🔸 970 лет назад (1052) в Новгороде (ныне Великий Новгород) освящен Софийский собор, заложенный в 1045 г. по указу князя Владимира Ярославича. Ныне является одним из древнейших русских православных храмов.
«Главный престол новгородского собора был освящен в 1052 году, предположительно, к празднованию Воздвижения Креста (14/27 сентября), а, точнее, накануне этого дня, 13/26, когда вспоминается Обновление храма Гроба Господня в Иерусалиме. С этого времени собор стал кафедральным храмом Новгородской епархии, а его судьба оказалась навеки связанной с историей Великого Новгорода. При Софийской кафедре велось летописание, работали мастерские иконописцев и златокузнецов, переписывались рукописи; на хорах собора формировалась богатейшая коллекция книг — одна из первых русских библиотек, которую основал еще Ярослав Мудрый.
Возле стен Софии собиралось городское вече, на котором решались спорные вопросы республиканского управления, возводили новгородцев на высокие должности, выбирали нового архиепископа. Отсюда уходили на ратные подвиги княжеские дружины; здесь колено-преклоненно молился Божией помощи и получал благословение на битву с врагами Русской земли Александр Невский. На протяжении веков имя Софии Новгородской гордо звучало как синоним незыблемости и богохранимости самого города: „Умрем за Святую Софию!“, „Где Святая София — тут и Новгород“.
Возведение собора огромных размеров, сложнейшего по своей объемно-пространственной структуре, велось со скоростью, поразительной для города, до тех пор не знавшего каменного строительства».
Т. Ю. Царевская, «Собор Святой Софии в Великом Новгороде», Новгородская епархия Русской Православной церкви, 2019.
Открытка — Софийский собор, 1904 г.
«Главный престол новгородского собора был освящен в 1052 году, предположительно, к празднованию Воздвижения Креста (14/27 сентября), а, точнее, накануне этого дня, 13/26, когда вспоминается Обновление храма Гроба Господня в Иерусалиме. С этого времени собор стал кафедральным храмом Новгородской епархии, а его судьба оказалась навеки связанной с историей Великого Новгорода. При Софийской кафедре велось летописание, работали мастерские иконописцев и златокузнецов, переписывались рукописи; на хорах собора формировалась богатейшая коллекция книг — одна из первых русских библиотек, которую основал еще Ярослав Мудрый.
Возле стен Софии собиралось городское вече, на котором решались спорные вопросы республиканского управления, возводили новгородцев на высокие должности, выбирали нового архиепископа. Отсюда уходили на ратные подвиги княжеские дружины; здесь колено-преклоненно молился Божией помощи и получал благословение на битву с врагами Русской земли Александр Невский. На протяжении веков имя Софии Новгородской гордо звучало как синоним незыблемости и богохранимости самого города: „Умрем за Святую Софию!“, „Где Святая София — тут и Новгород“.
Возведение собора огромных размеров, сложнейшего по своей объемно-пространственной структуре, велось со скоростью, поразительной для города, до тех пор не знавшего каменного строительства».
Т. Ю. Царевская, «Собор Святой Софии в Великом Новгороде», Новгородская епархия Русской Православной церкви, 2019.
Открытка — Софийский собор, 1904 г.
▪️ Год назад умер Юрий Седых (1955-2021), советский легкоатлет, заслуженный мастер спорта. Олимпийский чемпион (1976, 1980), чемпион мира (1991), чемпион Европы (1978, 1982, 1986), многократный чемпион СССР (1976-1981) в метании молота. Обладатель действующего мирового рекорда в метании молота — 86,74 м (установлен в 1986 г. в Штутгарте).
«А Седых тем временем прибавлял и прибавлял, с каждой попыткой приближаясь к лидеру. Вот его отделяет от Сергея уже только 46 сантиметров, вот уже лишь 28… И в четвертом броске молот Юрия пролетел на целый метр дальше: мировой рекорд — 86,74! Восторгу публики, казалось, нет границ. И было отчего: ведь этот результат остается мировым рекордом и сейчас, когда пишутся эти строки, хотя прошло с тех пор уже больше трех лет — срок для современной легкой атлетики немалый».
Евгений Чен, «Молот на рекордной орбите», Москва, 1990 г.
