Всем привет, это внеплановое включение.

Какая история. Где-то через полгода после ведения канала, я понял, что из историй (самых правдивых!) может получиться книжка. Зачем? Я так и не решил, но пусть будет.
Тем более распространять я буду её бесплатно.

Да, это довольно ленивый формат — собрать уже написанное под одной обложкой. Но писать большой связный роман дело муторное. А сборник историй легко читать с любого места. Тем более, что я их разделю по рубрикам и может даже хронологии: от древности к современности.

Другой момент — многие тексты я нещадно сокращал, потому что читать в ТГ что-то длинное мало кто будет, а уводить на сайт Улюлюйска — терять просмотры. Потому истории в книге будут расширены и дополнены. Иногда в два раза. А что-то я выбросил как имеющее малую ценность.

Но вот только один вопрос: а оно вам надо? И чтобы вы хотели видеть в книге, если всё-таки я решусь за редактуру этой сотни страниц?

Собственно всё. Следите за эфиром, мой псевдоним Нектор.

​Новый выпуск в рубрике ЖЗУ. Про диктора улюлюйского радио Масина, который испортил жизнь целому поколению.

Когда у Игоря Евгеньевича (тогда ещё просто Игоря) случилась подростковая ломка голоса, событию этому не придали значения. С кем такого не бывало, право слово. Но Игорь стал говорить удивительно мягким баритоном, который иногда переходил в бархатный бас.

Трансформация сыграла с ним злую шутку — его стали чаще вызывать к доске, только чтобы услышать в его исполнении о заграничном походе Александра I, углах падения-отражения, интегралах и прочих кобальтах.
Пришлось учиться хорошо и потом с золотой медалью поступать в Улюлюйский институт культуры имени Кагановича. И уже на втором курсе Игорь попал на радио.

Слава улюлюйского Левитана не вскружила голову Масину, но заработки на радио было хорошим подспорьем к стипендии. Так что иногда Игорь позволял себе прикупить деликатесов в «Ивушке» (так назывались аналоги «Березки», но с товарами дружественных стран).

А тут ему попался золотой билет — работа Дедом Морозом на главной ёлке всея Улюлюйска. Игорь Евгеньевич отрепетировал всё как надо, сходил на примерку бороды и тренировался тягать мешок подарков.

И как только Дед Мороз вышел и сказал «Здравствуйте, ребята», в зале повисла гнетущая тишина. А в ней детский плач, потом всхлипывания из другого угла. Через пару мгновений рыдал весь зал. Как потом выяснилось, Масин на радио читал сказки на ночь и дети его легко узнали. А в слёзы ударились, потому что раскусили в Деде Морозе плутовство. Не настоящий дед, а сплошная праздничная мишура, за которой пустота.
Больше Игоря Евгеньевича на ёлки не звали.

Спустя годы социологи встретились с детьми с той ёлки. Среди них оказалось много атеистов или буддистов, диссидентов, сторонников дружбы с Ербохомохлем, а некоторые жили без телевизора и газет. Учёные описали их выражением «Глухие к гласу».

Игорь Евгеньевич жив-здоров до сих пор. Носит шарфы, выступает на радио и озвучивает ролики на Первом улюлюйском телеканале. И каждый год рассказывает журналистам историю про то, как довёл маленьких улюлюйцев до экзистенциального кризиса в семь лет.

​Губернатор-временщик Шепс был не чужд науке. Но в середине 18 века её не было в привычном нам виде, так что вопросы касались в основном физики. Но Шепс был отчаянным человеком и считал, что воле улюлюйского Губернатора подвластно всё, что видят глаза и чего касаются руки.

Так что Шепс обязал каждый год приносить ему на утверждение законы физики и природы, дабы утвердить их. Даже форму для этого разработали и каждый год дополняли новыми пунктами, чтобы в январе принести на подпись.

Но Шепс управлял Улюлюйским краем недолго, так что подписал он всего три свода законов Природы, которые у нас действуют. Потом его отправили поднимать Сибирь, но привычка приносить документы осталась. Последующие Губернаторы считали утверждение законов физики и химии традицией и не глядя подписывали.

