Спасибо всем, кто терпеливо ждал. Закончен многострадальный лонгрид о еврейском реформизме и не только о нем. Очень надеюсь, что найдете для себя что-нибудь интересное. Особая благодарность моему мужу, за бесценную помощь, перекопавшему тонны исторического материала. https://telegra.ph/Lipkie-shchupalca-progressa-03-28

Как жалко, что закончился шаббат, пришлось отдираться от книги Зерталя...
По возвращении из вавилонского плена и началом строительства Второго Храма обострился конфликт с шомроним (самаритяне). Поскольку шомроним - это гремучая этническая смесь, и кто на ком стоял разобрать не представляется возможным, посему им ласково обьяснили, что, ну, в общем, не евреи они.
Шомроним обиделись. И пошли строить свой жертвенник. А чтобы привязать его к месту, имеющему сакральное значение, то в своей Тора (да, у шомроним есть свое Пятикнижие) они подменяют гору Эйваль и указывают место жертвенника на горе Гризим. Но и это не все. К системе топографических примет, указанных Моше, они добавляют «напротив Шхема».
Этого нет ни в книге Дварим, ни в книге Иешуа. Мало того, Гризим и Эйваль должны находиться одна напротив другой с востока на запад, а шомроновская Гризим находится к югу от Эйваль.
Танахическая гора Гризим - это нынешняя гора Кабир, где находится поселение Алон Море.
Эти две горы возвышаются над рекой Тирца, в долине которой находится древний торговый путь Маво шемеш (буквально, дорога к солнечному закату, там действительно в долине просматривается западный горизонт).
Фактически, это ворота в древний Кнаан.
Этой дорогой сюда входил Авраам авину.
Этой же дорогой шел к Шхему Яаков с Лией, Рахелью и детьми.
Кстати, танахическая Арава, это не в Негеве, это нынешняя Бекат Ярден.
В 4 веке до н.э. шомроним подняли восстание против Александра Македонского. Группа шомроним убила сирийского наместника и укрылась в пещере в долине Далья. Их обнаружили, и судя по всему просто уморили дымом от костра, разожженного у входа.
Через несколько лет после сенсации кумранских свитков, в долине Далья были найдены шомроновские папирусы на арамейском, печатки, украшения, обрывки одежды и, конечно, человеческие останки.

Стрелка указывает направление торгового пути Маво шемеш.
Крестиками помечены горы Эйваль и танахическая Гризим (она же Кабир)
Ниже видео, снятое полтора года назад на горе Эйваль - там хорошо видна гора Кабир (танахическая Гризим)

От Кармей цур до Текоа 17 километров. 17 км туда и столько же обратно. 17 километррв порталов времени и омутов памяти. На этих километрах умещаются события больше трех тысяч лет и нескольких Книг ТАНАХа. Иногда человек за десятилетие не набирает столько, сколько у меня впихивается дважды в обычный рабочий день. Когда несешься утром, роняя кроссовки и телефон, думаешь только о том, сколько человек будут ждать под дверью медсестру-растяпу. Но вот по дороге обратно, когда скороварка будней исчезает, тебя вдруг накрывает мощной волной пласт времен. И если не дать волю слезам, то поднявшийся внутренний жар разорвет грудную клетку. Потому что история не линейна. Особенно еврейская. Все, - было, есть и будет, - происходит одновременно. А как же иначе? Ведь для Вс-вышнего нет категории времени.
Я спускаюсь на крутом слаломе от Текоа, и справа открывается сияющее величие Иродиона. И пусть это пока только ровный срез на вершине, но до тебя доносится грозная поступь ненавистного монарха. Великого. Но ненавистного. Настолько, что его гробница была разбита сикариями в щебенку. Но Иродион - не только Ирод. Это огромные катакомбы и продовольственные склады, ставшие укрытием воинам Бар Кохбы.
Машина уходит влево - туда, где на еврейских фундаментах стоит арабская Тукуа. Следующим на пути перекресток Амос, названный в честь Амоса Анави, жившего в Текоа в период раскола на Иудею и Израиль и пытавшегося докричаться до потерявших берега евреев. Вдоль дорог, ведущих к перекрестку, - пустошь и нет клиты. Но на самом перекрестке армейский филбокс с камерами, можно немножко перевести дыхание.
Следующая по курсу Эфрат. Она же Бейт Лехем (в Тора не редкость двойные названия). Красивая, на вид холодноватая, невероятно чистая и зеленая. На подходах к ней похоронил Яков любимую Рахель. На ее полях собирала молча колоски Рут.
Закончилась одна любовь, и началась другая…
Моавитянка из царского дома, из запрещенного для евреев народа-врага, не испугавшаяся человеческой неприязни и нищеты. Как же сильно она любила свекровь, как глубоко она доверяла Ноуми. Насколько сильна была ее благодарность за любовь и тепло, которые ей дала Ноуми. Насколько чиста и сохранна оказалась ее душа в моавском разврате, что ее левиратный брак с Боазом выправил и связал две болевых точки двух народов - историю дочерей Лота с Иудой и Тамар. Неважно, сколько раз ты упал, важно - сколько раз ты поднялся.
Оставив справа Эфрат, я приближаюсь к холмам Нетив Авот - вдоль ровной гряды вершин поднимались евреи в течение тысяч лет в Иерусалим трижды в год. Справа остался Элеазар - и это уже маккавейские войны и история Хануки, здесь был раздавлен слоном младший брат Иуды Маккабея Элеазар, имя которого получил ишув.
Слева от него Алон Швут и поодаль Кфар Эцион, и это уже трагедия и боль войны за Независимость, совсем близкая к нам. Говорят, с определенной точки в Иерусалиме можно было увидеть тот самый одинокий дуб, ставший символов Гуша. Осиротевшие семьи смотрели на него с вершин Гило до 1967 года, до Возвращения.
Проскочив перекресток Гуш Эцион, я приближаюсь к Бейт Браха - в конце девятнадцотого и начале двадцатого веков здесь был выкуплен евреями огромный кусок земли, где стало восстанавливаться еврейское земледелие.
Ну а дальше мой дорогой Кармей цур - крепость Бейт цур, прикрывавшая с юга подходы к Иерусалиму. Два знаменитых сражения Иуды Маккабея. Общая могила для трех похищенных в 2014-м году подростков. Стратегическая вершина по дороге к Хеврону.
И все это полито слезами и кровью.
Здесь и там по всему Гушу аримот камней в память о тех, кто не доехал домой. Но кто обязательно еще сюда вернется в своих следующих рождениях. Потому что с этой земли уйти невозможно…

