Первое звено пожарных с большим трудом пробивается на 4 этаж по дальней лестнице. Она буквально завалена посторонними предметами, через которые приходится перебираться наощупь — такое сильное задымление. Температура настолько высокая, что трубка дыхательного аппарата жжет горло.

Когда пожарным наконец удается добраться до заветной металлической двери на 4-й этаж, она оказывается заперта. Попытки выломать ее ни к чему не приводят. По пути вниз пожарные пробуют двери на 3-й и 2-й этажи — результат тот же.

Потеряв критически важное время для спасения десятков людей, звено возвращается к лестнице, ведущей на 4 этаж кратчайшим путем.

Последняя опубликованная запись звонка из Красного зала.

Сидоров: Подожди, да мы сейчас все погибнем. Сейчас еще… Сейчас ты сделаешь еще хуже. Не надо!

Оператор: Оператор 112.

Сидоров: Пожалуйста, быстрее!..

Оператор: Уже все службы на месте. Все службы на месте работают. Вы на каком этаже?

Сидоров: 4 этаж, 2 зал.

Оператор: Сейчас передадим всё. Потерпите еще маленько.

Сидоров: Эй, ты что делаешь-то, блин?!

После падения из окна Ивана Заварзина и Сережи Москаленко на линии 112 — настоящий шквал звонков.

Женщина: Девушка, в «Зимней вишне» пожар, где скорые? Ни одной скорой нету!

Оператор: Информация поступала…

Женщина: Люди выпрыгивают, падают у нас…

Оператор: Скажите ваши фамилию, имя, отчество…

Женщина: Господи, девушка-администратор! У нас люди горят, вы слышите? Выпрыгивают из окон!

Оператор: Скажите ваши фамилию, имя и отчество!

Женщина: Вы чё, не слышите?!

Пожарный Сергей Апарин, забравшийся в окно 4 этажа, пытается пройти вглубь него на поиски пострадавших. Но, сделав всего два шага, он вынужден отступить из-за невыносимого жара.

Пожарный просит одного из добровольцев подать рукавную линию и начинает работать водой на охлаждение. Но из-за тяги воздуха возле окна снизить температуру так и не удается.

Звено Сергея Генина поднимается по лестнице, по которой его с самого начала умолял идти отец трех девочек Александр Ананьев. Но спустя драгоценные 10 минут на 4-м этаже уже абсолютно ничего не видно.

Пожарным приходится держаться друг за друга, чтобы звено не распалось в темноте. Они постоянно упираются в стену или падают, спотыкаясь о предметы в беспросветном мраке. В таких условиях пожарные пытаются найти вход в Красный зал.

Первый прибывший экипаж «скорой» оказывает помощь выброшенному из окна своим отцом Сереже Москаленко. Но упавшему с такой же высоты Ивану Заварзину помогать пока некому, и он еще 10 минут просто лежит на асфальте.

Возмущенная этим очевидица звонит в 112:

— Я не знаю, как вообще разговаривать с теми, кто приехал. Приехал один экипаж «скорой помощи», одного человека погрузили в машину, второй лежит на улице. Скажите, что должно произойти? Мне сейчас отвечают: «Мы же не можем всех спасать». Да у нас всего два пострадавших! Скажите, что за позорная «скорая» у нас в Кемерове, а?

Отец двух девочек, с которыми он пришел на «Шерлока Гномса», Михаил Трусов видит, что обе дочери потеряли сознание. Он решает прорываться из Красного зала за помощью.

Денис Сидоров уже не держит дверь, а без сил висит на ней. На повышенных тонах они спорят, нужно ли вырываться из зала любой ценой или держать дверь плотно закрытой и ждать помощи.

Трусов с силой разжимает руку Сидорова, которой тот держит дверь, кладет в передний карман джинсов телефон с включенным фонариком и шагает в густой дым в коридоре. Сделав несколько шагов и пару вдохов, Трусов теряет сознание.

К Апарину, который в одиночку борется с высокой температурой в окне 4 этажа, поднимаются еще трое пожарных. Они проверяют пульс у девушки и мужчины, лежащих там без сознания. Пульса нет. Пожарные пытаются вместе поднять тело девушки, но и в этот раз у них не получается. Они делают вывод, что люди мертвы, и даже не пытаются надевать на них спасательные капюшоны с кислородом.

Вскоре у Апарина срабатывает сигнал об окончании воздуха в баллоне, и он спускается по автолестнице его менять.

Пожарные снимают подъемником высунувшегося из соседнего окна Евгения Лаханина — отца Ивана Заварзина, сорвавшегося с 4 этажа. Пожарный Сергей Яковлев пытается выяснить, были ли рядом еще люди. Но от шока Лаханин ничего не может ответить и только спрашивает: «Что с моим сыном? Где он?» Яковлев отвечает, что сын переломан, и его забрали в скорую, но Лаханин продолжает без конца спрашивать одно и то же.

В метре от окна, с которого сняли Лаханина, лежат 15 человек. Не зная об этом, пожарные перемещают подъемник к следующему окну, из которого тоже высовывается человек, а к этому окну больше не возвращаются.

Блуждая во тьме 4 этажа, звено Генина безуспешно ищет вход в Красный зал. В двух шагах от него пожарные спотыкаются о Михаила Трусова, лежащего здесь без сознания, видят свет от его фонарика и слышат его хрип.

Генин надевает ему на голову спасательный капюшон и подключает к своему дыхательному аппарату. Когда пожарные выносят Трусова на улицу, аппарат уже свистит, предупреждая о кончающемся кислороде.