Вот только Губернатор Иловайский был не таков. Он читал все бумаги, что приносили ему на подпись, в том числе документы, которые описывали гравитацию и сопротивление притяжению. И Губернатору Иловайскому они не понравились. Что значит тела притягиваются в зависимости от массы? Если какой Ербохомохоль сможет вырасти до размера горы, значит и подданные туда утекут? Нельзя! Так Иловаqский на несколько лет запретил в Улюлюйске законы Ньютона.

А скоро подоспели ещё работы Пастера, Менделя и других светил. И все они противоречили пути, которые Иловайский прозрел для Улюлюйска. Запрет на гравитацию не сделал улюлюйцев невесомыми. Так что Иловайский потребовал капитана-урядника разобраться почему так происходит. Тот козырнул и погрузился в глубокую грусть.

Начали ловить студентов-анархистов, но те против гравитации ничего не могли сделать. Агенты Ербохомохля боролись за влияние на умы, но ничего не могли поделать с наследственностью. Академия наук Улюлюйска тоже оказалась в подвешенном состоянии, поскольку её работа шла против указов Губернатора.

Но критической точки не случилось. Императорским указом Иловайского отправили на пенсию куда подальше от Улюлюйска. А после этого традицию приносить законы природы на подпись мгновенно забыли во избежание.

Хотя может и зря, конечно. Давно бы уже на Луну летали со всей невесомостью по заветам Знайки.

С присуждённой наградой категорически согласен!

​Народ Улюлюйска не отличается воинственностью. Зачем? Всегда можно договориться или уйти в медвежьи углы, где только лягушки поют, да зайцы по пням стучат. Дивная получается симфония и дикая, выдержит её не всякий смертный.

Но если улюлюйца разозлить, то дубина его воинства будет бить метко и больно.
Так случилось в 1871 году, когда состоялся (почти) поход на Арзамас.

Всё началось с того, что конезаводчик Рыжов вернулся с Нижегородской ярмарки и собрал вокруг себя приятелей. Собрались, понятное дело за самоваром. Рыжов начал в красках описывать лошадей, которых видел и гости цокали языками. Но потом кто-то спросил: «А как там с гусями-то? Похуже наших?»

Конезаводчик опрокинул кружку чаю с медом и попросил полового просто мёду, но настоянного. И пока не принесли кружку, Рыжов молчал. А как принесли, так сразу и стал описывать в подробностях каков арзамасский гусь: крылья размахом с телегу, лапы хоть подковы ставь, клюв твёрже уральской горы и так далее. Гости тоже сразу отставили чай и замолчали в ожидании.

С каждой кружкой Рыжов вспоминал всё больше достоинств арзамасского гуся и ещё оскорблений, которые отсылали ему заводчики птицы. Мол, ваш улюлюйский гусь — суть курица, только ещё глупей. И пером из крыла вашего гуся можно только Баркова переписывать, но Пушкина оно недостойно.

Тут Рыжов хлопнул по столу, кинул половому купюру и объявил, что возвращается на ярмарку и будет лично каждого гусезводчика убеждать забрать свои слова обратно. Гости присоединились и отряд направился прочь из города. По пути они собрали единомышленников, провизии и кольев из заборов.

Отряд мести дошёл только глуши, с Лягушкиным Князем и зайцем-барабайцем. Рыжов сотоварищи поняли, что устали и уснули прямо в клюкве. Но перед этим погрозили кулаками и дрекольем в сторону Арзамаса.

Наутро отряд на удивление бодро вернулся в Улюлюйск и разошёлся по своим торговым и мещанским делам. Но решили, что на следующую ярмарку обязательно поедут вместе и покажут там всех по чём фунт улюлюйского лихого гуся и кто тут глупее курицы.

И если кто скажет, что это очередная история про люителей медовухи с понятными последствиями, то скажу так. Лягушкин Князь абы кого на болотах беречь не будет. Он тоже нашего гуся чтит.

