— Слушайте, а не вернуться ли нам к нэпу? (Мечтатель) Он уже один раз спас нас от разрухи — может, спасет и сейчас? Тяжелая промышленность создана, государственный аппарат отлажен, бояться классовых врагов не нужно. Ну, позлорадствуют наши идеологические противники... Зато выгод сколько! Все бы обслуживание, всю бы мелкую торговлишку, общественное питание — отдать бы все это частнику. А жилищное строительство — целиком через кооперативы. Как бы люди тогда вздохнули. Государственное планирование занималось бы только крупными вещами, не отвлекалось на мелочи, как теперь. Улучшится быт — и работать будут охотнее, и азарт появится подзаработать, будет, на что деньги истратить.

— Э, чего вспомнили — нэп! (скептик.) Вы думаете, это так просто? Объявил, и завтра же он начнется? В 1920 году в стране еще оставалось достаточно людей, которые знали, что такое кредитование, процент, сроки платежей, умели вести учет, заключать сделки, соблюдать их условия, быстро реагировать на изменение конъюнктуры и т. п. Ну, а теперь? Те, кто называет себя дельцами, воображают порой, что дай им волю, они бы развернулись. Они не понимают, что грабить государство и играть на дефиците — это одно, а проявлять энергию, знания и находчивость в мире свободного предпринимательства — это совсем другое.

— Да не в том даже дело (суперскептик), что сектор мелкой частной собственности был бы у нас хилым и недоразвитым из-за отсутствия подготовленных дельцов. Главное, что партаппарат никогда не согласится на его создание. Во-первых, это будет все-таки слой материально независимых от государства людей — то, что руководству больше всего ненавистно. Во-вторых, за счет своего относительного богатства они смогут легко влиять на нестойкий перед коррупцией аппарат местной власти. В-третьих, вообще нельзя давать людям работать на удовлетворение нужд друг друга, потому что кто же тогда будет трудиться на военных заводах?

Цитата: Игорь Ефимов «Без буржуев» 1979 год
Иллюстрация: Михаил Лихачёв «На остановке» 1984

Раньше у Эдуарда можно было обедать по абонементу. Купишь книжечку с десятью талонами — и каждый обед обходится дешевле.
Но за последние недели лавина инфляции перечеркнула все его расчеты; и если стоимость первого обеда по такой книжечке еще в какой-то мере соответствовала ценам, установленным на данный момент, то, когда наступало время десятого, курс успевал уже резко упасть. Поэтому Эдуарду пришлось отказаться от системы абонементов.

Но тут мы поступили весьма предусмотрительно. Прослышав заблаговременно о его планах, мы полтора месяца тому назад всадили все деньги, …, в покупку этих обеденных книжечек оптом…
Когда Эдуард отменил абонементы, он рассчитывал, что все они будут использованы в течение десяти дней, ибо в каждой было только по десять талонов, а он полагал, что ни один здравомыслящий человек не будет покупать одновременно несколько абонементов. Однако у каждого из нас оказалось свыше тридцати абонементных книжечек. Когда прошло две недели после отмены абонементов и Эдуард увидел, что мы все еще расплачиваемся талонами, он забеспокоился; через месяц у него был приступ паники. В это время мы уже обедали за полцены; через полтора месяца — за стоимость десятка папирос.

Наконец Эдуард спросил, сколько же у нас еще осталось. Мы ответили уклончиво. Он попытался наложить запрет на абонементы, но мы привели с собой юриста. За десертом юрист прочел Эдуарду целую лекцию о том, что такое контракты и обязательства, и заплатил нашими талонами.

В лирике Эдуарда зазвучали мрачные нотки... Он написал нравоучительные стихи «Коль нажил ты добро нечестно, оно на пользу не пойдет» и послал в местную газету. Мы пригласили нашего юриста, он объяснил Эдуарду, что такое публичное оскорбление и каковы его последствия, и снова расплатился нашими талонами.

Каждый день Эдуард надеется, что наши резервы наконец-то иссякнут; он не знает, что у нас талонов хватит больше чем на семь месяцев.

Цитата Э.-М. Ремарк «Черный обелиск»
Иллюстрация: Ханна Хёх

Граф Ростопчин, обер-камергер и московский главнокомандующий в 1812 году, в старости любил рассказывать о своей карьере, весьма замечательной. Успехом своим Ростопчин считал себя обязанным следующему случаю.

В бытность в Польском походе, говорил Ростопчин, я имел удачу выиграть изрядную сумму у некоего прусского капитана.
Прапорщик, сказал этот офицер, денег у меня нет, но есть весьма занятная вещь, которую, возможно, вы согласитесь принять в счёт моего долга вам.
Пошли к нему на квартиру, где он показал мне ящик, содержавший множество оловянных солдатиков довольно искусной работы, и, насколько я мог судить о таком предмете, бывших частью какого-то значительного собрания.
Я согласился на предложение, и забрал ящик, ставший предметом любопытства и даже насмешек со стороны товарищей по полку.
По возвращении моем в Петербург эта история сделалась известной, и как-то мне сообщили, что Государь-наследник Павел Петрович изъявил высочайшее желание ознакомиться с моими солдатиками.
В назначенный час я прибыл к нему и расставил своё оловянное войско в совершенном порядке…
Павел Петрович внимательнейшим образом их осмотрел и заметил, что именно таких солдатиков недостаёт в его обширной коллекции.
Прапорщик! - воскликнул он, я желаю приобрести их, назовите вашу цену.
Никак нет, Ваше ИВ, ответил я, продать их я не могу, но осмеливаюсь просить Ваше ИВ принять их у меня в дар!
Государь наследник снял с себя анненский крест, повесил мне на шею и обнял меня… с тех пор я пошёл у него за знатока военного дела, и по восшествии Государя Павла на престол я был вскоре пожалован генералом и александровским кавалером…
Вот так-то, завершал Ростопчин свой рассказ, и берутся настоящие чины!!!

