Аж до самого дворца Дудаева техника доходит в виде «голой брони», то есть без сопровождения пехоты. Именно она по военной науке должна «снимать» вражеских гранатометчиков.

Один из чеченцев обращает на это внимание: «Вот, с гранатомета его снял, бля!»

Тут же звучит и сам взрыв.

Огромная колонна техники, входящая в город, растягивается по всему его центру. На площади Дружбы народов её обстреливают из стрелкового оружия и гранатометов. Ответным огнем уничтожены несколько машин дудаевцев. Колонна потерь не получает.

Под обстрел гранатометчика попадает БТР с оборудованием связи для управления авиацией.

Машину спасает случай. После недавнего ремонта на башне у нее закреплено запасное колесо. Граната попадает прямо в «запаску» и отлетает рикошетом, ни причинив вреда ни машине, ни экипажу.

Отделавшись легким испугом от первого попадания гранаты, БТР связистов сразу «принимает» вторую в правый борт.

От взрыва глохнут оба двигателя, но экипаж отделывается легкими контузиями. Кумулятивную струю снаряда поглощает радиоаппаратура и почти целиком выходит из строя.

Последнему танку головной части колонны приходится больше всех отстреливаться от дудаевцев.

Но машина не приспособлена для городского боя. Танкистам приходится обрушить третий этаж пятиэтажки, чтобы «снести» гранатометчика, который засел на пятом.

Из гранатомета подбивают первую БМП в колонне. Её разносит в клочья, есть погибшие и раненые.

По колонне начинается плотный огонь из окон и подвалов.

Расстреливая окна домов из автоматов, БМП и даже танков, голова колонны на большой скорости въезжает на привокзальную площадь и занимает круговую оборону.

Неподалеку чеченцы собирают дополнительные силы и полностью блокируют кварталы вокруг дворца Джохара Дудаева.

На привокзальной площади происходит необычный эпизод. Один чеченец с ножницами в руках бросается на БМП и пытается открыть люк. Сослуживцы предупреждают командира экипажа: «Валера, голову не высовывай — проколет!»

Чеченец танцует босиком лезгинку, а затем куда-то исчезает.

Полковник Савин докладывает генералу Пуликовскому о взятии вокзала.

Шутит, что сейчас он ищет на путях железнодорожные платформы, чтобы погрузить на них бригаду и возвращаться домой.

На середину колонны, собравшуюся в огромную пробку в центре города, обрушивается шквальный огонь.

Вспоминает прапорщик Григорий Кириченко:

«Вылетела белая Тойота, как ежиками, утыканная гранатометами. И почти одновременно по колонне из сотен стволов ударила засада. Огонь шел внахлест со всех сторон. Мне даже показалось, что стреляют из-под земли.

Я нырнул на место наводчика и произвел десять выстрелов из орудия по изрыгающей огонь девятиэтажке. Лично видел, что сковырнул пулемет. Загорелся этаж.

Подошли „тунгуски“ — страшное оружие. Жаль, их у нас было только две. Ударили ракетами и снарядами. Девятиэтажка на глазах стала рассыпаться в пыль»

На вокзале начинают «потихонечку стрелять»: сначала из стрелкового оружия, а вскоре и из гранатометов.

Пехота покидает бронетехнику, расставленную как на парковке, и укрывается на вокзале.

Вспоминает подполковник Владимир Зрядний. Интервью дано в плену, в кабинете Масхадова

БТР комбрига Савина впервые получает прямое попадание из гранатомета. Чудом не пострадал ни один из восьми человек экипажа.

Но машину приходится покинуть, и уже на улице чеченский пулеметчик простреливает комбригу ступню. Её перевязывают, но двигается он теперь с большим трудом.

В одной из БМП взрывом отрывает голову рядовому Анатолию Игнатову. Солдаты цепенеют, садятся на землю, от ужаса не могут двигаться.

К ним наконец приходит осознание, что всё это не игра — их друзья, падающие рядом, действительно умирают.

Майор Юрий Чмирев:

— Я сам себя вспоминаю — ну, как будто не я! Ну как... черт его знает... как будто вроде бы я — а вроде бы и не я.

Показательный случай происходит в середине колонны. Очередную БМП подбивают из гранатомета. Идущий следом танк долго не может вступить в бой. Сначала не работает электроспуск. Затем в люк для выброса гильз падает валенок (!), отчего электроника танка полностью зависает.

Танкисты тянут валенок, режут его штык-ножом, пытаются открыть люк — всё без толку. В голове один вопрос: «Почему нас еще не подбили?»

Бойцы начинают беспорядочно нажимать на все кнопки и тумблеры подряд. На счастье, люк открывается, валенок достают, и танк возвращается в бой.

Число раненых стремительно растет. На вокзале в комнате матери и ребенка организуют «ряды Пирогова», позволяющие вместить максимум пациентов при сохранении проходов между ними.

Но медикаментов остро не хватает. Вспоминает медик Олег Кожура:

«Там условия ничего не позволяли сделать выше знаний фельдшера. Это у ВДВ врач в укладе на любую группу обязан иметь растворы для внутривенных вливаний. Их еще называют „кровезаменители“. У меня были две бутылки. Я их первым двум раненым поставил, потом всё — кончились. Я говорю:

— Они же все поумирают без оказания специализированной помощи! Ну перевязал бинтом, а там полголовы нет! Что толку-то?

Тяжелораненым срочно надо было оказывать реальную помощь в стационаре, а не с бинтиком и жгутом вокруг них бегать».

В разгромленной колонне прапорщик Кириченко собирает пятерых раненых, отвозит их за мост и возвращается за оставшимися:

— Вернувшись к мосту, не поверил глазам: полка нет! Не сосчитать, сколько горит танков, БМП, БТР. Трупы на мостовой, раненые ползут, стонут…

Колонна фактически перестает существовать. Вспоминает рядовой Денис Шачнев:

— Мы метались по улицам в поисках своих, но видели только горящие БМП и лежащих солдат. Какой-то боец махал нам руками — мы не остановились, понимая, что нас сразу расстреляют из гранатометов.

Двое молодых чеченцев снимают бой из окна квартиры. Один подначивает другого:

— Сюда иди! Снимай, снимай! Я тебе говорю, они стреляют не в нашу сторону. Они прямо стреляют. У тебя нормальный кадр? Ай, посмотри на эту дуру! — поражается он бронетехнике.

Хотя накануне давалась установка не причинять никакого вреда имуществу в городе, уже после обеда войскам приходится сжигать и сносить целые многоэтажки, из которых ведут огонь дудаевские снайперы и гранатометчики.

Вспоминает лейтенант Сердар Мамедоразов:

«[Капитан] Зражевский дал команду открыть огонь по многоэтажке справа. Я еще спросил: зачем? Он ответил — оттуда бьют по нашим. Ну я и начал лупить.

Загорелось впереди стоящее здание, в которое упиралась улица. Оно уже прилично горело.

Подходим к библиотеке Чехова. Зражевский дает команду: „Сжечь, оттуда бьют“. Я и начал лупить, пока не загорелось».