«А Седых тем временем прибавлял и прибавлял, с каждой попыткой приближаясь к лидеру. Вот его отделяет от Сергея уже только 46 сантиметров, вот уже лишь 28… И в четвертом броске молот Юрия пролетел на целый метр дальше: мировой рекорд — 86,74! Восторгу публики, казалось, нет границ. И было отчего: ведь этот результат остается мировым рекордом и сейчас, когда пишутся эти строки, хотя прошло с тех пор уже больше трех лет — срок для современной легкой атлетики немалый».
Евгений Чен, «Молот на рекордной орбите», Москва, 1990 г.
Сегодня в Национальной библиотеке Беларуси состоялось торжественное открытие IX Международного конгресса «Библиотека как феномен культуры», посвященного 100-летию Национальной библиотеки Беларуси.
Генеральный директор Российской национальной библиотеки Владимир Гронский принял участие в пленарном заседании и представил доклад на тему «Белорусское книжное наследие XII–XXI вв. в собрании Российской национальной библиотеки: изучение, сохранение, популяризация». Владимир Геннадьевич поздравил Национальную библиотеку Беларуси с юбилеем и преподнес в дар цифровую копию «Полоцкого календаря на 1807 год», оригинал которого хранится в Российской национальной библиотеке. Это крайне редкое издание, содержащее информацию о светских и религиозных учреждениях Беларуси, вышло в свет в 1806 году в Полоцке в типографии иезуитского коллегиума.
В центре внимания участников пленарного заседания - руководителей и авторитетных специалистов крупнейших библиотек, архивов, музеев и издательств, ведущих научно-исследовательских организаций и образовательных учреждений, производителей программного обеспечения, технических средств, информационной продукции и промышленного оборудования для библиотек – вопросы цифровой трансформации библиотек и вектор их развития в будущем. В работе Форума принимают участие более 450 специалистов из Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана, Узбекистана.
Конгресс продолжит свою работу 16 сентября.
На фото (слева направо): генеральный директор Российской национальной библиотеки Владимир Геннадьевич Гронский, генеральный директор Российской государственной библиотеки Вадим Валерьевич Дуда, исполняющий обязанности генерального директора Президентской библиотеки Юрий Станиславович Носов.
Генеральный директор Российской национальной библиотеки Владимир Гронский принял участие в пленарном заседании и представил доклад на тему «Белорусское книжное наследие XII–XXI вв. в собрании Российской национальной библиотеки: изучение, сохранение, популяризация». Владимир Геннадьевич поздравил Национальную библиотеку Беларуси с юбилеем и преподнес в дар цифровую копию «Полоцкого календаря на 1807 год», оригинал которого хранится в Российской национальной библиотеке. Это крайне редкое издание, содержащее информацию о светских и религиозных учреждениях Беларуси, вышло в свет в 1806 году в Полоцке в типографии иезуитского коллегиума.
В центре внимания участников пленарного заседания - руководителей и авторитетных специалистов крупнейших библиотек, архивов, музеев и издательств, ведущих научно-исследовательских организаций и образовательных учреждений, производителей программного обеспечения, технических средств, информационной продукции и промышленного оборудования для библиотек – вопросы цифровой трансформации библиотек и вектор их развития в будущем. В работе Форума принимают участие более 450 специалистов из Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана, Узбекистана.
Конгресс продолжит свою работу 16 сентября.
На фото (слева направо): генеральный директор Российской национальной библиотеки Владимир Геннадьевич Гронский, генеральный директор Российской государственной библиотеки Вадим Валерьевич Дуда, исполняющий обязанности генерального директора Президентской библиотеки Юрий Станиславович Носов.
Прием новобранцев
«В заседании присутствия по воинским делам происходит обычный осенний прием новобранцев. Членам присутствия приходится заниматься тяжелым и неприятным делом осмотра бесчисленного множества молодых людей, призываемых к отбыванию воинской повинности. Много возни и хлопот с сортировкой их на годных и на совсем не годных — на таких, которых не возьмут на военную службу даже и в такие критические минуты, когда против врага пойдут бабы с вилами.
Картина молодого художника И.П. Батюкова изображает жизненную сцену, знакомую, несомненно, очень многим из наших читателей. Все в ней типично и правдиво: и прикомандированный к присутствию офицер, спокойно курящий и наблюдающий за измерением роста, и врач с фельдшером, которые, собственно, производят самый осмотр испытуемых, исследуя зрение, зубы и пр., — и члены присутствия, занятые толкованием статей закона, и старик мужичек, пришедший сюда пораспросить о сыне — „заберут“ его или „не заберут?..“».
