Другой ребёнок ждет спасения от Терминатора:

— Пришел бы какой-нибудь спецназовец или Терминатор и спас нас всех. У него есть пояс невидимки. И вот, ходит, всех — пик, пик, пик! — каждого, и потом нас выводит наружу! Он получается тройным героем.

Близнецы Аслан и Сослан Токмаевы по дороге в туалет попадаются на глаза террористу Владимиру Ходову. Внезапно он приходит в бешенство:

— Эти двое одинаковых что здесь делают? Надо одного убить!

Ходов пинает одного из мальчиков. Другой плачет и просит не убивать своего брата.

Президент Северной Осетии Александр Дзасохов звонит представителю Ичкерии в Европе Ахмеду Закаеву. Он официально приглашает лидера чеченского подполья Аслана Масхадова принять участие в освобождении заложников. Закаев обещает передать это Масхадову.

Беснующийся террорист Владимир Ходов цепляется к заложнице Ларисе Кудзиевой:

— Почему ты в чёрной одежде?

У Ларисы недавно умер муж, и она носит траур. Но говорить об этом она не хочет, и поэтому отвечает, что «просто так одета».

— Ты, наверное, ингушка?

— Я осетинка.

— Нет, всё-таки ингушка!

— Я же сказала, что осетинка!

— Кто у тебя здесь?

— Трое детей, — отвечает Кудзиева. На самом деле двое, но она также учитывает 6-летнего сына раненого Вадима Боллоева, к этому времени умершего от потери крови.

Террористы предлагают заложнице Ларисе Кудзиевой:

— Мы выведем твоих детей и родственников. А ты надеваешь хиджаб и становишься шахидкой.

— А где ваши шахидки?

— Их уже нет. Ваши их взорвали, — врут террористы. На самом деле шахидки погибли в ходе конфликта с главарем банды Хучбаровым — отказались участвовать в теракте против детей.

— Боюсь, что ничего не получится, — сомневается Кудзиева. — Но дайте подумать.

— У тебя есть время. Иди, думай.

Главарь террористов Руслан Хучбаров вызывает к себе директора школы Лидию Цалиеву:

— Вы никому не нужны. За вас никто не говорит. Даю вам ещё два часа, потом включаю кнопку, и все мы с вами к Аллаху полетим, если не придут Дзасохов, Зязиков, Аслаханов и Рошаль.

Лидия Цалиева в растерянности: «Что сделать за два часа?» Она звонит в администрацию, в управление образования — нигде не берут трубку.

Взгляд директора падает на стенд с фотографиями. Она видит снимок своего сына со спикером парламента Таймуразом Мамсуровым: «Вот кого надо!»

Директор школы Лидия Цалиева возвращается в спортзал. Она думает, что жена спикера Мамсурова тоже в заложниках.

— Лариса здесь?

— Нет, — отвечают ей.

— Я здесь! — кричит 10-летний Зелимхан Мамсуров.

— Я папин сотовый телефон знаю! — добавляет Замира Мамсурова.

Террористы ведут к телефону директора школы Лидию Цалиеву и детей спикера парламента Зелимхана и Замиру Мамсуровых.

— Зелим, ты босиком по битым стёклам идёшь. Порежешься, — говорит мальчику одна из учительниц.

— Меня ж всё равно убивать ведут. Какая разница?

Замира диктует телефон отца. Спикер парламента снимает трубку.

— Сӕфӕм, мӕ сывӕллӕттӕ мӕлынц! Баххуыс нын кӕнут! [Пропадаем, дети мои погибают! Помогите нам!] — говорит по-осетински директор Цалиева.

— По-русски разговаривай! — обрывает ее главарь боевиков, ингуш Руслан Хучбаров.

— Всю правду можно говорить? — переспрашивает у главаря директор школы.

— Можно всю правду!

— Воду нам не дают, дети с голоду умирают. Что мне делать? Помогите, пожалуйста! — говорит Лидия Цалиева по телефону Таймуразу Мамсурову.

Террористы передают трубку 10-летнему Зелиму.

— Папа, скажи, чтобы не было штурма, — говорит он спикеру парламента.

— Зелим, ты мужчина. Там твоя сестра. Держись. Штурма не будет. Если будет штурм — сам встану перед ними. Не пущу.

Но трубка уже у боевиков. Звонок прерывается.

Журналистка Елена Милашина ждёт во Внуково рейса в Беслан. На её глазах задерживают журналиста Андрея Бабицкого (на фото), согласившегося ехать с Масхадовым в школу в качестве живого щита.

— Якобы он распивал пиво в публичном месте. Это не так. Я очевидец, — вспоминает Милашина.

Милашина звонит в редакцию «Новой газеты». Она сообщает, что сопровождать Масхадова больше некому:

— Задержали Бабицкого. Что мне делать?

— Сиди тихо. Тебе, главное, долететь в Беслан.

У заложницы Земфиры Агаевой дома осталась семимесячная дочь Вика, и потому у нее есть грудное молоко. Молодой матери приходит идея покормить этим молоком детей, сидящих рядом. Они начинают по очереди подползать к Земфире и брать ее грудь.

Груди Земфиры не гнушаются и большие дети. Её 10-летний сын Саша с охотой пьёт молоко матери. Отказывается только младший — Жорик. Чтобы он не стеснялся, Земфира берет его мокасин и сцеживается в него.

«А мокасин все тут же впитал. Он же кожаный… Я расстроилась», — вспоминает она.

То, как Земфира даёт детям грудь, видит сидящий рядом мальчик Азамат. Он говорит своей бабушке:

— Бабушка, дай мне молока!

— Какое молоко в мои-то годы! — отвечает старушка.

— Подползай, Азамат! — предлагает Земфира. — Я и тебе дам молока, а Жорик на твоё место пока уползёт.

Кормление детей грудным молоком замечает террорист, сидящий на детонаторе прямо напротив. Он вскидывает автомат и прицеливается в Земфиру.

«Я не боялась, что он меня убьет. Я боялась, что он меня убьет на глазах у моих детей. И тогда я придумала, как его обхитрить…»

В штабе работает горячая линия, и телефон звонит непрерывно. Одни звонящие пытаются выяснить судьбу своих близких. Другие предлагают помощь продуктами, медикаментами, деньгами. Один из абонентов даже предлагает отдать свою семью в заложники в обмен на освобождение любого ребенка.