъ и метели не стало,
И въ лужѣ морозъ потонулъ.
Зима, наверху дожидаясь,
Сидитъ, головою трясетъ,
А люди глядятъ, удивляясь,
Что жъ долго она не идетъ?
Сергѣй Городецкій, рис. А. Комарова, «Ау. Стихи для дѣтей», 1913 г.
#стихи
Заячья елка
Къ заячьей избушкѣ
Дѣдушка-морозъ
Заячьи игрушки
На саняхъ привезъ:
Куколка изъ плюша,
Сѣмячекъ — мѣшокъ,—
Вотъ морковки — кушай —
Рожъ и кочашокъ.
Зайчикины дѣтки
Рады отъ души,—
Святочные дѣдки
Всюду хороши!..
Ткачъ Основа (А.А. Ѳедоровъ-Давыдовъ), журналъ «Свѣтлячокъ», 1916 г.
#стихи
Къ заячьей избушкѣ
Дѣдушка-морозъ
Заячьи игрушки
На саняхъ привезъ:
Куколка изъ плюша,
Сѣмячекъ — мѣшокъ,—
Вотъ морковки — кушай —
Рожъ и кочашокъ.
Зайчикины дѣтки
Рады отъ души,—
Святочные дѣдки
Всюду хороши!..
Ткачъ Основа (А.А. Ѳедоровъ-Давыдовъ), журналъ «Свѣтлячокъ», 1916 г.
#стихи
Гость
Вечеркомъ сидѣла кошка,
Пригорюнясь у окошка,
Молчалива и грустна…
— „Ах, — вздыхала,— я одна, —
„Хоть бы кошечка другая
„Въ гости къ намъ зашла какая:
„Помурлыкали бъ вдвоемъ,
„Погадали бы потомъ.
„Хоть бы ряженыхъ котятокъ
„Повидать мнѣ ради святокъ;
„Хоть бы мышка забрела,
„Я бы рада всѣмъ была!“.,—
Чу! Шаги хрустятъ за домомъ,—
Поздно было бы знакомымъ!
Котя вздрогнула, глядитъ,—
Кто, куда, зачѣмъ спѣшить?..
—„Вѣрно, думаетъ,—прохожій!..
„Погадаю-ка я тоже,
„И спрошу я для того,—
„Что за кличка у него?“..
И, открывъ свое окошко,
Промяукала тутъ кошка:
— „Какъ зовутъ васъ? Кто идетъ?“..
А въ отвѣтъ ей:
— „Новый Годъ!“
Рис. А. Комаровъ, двухнедѣльный журналъ для младшаго возраста «Свѣтлячокъ», 1912 г.
#стихи #котики
Вечеркомъ сидѣла кошка,
Пригорюнясь у окошка,
Молчалива и грустна…
— „Ах, — вздыхала,— я одна, —
„Хоть бы кошечка другая
„Въ гости къ намъ зашла какая:
„Помурлыкали бъ вдвоемъ,
„Погадали бы потомъ.
„Хоть бы ряженыхъ котятокъ
„Повидать мнѣ ради святокъ;
„Хоть бы мышка забрела,
„Я бы рада всѣмъ была!“.,—
Чу! Шаги хрустятъ за домомъ,—
Поздно было бы знакомымъ!
Котя вздрогнула, глядитъ,—
Кто, куда, зачѣмъ спѣшить?..
—„Вѣрно, думаетъ,—прохожій!..
„Погадаю-ка я тоже,
„И спрошу я для того,—
„Что за кличка у него?“..
И, открывъ свое окошко,
Промяукала тутъ кошка:
— „Какъ зовутъ васъ? Кто идетъ?“..
А въ отвѣтъ ей:
— „Новый Годъ!“
Рис. А. Комаровъ, двухнедѣльный журналъ для младшаго возраста «Свѣтлячокъ», 1912 г.
#стихи #котики
Ладушки
Ладушки, ладушки,
Гдѣ были? У бабушки,
Кушали аладушки.