Журнал «Нива», 1902 г.
«В заседании присутствия по воинским делам происходит обычный осенний прием новобранцев. Членам присутствия приходится заниматься тяжелым и неприятным делом осмотра бесчисленного множества молодых людей, призываемых к отбыванию воинской повинности. Много возни и хлопот с сортировкой их на годных и на совсем не годных — на таких, которых не возьмут на военную службу даже и в такие критические минуты, когда против врага пойдут бабы с вилами.
Картина молодого художника И.П. Батюкова изображает жизненную сцену, знакомую, несомненно, очень многим из наших читателей. Все в ней типично и правдиво: и прикомандированный к присутствию офицер, спокойно курящий и наблюдающий за измерением роста, и врач с фельдшером, которые, собственно, производят самый осмотр испытуемых, исследуя зрение, зубы и пр., — и члены присутствия, занятые толкованием статей закона, и старик мужичек, пришедший сюда пораспросить о сыне — „заберут“ его или „не заберут?..“».
Журнал «Нива», 1902 г.
🔸 165 лет назад родился Константин Эдуардович Циолковский (1857-1935), русский физик и математик, изобретатель. Один из основоположников теоретической космонавтики. Обосновал использование ракет для космических полетов, предложил их многоступенчатую конструкцию и применения жидкостного двигателя, описал возможности создания искусственных спутников и орбитальных станций, осуществления межпланетных перелетов, посадок на поверхность других планет Солнечной системы.
Вид с разных точек вселенной
«Что увидит человек, переходя с произвольною скоростью из одной точки вселенной в другую?
Так как он обязательно направляется с Земли, то прежде всего он заметит, как быстро уменьшается Земля, занимавшая в начале немного менее половины неба в виде сероватой чаши, во внутренность которой он смотрит. Чаша все меньше и меньше и превращается уже в гигантское блюдечко.
Солнце будет изменяться гораздо медленнее; чтобы не спалить себя, мы будем от него удаляться, в виду чего оденемся потеплее. Вид звездного неба надолго останется неизменным; но вот Солнце уже превратилось в звезду; Земли и других планет давно не видно; узор созвездий заметно не тот, лишь мелкие звезды да Млечный Путь все те же.
Полетим быстрее; тогда все крупные звезды покажутся движущимися, — как деревья в лесу, для быстро проезжающего мимо них путешественника; одни бы к нам приближались и светили сильнее, другие удалялись и исчезали из глаз. Полетим еще быстрее, потому что уже надоела эта перемена декораций! Если мы двигаемся вдоль лепешки Млечного Пути, то туман его, с одной стороны, все более и более разлагается на звезды и, наконец, исчезает. Звезды видны кругом, но Млечный Путь, в виде полу-круга, только с одной стороны… Теперь и звезды видны только с одной стороны… Звезды все тускнют, мельчают, пропадают, и остается лишь дуга Млечного Пути… дуга эта постепенно уменьшается, превращаясь в туманное пятнышко.
Вглядываюсь и вижу кругом много таких же туманных пятнышек. Это — другие млечные пути. Я не вижу кругом ни звезд, ни Солнца, а только одни эти пятнышки, едва-едва белеющие… Пролетаю всю компанию пятнышек, которые оставляю в стороне, водной куче. Куча уменьшается и исчезает… Полнейший мрак… Неужели это конец всему, пределы мира?! Как бы не так! — Летим быстрее в том же направлении: и вот из мрака выделяется другая компания пятнышек, не тех, что мы оставили… Все повторяется в обратном порядке, и мы вступаем в новый мир, о существовании которого можем только догадываться.
И сколько таких миров, сколько таких смиренных, из бесконечности, компаний пятнышек?! — это ведает лишь Тот, кто причина всему».
К. Циолковский, «Грёзы о земле и небе», Москва, 1895 г.
«Что увидит человек, переходя с произвольною скоростью из одной точки вселенной в другую?
Так как он обязательно направляется с Земли, то прежде всего он заметит, как быстро уменьшается Земля, занимавшая в начале немного менее половины неба в виде сероватой чаши, во внутренность которой он смотрит. Чаша все меньше и меньше и превращается уже в гигантское блюдечко.
Солнце будет изменяться гораздо медленнее; чтобы не спалить себя, мы будем от него удаляться, в виду чего оденемся потеплее. Вид звездного неба надолго останется неизменным; но вот Солнце уже превратилось в звезду; Земли и других планет давно не видно; узор созвездий заметно не тот, лишь мелкие звезды да Млечный Путь все те же.
