Золотовалютные резервы в июне выросли на 1,3%
На 1 июля в резервы Нацбанка сложились на уровне $7,5 млрд, что на $96,6 млн больше, чем месяцем ранее. Рост ЗВР в июне не компенсировал их майского снижения, когда они сократились на $351,5 млн или на 4,5 процента.
По официальной информации, росту резервов в июне способствовала покупка на бирже валюты нацбанком и поступление иностранной валюты в бюджет. При этом за прошлый месяц Нацбанк погашал внешние и внутренние обязательства в иностранной валюте на сумму около $210 млн, кроме того, негативно на уровень резервов повлияла переоценка золота и SDR.
Структура резервов сложилась таким образом, что доля золота в них сейчас находится на максимальных наблюдаемых уровнях. Более того, превышение доли золота над резервами в иностранной валюте держится уже четвертый месяц подряд, чего ранее еще не фиксировалось. Три месяца такое состояние резервов имело место весной 2011 года и с декабря 2020 по февраль 2021. На начало июля 2022 года доля золота в резервах составила 42%, иностранных валют 40%, еще 18% составили SDR, а доля прочих активов сейчас менее 1%.
Тенденция к увеличению доли золота и снижению доли иностранных валют имеет под собой скорее политические причины, чем экономическую целесообразность. Золото, в отличие от иностранных валют, сильнее защищено в случае конфликтов с западными экономиками.
Золото в резервах стран с рыночной экономикой играет иную роль – оно балансирует корзину, составленную из разных валют. К тому же, многим странам нет необходимости держать в резервах евро или американский доллар, так как эти страны сами являются эмитентами данных валют.
На 1 июля в резервы Нацбанка сложились на уровне $7,5 млрд, что на $96,6 млн больше, чем месяцем ранее. Рост ЗВР в июне не компенсировал их майского снижения, когда они сократились на $351,5 млн или на 4,5 процента.
По официальной информации, росту резервов в июне способствовала покупка на бирже валюты нацбанком и поступление иностранной валюты в бюджет. При этом за прошлый месяц Нацбанк погашал внешние и внутренние обязательства в иностранной валюте на сумму около $210 млн, кроме того, негативно на уровень резервов повлияла переоценка золота и SDR.
Структура резервов сложилась таким образом, что доля золота в них сейчас находится на максимальных наблюдаемых уровнях. Более того, превышение доли золота над резервами в иностранной валюте держится уже четвертый месяц подряд, чего ранее еще не фиксировалось. Три месяца такое состояние резервов имело место весной 2011 года и с декабря 2020 по февраль 2021. На начало июля 2022 года доля золота в резервах составила 42%, иностранных валют 40%, еще 18% составили SDR, а доля прочих активов сейчас менее 1%.
Тенденция к увеличению доли золота и снижению доли иностранных валют имеет под собой скорее политические причины, чем экономическую целесообразность. Золото, в отличие от иностранных валют, сильнее защищено в случае конфликтов с западными экономиками.
Золото в резервах стран с рыночной экономикой играет иную роль – оно балансирует корзину, составленную из разных валют. К тому же, многим странам нет необходимости держать в резервах евро или американский доллар, так как эти страны сами являются эмитентами данных валют.
Сработало коллективное бессознательное? Беларусы вновь начали скупать валюту
Решающим показателем положения дел в экономике страны для беларусов всегда была не динамика ВВП и прочие макроэкономические показатели, а банальный курс доллара и информация о том, есть ли валюта в обменниках. Давайте посмотрим, как сейчас обстоят дела с покупкой и продажей иностранной валюты физическими лицами — это самый верный барометр экономических ожиданий граждан страны.
Данные по этим показателям за июнь принесли нам сразу несколько интересных фактов. Один из них — в июне население стало чистым покупателем валюты (приобрело ее на $41 млн больше, чем продало). Завершился длинный, одиннадцатимесячный цикл, при котором население являлось чистым продавцом валюты.
За эти 11 месяцев чистых продаж население рассталось с $957 млн, чему правительство было несказанно радо. Особенно — Нацбанк, для которого поступления валюты в последний год стали реальной проблемой. Так что, пока была возможность, создавались условия, которые стимулировали беларусов больше сдавать валюту, чем покупать. Практически миллиард проданной населением валюты – это очень приличная сумма, для сравнения, весь нынешний запас валюты в белорусских ЗВР составляет около $3 млрд.