Что ѣли? Кашку.
Что пили? Бражку.
Кашка жирнèнька,
Бражка сладèнька,
Бабушка добрèнька!
«Пѣсни кобыбельныя и дѣтскія», 1870 г.
#стихи
Ладушки, ладушки,
Гдѣ были? У бабушки,
Кушали аладушки.
Что ѣли? Кашку.
Что пили? Бражку.
Кашка жирнèнька,
Бражка сладèнька,
Бабушка добрèнька!
«Пѣсни кобыбельныя и дѣтскія», 1870 г.
#стихи
Храбрые котята
Нашли хлопушку шесть котятъ
И разорвать ее хотятъ.
Сейчасъ же наши молодцы
Ее схватили за концы.
Хлопушку давятъ и вертятъ
Надъ нею возяться, пыхтятъ…
Вдругъ, хлопъ! Хлопушка поддалась
И съ трескомъ вся разорвалась.
Летятъ котята — кто куда:
Одинъ туда, — другой сюда,
А изъ хлопушки въ этотъ мигъ
Мышенокъ вдругъ на землю прыгъ!
Котята быстро поднялись
И за охоту принялись,
Да нашъ мышенокъ прытокъ былъ
И мигомъ въ норку угодилъ.
«Звѣри забавники», 1909 г.
#стихи #котики
Нашли хлопушку шесть котятъ
И разорвать ее хотятъ.
Сейчасъ же наши молодцы
Ее схватили за концы.
Хлопушку давятъ и вертятъ
Надъ нею возяться, пыхтятъ…
Вдругъ, хлопъ! Хлопушка поддалась
И съ трескомъ вся разорвалась.
Летятъ котята — кто куда:
Одинъ туда, — другой сюда,
А изъ хлопушки въ этотъ мигъ
Мышенокъ вдругъ на землю прыгъ!
Котята быстро поднялись
И за охоту принялись,
Да нашъ мышенокъ прытокъ былъ
И мигомъ въ норку угодилъ.
«Звѣри забавники», 1909 г.
#стихи #котики
Колыбельная вѣтревая
Баю-баю, вѣю, вѣю
Надъ головкою твоею.
Баю-баю, налетаю,
Колыбель твою качаю.
Баю-баю, баю-бай,
Поскорѣе
Засыпай.
У меня на чистомъ полѣ
Алы цвѣтики не спятъ,
У меня на синемъ небѣ
Звѣзды ясныя блестятъ.
Ждутъ, когда къ ним прилечу я,
„Спите тихо“ имъ скажу.
Улетать-то не хочу я,
Въ эти оченьки гляжу.
Баю-баю, вѣю, вѣю
Надъ головкою твоею.
Баю-баю, налетаю,
Колыбель твою качаю.
Баю-баю, баю-бай,
Поскрѣе
Засыпай.
Сергѣй Городецкій, «Ау. Стихи для дѣтей». Рисунокъ А.Н. Комарова. Типографія Т-ва И.Д. Сытина, Москва, 1913 г. Рисунок – обложка изданія І. Кнебель «Сонина книжечка», 1913 г.
#стихи #колыбельная
Баю-баю, вѣю, вѣю
Надъ головкою твоею.
Баю-баю, налетаю,
Колыбель твою качаю.
Баю-баю, баю-бай,
Поскорѣе
Засыпай.
У меня на чистомъ полѣ
Алы цвѣтики не спятъ,
У меня на синемъ небѣ
Звѣзды ясныя блестятъ.
Ждутъ, когда къ ним прилечу я,
„Спите тихо“ имъ скажу.
Улетать-то не хочу я,
Въ эти оченьки гляжу.
Баю-баю, вѣю, вѣю
Надъ головкою твоею.
Баю-баю, налетаю,
Колыбель твою качаю.
Баю-баю, баю-бай,
Поскрѣе
Засыпай.