Полетим быстрее; тогда все крупные звезды покажутся движущимися, — как деревья в лесу, для быстро проезжающего мимо них путешественника; одни бы к нам приближались и светили сильнее, другие удалялись и исчезали из глаз. Полетим еще быстрее, потому что уже надоела эта перемена декораций! Если мы двигаемся вдоль лепешки Млечного Пути, то туман его, с одной стороны, все более и более разлагается на звезды и, наконец, исчезает. Звезды видны кругом, но Млечный Путь, в виде полу-круга, только с одной стороны… Теперь и звезды видны только с одной стороны… Звезды все тускнют, мельчают, пропадают, и остается лишь дуга Млечного Пути… дуга эта постепенно уменьшается, превращаясь в туманное пятнышко.
Вглядываюсь и вижу кругом много таких же туманных пятнышек. Это — другие млечные пути. Я не вижу кругом ни звезд, ни Солнца, а только одни эти пятнышки, едва-едва белеющие… Пролетаю всю компанию пятнышек, которые оставляю в стороне, водной куче. Куча уменьшается и исчезает… Полнейший мрак… Неужели это конец всему, пределы мира?! Как бы не так! — Летим быстрее в том же направлении: и вот из мрака выделяется другая компания пятнышек, не тех, что мы оставили… Все повторяется в обратном порядке, и мы вступаем в новый мир, о существовании которого можем только догадываться.
И сколько таких миров, сколько таких смиренных, из бесконечности, компаний пятнышек?! — это ведает лишь Тот, кто причина всему».
К. Циолковский, «Грёзы о земле и небе», Москва, 1895 г.
▪️ 95 лет назад умер Анатолий Фёдорович Кони (1844-1927), русский юрист и публицист. Автор воспоминаний «На жизненном пути», сборника статей «Отцы и дети судебной реформы» и др. Член Государственного совета Российской империи (1907-1917), обер-прокурор (1885-1891; 1892-1896) и сенатор (1891-1892) уголовного кассационного департамента Сената.
Не договорились
«Сохранилось у меня и воспоминание из области моей учительской деятельности, связанное с неудачей в получении урока, происшедшей в довольной характерной обстановке…
Я жил тогда у Арбатских ворот в доме Волкова и закупал разные мелочи — чай, свечи и т.п. — для моего скромного хозяйства в ближайшем колониальном магазине купчихи Травниковой, приказчики которой нередко вступали со мною в любознательные беседы. Старший из них обратился ко мне с предложением от имени хозяйки прийти «после вечерен» в магазин переговорить с нею об уроках ее сыну. В назначенное время я нашел сидевшую у прилавка с наружной стороны очень толстую, еще не старую, но обрюзгшую женщину в лисьем салопе. «Ты, батюшка, — начала она, — как слышно, даешь уроки; так вот я бы хотела, чтобы ты моего младшего сына учил». На мои вопросы, чему учить, когда и где, она мне сказала: «Постой, постой, мы с тобой чайку выпьем честь-честью да и поговорим»,— и прибавила, обращаясь к приказчику: — «Вася, чаю!» И тот, послав в ближайший трактир за кипятком, вынул из-под прилавка сахарницу и поставил стакан для меня и большую фарворовую чашку для хозяйки.
«Сыну моему, — продолжала она, — шестнадцать лет; очень он у меня прыткий, а учится плохо: все шалит да, нечего греха таить, норовит учителю какую-нибудь пакость сделать. Уж не знаю, как ты с ним и сладишь. Сечь бы его надо, да где тебе: вишь, какой ты худенький и слабенький. Ну, да там это уж твое дело будет, а учить его надо всем наукам, как полагается, по два часа кажинный день, и чтобы без обману. Ну, да мои молодцы за этим присмотрят. А приходить учить ко мне в дом невозможно: у меня дочери-невесты, как же я студента в дом пущу! А вот тут, сзади, антресоль есть, окном на двор, так тут и учить. Оно холодновато, да я железную печурку велю поставить. Ну, а платить тебе как? — хочешь товаром забирать заместо покупок или деньгами?».