Цитата: «Собрание удивительных историй»
Иллюстрация: Александр Бенуа «Парад при Павле I» (из книги И. Н. Кнебеля «Картины по русской истории»).

–– Я хочу поехать на пароходе вниз по Каме до Перми, - сказал мистер Попп Грановскому. Это можно?
…
Грановский вызвал к себе в кабинет начальника пароходства Миронова и начальника оперсектора ОГПУ Озолса.

Мимо Березников ходили тогда два пассажирских парохода – «Красный Урал» и «Красная Татария». Миронов сообщил, что к Чердыни подходит «Красная Татария». Если ее быстро вернуть назад и гнать вниз без остановок, то завтра днем «Красная Татария» придет на пристань Березников.

– Садись на селектор, – сказал Грановский Озолсу, – и жми на своих. Пусть ваш человек сядет на пароход и не дает тратить зря время, не останавливаться. Скажи – государственное задание.
…
Начальник строительства посетил мистера Поппа и сообщил, что пароход завтра в два часа дня будет иметь честь принять на свой борт дорогого гостя.
В пять часов Грановский и мистер Попп пришли на дебаркадер. Парохода не было.
Грановский кинулся к селектору ОГПУ.
– Да еще Ичер не проходил. Грановский застонал. Добрых два часа.

Тем временем сотрудники Озолса и сам начальник сидели на всех проводах и жали, жали, жали.
В восемь часов вечера «Красная Татария» медленно стала приближаться к дебаркадеру.

И тут-то и возникла неожиданная трудность… Пароход оказался занятым, набитым людьми. Рейсы были редки, людей ездила чертова гибель, и забиты были все палубы, все каюты и даже машинное отделение.

Мистеру Поппу на «Красной Татарии» не было места.

В каждой каюте катили в отпуск в Пермь секретари райкомов, начальники цехов, директора предприятий.

Озолс поднялся на верхнюю палубу «Красной Татарии» с четырьмя своими молодцами, с оружием и в форме.
– Выходи все! Выноси вещи!
– Да у нас билеты. До Перми билеты!
– Черт с тобой, с твоим билетом! Выходи вниз, в трюм. Даю три минуты на размышление.

– Конвой поедет с вами до Перми.
Через пять минут палуба была очищена, и мистер Попп, вице-директор фирмы «Нитрожен», вступил на палубу «Красной Татарии».

Цитата: Варлам Шаламов. «Визит мистера Поппа»
Илл. Вячеслав Бычков «У пристани» (1939)

13 февраля 2024 года - 255 лет со дня рождения Ивана Андреевича Крылова (1769—1844) , русского баснописца

Со стороны прибыв далекой
В дремучий лес, Орел с Орлицею вдвоем
‎Задумали навек остаться в нем,
‎И, выбравши ветвистый дуб, высокой,
Гнездо себе в его вершине стали вить,
Надеясь и детей тут вывести на лето.
‎Услыша Крот про это,
Орлу взял смелость доложить.
Что этот дуб для их жилища не годится,
‎Что весь почти он в корне сгнил
‎И скоро, может быть, свалится;
‎Так чтоб Орел гнезда на нем не вил.
Но кстати ли Орлу принять совет из норки,
‎И от Крота! А где же похвала,
‎Что у Орла
‎Глаза так зорки?
И что за стать Кротам мешаться сметь в дела
‎Царь-птицы!
‎Так многого с Кротом не говоря,
К работе поскорей, советчика презря,—
‎И новоселье у царя
‎Поспело скоро для царицы.
Всё счастливо: уж есть и дети у Орлицы.
‎Но что́ ж?— Однажды, как зарей,
‎Орел из-под небес к семье своей
С богатым завтраком с охоты торопился,
‎Он видит, дуб его свалился,
И подавило им Орлицу и детей.
‎От горести не взвидя свету,
‎«Несчастный!» он сказал:
«За гордость рок меня так люто наказал,
Что не послушался я умного совету.
‎Но можно ль было ожидать,
Чтобы ничтожный Крот совет мог добрый дать?» —
‎«Когда бы ты не презрел мною»,
Из норки Крот сказал: «то вспомнил бы, что рою
‎Свои я норы под землей,
‎И что, случаясь близ корней,
Здорово ль дерево, я знать могу верней».

Цитата: Иван Крылов «Орел и крот»
Иллюстрация: Памятник И.А. Крылову в Летнем саду Санкт-Петербурга

13 февраля 1984 года Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран Константин Устинович Черненко (1911 -1985)

Я смотрел на членов президиума и мне чудилось смущение на их лицах. Будто они угрызались за то, что не оправдали ожиданий членов Пленума, да и массы партии, народа. Потому что, с кем ни поговоришь в эти дни, у всех на устах был Горбачев. И не хотели, и с неприязнью думали о том, что станет Черненко…
Нудно, скучно, длинно тот говорил. В общем правильные вещи …. Ничего своего, кроме унылой манеры читать скороговоркой, иногда перевирая фразы.
… Никто про него плохого сказать не может, кроме интеллигентов, питающихся слухами и домыслами, будто по его указанию зажимают рукописи в редакциях и запрещают новые спектакли.
Итак – чем же разочарованы?
Тем, что высший пост в нашем великом государстве может занять любая посредственность, которого судьба случайно вынесет на авансцену. В данном случае судьбой был Брежнев, который полюбил Черненко еще в Молдавии, таскал его за собой в аппарат ЦК… превратил его в члены Политбюро и второе лицо в партии.
А потом уже действовала логика «стабильности» и «преемственности», не говоря уже о рычагах власти и приятельства.
Разочарование потому, что этот человек серенький и убогий по своему интеллектуальному содержанию, малообразованный и свободный от всякого культурного фундамента, мелкий партийный чиновник по привычкам и «опыту работы», аппаратчик в худшем значении этого слова, не имеет к тому же никаких личных заслуг – как простой гражданин.
И потому еще, что как раз этот человек пришел к руководству страной, когда обозначился глубокий перелом в ее истории, когда возникло столько надежд, когда появилась уверенность (зыбкая пока), что дела пойдут по справедливости и что порок, наконец, загонят в подполье, не дадут ему так нагло торжествовать свое превосходство и над нашими идеалами, и над правдой, как ее понимает народ