​«Свет, исходящий от Солнца, проходит миллионы вёрст, прежде чем задержаться в Улюлюйске и дальше растекаться киселем по планете. Даже по местам, которые того не заслуживают»
— так начинается работа генерала от инфантерии Гольшина, которую тот выпустил в 1888 году.

И хоть тезис выглядит излишне поэтично для столь серьёзного чина, работа оказалась на удивление многих разумной.

Гольшин после Кавказской кампании долго не мог привыкнуть к Улюлюйским зимам. Если что, это была не та Кавказская кампания с Ермоловым, а личная Улюлюйская. Тогда наша славная армия встала на защиту Астрахани от поддельной персидской икры.

Что же предлагал Гольшин? Во-первых, он обратился к опыту Архимеда. Тот по легенде спас Сиракузы, когда попросил женщин направить на вражеский флот щиты, начищенные до зеркала. Отсюда было его первое предложение — система зеркал, которая могла бы выжигать вражеские знамёна и тем нарушать порядок войск. Ну и смуту вносить.

Второе предложение касалось уже мирной жизни. Генерал предложил создать другую систему зеркал и направлять тепловой луч на дороги для их очистки.

Ещё у него было предложение покрыть тонким серебром генеральские мундиры. Так можно было бы спрятаться в случае прорыва противника, да и зимой не холодно.

Что касается научного обоснования, то выдающиеся физики Улюлюйска даже рассчитали сколько потребуется зеркал для боевого луча или снегоочистителя. Цифры вышли внушительные, как тогдашний госдолг Франции. Но физики отметили, что в будущем будут другие материалы, так что выйдет дешевле.

Сам Гольшин будущего ждать не стал. Он оборудовал в одной из комнат особую зеркальную комнату, посреди которой стояла небольшая печка. И кочегарила она так, что генерал ходил по комнате в одном полосатом купальном костюме.

Но эта же комната его и сгубила. От тепла и воспоминаний об Астрахани, генерал отказался выходить из комнаты и совершать ошибку. И даже запретил открывать дверь. Так что вскоре генерал от науки спокойно и с улыбкой отправился в штаб к Суворову и Кутузову.

Согревающих вам выходных, улюлюйцы.

​Начальнику станции «Улюлюйск Сортировочная» Яшкину много разных просьб приходило, но заявку от февраля 2007 года он запомнил надолго и потом даже показывал седую прядь среди рыжей копны.

В начале февраля указанного года Яшкин получил просьбу присоединить к поезду «Улюлюйск — Москва» два дополнительных плацкартных вагона. Яшкин сразу решил, что на соревнования едет какая-то спортивная сборная и глубоко вздохнул, ибо после них поезда отправлялись в долгий ремонт. Так что начальник решил завернуть заявку, о чём и уведомил просителей.

Но скоро к нему на приём записалось пять человек, которые называли себя «Детьми фортуны». Это были вежливые парни и девушки лет 20. Но все с накладными усами. Отказывать в приёме было уже поздно, так что начальник станции узнал об удивительном сообществе, которое собралось в Улюлюйске.

Усатая молодёжь называла себя детьми Якубовича. По их легенде, знаменитый властелин барабана и закрытых букв когда-то приехал в Улюлюйск, чтобы найти новых уносителей подарков и хранителей музея «Поле чудес». Но вольный воздух Улюлюйска и красоты видов заставили его остаться на несколько месяцев в нашем славном крае. И он времени зря не терял.

В Москву Леонид Аркадьевич вернулся без новых помощников, но, по слухам, ел соления ещё пару лет, а мёд хранил аж до начала нулевых. А пока новые участники передавали привет родственникам и друзьям, в Улюлюйске подрастало поколение Леонидовичей. Их матери познакомились через «Улюлйюский маяк» скоро собрались в ДК им. Шверника на Учредительное собрание. Там они и порешали держаться дальше вместе и требовать от Якубовича помощи детям в устройстве в Москве.