Несколько слов о происходящем сегодня. Все вы уже знаете, что произошло и происходит. Я не буду описывать подробностей. Если кому-то это будет интересно - могу дать более подробные детали в личке.
Знаю, что есть люди, считающие,что «не все так однозначно». Это ИХ право. А наша армия херачит сейчас район «мирных» орков, неделю назад отрезавших головы младенцам. Да, это сделали именно эти «мирные» орки, которые сейчас, размазывая сопли, пытаются выскочить из котла.
И это НАШЕ право. И тем, у кого на это другое мнение, придется с этим жить.
Это восток. И коллективная ответственность здесь норма жизни. Резали вместе, и дохнуть будут вместе. Не надо натягивать западную сову на восточный глобус. Сова порвется.
В Хевроне есть Музей Бейт Адасса, в один из залов мне заходить нельзя - я теряю там сознание. Это зал с фотографиями после Хевронского погрома 1929 года. Неделю назад «мирные» азаваты устроили тысячу таких погромов за пять часов.
Сейчас мы с мужем работаем над статьей о возникновении хасидизма. Есть там неотделимый от хасидизма кусочек истории - погромы Хмельницкого. В жизни не думала, что стану современницей подобного кошмара.
Поэтому дискуссий не будет.

https://youtu.be/JegdkOnOhDU?si=rFSnkKRaQkaRBZc9

Ровно 23 года назад я вдохнула горячий воздух Бен Гуриона и впервые увидела зонтики финиковых пальм.
Нас выбросило в пекло второй интифады без какого-либо предупреждения и перехода. Взяло много времени привыкнуть к левантийской расслабленности и лени, к восточной красочности и мозаичности. Детство на Кавказе сильно помогло - многие коды были известны и сидели в крови. И все равно взяло многие годы, пока почувствовала, что я здесь своя, абсолютно, целиком и полностью, плоть от плоти. И дело было совсем не в языке.
На рынке Нальчика мама всегда торговалась. Я сильно стеснялась этого. Мне это казалось мелочным и излишним - выигрывались копейки.
Но однажды в Старом городе Иерусалима, гуляя с подругой, приехавшей в гости из России, я остановила взгляд на обожаемых мною друзских сумках. Там был восхитительнейший синий рюкзак. Взгляд задержался на рюкзаке на доли секунды, я не собиралась абсолютно ничего покупать. Оставив магазин за спиной я услышала дикие вопли продавца. В считаные секунды он считал во мне израильтянку, и разговор дальше пошел на иврите.
Он, брызгая от возбуждения слюной, стал предлагать мне эту сумочку по стоимости роллс ройса. Подняв вверх бровь и облив его ледяным ашкеназским презрением, я ответила, что мне и даром ничего не нужно.
А дальше он меня так достал, что мы стояли посередине улицы и орали друг на друга как чокнутые (у меня глотка всегда была очень сильная) . Наверное, это была звуковая медитация, с моими воплями выходил многолетний комплекс хорошей примерной девочки, выплевывалась неуверенность в себе и трусость, было чувство, что на таком мощном потоке я смогу оторваться от земли…
Цена сдулась на пару порядков. Я купила обожаемую мной и поныне вещь в два раза дешевле самой допустимой дешевой цены. Ну и прооралась от души.
Араб был тоже доволен как слон, он был уверен, что смог убедить меня ее в принципе купить.
Когда Герцль торжественно и помпезно под фанфары обьявил своей целью еврейское государство - цены даже на самые гнилые и болотистые малярийные участки подскочили в десятки раз. Это Восток. И здесь все решает факт, кто прогнется первым. Здесь все продается и все покупается. Даже жизнь и кровь. Вопрос в том, насколько мы умеем торговаться…