Цитата: Анатолий Черняев, в 1984 году – кандидат в члены ЦК КПСС, «Дневники. 1984»
Илл. Май Данциг. «Земля и люди» 1984

А в грабежах — бароны мастаки!
У этаких под рождество, глядим,
Чужие забиваются быки:
Своих им жаль, а пир необходим.
Омрачена разбоем ночь святая —
Бедняк сидит перед котлом пустым,
Но вор-то горд, чужое уплетая:
«Мы нынче славно господа почтим!»
Коль простыню своруют бедняки,
То делом не бахвалятся таким,
Но богачу ограбить — пустяки,
Он нос дерет, стыдом не уязвим.
За кражу ленты к смерти присуждая,
Судья крадет коней — и не судим!
Воришек мелких — так видал всегда я —
Казнить даны права ворам большим.

Цитата: Пейре Карденаль (1225-1272), окситанский сатирик и трубадур
Иллюстрация: «Хроники Фруассара» (охватывают период с 1322 по 1400 год)

– С догадливым рядом жить, конечно, чистая мука, – продолжал Феоктист. – Он тебя во всем обойдет, обскачет, переумелит, да сам же над тобой и насмеется. Придут дожди, кинется вся деревня сено сгребать – а у догадливых, глянь-ка, оно уже в стогах да на сеновалах.
Вдруг к осени подскочит цена на горох – и у догадливых в аккурат целое поле горохом было засеяно. Выйдет вдруг от начальства разрешение мед продавать – а у догадливого уже ульев понатыкано, деревья гудят от пчел. И жена, и родня, и детки будут тебе глаза колоть: вон как надо, раззява! учись хозяйствовать, недотепа! А что тебе остается? Только зубами скрипеть да кулаки сжимать.

– …У нас в деревне из догадливых один Ленька Колхидонов остался. И как-то у него и яблоки есть, и крыша железная, и мотоцикл, и телевизор в доме, и насос огород поливает. Не любит народ Колхидоновых, обходит стороной. И Ленька нас не жалует…

… Но я, Антоша, все свое твержу: ничего у нас не выйдет, пока мы не научимся догадливых прощать и терпеть. А не вернем догадливых – никакой «Кум Питер», хоть он семи пядей во лбу и семи дюймов в экране, нам не поможет.
Вот ты скажи: терпят ли в Америке догадливых, дают ли им ход?

Тут настала моя очередь говорить.
И под треск ночного костра, под шуршание красных раков в бурлящем кипятке, я начал объяснять Феоктисту, как невыносимо бывает жить среди забравших силу догадливых, которые обгоняют тебя каждый день в своих «роллс-ройсах» и «лимузинах», возносятся над тобой на сотый этаж своих закрытых клубов, покупают своим женам шубы из барсов, посылают детей учиться в Гарварды и Оксфорды, зарабатывают за минуту столько, сколько ты – за день, да при этом еще пытаются тебе вдолбить, что ты всего этого лишен исключительно по своей лени и глупости.
И эту свою речь я тоже когда-нибудь запишу на пленку и представлю вам, дорогие радиослушатели, в виде очередной передачи.

Цитата: Игорь Ефимов «Седьмая жена» (1990)
Иллюстрация: Яков Ромас «Нью-Йорк» (1959).

Вряд ли можно выдумать или изобрести что-либо, обладающее большей общественной полезностью (особенно в наших странах), чем искусство мореплавания.
Владеющие морем могут привлечь к себе все необходимое для их надобностей, и особенно плоды земные для поддержания жизни. Ведь по морю они могут с края света подвезти себе все, что нужно, и, наоборот, вывезти свои излишки. Все это, принимая во внимание удобства плавания, можно выполнять без всякого затруднения.
Между тем, оборудование кораблей с каждым днем постепенно все улучшается на удивление не только видевшим корабли и мореплавание во время наших дедов, но и тем, кто сравнивает наше время с недавним, нам памятным прошлым.
С другой стороны, теперь то и дело предпринимаются новые плавания. Не всегда они достигают желанной цели с одного, двух или трех раз, а иногда дают результаты лишь позднее.
Поэтому никто не должен тяготиться испытываемыми им трудами и препятствиями, если даже желанная цель достигается не после первого плавания, а только после второго, третьего или еще более позднего. И в самом дело, какой труд можно признать более полезным и похвальным, как не труд для общей пользы.
Пусть глупцы, насмешники и клеветники, судят по началу, признают бесплодной ту попытку, которая только в конце дает полезный результат. Ведь если бы знаменитые и славные мореплаватели -- Колумб, Кортес, Магеллан и многие другие, открывшие самые дальние страны и царства, оставили свое намерение после первой, второй или третьей неудачной поездки, то впоследствии они никогда не достигли бы результата своих трудов.