Правда всё это или нет, я выяснять не хочу, поскольку дела семейные. Но Яшкин поверил и всё-таки выделил два вагона страждущим увидеть Златоглавую.

По воспоминаниям проводниц пассажиры вели себя максимально пристойно. Пили чай, ели курицу и решали кроссворды. А на прощание оставили набор накладных усов, сделанных из старых шапок.

Но вот в Улюлюйск вернулись далеко не все. Кто-то так и осел в Москве, кому-то больше приглянулось Подмосковье и только шестеро вернулись в Улюлюйск. Они рассказывали какие ужасы творятся в Останкино, какие нравы царят в различных передачах. И заодно намекнули, что музея никакого нет, а есть только миф и фантазия, которую раздувает голубой экран.

Но если вы однажды решите посмотреть телевизор, то приглядитесь. Быть может чуточку лукавый взгляд ведущего выдаст в нём потомственного улюлюйца.

Всем привет, это веснописец Нектор.

И по картинке вы поняли, что я приглашаю вас на предновогодний стрим. Прямо здесь, в канале.

Делать его на следующей неделе смысла не вижу, так что в этот четверг.
В 20.00 по московскому времени. Почему не по Улюлюйскому? Потому что время у нас своё и отличается гибкостью, попирая заветы Эйнштейна и прочих там. Нобелевский комитет нам не указ!

В комментариях к посту принимаю вопросы об Улюлюйске, секретах Губернаторской кухни и прочих итогах года.

Если я не протуплю, то даже запись сохранится. А нет, значит исчезнет она в пучине времени, словно и не было её.

Просто небольшое напоминание. Время московское, если что.

Вчера стрим был. Небольшой, минут на 20.
Узнали про экологию, работу редакции и про улюлюйское искусство. Ещё на гитаре вам поиграл немного.

Также разобрались с комментами. Так что следующий стрим будет полноценным прямым эфиром с острыми вопросами и глубинными ответами.

​Про Сорочинскую ярмарку все знают, но оно и понятно. Ведь там жулик на шарлатане сидит и мошенником погоняет.

Потому и можно там было купить бобриную струю, заячий паскудник, тремоло из синей глины и прочую компрессию в стеклянных бутылках.

А ярмарка Улюлюйска жила законом правды. И никто там не мог объегорить или того хуже продать Эйнем под видом Шустовского.

Причиной тому можно считать дух Адама Смита, который на улюлюйских хлебах раздобрел и окреп. А потом на ярмарке и поселился.

Первыми жертвами стали аптекари. Дух великого экономиста смешал их зелья и перенес в отдел с заморскими травами для пряников и прочих коврижек. Такой вот тонкий юмор у него.

Следующими стали торговцы тканями. Дух заметил, что если взять все их аршины, то ни одного похожего не будет. А если совсем нечего делать, то можно их лесенкой выставить. И скоро купцы стали ходить подозрительно ровно, чай пили стоя и в их глазах появилась какая-то тоска.

А больше всего доставалось конеторговцам. С ними Адам Смит не стал церемониться и просто поднимал за шкирку и выкидывал за забор. Обиженные торговцы потом нашли на спинах и афедронах следы от подкованных сапог. Видимо, невидимая рука рынка обзавелась другими конечностями, но из направляющих они стали карательными.

Другие деяния духа Адама Смита были не менее замечательными. Но ярмарка от них только хирела и скоро совсем исчезла. А торжище стали считать проклятым.

И удивляться тут нечему. Экономическая модель Смита может и сильна, но с улюлюйским задним умом и смекалкой их никак не подружить.

​Как и все приличные люди в эти дни я должен подвести итоги года. Главный из них — наш Губернатор здравствует, а мудрость его сияет с каждым днём всё больше.

Жду момента, когда жители других разумных миров заметят блестящую пульсирующую точку и отправят послов. Встанут на якоря над Улюлюйском их корабли и я буду среди тех, кто с вымпелом и караваем выйдет их встречать. Познакомлюсь с их веснописцем и загудим тогда мы с ним на темы исторических концепций и покажу ему как мы тут живём во все временах сразу.