Почему население, наконец, стало чистым покупателем? Скорее всего, повлияло сразу несколько факторов. Во-первых, прошел трехмесячный шок, который наступил в банковской системе с начала войны. В течении этого периода были проблемы со снятием и покупкой валюты, курс резко рос, а после так же резко падал. Сейчас банковская система частично адаптировалась к происходящему, создалась ситуация «все плохо, но при этом относительно стабильно». И люди начинают возвращаться к своему традиционному состоянию: любую копейку надо срочно перевести в доллар.
Во-вторых, определенную роль играет снятие ковидных ограничений, а также хоть и небольшое, но оживление на границах — люди стали ездить за рубеж, а для этого всегда нужна валюта.
В-третьих, даже для самых малопонятливых все отчётливее на горизонте появляется маленький пушной зверек, являющийся символом нынешнего состояния экономики, и это стимулирует людей максимально экономить и откладывать деньги на черный день. Естественно— не в белорусских рублях.
В принципе, к этому можно добавить и другие, не очевидные тенденции. Например — спрос на валюту мог увеличиться за счет приезжих россиян, которых в последнее время в Беларуси становится все больше.
Еще одна интересная деталь, которую можно проследить на графике — покупка валюты производится в первую очередь по безналичному расчету (было куплено на $88 млн больше, чем продано). Помимо перечисленных выше причин, можно предположить, что рост в этом сегменте обусловлен в том числе и тем, что беларусы, уехавшие за рубеж, но продолжающие удаленно работать в Беларуси, меняют зарплату на валюту страны проживания.
Что все это значит для Нацбанка? Если тенденция сохранится, пополнять ЗВР станет сложнее, мало того, придется думать, где найти валюту, чтобы покрывать растущую потребность со стороны населения. А это значит, что у Нацбанка появляются новые проблемы.
Решающим показателем положения дел в экономике страны для беларусов всегда была не динамика ВВП и прочие макроэкономические показатели, а банальный курс доллара и информация о том, есть ли валюта в обменниках. Давайте посмотрим, как сейчас обстоят дела с покупкой и продажей иностранной валюты физическими лицами — это самый верный барометр экономических ожиданий граждан страны.
Данные по этим показателям за июнь принесли нам сразу несколько интересных фактов. Один из них — в июне население стало чистым покупателем валюты (приобрело ее на $41 млн больше, чем продало). Завершился длинный, одиннадцатимесячный цикл, при котором население являлось чистым продавцом валюты.
За эти 11 месяцев чистых продаж население рассталось с $957 млн, чему правительство было несказанно радо. Особенно — Нацбанк, для которого поступления валюты в последний год стали реальной проблемой. Так что, пока была возможность, создавались условия, которые стимулировали беларусов больше сдавать валюту, чем покупать. Практически миллиард проданной населением валюты – это очень приличная сумма, для сравнения, весь нынешний запас валюты в белорусских ЗВР составляет около $3 млрд.
Почему население, наконец, стало чистым покупателем? Скорее всего, повлияло сразу несколько факторов. Во-первых, прошел трехмесячный шок, который наступил в банковской системе с начала войны. В течении этого периода были проблемы со снятием и покупкой валюты, курс резко рос, а после так же резко падал. Сейчас банковская система частично адаптировалась к происходящему, создалась ситуация «все плохо, но при этом относительно стабильно». И люди начинают возвращаться к своему традиционному состоянию: любую копейку надо срочно перевести в доллар.
Во-вторых, определенную роль играет снятие ковидных ограничений, а также хоть и небольшое, но оживление на границах — люди стали ездить за рубеж, а для этого всегда нужна валюта.
В-третьих, даже для самых малопонятливых все отчётливее на горизонте появляется маленький пушной зверек, являющийся символом нынешнего состояния экономики, и это стимулирует людей максимально экономить и откладывать деньги на черный день. Естественно— не в белорусских рублях.
В принципе, к этому можно добавить и другие, не очевидные тенденции. Например — спрос на валюту мог увеличиться за счет приезжих россиян, которых в последнее время в Беларуси становится все больше.
Еще одна интересная деталь, которую можно проследить на графике — покупка валюты производится в первую очередь по безналичному расчету (было куплено на $88 млн больше, чем продано). Помимо перечисленных выше причин, можно предположить, что рост в этом сегменте обусловлен в том числе и тем, что беларусы, уехавшие за рубеж, но продолжающие удаленно работать в Беларуси, меняют зарплату на валюту страны проживания.