Цитата: Геррит де Веер «Путешествие на Север» (1597 год) (Геррит де Веер – голландский писатель и морплаватель, участник полярных путешествий Виллема Барренца)
Иллюстрация: Корабль ВМФ США Harry S. Truman - атомный авианосец типа Нимиц – на переднем плане. В миле от него (на заднем плане) контейнеровоз , принадлежащий компании Hapag Lloyd

И тут кто-то постучался.
— Войдите! — сказал Пиркс громко.
В каюту вошел Барнс — нейролог, он же врач и кибернетик.
— Можно?
— Пожалуйста. Садитесь.
Барнс усмехнулся.
— Я пришел сказать вам, что я не человек.
— Что, простите?…
— Что я не человек. И что в этом эксперименте я на вашей стороне.
Пиркс перевел дыхание.
— То, что вы говорите, должно, разумеется, остаться между нами? — спросил он.
— Это я предоставляю на ваше усмотрение. Мне это безразлично.
— Это как же?
— Очень просто. Я действую из эгоистических соображений. Если ваше мнение о нелинейных роботах будет положительным, оно вызовет цепную реакцию производства. Это более чем правдоподобно. Такие, как я, начнут появляться в массовом масштабе — и не только на космических кораблях. Это повлечет за собой пагубные последствия для людей — возникнет новая разновидность дискриминации…
Я это предвижу, но, повторяю, руководствуюсь прежде всего личными мотивами. Если существую я один, если таких, как я, двое или десять, это не имеет ни малейшего общественного значения — мы попросту затеряемся в массе, незамеченные и незаметные. Передо мной… перед нами будут такие же перспективы, как перед любым человеком, с весьма существенной поправкой на интеллект и ряд специфических способностей, которых у человека нет. Мы сможем достичь многого, но лишь при условии, что не будет массового производства.

— Да… в этом что-то есть… — медленно проговорил Пиркс. — Но почему вам безразлично, расскажу я или нет? Разве вы не боитесь, что фирма…

— Нет. Совершенно не боюсь. Ничего — тем же спокойным лекторским тоном сказал Барнс. — Я ужасно дорого стою, командор. Вот сюда, — он коснулся рукой груди, — вложены миллиарды долларов. Не думаете же вы, что разъяренный фабрикант прикажет разобрать меня на винтики? Я говорю, конечно, в переносном смысле, потому что никаких винтиков во мне нет… Разумеется, они придут в ярость… но мое положение от этого ничуть не изменится.

Цитата: Станислав Лем: «Дознание»
Иллюстрация: Александр Дейнека. «Покорители космоса»

Неделя 18—24 февраля 1918 года, от взятия Двинска до взятия (отбитого потом назад) Пскова, неделя военного наступления империалистской Германии на Советскую социалистическую республику, явилась горьким, обидным, тяжелым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком.
Как бесконечно назидательно было сравнение двух групп телеграмм и телефонных сообщений, стекавшихся за эту неделю в центре правительства!
С одной стороны, безудержный разгул «резолютивной» революционной фразы — ….
С другой стороны, мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожать все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве.
Горький, обидный, тяжелый, — необходимый, полезный, благодетельный урок!
…
Пережитая неделя подняла русскую революцию на неизмеримо более высокую ступень всемирно-исторического развития. История шагнула вперед, за эти дни, на несколько ступенек вверх сразу.
До сих пор перед нами стояли мизерные, презренно-жалкие (с точки зрения всемирного империализма) враги…
Теперь против нас поднялся гигант культурного, технически первоклассно оборудованного, организационно великолепно налаженного всемирного империализма.
С ним надо бороться. С ним надо уметь бороться.
Доведенная трехлетней войной до неслыханной разрухи крестьянская страна, начавшая социалистическую революцию, должна уклониться от военной схватки — пока можно, хотя бы ценой тягчайших жертв, от нее уклониться — именно для того, чтобы иметь возможность сделать что-либо серьезное к тому моменту, когда вспыхнет «последний решительный бой».
…
Учитесь у тяжелых, но полезных уроков революции, товарищи рабочие! Готовьтесь серьезно, напряженно, неуклонно к защите отечества, к защите социалистической Советской республики!

Цитата: Владимир Ленин. «Тяжелый, но необходимый урок». «Правда» № 35 (вечерний выпуск), 25 (12) февраля 1918 г.
Иллюстрация: Дмитрий Бучкин. «Красногвардейцы Петрограда». 1969 г.

Рассказ об истинном Дворце Могущества

Достойные доверия люди рассказывали мне такую историю.

Однажды Царь Царей и Владыка Гнева, муж всех жен, достигающий главой неба, а стопами попирающий сушу и воду, призвал к подножию своего Золотого трона некоего человека из низких людей, достигшего, однако высоких ступеней мастерства в строительстве дворцов и домов, а также дорог и мостов.

Я желаю, чтобы ты построил нам дворец, равного которому не было, нет, и не будет, сказал Владыка Гнева. Можешь не считать денег и не тревожить Наше Совершенство вопросами о том, что и как строить, мне доложили о твоем искусстве и я вполне тебе доверю… За твою работу я дам тебе сто мешков золота, а если ты не справишься, то проклянешь час своего рождения и позавидуешь мертвым. Если есть что-то, что ты считаешь нужным довести до нашего высокого слуха, то мы разрешаем тебе говорить...

Повелитель мира, Жизнь и Могущество, сказал архитектор, я прошу только выдать мне бумагу, подписанную Величайшим из имен, и скрепленную свинцовой печатью, о том, что я верный раб Владыки Гнева и усердный строитель Великого дворца.
Мне это нужно, чтобы доблестные защитники покоев Царя Царей не задавали мне вопросов, о том, кто я такой и чем я занят и не отвлекали меня от работы на стройке.

И бумага была тут же выдана.

Архитектор пошел на базарную площадь договариваться с торговыми людьми о доставке камня и дерева, но тут к нему подошли защитники покоев, подняли свои грозные дубинки, и спросили, что он делает.
Архитектор показал бумагу со свинцовой печатью, и озвучил ее содержание, потому что носители грозных дубинок не знали ОСОБЫХ БУКВ, которыми пишутся ВЫСОКИЕ СЛОВА, и защитники покоев слушали эхо ВЫСОКИХ СЛОВ, стоя на коленях и склонив головы в пыль.

Теперь я могу идти, спросил архитектор, когда эхо ВЫСОКИХ СЛОВ перестало достигать ушей коленопреклоненных защитников покоев?