А если отвлекаться на более скучные вещи, то в этом году вышел на новый уровень. Микрофон вот по гранту получил и записывал для вас короткие экскурсии. Два стрима провели. Будут и новые трансляции, да ещё и с вопросами в прямом эфире. Правда под конец года устал немного. Но я смертный, это только Губернатор вечен.

Дорогие читатели. Я хочу сказать вам спасибо за этот год. За реакции, комментарии, вопросы к стримам и напоминание о тех уголках истории, которые я ещё не подсветил.

Вы очень разные и многих из вас я не знаю лично. Но это не помешает мне пожелать вам в новом году простого человеческого много денег. В виде грантов, выигрыша в лотерею, премий и прочих приятных путей. Здоровья-счастья-любви тоже, конечно, желаю, но в эмпиреях витать не буду и останусь приземленным. Кто понял, тот понял, как говорили древние.

С наступающим, улюлюйцы. Всем энтеросгеля за счёт заведения.

Не то чтобы важно обращение, но под шампанское сойдет.

Привет вам, дорогие улюлюйцы.

Медленно будем вкатываться в рабочее, так сказать, состояние. И год я начну с новостей: за эти каникулы я отобрал лучшие посты и собрал в одну книжку. Что-то расширил, где-то сделал связки, раскидал по хронологии. Так что фактически всё готово. Но я планирую добавить эксклюзивы, которых никогда не было.

Что дальше? Через месяц-два я пойду на Ridero и сверстаю там итоговую книжку, после чего она получит ISBN и отправится в электронные магазины. Но вам она достанется совершенно бесплатно. Что касается бумажной версии, то её скорей всего не будет, поскольку цена даже в мягкой обложке выйдет рублей в 700. А оно вам надо?

Ближайшие месяцы потрачу на то, чтобы накопить на Ridero и заказать обложку у художника. Никаких нейросетей, только ручная работа.
И ещё вопрос, который может возникнуть: а зачем издавать книгой то, что есть в канале. Отвечаю: потому что это весело и сможет рассказать большему количеству людей о нашем крае и Губернаторе.

Легкой вам недели, улюлюйцы!

​Сейчас уже мало кто такой инструмент вспомнит, но были в мистической истории Улюлюйска счеты-самосуды. Настоящий злой близнец гуслей-самгудов, хотя роднит их только возможность издавать звук.

В отличие от Конебунда, все несчастные знали как они выглядят. У счёт-самосудов была черная рамка, а костяшки из янтаря и какого-то красного камня. Удивительно, что проволока для костяшек была самой обыкновенной.

Появление счетов-самосудов Улюлюйское мистическое сообщество приписывает генерал-аудитору Торопчину, который ещё в царские времена прославился умением быстро складывать в уме огромные суммы, а себе ничего не оставлять. Также говорят, что костяшки сделаны из бус почившей от простуды жены.

Появлялись на столе счёты-самосуды всегда неожиданно. Но вот избавиться от них не получалось. Топили, сжигали, кидали под пресс и в расплавленный чугун — бесполезно. Утром они опять на столе.

Отчего же так боялись их явления? В самый неожиданный момент некоторые костяшки раскидывали прочие и останавливались ровно по центру. И если костяшки темнели, то показывали, сколько грозит их владельцу по суду. А если зеленым светились, то показывали, сколько их владельцу жить осталось.
Вторую позицию можно считать более приятной, но не всех она радовала.

После предсказания счёты на следующее утро становились самыми обыкновенными, с костяшками из дерева или эбонита. А осадочек оставался.

Когда исчезли счёты-самосуды неизвестно. Считается, что с наступлением эры калькуляторов они переродились в них, как Конебунд в велосипед. Другие же говорят, что мрачное устройство до сих пор живо и работает в каком-то сельском магазине. Кто прав неизвестно, но легенда о счётах-самосудах жива до сих пор в очень узких кругах.