Что все это значит для Нацбанка? Если тенденция сохранится, пополнять ЗВР станет сложнее, мало того, придется думать, где найти валюту, чтобы покрывать растущую потребность со стороны населения. А это значит, что у Нацбанка появляются новые проблемы.
Белорусский минфин вслед за российским закрыл данные о бюджете
В июне минфин России частично скрыл данные о бюджете. Как результат, в сведениях за январь-май отсутствовала детализация расходов и доходов по разделам, только общие суммы. Месяцем ранее можно было увидеть рост расходов по разделу «национальная оборона» в 2,5 раза к уровню прошлого года. Сейчас такими подробностями население решили не баловать.
“Чем мы хуже?” – видимо, решил белорусский минфин, и скрыл данные по исполнению бюджета за текущий год. С сайта и из баз данных исчезли даже те сведения, которые буквально накануне были опубликованы по исполнению бюджета за пять месяцев 2022 года. В результате экспертное сообщество и обычных граждан лишили информации об исполнении бюджета сектора государственного управления, куда входит республиканский бюджет, местные бюджеты, ФСЗН.
Российские чиновники кое-как объяснили свои действия: мол, из-за политики стран Запада, оказывающих давление на Россию, возникла необходимость частичного ограничения распространения информации, в том числе о формировании бюджетной отчетности. Наши же – традиционно хранят молчание.
Ограничение доступа к данным в Беларуси началось не вчера. В наиболее яркой форме оно проявило себя в 2020 году на фоне пандемии, когда по мере ухудшения эпидемиологической обстановки власти сначала скрыли реальную статистику смертности, а затем перестали публиковать данные о численности населения.
Дальше больше – по мере нарастания санкционного давления и ухудшения экономического положения с официальных сайтов пропала информация об инфляционных ожиданиях населения, новых государственных заимствованиях и многое другое. Например, пропали многие данные по внешней торговле. Это коснулось в первую очередь тех групп товаров, которые попали под ограничительные меры западных стран – нефть и нефтепродукты, калийные удобрения, табак.
Думается, что и в будущем без объяснения причин будут пропадать все новые и новые статистические сведения, которые ранее были ценным источником для анализа ситуации в Беларуси. Тем не менее, данных в открытом доступе все еще немало, и даже самые базовые показатели вроде ВВП и динамики зарплат свидетельствуют о нарастании негативных явлений в экономике. Шила в мешке не утаишь. А понаблюдать за тем, как министерства и ведомства пытаются рисовать красивую картину, используя все меньше красок и полутонов, будет занятно.
Чиновник, помни! Нарисованный или скрытый показатель на хлеб не намажешь.
В июне минфин России частично скрыл данные о бюджете. Как результат, в сведениях за январь-май отсутствовала детализация расходов и доходов по разделам, только общие суммы. Месяцем ранее можно было увидеть рост расходов по разделу «национальная оборона» в 2,5 раза к уровню прошлого года. Сейчас такими подробностями население решили не баловать.
“Чем мы хуже?” – видимо, решил белорусский минфин, и скрыл данные по исполнению бюджета за текущий год. С сайта и из баз данных исчезли даже те сведения, которые буквально накануне были опубликованы по исполнению бюджета за пять месяцев 2022 года. В результате экспертное сообщество и обычных граждан лишили информации об исполнении бюджета сектора государственного управления, куда входит республиканский бюджет, местные бюджеты, ФСЗН.
Российские чиновники кое-как объяснили свои действия: мол, из-за политики стран Запада, оказывающих давление на Россию, возникла необходимость частичного ограничения распространения информации, в том числе о формировании бюджетной отчетности. Наши же – традиционно хранят молчание.
Ограничение доступа к данным в Беларуси началось не вчера. В наиболее яркой форме оно проявило себя в 2020 году на фоне пандемии, когда по мере ухудшения эпидемиологической обстановки власти сначала скрыли реальную статистику смертности, а затем перестали публиковать данные о численности населения.
Дальше больше – по мере нарастания санкционного давления и ухудшения экономического положения с официальных сайтов пропала информация об инфляционных ожиданиях населения, новых государственных заимствованиях и многое другое. Например, пропали многие данные по внешней торговле. Это коснулось в первую очередь тех групп товаров, которые попали под ограничительные меры западных стран – нефть и нефтепродукты, калийные удобрения, табак.