Нет, ответили доблестные защитники покоев, встав с колен, и подняв дубинки.
В этой бумаге, на которую мы не осмеливаемся дышать, милостиво сказано, что Владыка Гнева приказал своему верному рабу строить дворец… но не сказано, что раб может покупать камень и дерево! Поэтому…

Архитектор побежал к Владыке Гнева, распростёрся у подножия Золотого трона, объяснил свою нужду и тут же получил новую бумагу.
Архитектор показал бумагу и прочитал ее содержание защитникам покоев, и те говорили с ним на языке покорности, посыпали свои головы пылью, и позволили ему продолжать свои занятия.

Договорившись о поставке дерева и камня, архитектор пошел нанимать каменщиков, но тут же был остановлен защитниками покоев, потребовавшими от него разрешения на найм рабочих…

Архитектор снова пошел к Владыке Гнева, и распростершись у подножия Золотого трона, произнёс такие слова.
Могу ли я просить Сильного и Безжалостного о милости выдать мне бумагу, которая запретила бы защитникам покоев задавать мне вопросы по делам строительства Величайшего из дворцов – такую бумагу чтобы в своем деле я был бы тенью Владыки Гнева и отвечал своей головой только перед Могуществом Золотого трона?

Мы подумаем, что должно быть написано в такой бумаге, отозвался Владыка Гнева, приходи завтра, и мы дадим тебе то, о чем ты просишь.

Когда архитектор пришел на следующий день, он увидел перед Золотым троном сто мешков, каждый из которых не под силу было оторвать от земли и гребцу галеры.

Это твое золото, сказал Владыка Гнева, можешь забирать. Ты его заработал.

Велика щедрость Повелителя Жизни и Хозяина Смерти, забормотал архитектор, но я ведь ничего не построил…

Нет, ты построил, сказал Владыка Гнева!
Наш острый взор увидел - как высоки стены и крепки ворота дворца Могущества, составленного из дубинок, которые носят защитники наших покоев – и даже наше ВЫСОКОЕ СЛОВО, звук которого сотрясает небо и землю, не может поколебать этих стен и открыть его ворот.
А если мы дадим нашему рабу бумагу, которая сделает его тенью Владыки в его деле, и защитит от грозных дубинок, то это будет все равно, что выломать замковый камень из моста нашего Величия и Власти…

Из сборника «Рассказы людей, достойных доверия» (XVI век)

«Общеизвестно, например, что деревенская беднота отличается повсюду повышенной плодовитостью по сравнению с более обеспеченным, индустриальным населением городов…
Но мало того.
Ещё Адам Смит, обобщая эту закономерность констатировал, что "бедность, по-видимому, благоприятствует размножению".
И этот тезис А. Смита, как известно, вошел и в "Капитал" Маркса без всяких к нему оговорок. "Бесплодие, - по наблюдениям А. Смита, - столь частое среди светских женщин, весьма редко встречается у женщин из низших слоёв народа. Роскошь, может быть, порождает в прекрасном поле страсть к наслаждениям, но, по-видимому, всегда ослабляет и часто совершенно уничтожает способность к деторождению».

Эти наблюдения А. Смита в отношении капиталистических стран можно подтвердить и неоспоримыми данными статистики.

…произведенное в 1959 г. новое выборочное обследование ЦСУ, с охватом в городе и деревне свыше 54 тыс. женщин брачного возраста, в основном подтверждает все те же закономерности, какие нами были обнаружены еще четверть века тому назад.
Правда, с тех пор поднялся уровень благосостояния и культура трудящихся в СССР, а в соответствии с этим снижаются и показатели рождаемости матерей всех возрастов, но по-прежнему обратная зависимость между ростом заработной платы и сокращением в них числа рождений на 1000 матерей сохраняется в полной силе.

Цитата: Станислав Струмилин «К проблеме рождаемости в рабочей среде» 1935-1959
Иллюстрация: Василий Степанов «Один ребенок - хорошо. Два – лучше!» 1968
*******
Станислав Струмилин – академик АН СССР, один из авторов планов индустриализации СССР

– чем больше ты будешь бояться Правил, полицейских, пассажиров, тем меньше ты будешь зарабатывать денег. Таксист должен думать только об одном: как сделать деньги. Сто долларов. Каждый день.

Я ни разу еще не дотянул и до семидесяти.

– Утром деньги даются трудно. Почему ты выезжаешь в утреннюю смену?
О преимуществах вечерней смены я и сам догадывался, наблюдая изо дня в день, что наплыв пассажиров возникает через два-три часа после полудня, именно тогда, когда мне пора возвращаться в гараж. Но ведь я жил в Бруклине, а гараж находился в Квинсе. Как же я мог перейти на вечернюю смену?

Его логика прорубала выход в самом неожиданном месте.
– Тебе вообще незачем работать на гараж…
– А на кого мне работать?
– Возьми кэб в аренду.

Есть о подобных умниках меткая пословица: «Чужую беду – руками разведу».

– Как же я могу арендовать кэб и платить хозяину шестьдесят гарантированных долларов в день, да еще покупать бензин, если я зарабатываю – меньше? Это в гараже, сколько ни привез – все годится!

– Это тебе только кажется, что в гараже ты не платишь за бензин. На самом деле с тебя за все, за все удерживают. Если я включаю счетчик, я получаю 65 центов, а ты – 40. Квотер с каждой посадки у тебя забирает профсоюз. И за эту дурацкую техпомощь, которую ты уже час ждешь вместо того, чтобы за пять минут поменять колесо, ты тоже платишь. А зарплата бухгалтеру, …, за чей идет счет?
Аренда кэба действительно стоит дорого, и тебе придется больше «вламывать», но ты же сможешь начинать и кончать свой день в самые выгодные для себя часы. Налогов платить ты не будешь, отчислений на пенсию – не будет, в отпуск ты не пойдешь – вот как собирают деньги на первый взнос.
– Какой еще «взнос»?
– За медальон (лицензию)!
– Но я не собираюсь покупать медальон. Я пошел в такси на несколько месяцев.