Не убереглась, наткнулась на интервью с ребятами из ЗАКа, поняла, что меня сейчас отключит уже на второй минуте. Дальше я металась по дому, чтобы потушить эту боль…
Пока не начала месить хлеб. И тогда полились слезы…
Плачьте. Эту боль надо выплакать. Даже, когда там расцветут еврейские сады, этот выжигающий душу сгусток останется. Поэтому плачьте. И эти слезы будут лучшим отличительным знаком, чтобы окончательно определить в нашем свихнувшемся мире где свой, а где чужой. Где мы, а где эрев рав.
Как помнить об Амалеке и стереть о нем память? Как уйти вдаль, оставшись на месте? Очень просто. Помнить и быть евреем. Эта гадина просыпается всегда, когда мы пытаемся ассимилироваться. И когда он проснулся, уже не имеет значения, кто именно его разбудил - будут резать всех. И самая сильная в мире армия в этом случае уже не поможет.
Поэтому зажгите свечи, вспомните имена тех, за кого надо молиться, скажите кидуш, уберите треф хотя бы с шабатнего стола. И плачьте…
И ставлю снова пост об Амалеке. Просто напомнить…
Шабат шалом.

https://www.telegra.ph/Amalek-05-23

Так получилось, что я выходила замуж за свое мужа четыре раза. Ну хобби у него такое - жениться на мне. Началось все с того, что мне стали досаждать сабры, не видевшие на мне никаких признаков какой-бы то ни было принадлежности. Оценив ситуацию, как критическую, и отчаянно не желая влезать в тяжкие кандалы официального брака, душа моя вспомнил старые хитрости. На очередной перемене между учебными парами в Адассе на меня было надето кольцо с соответствующей брахой. На этом сабры угомонились.
Еще через несколько лет, пройдя пару победоносных войн с битуах леуми, и выразив соболезнования соседке в связи со скоропостижной кончиной ее мужа, я поставила шах и мат своему дорогому человеку - как он себе представляет бодачку с битуах леуми и пенсионными фондами в случае «не приведи Б-же»? Партия была с блеском окончена на Кипре. Но лиха беда начало. В моем дорогом человеке проснулся азарт коллекционера.
И следующей была прута!!
Да-да, прута второго года Великого восстания, прута, отчеканенная в 68-69 г н.э. Прута, помнящая Храм.
Мы тогда впервые попали в Мецаду. Место, где у меня малодушно начинают трястись поджилки. Там пробирает дрожь от каждого камня. И собственная трусость становится настолько очевидной и постыдной. Скорее всего я оказалась бы в числе пятерых трусливо выживших и проданных в рабство. И по этой причине мне всегда там стыдно. Стыдно за свою мелочную суету и глубочайшую трусость.
Но Илья увидел пруту (часть монет, найденных при раскопках, продавалась в качестве сувениров с сертификатами) и тут же вспомнил, что я давно не выходила за него замуж.
Между мной и этой прутой больше 2-х тысячелетий. Мне безумно смешно читать многие «исторические» изыскания, грея эту монетку в руке. Я знаю точно, что апостол Павел писал свои послания через сто лет, Мухаммед поднимал арабских кочевников через шесть столетий, а кириллица, праматерь алфавита, которым я сейчас пишу, появилась только спустя восемь столетий после этой монетки. И все сразу встает на свои логичные места.
Ну а после Мецады могла быть только хупа. Но о ней как-нибудь потом)))