Хотя вся обстановка нашего разговора и предстоящего урока имела в себе мало привлекательного, но я не решил сразу отказаться, тем более, что получение этого урока было связано с необходимостью прийти на помощь товарищу в деле, которое мы оба принимали близко к сердцу. Поэтому я сказал, что желаю получать плату за уроки деньгами. «Сколько-ж ты себе подаешь, батюшка?». Имея в виду, что придется давать от двадцати пяти до двадцати шести двухчасовых уроков в месяц, и при том мальчику, о приятных свойствах которого меня предупредила его же мать, а также зная. с какою скупостью в этом кругу вознаграждался умственный труд, я оценил предстоящую мне работу в тридцать рублей в месяц.
«Что? Как? — вскрикнула госпожа Травникова, широко раскрыв заплывшие глазки. — Да в своем ли ты уме, батюшка? За что же тебе такую уйму денег?» — Как за что? За труд! — «Вася! —решительно сказала она, увидя большой чайник с кипятком, только что поставленный перед приказчиком, намеревавшимся заварить чай: — не надо чаю! Нет, батюшка, ты мне говори дело, разводы-то нам разводить не к чему». — Самое крайнее, — сказал я, — что можно предложить за такие уроки, было бы двадцать пять рублей. — «Очень вами багодарны! —произнесла она иронически и затем, придав своему лицу строгое выраженье, сказала: — Будем дело говорить: шесть рублей я тебе дам». Наступило молчание. «Ну, семь», — подумав, сказала она. —Прощайте, — сказал я, внутренне и смеясь и возмущаясь, и взялся за фуражку. «Эй! Возьми семь рублей; подумай!». Я молча направился к выходу. «И вы тоже дураки, — обратилась она к приказчикам, — хвалите: хороший, мол, человек. Да я за восемь рублей семинариста найду!» — воскликнула она мне вслед, очевидно, с целью особенно уязвить меня, студента…».
А.Ф. Кони, «На жизненном пути», том II, 1913 г. Дар ГПБ от заслуженного деятеля науки, профессора А.М. Заблудовского.
«Сохранилось у меня и воспоминание из области моей учительской деятельности, связанное с неудачей в получении урока, происшедшей в довольной характерной обстановке…
Я жил тогда у Арбатских ворот в доме Волкова и закупал разные мелочи — чай, свечи и т.п. — для моего скромного хозяйства в ближайшем колониальном магазине купчихи Травниковой, приказчики которой нередко вступали со мною в любознательные беседы. Старший из них обратился ко мне с предложением от имени хозяйки прийти «после вечерен» в магазин переговорить с нею об уроках ее сыну. В назначенное время я нашел сидевшую у прилавка с наружной стороны очень толстую, еще не старую, но обрюзгшую женщину в лисьем салопе. «Ты, батюшка, — начала она, — как слышно, даешь уроки; так вот я бы хотела, чтобы ты моего младшего сына учил». На мои вопросы, чему учить, когда и где, она мне сказала: «Постой, постой, мы с тобой чайку выпьем честь-честью да и поговорим»,— и прибавила, обращаясь к приказчику: — «Вася, чаю!» И тот, послав в ближайший трактир за кипятком, вынул из-под прилавка сахарницу и поставил стакан для меня и большую фарворовую чашку для хозяйки.
«Сыну моему, — продолжала она, — шестнадцать лет; очень он у меня прыткий, а учится плохо: все шалит да, нечего греха таить, норовит учителю какую-нибудь пакость сделать. Уж не знаю, как ты с ним и сладишь. Сечь бы его надо, да где тебе: вишь, какой ты худенький и слабенький. Ну, да там это уж твое дело будет, а учить его надо всем наукам, как полагается, по два часа кажинный день, и чтобы без обману. Ну, да мои молодцы за этим присмотрят. А приходить учить ко мне в дом невозможно: у меня дочери-невесты, как же я студента в дом пущу! А вот тут, сзади, антресоль есть, окном на двор, так тут и учить. Оно холодновато, да я железную печурку велю поставить. Ну, а платить тебе как? — хочешь товаром забирать заместо покупок или деньгами?».
Хотя вся обстановка нашего разговора и предстоящего урока имела в себе мало привлекательного, но я не решил сразу отказаться, тем более, что получение этого урока было связано с необходимостью прийти на помощь товарищу в деле, которое мы оба принимали близко к сердцу. Поэтому я сказал, что желаю получать плату за уроки деньгами. «Сколько-ж ты себе подаешь, батюшка?». Имея в виду, что придется давать от двадцати пяти до двадцати шести двухчасовых уроков в месяц, и при том мальчику, о приятных свойствах которого меня предупредила его же мать, а также зная. с какою скупостью в этом кругу вознаграждался умственный труд, я оценил предстоящую мне работу в тридцать рублей в месяц.
