В пробке на въезд в Осетию уже час стоит ГАЗель с журналистами Ольгой Алленовой (на фото), Валерием Мельниковым и Эдуардом Корниенко. Подходят два парня и за 200 рублей обещают провести машину вне очереди:

— Обычно цена меньше. Но вы видите, какой день.

50 рублей необходимо дать авансом.

ГАЗель с журналистами объезжает пробку. Проводник говорит с постовым, и машину пропускают через шлагбаум. Никто ее не проверяет, не трясёт сумки и не спрашивает паспортов.

«Цинизм нелегальных мытарей меня потряс», — вспоминает корреспондент «Коммерсанта» Ольга Алленова.

— Зарегистрируйтесь, — велит провожатый водителю журналистов. — Быстрее только, и деньги давайте.

Те спрашивают, не закрыт ли Беслан.

— Могу сопровождать до Беслана. Заплатите 1200 рублей, — быстро ориентируется парень. — Нет? Ну, езжайте сами. Там всё закрыто, вас не пустят.

Журналисты дают провожатому еще денег. Он садится в старую «девятку» и велит ехать следом за ним в Беслан.

«За всё время пути мы увидели только две машины ГИБДД. Нас они не останавливали. В Беслане дорогу перекрыли машины ППС, но и они нас не остановили», — напишет Ольга Алленова

У одной заложницы в спортзале плачет на руках маленький ребенок. Ей никак не удается его успокоить.

Ближайший боевик поначалу целится в нее — мол, уйми. Но затем глубоко вздыхает и достаёт бутылку:

— Это моя вода, дай ребенку. И ещё две конфеты. Через платок дай ему пососать.

Молодая мать боится, что террорист отравит ребенка, но учительница Раиса Дзарагасова-Кибизова убеждает ее:

— Нам всё равно не уйти отсюда живыми, пусть хоть ребенок сейчас успокоится.

Половинка одного «Марса» достается малышу. Остальные полторы — другим детям постарше.

Заложница Лариса Мамитова выслушивает нотации террориста Ходова:

— Наших женщин, наших детей убивают! Почему вы, рядом живущие с нами, ни разу не вышли и митинг не сделали в защиту нас? Наши женщины идут на жертвы: взрывают самолёты, поезда. Почему не встала, не пошла на митинг?

— Ты где работаешь? — допрашивает террорист Владимир Ходов заложницу Ларису Мамитову.

— Здесь, в больнице. И в Эльхотово в больнице, — отвечает она.

— В Эльхотово? — неожиданно переспрашивает он.

— Да.

«Наверное, не знает, где Эльхотово» — думает Мамитова.

Внезапно отношение Ходова к Мамитовой резко ухудшается. «Он стал лично в мою сторону агрессивным. Он стал неузнаваемым. Когда он узнал, где я работаю, он стал кричать», — вспоминает она.

Лариса не знает, что Ходов прописан в Эльхотово. С его матерью она проработала вместе 10 лет.

«Я знала, что у нее два сына. Может быть, он испугался, что я его узнаю», — предполагает Мамитова.

ГАЗель с журналистами, заплатившими 1200 рублей за проезд через все посты, на скорости 100 км/ч подъезжает к Беслану.

«Мы проехали почти без остановок, ни разу не досмотренные ни на одном посту, в день, когда боевики захватили около 1200 заложников», — вспоминает Ольга Алленова.

Журналисты подъезжают к ДК. На его ступеньках сидят женщины. Одна из них тихо воет. Другие ругают ее: «Накличешь беду».

— У меня в школе сестра Роза, — рассказывает Ольге Алленовой жительница Зинаида Тедзоева.— Как думаете, если пустят газ, как в «Норд-Осте», живые останутся?

Фотограф «Коммерсанта» снимает рядом с Дворцом культуры БТР с омоновцами.

— Ты эти фотки Путину пошли и спасибо ему передай от Северной Осетии! — злобно говорит один из милиционеров.

— За что? — спрашивают журналисты.

— За Чечню.

На ступеньках Дворца культуры родственники заложников продолжают ждать новостей из школы. Кто-то уже принес сюда горячий чай.

Вместе с ними в объектив оператора Associated Press попадают солдаты с оружием наперевес.

— Бля, ну ты дурак, что ли? — говорят они, выходя из кадра.

Одному из учеников удается сбежать из школы. Он рассказывает:

— Они говорили: штурм начнётся — взрываем школу. Если переговоры — или Дзасохов, или с Ингушетии прокурор, или с Москвы… как его? Врач какой-то.

— Рошаль! — подсказывают ему.

Тем временем врач прибывает в Беслан.

С журналистами говорит жительница Залина, маленькие родственники которой оказались в заложниках:

— Не можем уйти домой. Будем сидеть, ждать: какой же нам ответ дадут? Ждём от власти помощи. Пусть помогут нам. Они нам должны помочь. Мы не можем уйти домой и оставить своих детей…

Спецкор канала «Россия» Маргарита Симоньян снова в прямом эфире:

— С детьми обращаются сносно. Их выводят в туалет, им предлагают воду и питье, их держат отдельно от взрослых.

После того, как телеведущий сообщает о прибытии в Беслан детского врача Леонида Рошаля, главарь террористов Руслан Хучбаров ходит по коридору школы и хохочет:

— Зачем мне доктор? Я здоров!

Домой к первому президенту Ингушетии Руслану Аушеву приезжает его друг, депутат Госдумы Ваха Агаев. Он протягивает свой мобильник. На связи — глава МЧС Сергей Шойгу. Министр спрашивает, может ли Аушев вылететь в Беслан для переговоров с террористами? Тот немедленно соглашается.

В захваченную школу удается дозвониться журналистам New York Times. Трубку берет мужчина с сильным кавказским акцентом. Он сообщает изданию, что школа захвачена исламским батальоном шахидов «Риядус Салихийн», известным также как батальон смертников Шамиля Басаева.

Журналистка Анна Политковская, согласившаяся быть живым щитом для лидера сепаратистов Аслана Масхадова, летит из Москвы в Ростов-на-Дону. Она отказывается от питания на борту и заказывает у стюардессы только чай.

Политковская выпивает чай.