В 1908-1911 годах американские археологи Райснер и Фишер нашли при раскопках Шомрона - Себастии глиняные кувшины, в которых доставлялись вина и оливковое масло к царскому двору северного царства. В строчке «отправитель» были имена - Хугла и Ноа. Кто это?
Когда Моше делил наделы между коленами, к нему подошли дочери Цалфахада, внука Менаше и правнука Йосефа, того самого Цалфахада, которого забили камнями за публичное нарушение шабата (да, тогда народ был проще), и потребовали себе наделы. И получили их в землях Менаше (это современный северный Шомрон).
Дочерей было пятеро - Тирца, Хугла, Милка, Ноа, Махла.
Найденые кувшины были из их наделов.
Зерталь предположил, исходя из археолигических находок, топономии, топографии и логики, что все наделы дочерей связаны с долиной Хафер. Хафер - это отец Цалфахада и дед девочек. Долина реки Тирца, огибающей гору Кабир (где Алон Море), с древним укрепленным городом Тирца, это все-таки надел старшей дочери, Тирцы)) Хугла - к востоку от Тирцы, кстати, мошав Хугла к югу от Афулы осознанно назвали именно поэтому. Интересно получилось с Милкой - старожилы арабской деревни Митлон, с которыми говорил Зерталь, помнили старое название местности - Мелек, Малаках. А развалины поселения Анахум в Тальпите возле Дженина могут вполне и даже очень красиво намекать на надел Ноа.
Следов Махлы пока нигде не нашли.
Арабские Збебейда и Тобас находятся на месте танахических Безек и Тебец.
Не зря антисемиты упираются в безликий Западный берег. Зерталь отмечал, что в арабском довольно аккуратно сохранена топономия. Земля закреплялась в Леванте за семейным кланом с незапамятных времен, и не только у евреев, это известный факт в Мессопотамии. И чтобы не потерять именные права на землю, практиковался обычай усыновления или переделывания «девочки в мальчика» (наделение девочки полномочиями наследника мужского рода, как в случае с дочерями Цалфахада), чтобы земля не ушла в другую семью.
Расскажите мне еще про балестинский народ, и про то, что библейской археологии не существует.
И да, Аза, это земля колена Иуды. Убейтесь апстенку.
На картинке предположительная схема наделов по Зерталю.

Я не пропала и не потерялась))) Уже совсем скоро будет новый лонгрид о проклятом золоте Кортеса, о неаполитанских суммах и возникновении хасидизма. Для тех, кто пришел недавно - мой канал ОЧЕНЬ неторопливый. Здесь нет ежедневных публикаций. Здесь только большие тексты по еврейской истории, иногда - путешествия по Израилю. Цель - немного выйти за рамки нашей новостной карусели и узнать что-то новое. Наверху есть закрепленное сообщение с уже собранными вместе работами, там прилично набралось)) Надеюсь, что вы найдете для себя что-нибудь интересное, пока я буду дальше продираться от Габсбургов к Польше и Украине.
Для тех, кто на канале давно - во первых хочу поблагодарить за терпение))
Ниже - ссылка на дружественный канал Лоры и Бори. Ребята сделали подборку из самых проверенных правых израильских каналов, за что им огромное спасибо! Посмотрите, возможно, откроете для себя новые имена.

https://t.me/addlist/AeqsF9AibKUwNzg0

Пока в тяжелых муках пишется статья о зарождении хасидизма, поделюсь очередным «вкусным» от Зерталя.

В 30-х годах прошлого века Джеймс Лесли Старки, известный британский археолог раскопал сначала древний израильский Лахиш. А потом докопался до кнаанского. Но в 1938 году банда арабских феллахов окружила и расстреляла его машину, когда он ехал в Иерусалим на открытие Музея Рокфеллера.
Раскопки продолжились через несколько десятилетий.
Место получило особую известность из-за найденного большого (больше 300 табличек) архива глиняных табличек с перепиской кнаанских правителей и фараонов 18 и 19-ых династий. (Это те самые, к которым относились Тутмос Третий, Хатшепсут, Эхнатон, Нефертити, Рамсес Второй).
Зерталь приводит интересные отрывки, где правитель Йевуса (Иерусалима) умоляет прислать из Египта луки и стрелы, потому, как воевать нечем.
Кнаанские правители выясняли между собой отношения довольно бурно. И каждый доносил в Египет, обвиняя во всем своих врагов. Особые хлопоты доставлял Лавио, сидевший в Гине (современный Дженин) и контолировавший территорию всего современного Шомрона. Основу его армии состовляли עפירו - сброд, отребье. От корня עפר прах, пыль. Это не этнос, а социальный статус, известный на всей территории Междуречья, Турции, Сирии и Леванта. Люди, оставлявшие за собой долги, болтавшиеся на социальной обочине, перекати-поле, не имевшее родовых корней.
Кстати, холм с древними фундаментами в Дженине начисто срыт - теперь там автобусная станция.
Зерталь отмечает кардинальную разницу между израильскими поселениями и кнаанскими - роскоши и изысканности кнаанского язычества противопоставлялся несколько неотесанный еврейский монотеистический аскетизм. Без изысканных украшений и скульптур, с простой незатейливой домашней утварью.
Как и жертвенник на горе Эйваль противостоит роскошным кнаанским капищам.
Ничего не изменилось за три с половиной тысячелетия…