Пожарные, забравшиеся в окно 4 этажа, делают несколько шагов вглубь здания и находят еще двух человек. Не нащупав пульса, они считают их мертвыми, даже не попытавшись надеть на них спасательные капюшоны с кислородом.

— Моя панорамная маска прилипала к лицу, что говорило о том, что температура была больше 600 градусов. Наше звено легло на пол, так как стоять было невозможно. В этот момент Шабалин проливал пространство перед собой круговыми движениями, чтобы снизить температуру. Тела мы оставили в том же положении и поползли втроем друг за другом на четвереньках, пытаясь еще кого-нибудь обнаружить. Видимости не было никакой. Фонарь сразу же забивала копоть, и свет через него не пробивался. Маска на лице становилась черной. Я протирал стекло каждые несколько секунд. В дверном проеме мы обнаружили еще два женских тела. Краснов проверил у них первые признаки жизни. Они были мертвы, — вспоминает пожарный Никита Коротких.

Пожарные пытаются эвакуировать бездыханных людей с 4 этажа, но высокий подоконник и узкое окно с перекладиной не позволяют безопасно вытащить их на автолестницу. Пожарный Никита Коротких запрашивает у руководителя тушения Андрея Бурсина коленчатый подъемник. Тому всё никак не удается правильно расслышать, и в результате он решает отправить к окну еще одну лестницу.

Коротких: Обнаружено 4 человека на 4 этаже. Не можем вынести.

Бурсин: Чего не можете, ещё раз?

Коротких: Не можем (неразборчиво) из окна.

Бурсин: Информацию повтори ещё раз.

Коротких: На 4 этаже обнаружено 3 человека. Из окна эвакуировать не можем. Состояние (звена) удовлетворительное.

Бурсин: Вам коленчатый надо? Лестница? Что надо?

Коротких: Коленчатый, коленчатый нужен. По лестнице неудобно.

Бурсин: Всё, лестница там идет, сейчас будет разворачиваться.

К пожарной машине подбегает дедушка 12-летней Маши Мороз — той самой, которая написала из Красного зала сообщение «Возможно, прощайте».

— Дайте мне баллон! Дайте мне баллон! Дайте… Они умирают там! Что вы стоите? Этот, блядь, стоит там разговаривает! Вы хоть одного вынесли оттуда, нет? Так там куча народу, блядь! Чё вы здесь стоите? Вперёд или дайте мне баллон! Дайте мне баллон, я пойду… Хули ты стоишь здесь?

— Успокойтесь…

— Я успокоюсь, когда…

— Полицию позовите сюда. Полицию позовите.

— Хули мне ваша полиция, блядь?

— Где полиция?

— Полиция, блядь… Идите туда наверх!

Руководитель тушения Андрей Бурсин всё еще не может понять, что его просят подать к окну коленчатый подъемник. Теряя драгоценные минуты, когда четырех человек еще можно спасти, он зачем-то бегает в поисках звена пожарных вокруг здания, хотя они на самом видном месте — в окне, к которому приставлена автолестница.

Бурсин: Внимание, внимание. 041, доложите обстановку.

Пожарный Никита Коротких: Эвакуируем людей по лестнице. Нужны люди для помощи и АКП (автоподъемник коленчатый пожарный) для установки под окном. Эвакуировать по лестнице невозможно.

Бурсин: Принял. 041, точно доложи обстановку. Ты не можешь эвакуироваться из НДС (непригодной для дыхания среды)? Тебе надо эвакуироваться по автолестнице, так?

Коротких: Не можем эвакуировать их по лестнице. Узкое окно, нужен АКП.

Бурсин: Я оббежал вокруг здания, вас нигде не увидел в окнах. Вы где находитесь?

Коротких: На автолестнице в окне 4 этажа.

Пожарные начинают эвакуацию с крыши. Туда выбежали сотрудники и посетители бассейна и фитнес-зала «Зимней вишни». Они еще не знают, что под ними только что погибли десятки детей. Все рады, что отделались легким испугом.

В окне 4 этажа пожарные так и не дожидаются подъемника. У одного из них срабатывает сигнал об окончании кислорода. Спускаться для замены его баллона приходится всем троим. Четверо обнаруженных ими людей остаются на 4 этаже.

Когда звено Генина возвращается на 4 этаж, там уже стоит гул: «Пожар набирал скорость, с потолка падали какие-то строительные конструкции», — вспоминает пожарный Малышенко. Температура выросла, и уже нагревается не только трубка дыхательного аппарата, но и боевая одежда пожарных.

Отец трёх дочерей, оставшихся в Красном зале, Александр Ананьев обращается к водителю автолестницы:

— Вы спасли моих детей?

«Получил такой ответ, что „всех детей спасли, вывели через центральный вход“. Каждому пожарному за честь было сказать, что детей вывели. Я понимал, что всё…», — вспоминает он.

Потеряв последнюю надежду, Александр Ананьев звонит своей супруге Ольге Лиллевяли и говорит ей самые страшные слова, которые вообще можно произнести:

— Я убил детей, дети задохнулись…

— Ты чё говоришь-то?!

— Прости, прости, прости меня…

«Я быстро в машину, на красный свет, а там уже так валит дым… Шириной с дом столб! Валит темно-серый, чёрный дым», — вспоминает Ольга.

Пожарные пытаются искать Красный зал, но не пускает температура. Генин приказывает проложить туда линию пожарных рукавов от автоцистерны.

«Были слышны звуки обрушения, температура высокая, было понятно, что пламя уже достаточно близко», — вспоминает пожарный Антон Бридов.