Сергѣй Городецкій, «Ау. Стихи для дѣтей». Рисунокъ А.Н. Комарова. Типографія Т-ва И.Д. Сытина, Москва, 1913 г. Рисунок – обложка изданія І. Кнебель «Сонина книжечка», 1913 г.
#стихи #колыбельная
Послѣ праздника
Огни погасли — праздникъ миновалъ:
И тихъ, и пустъ недавно — шумный залъ,
Гдѣ передъ елкой дѣти ликовали,—
И въ полутьмѣ удушливой она,
Всѣхъ украшеній пышныхъ лишена,
Теперь стоитъ, исполнена печали…
Ей грезятся: могучій лѣсъ родной
Подъ бѣлоснѣжной зимней пеленой
И стройныя красавицы подруги,
И въ серебристой мантіи Морозъ…
И чудится ей—музыка угрозъ—
Знакомый гимнъ свирѣпой, буйной Вьюги;
И гимнъ — о томъ: какъ хитрый человѣкъ
Вдругъ загубилъ цвѣтущій юный вѣкъ,
Какъ изъ объятій матери природы
Бѣдняжку вырвалъ грубо навсегда,—
И что возврата нѣтъ уже туда,
Гдѣ знала елка радостные годы…
«Елка въ русском собраніи Варшавы», Варшава, 1889 г.
Фото – Андрей Тарасовъ.
#стихи
Огни погасли — праздникъ миновалъ:
И тихъ, и пустъ недавно — шумный залъ,
Гдѣ передъ елкой дѣти ликовали,—
И въ полутьмѣ удушливой она,
Всѣхъ украшеній пышныхъ лишена,
Теперь стоитъ, исполнена печали…
Ей грезятся: могучій лѣсъ родной
Подъ бѣлоснѣжной зимней пеленой
И стройныя красавицы подруги,
И въ серебристой мантіи Морозъ…
И чудится ей—музыка угрозъ—
Знакомый гимнъ свирѣпой, буйной Вьюги;
И гимнъ — о томъ: какъ хитрый человѣкъ
Вдругъ загубилъ цвѣтущій юный вѣкъ,
Какъ изъ объятій матери природы
Бѣдняжку вырвалъ грубо навсегда,—
И что возврата нѣтъ уже туда,
Гдѣ знала елка радостные годы…
«Елка въ русском собраніи Варшавы», Варшава, 1889 г.
Фото – Андрей Тарасовъ.
#стихи
Ангелъ хранитель
Спи, малютка милый!
Въ ночь, твою обитель
Посѣтилъ тихонько
Ангелъ твой хранитель.
Спи, малютка милый,
Спи, закрывши глазки!
Надъ тобой склонился
Ангелъ, полный ласки.
Спи! Тебя онъ чутко
Бережетъ, жалѣетъ,
И своимъ дыханьемъ
Сны твои лелѣетъ.
Спи! Для дней печали,
Дней борьбы унылой,—
Онъ въ тебя вдыхаетъ
Вѣру съ крѣпкой силой.
Художественно-литературный журналъ «Волна», 1884 г.
#стихи
Спи, малютка милый!
Въ ночь, твою обитель
Посѣтилъ тихонько
Ангелъ твой хранитель.
Спи, малютка милый,
Спи, закрывши глазки!
Надъ тобой склонился
Ангелъ, полный ласки.
Спи! Тебя онъ чутко
Бережетъ, жалѣетъ,
И своимъ дыханьемъ
Сны твои лелѣетъ.
Спи! Для дней печали,
Дней борьбы унылой,—
Онъ въ тебя вдыхаетъ
Вѣру съ крѣпкой силой.
Художественно-литературный журналъ «Волна», 1884 г.
#стихи
Снѣгъ, да снѣжные узоры,
Въ полѣ — вьюги разговоры,
Холодъ, полутьма…
День — коньки, гора, салазки…
Вечеръ — бабушкины сказки…
Вот она — зима!
1877 г. А.В. Кругловъ, «Дѣтямъ». С.—Петербургъ, изданіе А.Ф. Девріена, 1901 г.