Был это #codexbestiarium.

​Летом 1970 года улюлюйские синоптики определили, что зима будет снежной и надо приготовиться к ней как следует. Они обратились ко Второму Секретарю, но тот здраво рассудил, что шулер за карточным столом более предсказуем, чем прогнозы этих умников.

Синоптики расстроились, но пришли с туристам-альпинистам и попросили тех сделать канатные переправы к булочной, винному и бакалейному. А заодно начали копить запасы тушенки, «Тархуна» и теннисных ракеток, из которых смастерили снегоступы.

Первый снег лёг в октябре и после 7 ноября Улюлюйск начал погружаться в злую зимнюю сказку. Синоптики на канатах катались в магазины и оказались одними из немногих, кто продолжил работу без опозданий.

Тогда Второй Секретарь призадумался и повелел наладить другие канатные дороги. Потом подумал ещё и распорядился снабдить все автобусы, такси и продуктовые фургоны снегоотвалами. А заодно приделать на крыши длинные палки с флажками, на случай, если снега будет совсем много.

Снегопады закончились только к январю. Но всё это время улюлюйцы видели как по канатным дорогам снуют курьеры и кандидаты наук, а грузовики прорываются сквозь заносы, чтобы доставить в детские сады манку.

Весной 1971 кантаные дороги и снегоотвалы приказали снять, поскольку «ну второй раз такого не случится». Оно случилось, конечно, но уже при другом начальстве.

Возможно, кстати, поэтому первые кассеты с фильмом «Безумный Макс-2» старожилы посчитали документальным. А пустыню объясняли тем, что у режиссёра не хватило денег приехать в заснеженные улюлюйские края. Ну а другие нестыковки списали на влияние хоть и дружеского, но всё-таки враждебного австралийского режима. И ещё поганой молодёжью, что развращена роковой музыкой.

Легкодоступных вам выходных, улюлюйцы.

​Окунёмся в пучину седой древности.
Веснописи говорят, что в 15 веке Улюлюйск атаковали кочевники из страны Зурбаган. Была такая страна или нет неизвестно, потому что в степи границ нет. Так что где встали, там и Зурбаган.

Нашествие зурбаганцев выделяется на фоне других. Это не кипчаки, не половцы и даже не ербохомохольмские пчеловоды. Тут всё было странней.

Зурбаганцы явились к нам конным порядком. Из под копыт пыль поднималась до самого неба и застилала Солнце (по крайней мере так пишут). Всадники двигались степенно и везли за собой огромную ладью на колёсах. С алым парусом, разумеется. И сидел в той ладье зурбаганский хан.

Когда номады вошли в Улюлюйск, первым делом они почистили сапоги и кафтаны. Зурбаганцы оказались аккуратно одетыми, от них пахло европейской душистой водой, а волосы были уложены в проборы и косицы.

Хан вышел из ладьи и пошёл в княжеский терем за данью. А его ватага в это время вежливо попросила воды для лошадей и раздала детишкам нехитрые угощения из курута. Хан вышел через несколько часов с огромным мешком, и дал приказ ночевать. Кочевники разбили нехитрые палатки, развели костры, тихонько напевали степные песни.

Наутро зурбаганцы развернули ладью и пошли прочь. Но с ними ушли и некоторые улюлюйцы девицы и вдовы. Манеры и запах кочевников им понравился больше, чем у местных мужичков и юношей. А оставшиеся стали требовать от мужей такой же заботы о своей внешности. Возможно потому мой далекий коллега описал те события как «Великое зурбаганское довление». Именно довление.

Зурбаганцы потом ещё несколько раз приходили за данью, но женщин в полон больше не брали. По словам хана Лаваша, улюлюйки быстро подмяли под себя всё и всех, стали продвигать агрессивную политику в отношении Ганзы. А хан просто хотел бы жить и собирать налоги. А связываться с морскими делами не хотел — ладья ему исключительно для статуса.