«Что? Как? — вскрикнула госпожа Травникова, широко раскрыв заплывшие глазки. — Да в своем ли ты уме, батюшка? За что же тебе такую уйму денег?» — Как за что? За труд! — «Вася! —решительно сказала она, увидя большой чайник с кипятком, только что поставленный перед приказчиком, намеревавшимся заварить чай: — не надо чаю! Нет, батюшка, ты мне говори дело, разводы-то нам разводить не к чему». — Самое крайнее, — сказал я, — что можно предложить за такие уроки, было бы двадцать пять рублей. — «Очень вами багодарны! —произнесла она иронически и затем, придав своему лицу строгое выраженье, сказала: — Будем дело говорить: шесть рублей я тебе дам». Наступило молчание. «Ну, семь», — подумав, сказала она. —Прощайте, — сказал я, внутренне и смеясь и возмущаясь, и взялся за фуражку. «Эй! Возьми семь рублей; подумай!». Я молча направился к выходу. «И вы тоже дураки, — обратилась она к приказчикам, — хвалите: хороший, мол, человек. Да я за восемь рублей семинариста найду!» — воскликнула она мне вслед, очевидно, с целью особенно уязвить меня, студента…».
А.Ф. Кони, «На жизненном пути», том II, 1913 г. Дар ГПБ от заслуженного деятеля науки, профессора А.М. Заблудовского.
Forwarded from Отдел газет РНБ
Сегодня скончался кинорежиссёр Игорь Масленников, создатель знаменитой советской экранизации про Шерлока Холмса и доктора Ватсона. В одном из интервью он вспоминал:
«Я закончил филфак Ленинградского университета, там было отделение журналистики. У меня в дипломе написано: «Специалист по русскому языку и литературе, литературный сотрудник газеты». Очень долго работал на телевидении, ушел с него в должности главного редактора литдрамы и пошел на Высшие режиссерские курсы, которые организовал Григорий Михайлович Козинцев. Это были первые и единственные курсы на «Ленфильме».
«Холмс» – это чистая случайность. Я не испытываю ни малейшего интереса к детективной литературе. Конан Дойлем я никогда не зачитывался. Просто был очень хороший сценарий. Его принесли Юлий Дунский и Валерий Фрид - смешной, и, самое главное, в нем было то, что во мне жило и живет: это игра в англичанство. Такое взрослое мальчишество...
Би-би-си показывало только «Собаку Баскервилей». Говорят, Маргарет Тэтчер смотрела и сказала, что лучшего Холмса она не видела. Дунскому и Фриду удалась гениальная вещь: они раскусили Ватсона. Они придали ему характер. Сделали из него чуть-чуть заторможенного, но благородного взрослого мальчишку. Даже Конан Дойл говорил, что он писал все это для мужчин, которые остались мальчиками, и для мальчиков, которые еще не стали мужчинами…» («Московский комсомолец в воскресенье», 30 апреля 2000 года)
«Я закончил филфак Ленинградского университета, там было отделение журналистики. У меня в дипломе написано: «Специалист по русскому языку и литературе, литературный сотрудник газеты». Очень долго работал на телевидении, ушел с него в должности главного редактора литдрамы и пошел на Высшие режиссерские курсы, которые организовал Григорий Михайлович Козинцев. Это были первые и единственные курсы на «Ленфильме».
«Холмс» – это чистая случайность. Я не испытываю ни малейшего интереса к детективной литературе. Конан Дойлем я никогда не зачитывался. Просто был очень хороший сценарий. Его принесли Юлий Дунский и Валерий Фрид - смешной, и, самое главное, в нем было то, что во мне жило и живет: это игра в англичанство. Такое взрослое мальчишество...
Би-би-си показывало только «Собаку Баскервилей». Говорят, Маргарет Тэтчер смотрела и сказала, что лучшего Холмса она не видела. Дунскому и Фриду удалась гениальная вещь: они раскусили Ватсона. Они придали ему характер. Сделали из него чуть-чуть заторможенного, но благородного взрослого мальчишку. Даже Конан Дойл говорил, что он писал все это для мужчин, которые остались мальчиками, и для мальчиков, которые еще не стали мужчинами…» («Московский комсомолец в воскресенье», 30 апреля 2000 года)