#стихи
Въ полѣ — вьюги разговоры,
Холодъ, полутьма…
День — коньки, гора, салазки…
Вечеръ — бабушкины сказки…
Вот она — зима!
1877 г. А.В. Кругловъ, «Дѣтямъ». С.—Петербургъ, изданіе А.Ф. Девріена, 1901 г.
#стихи
Передъ сномъ
Если день хорошо проведенъ,
То прекрасною кажется ночь,
Освѣжительный радуетъ сонъ
И дремоты нельзя превозмочь.
Тьмы ночной опускается тѣнь,
Спать всѣмъ маленькимъ дѣтямъ пора…
Хорошо ты провелъ цѣлый день,
Значитъ — крѣпко заснешь до утра.
Д.Д. Минаевъ, журналъ для дѣтей младшаго возраста «Задушевное слово», 1891 г.
#стихи
Если день хорошо проведенъ,
То прекрасною кажется ночь,
Освѣжительный радуетъ сонъ
И дремоты нельзя превозмочь.
Тьмы ночной опускается тѣнь,
Спать всѣмъ маленькимъ дѣтямъ пора…
Хорошо ты провелъ цѣлый день,
Значитъ — крѣпко заснешь до утра.
Д.Д. Минаевъ, журналъ для дѣтей младшаго возраста «Задушевное слово», 1891 г.
#стихи
Котъ
Въ теремочкѣ-теремку
Бѣлый Котъ,
Толстый Котъ,
Мой знакомый Котъ живетъ.
Ходитъ въ школу,
Носитъ узелъ претяжелый:
Грифель, книги и доску;
Завтрак — вкусная печенка,
Пообѣдать — два мышенка.
Въ школѣ шумъ и крикъ стоитъ:
Дятелъ азбуку долбитъ,
Задается всѣмъ урокъ:
Пѣтуху ку-ка-ре-ку,
А кукушкѣ сто ку-ку.
Бѣлка цокаетъ: цокъ-цокъ,
Гдѣ-бъ — цокъ-цокъ— достать орѣхъ?
Бѣлый Котъ прилежнѣй всѣхъ:
Мяу-мяу дважды два,
Мяу-ко, мяу-са,
Мяу-мяу — колбаса,
Разболѣлась голова,
До обѣда далеко,
Быть ученымъ не легко!
Хорошо-бъ теперь по крышѣ
Погулять,
На трубу залѣзть повыше,
Лапки мягкіе размять,
Спину круглую согнуть,
Да вздремнуть!
Сергѣй Городецкій, 1908 г.
#стихи #котики
Въ теремочкѣ-теремку
Бѣлый Котъ,
Толстый Котъ,
Мой знакомый Котъ живетъ.
Ходитъ въ школу,
Носитъ узелъ претяжелый:
Грифель, книги и доску;
Завтрак — вкусная печенка,
Пообѣдать — два мышенка.
Въ школѣ шумъ и крикъ стоитъ:
Дятелъ азбуку долбитъ,
Задается всѣмъ урокъ:
Пѣтуху ку-ка-ре-ку,
А кукушкѣ сто ку-ку.
Бѣлка цокаетъ: цокъ-цокъ,
Гдѣ-бъ — цокъ-цокъ— достать орѣхъ?
Бѣлый Котъ прилежнѣй всѣхъ:
Мяу-мяу дважды два,
Мяу-ко, мяу-са,
Мяу-мяу — колбаса,
Разболѣлась голова,
До обѣда далеко,
Быть ученымъ не легко!
Хорошо-бъ теперь по крышѣ
Погулять,
На трубу залѣзть повыше,
Лапки мягкіе размять,
Спину круглую согнуть,
Да вздремнуть!
Сергѣй Городецкій, 1908 г.
#стихи #котики
Мечтая, хоры звѣздъ мерцали,
О чем-то грезила луна,
Полна таинственной печали
И грусти ласковой полна.