Он покачал головой:
– В такси работают либо две недели и – бросают, либо… Я тоже, когда приехал, решил попробовать, а отбарабанил девять лет.

Цитата: Владимир Лобас. «Желтые короли» 1977
Иллюстрация: Martin Ansin. Постер к фильму "Таксист" 1976

Старый, верный Вяйнямёйнен
Вышел сам тогда на берег,
Там нашел куски от Сампо,
Щепочки от пестрой крышки,
Он собрал на побережье,
На песчаном мягком месте.
Посадил осколки Сампо,
Щепочки от пестрой крышки
На мысочке средь тумана,
Там, на мглистом островочке,
Чтоб росли и умножались,
Чтоб могли преобразиться
В рожь прекрасную для хлеба
И в ячмень для варки пива.
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
«Ой ты, Укко, бог верховный,
Дай нам счастьем насладиться,
Провести всю жизнь счастливо
И ее окончить с честью
На полянах Суоми светлых.
В этой Карьяле прекрасной,
Укко, защити, всесильный,
Огради, о бог прекрасный,
От мужей со злою мыслью
И от жен с недоброй думой!
Укроти земных злых духов,
Водяные злые силы!
Будь сынам своим защитой,
Будь для чад своих подмогой,
Ночью будь для них опорой,
Будь и днем для них охраной!
Пусть не светит дурно солнце,
Не сияет дурно месяц,
Пусть не веют злые ветры,
Пусть не льется вредный ливень,
Холода не повредят нам
Или злая непогода!
Ты поставь забор железный,
Выстрой каменную крепость
Вкруг того, чем я владею,
С двух сторон родного края,
Чтобы шли с земли до неба,
Чтоб с небес к земле спускались,
Были нашему жилищу
И защитой и охраной,
И злодей не смог бы тронуть,
Враг плодов не смог похитить
Никогда, пока на небе
Золотой блистает месяц!»

28 февраля – «День Калевалы»

Цитата: Элиас Лённрот «Калевала»
Иллюстрация: Владимир Фомин «Рождение Сампо»

Я знаю, что, по господствующему в наши дни, который разделяется и вами, красота считается чем–то незначительным, принадлежащим к области чистого воображения, — чем–то несуществующим.
Слова мои: мужчина сильнее, женщина красивее — кажутся вам глупой шуткой.
По вашему мнению, я придаю мужчине значение положительного знака, а женщине — отрицательного.
Что такое красота, спрашиваете вы презрительно, имеет ли она какую–либо цену в управлении, в хозяйстве или на рынке?
Так рассуждает толпа, ценящая только то, что меряется и вешается, так рассуждаете и вы, сударыни. Несмотря на ваше самомнение, вы еще не вполне независимы.

Красота не ничтожна!
В этом отношении вы позволите мне заявить вам, что мужчины лучшие ценители красоты, чем женщины.
Красота, не забывайте, что я смотрю на нее с точки зрения силы, физически, нравственно, и умственно красота не есть ничтожество! Она корроларий силы, она мощь, добродетель — нечто, трудно определяемое по существу, но действия которого весьма легко уловимы.
Корроларий силы, обладающий известным действием, не может быть ничем.
Я пытался объяснить роль и значение идеала в жизни человечества; я приписывал ему ту подготовляющую движение силу, которою некоторые ученые стараются объяснить успехи человечества; я говорил, что человек, лишенный способности идеализации, не заботился бы о сохранении своего достоинства, оставался бы глух к голосу совести; позже, сделав женщину живым воплощением этого идеала, я только выяснил мысль, затерянную до этих пор в туманных абстракциях философов.
… красота женщины элемент более действительный и творческий, чем сила мужчины, так как в большинстве случаев красота управляет силою.

Может быть, я преувеличил значение идеала — роль, играемую женщиной и ее красотою в человеческом обществе; м.б., отдавая со многими себе подобными предпочтение красоте женщины, я просто высказал свой дурной вкус …
Стоило ли сердиться на подобное заблуждение?

Цитата: Ж.П.Прудон «Порнократия»
Илл: «Жаклин Марваль «Кокетки»

Расплюев. Великий день! Вот и предписание!.. Я следователь, я!.. Строжайшее следствие буду производить я!.. Подробнейшее розыскание произведу я. Все мышиные норки, все лазейки буду выворачивать наружу — я. Гм… а давно ли по этим лазейкам и норкам сам я свету божьего бегал… вот этих петличек (указывает на свои петлички) дрожал — а теперь меня дрожать будут!.. Раболепствовать будут!..

Ох. Ну что ты?
Расплюев. Да так, Антиох Елпидифорович, удостоился чести, звания — так рассуждаю…
Ох. То-то рассуждаю, — ты у меня смотри… своего места забывать! Понимаешь?!

Расплюев. Помилуйте! Никогда.

Ох. Я тебе говорю, — у меня одно: деятельность и повиновение — повиновение и деятельность, только и знай.

Расплюев. Слушаю, Антиох Елпидифорович.

Ох. Другие, пожалуй, требуют еще преданности. Ну, преданности мне не надо. Потому если я тебя из службы выгоню да с голоду уморю — так ты мне предан будешь.

Расплюев. Это так, это точно так. Я завсегда говорю: палка хорошо — уж как хорошо; ну голод, по-моему, лучше. Голодом вы все сделаете; голодом вы и сердце тронете.

Ох. Трону.

Расплюев. Я вам про себя скажу. Отчего я человеком стал? Голод пронял. Доложу вам — желудок мой особой конструкции: не то что волк, а волкан, то есть три волка. Он каши-то меру просит, а ему подают наперсток, — вот я и взалкал. Да как взалкал, — до исступления. Хожу по улицам да зубами и щелкаю… буду, мол, усерден, буду и ревностен, — только душу-то вы мою, святые угодники и архистратиги, из этого ада изведите… Вот они меня и извели да к вам и пристроили.