Въ мое окно свѣтло и нѣжно
Глядѣла ночь, тепломъ дыша…
Уснуло сердце безмятежно,
Не волновалася душа.
Какъ вѣрный другъ как гость любимый,
Ниспосланъ кроткой тишиной,
Какой-то призракъ, мной незримый,
Безшумно рѣялъ надо мной.
Онъ поборолъ мои сомнѣнья,
Наполнилъ грудь запасомъ силъ
И позабытыя моленья,
Какъ мать ребенку, мнѣ твердилъ.
Безъ колебанья, безъ отчета
Я повторялъ его слова,
И съ той поры, не зная гнета,
Душа воскреснувъ, не мертва.
Невѣрье пало предъ святыней
Подъ шепотъ тѣхъ простыхъ рѣчей,—
Такъ раннимъ утром таетъ иней
При блескѣ солнечныхъ лучей.
Журналъ «Семья», 1892 г.
#стихи
О чем-то грезила луна,
Полна таинственной печали
И грусти ласковой полна.
Въ мое окно свѣтло и нѣжно
Глядѣла ночь, тепломъ дыша…
Уснуло сердце безмятежно,
Не волновалася душа.
Какъ вѣрный другъ как гость любимый,
Ниспосланъ кроткой тишиной,
Какой-то призракъ, мной незримый,
Безшумно рѣялъ надо мной.
Онъ поборолъ мои сомнѣнья,
Наполнилъ грудь запасомъ силъ
И позабытыя моленья,
Какъ мать ребенку, мнѣ твердилъ.
Безъ колебанья, безъ отчета
Я повторялъ его слова,
И съ той поры, не зная гнета,
Душа воскреснувъ, не мертва.
Невѣрье пало предъ святыней
Подъ шепотъ тѣхъ простыхъ рѣчей,—
Такъ раннимъ утром таетъ иней
При блескѣ солнечныхъ лучей.
Журналъ «Семья», 1892 г.
#стихи
Кисель
(Архангельская байка)
На торгу-торгу кругомъ
Ходитъ баба съ киселемъ:
— „Киселя! Киселя!
„Кому надо киселя?“
Подходилъ къ бабѣ купецъ, —
Покупалъ онъ весь корецъ;
Приносилъ кисель домой, —
Становилъ на столъ рѣзной.
Собиралъ онъ всю семью
Ко тому ли киселю.
Ѣла бабка, ѣлъ и дѣдъ,
Ѣлъ съ сосѣдкою сосѣдъ,
Ѣли дѣти, ѣлъ и внукъ:
Только ложки — стукъ-постукъ.
— „Ну, кисель! Ну, кисель!
„Ну, и сладокъ онъ, кисель!“
Вся купецкая семья
Всласть наѣлась киселя.
Выставлялъ купецъ его
На раскрытое окно, —
На всю улицу кричалъ,
Всѣхъ прохожихъ угощалъ:
— „Киселя! Киселя!
„Кому надо киселя?“
Ѣли дьякъ съ пономаремъ,
Ѣлъ слѣпецъ съ поводыремъ,
Ѣлъ и мельникъ, и пастухъ:
Только ложкой — стукъ-постукъ.
— „Ну, кисель! Ну, кисель!
„Ну, и сладокъ онъ, кисель!“
Всласть наѣлся весь народъ!
Изъ корца кисель ползетъ, —
Никому на умъ нейдетъ!
— „Киселя! Киселя!
„Кому надо киселя?“
Какъ изъ рощи, изъ полей
Прилеталъ тутъ воробей:
Сѣлъ на краешекъ корца, —
Поклевалъ все до конца.
На того ли воробья —
Вся купецкая семья:
Тутъ и бабка, тутъ и дѣдъ
И съ сосѣдкою сосѣдъ,
Тутъ и дѣти, тутъ и внукъ,
Тутъ и мельникъ, и пастухъ,
Тутъ и дьякъ съ пономаремъ
И слѣпецъ съ поводыремъ:
—„Вы ловите воробья, —
„Изведите воробья!
„От того ли воробья
„Нам не стало киселя!“
Л. Зиловъ, двухнедѣльный журналъ для дѣтей младшаго возраста «Свѣтлячокъ», Москва, 1914 г.
#стихи
(Архангельская байка)
На торгу-торгу кругомъ
Ходитъ баба съ киселемъ:
— „Киселя! Киселя!
„Кому надо киселя?“
Подходилъ къ бабѣ купецъ, —
Покупалъ онъ весь корецъ;
Приносилъ кисель домой, —
Становилъ на столъ рѣзной.
Собиралъ онъ всю семью
Ко тому ли киселю.
Ѣла бабка, ѣлъ и дѣдъ,
Ѣлъ съ сосѣдкою сосѣдъ,
Ѣли дѣти, ѣлъ и внукъ:
Только ложки — стукъ-постукъ.
— „Ну, кисель! Ну, кисель!
„Ну, и сладокъ онъ, кисель!“
Вся купецкая семья
Всласть наѣлась киселя.
Выставлялъ купецъ его
На раскрытое окно, —
На всю улицу кричалъ,
Всѣхъ прохожихъ угощалъ:
— „Киселя! Киселя!
„Кому надо киселя?“
Ѣли дьякъ съ пономаремъ,
Ѣлъ слѣпецъ съ поводыремъ,
Ѣлъ и мельникъ, и пастухъ:
Только ложкой — стукъ-постукъ.
— „Ну, кисель! Ну, кисель!
„Ну, и сладокъ онъ, кисель!“
Всласть наѣлся весь народъ!
Изъ корца кисель ползетъ, —
Никому на умъ нейдетъ!
— „Киселя! Киселя!
„Кому надо киселя?“
Какъ изъ рощи, изъ полей
Прилеталъ тутъ воробей:
Сѣлъ на краешекъ корца, —
Поклевалъ все до конца.
На того ли воробья —
Вся купецкая семья:
Тутъ и бабка, тутъ и дѣдъ
И съ сосѣдкою сосѣдъ,
Тутъ и дѣти, тутъ и внукъ,
Тутъ и мельникъ, и пастухъ,
Тутъ и дьякъ съ пономаремъ
И слѣпецъ съ поводыремъ:
—„Вы ловите воробья, —
„Изведите воробья!
„От того ли воробья
„Нам не стало киселя!“
Л. Зиловъ, двухнедѣльный журналъ для дѣтей младшаго возраста «Свѣтлячокъ», Москва, 1914 г.
#стихи
Сосѣди
Вышелъ нашъ хомякъ изъ норки
И наткнулся на ежа,
А синичка гусеничку
Истребляетъ не спѣша.
«Пріятели и непріятели», 1909 г.
#стихи #суровость
Вышелъ нашъ хомякъ изъ норки
И наткнулся на ежа,
А синичка гусеничку
Истребляетъ не спѣша.
«Пріятели и непріятели», 1909 г.
#стихи #суровость
Молитва за папу
„Тихо сіяетъ божница…
Къ свѣтлой иконѣ прильну:
Стану за папу молиться,
Папа ушелъ на войну!
Грустно и дѣтямъ, и мамѣ,
Тянутся долгіе дни…
Господи, сжалься надъ нами,
Въ битвахъ родного храни!“
Голову мама склонила,
Смотритъ печально въ окно:
Живъ ли, здоровъ ли нашъ милый?—
Вѣсточки нѣтъ ужъ давно.
Всталъ мальчуганъ на колѣни,
Личико влажно отъ слезъ…
Что это? — Стукнули въ сѣни,
Почту Пахомычъ привезъ!
Мама кричитъ: — «Слава Богу,
Дѣти, вашъ папа здоровъ!»
Мальчикъ забылъ про тревогу,
Плакать отъ счастья готовъ…
В.З. Журналъ для дѣтей старшаго возраста «Задушевное слово», 1914 г.