Ох. Ну — то-то, у меня смотри.

Расплюев. Вы видите — собою жертвую, с какого побоища вуйдалака доставил.

Ох. Ну, — ты его допрашивал?

Расплюев. Упражнялся.

Ох. Ну что ж?

Расплюев. Сначала вертелся — а потом и сознался. Умер, говорит, а теперь опять живу. Потом опять говорит — умереть рад, но не могу.

Ох. Что же — и он это чистосердечно говорит?

Расплюев. Помилуйте, как же не чистосердечно: ведь другой уж день не поим, так тут всякое чистосердечие наружу полезет. Наконец показал, что их целая шайка.

Ох. Стало, заговор.

Расплюев. Я вам докладывал и теперь докладываю: меры строгости потребны, хватать надо.

Ох. Скоро едешь.

Расплюев. Однако — когда сам арестант показывает: целая, говорит, партия — будто и генерал Варравин тоже из оборотней.

Ох. Что ты говоришь!

Расплюев. Ей-ей показывает. Был, говорит, змеею. Жало при себе имеет и яд жесточайшей силы. Вы, говорит, его освидетельствуйте, — генерала-то…

Ох. Ну что же?

Расплюев. Будем свидетельствовать, ха, ха, ха!
(Оба хохочут).
Все наше! Всю Россию потребуем.

Ох (весело смеется). Что ты, что ты!..

Расплюев. Я-а-а теперь такого мнения, что все наше отечество это целая стая волков, змей и зайцев, которые вдруг обратились в людей, и я всякого подозреваю; а потому следует постановить правилом — всякого подвергать аресту.

Ох. Еще бы!

Расплюев. Да-с. Правительству вкатить предложение: так, мол, и так, учинить в отечестве нашем поверку всех лиц: кто они таковы? Откуда? Не оборачивались ли? Нет ли при них жал или ядов. Нет ли таких, которые живут, а собственно уже умерли, или таких, которые умерли, а между тем в противность закону живут.

Ох. Пожалуй, и оказалось бы.

Расплюев. Вот так пошла бы ловля!.. С одних купцов что можно взять!..

Ох. Не хуже бы холеры было.

Расплюев. Что холера? Что вы говорите: холера. Холера болезнь, и то вона какую жатву доставила — по сей час поминают; здесь оборотни, сосуны, вуйдалаки, то есть преступление: Сибирь и кандалы.
…
Ох. Ну начинай! Да ты смотри — правило: при допросах ничему не верь.

Расплюев. А я вот на это слаб; всему верю.

Ох. Не верь, говорю. Я вот как: приди ты и скажи, вон, мол, Шатала пришел; так что ж? — ведь я не поверю; я пойду и посмотрю.

Расплюев. А я не так. Вы мне вот скажите, что вон его превосходительство обер-полицимейстер на панели милостыню просит — ведь я поверю. Взять, мол, его! Я так за ворот и сгребу.

Ох (машет руками). Обера-то! Что ты, что ты!..

Расплюев. Не могу. Нрав такой.

Ох. А ты себя сдерживай.

Цитата: А.В. Сухово-Кобылин «Смерть Тарелкина», 1869 год

Хозяином считается, как и тогда, старик Григорий Петрович, на самом же деле всё перешло в руки Аксиньи; она и продает, и покупает, и без ее согласия ничего нельзя сделать. Кирпичный завод работает хорошо; оттого, что требуют кирпич на железную дорогу, цена его дошла до двадцати четырех рублей за тысячу; бабы и девки возят на станцию кирпич и нагружают вагоны и получают за это по четвертаку в день.

Аксинья вошла в долю с Хрымиными, и их фабрика теперь называется так: «Хрымины Младшие и Ко». Открыли около станции трактир, и уже играют на дорогой гармонике не на фабрике, а в этом трактире, и сюда часто ходит начальник почтового отделения, который тоже завел какую-то торговлю, и начальник станции тоже. Глухому Степану Хрымины Младшие подарили золотые часы, и он то и дело вынимает их из кармана и подносит к уху.

В селе говорят про Аксинью, что она забрала большую силу; и правда, когда она утром едет к себе на завод, с наивной улыбкой, красивая, счастливая, и когда потом распоряжается на заводе, то чувствуется в ней большая сила. Ее все боятся и дома, и в селе, и на заводе. Когда она приходит на почту, то начальник почтового отделения вскакивает и говорит ей:

— Покорнейше прошу садиться, Ксения Абрамовна!

Один помещик, щеголь, в поддевке из тонкого сукна и в высоких лакированных сапогах, уже пожилой, как-то, продавая ей лошадь, так увлекся разговором с ней, что уступил ей, сколько она пожелала. Он долго держал ее за руку и, глядя ей в ее веселые, лукавые, наивные глаза, говорил:

— Для такой женщины, как вы, Ксения Абрамовна, я готов сделать всякое удовольствие. Только скажите, когда мы можем увидеться, чтобы нам никто не помешал?

— Да когда вам угодно!

И после этого пожилой щеголь заезжает в лавочку почти каждый день, чтобы выпить пива. …

Цитата: Антон Чехов. «В овраге» 1899 год
Иллюстрация. Борис Кустодиев «Купчиха с покупками»

9 марта 1814 года родился Тарас Шевченко

Как так? — закричат неистовые юноши. — Красавица богом созданная для того только, чтоб услаждать нашу исполненную слез и треволнений жизнь.
Правда.
Назначение ее от бога такое.
Да она-то или, лучше сказать, мы ухитрилися изменить ее высокое божественное назначение.
И сделали из нее бездушного, безжизненного идола. В ней одно чувство поглотило все другие прекрасные чувства.
Это эгоизм, порожденный сознанием собственной всесокрушающей красоты.
Мы еще в детстве дали ей почувствовать, что она будущая раздирательница и зажигательница сердец наших.

Правда, мы ей только намекнули, но она так это быстро смекнула, так глубоко поняла и почувствовала эту будущую силу, что с того же рокового дня сделалася невинной кокеткой и домогильной поклонницей собственной красоты; зеркало сделалося единственным спутником ее одинокой жизни.
Ее не может переменить никакое воспитание в мире.
Так глубоко упало случайно брошенное нами зерно себялюбия и неизлечимого кокетства.
Таков результат моих наблюдений над красавицами вообще, а над привилегированными красавицами в особенности. Привилегированная красавица ничем не может быть, кроме красавицы. Ни любящей кроткою женою, ни доброй, нежной матерью, ни даже пламенной любовницей. Она красавица, и ничего больше.
И было бы глупо с нашей стороны и требовать чего-нибудь больше…

Красавице, как и истинной актрисе, необходима толпа поклонников, истинных или ложных, для нее все равно, как для древнего идола: были бы поклонники, а без них она, как и древний кумир, прекрасная мраморная статуя, и ничего больше.

Не всякое слово в строку», — говорит наша пословица, бывают же исключения и между красавицами: природа бесконечно разнообразна.
Я глубоко верую в это исключение, но верю, как в самое необыкновенное явление; потому я так осторожен, в своем веровании, что проживя уже между порядочными людьми с лишком полвека, а такого чудного явления не случилось мне видеть…

Цитата: Тарас Шевченко «Художник»
Иллюстрация Тарас Шевченко «Портрет Маевской»

9 марте 1934 года родился Юрий Гагарин

Встреча началась с выступления Королева.
Он сказал: «Не прошло и четырех лет с момента запуска первого спутника Земли, а мы уже готовы к первому полету человека в космос. Здесь присутствуют шесть космонавтов, каждый из них готов совершить первый полет. Решено, что первым полетит Гагарин, за ним полетят другие — уже в этом году будет подготовлено около десяти кораблей «Восток». В будущем году мы будем иметь двух — или трехместный корабль «Север».Я думаю, что присутствующие здесь космонавты не откажут нам в просьбе «вывезти» и нас на космические орбиты. Мы уверены — полет готовился обстоятельно, тщательно и пройдет успешно. Успеха вам, Юрий Алексеевич!»

Выступление К. Н. Руднева: «Партия, правительство и лично Никита Сергеевич Хрущев направляли всю нашу работу по подготовке первого полета человека в космос. Ученые, конструкторы, инженеры и рабочие немало потрудились над созданием космического корабля «Восток». Сегодня этот корабль на старте, его два предшественника в марте дважды продемонстрировали нашу готовность послать человека в космическое пространство. Мы все уверены — полет подготовлен хорошо и будет успешно выполнен».

Выступление маршала К. С. Москаленко: «Родина, труды ученых, инженеров, конструкторов и рабочих дали нам возможность все подготовить к первому в мире полету человека в космос. Очень большая заслуга в этом всеми нами уважаемого Главного конструктора Королева Сергея Павловича. Кроме нашей уверенности в технике у нас есть полная уверенность и в подготовленности всех присутствующих здесь космонавтов и, в первую очередь, в вашей подготовленности, Юрий Алексеевич. От имени министра обороны маршала Советского Союза Малиновского, от себя лично я поздравляю вас, товарищ Гагарин, с высоким и ответственным поручением Родины. Летите, дорогой Юрий Алексеевич, и возвращайтесь на советскую землю в объятия всего нашего народа.

Цитата: Николай Каманин «Скрытый космос»
Иллюстрация: Плакат «Покорители космоса»

Трофимыч с нашей коммунальной квартиры пошел своей дочке полсапожки купить. Дочка у него, Нюшка, семи лет. Потому как дело к осени, а сапожонок, конечно, нету.
Вот Трофимыч поскрипел зубами — мол, такой расход,— взял свою Нюшку за лапку и пошел ей покупку производить.

Зашел он со своим ребенком в один коммерческий магазин. Велел показать товар. Велел примерить. Все вполне хорошо — и товар хорош, и мерка аккуратная. Одно, знаете, никак не годится — цена не годится Цена, прямо скажем, двенадцать целковых! А Трофимыч, конечно, хотел подешевле купить эти детские недомерки — рубля за полтора, два.
Пошел тогда Трофимыч, несмотря на отчаянный Нюшкин рев, в другой магазин. В другом магазине спросили червонец. В третьем - опять червонец. Одним словом, куда ни придут — та же история: и нога по сапогу, и товар годится, а с ценой форменные ножницы — расхождение и вообще Нюшкин рев.

В пятом магазине Нюшка примерила сапоги — хороши. Спросили цену: девять целковых. Начал Трофимыч упрашивать, чтобы ему скостили рубля три-четыре, а в это время Нюшка в новых сапожках подошла к двери и, не будь дура, вышла на улицу.
Кинулся было Трофимыч за этим своим ребенком, но его заведующий удержал.

— Прежде,— говорит,— заплатить надо, товарищ, а потом бежать.

Начал Трофимыч упрашивать.
— Сейчас,— говорит,— ребенок, может быть, явится. Может, ребенок пошел промяться в этих новых сапожках.

Заведующий говорит: — Это меня не касается. Я товара не вижу. Платите за товар деньги. Или с магазина не выходите.

Трофимыч отвечает: — Я лучше с магазина не выйду. Я обожду, когда ребенок явится.

Но только Нюшка не вернулась. Она вышла из магазина в новеньких баретках и, не будь дура, домой пошла.
«А то,— думает,— папаня, как пить дать, обратно не купит по причине все той же дороговизны». Так и не вернулась.

Нечего делать — заплатил Трофимыч, поскрипел зубами и пошел.
А Нюшка была уже дома и щеголяла в своих новых баретках.

Цитата: Михаил Зощенко «Баретки» 1927 г.
Иллюстрация: Мода для девочек «Женский журнал» 1927 г. (via)