#стихи
„Тихо сіяетъ божница…
Къ свѣтлой иконѣ прильну:
Стану за папу молиться,
Папа ушелъ на войну!
Грустно и дѣтямъ, и мамѣ,
Тянутся долгіе дни…
Господи, сжалься надъ нами,
Въ битвахъ родного храни!“
Голову мама склонила,
Смотритъ печально въ окно:
Живъ ли, здоровъ ли нашъ милый?—
Вѣсточки нѣтъ ужъ давно.
Всталъ мальчуганъ на колѣни,
Личико влажно отъ слезъ…
Что это? — Стукнули въ сѣни,
Почту Пахомычъ привезъ!
Мама кричитъ: — «Слава Богу,
Дѣти, вашъ папа здоровъ!»
Мальчикъ забылъ про тревогу,
Плакать отъ счастья готовъ…
В.З. Журналъ для дѣтей старшаго возраста «Задушевное слово», 1914 г.
#стихи
Больная обезьянка
Въ звѣринцѣ спозаранку
Кашляетъ обезьянка, —
Не топили еще печей…—
Сосѣдушкѣ мартышкѣ
Тычетъ лапки подъ мышки,
Чтобы стало вдвоемъ теплѣй.
Проснувшись спозаранку,
Печальна обезянка,
Но смотритъ сквозь рѣшетку
Ласково и кротко…
Пожалѣйте обезьянку:
У нея — чахотка.
М. Моравская, «Апельсинныя корки. Стихи для дѣтей», С-Петербургъ, 1914 г.
#стихи
Въ звѣринцѣ спозаранку
Кашляетъ обезьянка, —
Не топили еще печей…—
Сосѣдушкѣ мартышкѣ
Тычетъ лапки подъ мышки,
Чтобы стало вдвоемъ теплѣй.
Проснувшись спозаранку,
Печальна обезянка,
Но смотритъ сквозь рѣшетку
Ласково и кротко…
Пожалѣйте обезьянку:
У нея — чахотка.
М. Моравская, «Апельсинныя корки. Стихи для дѣтей», С-Петербургъ, 1914 г.
#стихи
Воробушки
Въ гнѣздѣ воробушки живутъ,
Утромъ только лишь встаютъ:
Чирикъ-чикъ-чикъ, чирикъ-чикъ-чикъ!
Всѣ весело поютъ.
Но будетъ пѣть имъ и скакать,
На крышу стаей всѣ летятъ,
Чирикъ-чикъ-чикъ, чирикъ-чикъ-чикъ!
И отдохнуть хотятъ.
Вотъ умный, старый воробей
Вдругъ закричалъ семьѣ своей:
Чирикъ-чикъ-чикъ, чирикъ-чикъ-чикъ!
Всѣ въ гнѣздышко скорѣй!
Вонъ кошка по сучку ползетъ,
Она насъ всѣхъ подстережетъ,
Чирикъ-чикъ-чикъ, чирикъ-чикъ-чик\,
И голову свернетъ!
Н. Жбанкова, «Хохлаткины дѣтки», Москва, 1909 г.
#стихи
Въ гнѣздѣ воробушки живутъ,
Утромъ только лишь встаютъ:
Чирикъ-чикъ-чикъ, чирикъ-чикъ-чикъ!
Всѣ весело поютъ.
Но будетъ пѣть имъ и скакать,
На крышу стаей всѣ летятъ,
Чирикъ-чикъ-чикъ, чирикъ-чикъ-чикъ!
И отдохнуть хотятъ.
Вотъ умный, старый воробей
Вдругъ закричалъ семьѣ своей:
Чирикъ-чикъ-чикъ, чирикъ-чикъ-чикъ!
Всѣ въ гнѣздышко скорѣй!
Вонъ кошка по сучку ползетъ,
Она насъ всѣхъ подстережетъ,
Чирикъ-чикъ-чикъ, чирикъ-чикъ-чик\,
И голову свернетъ!
Н. Жбанкова, «Хохлаткины дѣтки», Москва, 1909 г.
#стихи