Думается, что и в будущем без объяснения причин будут пропадать все новые и новые статистические сведения, которые ранее были ценным источником для анализа ситуации в Беларуси. Тем не менее, данных в открытом доступе все еще немало, и даже самые базовые показатели вроде ВВП и динамики зарплат свидетельствуют о нарастании негативных явлений в экономике. Шила в мешке не утаишь. А понаблюдать за тем, как министерства и ведомства пытаются рисовать красивую картину, используя все меньше красок и полутонов, будет занятно.
Чиновник, помни! Нарисованный или скрытый показатель на хлеб не намажешь.
Китайский юань подвинул евро в валютной корзине нацбанка
Нацбанк Беларуси принял решение о включении с 15 июля 2022 г. китайского юаня в перечень валют, входящих в состав корзины иностранных валют. В настоящий момент в корзину уже входят российский рубль, доллар США и евро с удельным весом 50%, 30% и 20% соответственно. Включение китайского юаня заставит евро поделиться половиной своей позиции. В обновленной корзине валют нацбанка доли евро и юаня будут составлять по 10%, а доли доллара и российского рубля останутся прежними (30% и 50%).
Свое решение регулятор объяснил изменением структуры внешнеэкономических потоков и объемов торгов данными валютами на БВФБ. Действительно, с марта текущего года на белорусской бирже стали проходить торги юанем, а Китай стал едва ли не главным направлением для переориентации торговых потоков.
Валютная корзина представляет собой условный набор валют с целью установления курса национальной валюты. Сам по себе показатель ничего не значит - например, сегодня, 13 июля, значение валютной корзины составляет 0,3407, и из этой цифры невозможно сделать никаких выводов. Важна лишь динамика корзины - повышение либо понижение ее стоимости свидетельствует об ослаблении либо укреплении белорусского рубля.
Когда на валютных торгах курс доллара, к примеру, растет, евро тоже идёт вверх, российский рубль падает и дешевеет юань, сложно сделать выводы, что именно произошло с белорусским рублем, вырос он или упал. Ответить на этот вопрос и помогает валютная корзина, вернее, ее динамика. Ну а «состав» корзины отражает значимость той или иной валюты во внешнеторговых расчетах.
Что изменилось для простых белорусов? Ничего.
Нацбанк Беларуси принял решение о включении с 15 июля 2022 г. китайского юаня в перечень валют, входящих в состав корзины иностранных валют. В настоящий момент в корзину уже входят российский рубль, доллар США и евро с удельным весом 50%, 30% и 20% соответственно. Включение китайского юаня заставит евро поделиться половиной своей позиции. В обновленной корзине валют нацбанка доли евро и юаня будут составлять по 10%, а доли доллара и российского рубля останутся прежними (30% и 50%).
Свое решение регулятор объяснил изменением структуры внешнеэкономических потоков и объемов торгов данными валютами на БВФБ. Действительно, с марта текущего года на белорусской бирже стали проходить торги юанем, а Китай стал едва ли не главным направлением для переориентации торговых потоков.
Валютная корзина представляет собой условный набор валют с целью установления курса национальной валюты. Сам по себе показатель ничего не значит - например, сегодня, 13 июля, значение валютной корзины составляет 0,3407, и из этой цифры невозможно сделать никаких выводов. Важна лишь динамика корзины - повышение либо понижение ее стоимости свидетельствует об ослаблении либо укреплении белорусского рубля.
Когда на валютных торгах курс доллара, к примеру, растет, евро тоже идёт вверх, российский рубль падает и дешевеет юань, сложно сделать выводы, что именно произошло с белорусским рублем, вырос он или упал. Ответить на этот вопрос и помогает валютная корзина, вернее, ее динамика. Ну а «состав» корзины отражает значимость той или иной валюты во внешнеторговых расчетах.
Что изменилось для простых белорусов? Ничего.
Расходы и доходы бюджета в январе-мае: не добрали по прибыли и вэд, компенсировали акцизами, на социалке начинаем экономить, а на поддержке предприятий - нет
За июнь денег в экономике стало больше на 1,3 млрд рублей
Широкая денежная масса за июнь выросла на 2,6% с 52,5 до 53,9 млрд рублей. Прирост на 1,3 млрд сложился благодаря росту большинства компонентов денежной массы. Так, наличных в обороте за месяц стало больше на 229,6 млн или на 4,1%. Существенный рост объема наличных денег позволил им сохранить высокую долю в широкой денежной массе – третий месяц подряд наличные составляют более 10% всех денег в экономике. Для сравнения, в начале 2020 года доля наличных была 7,6%, а в начале 2016 год – всего 4,3%.
За месяц на 11,2% увеличился объем рублевых депозитов до востребования. В их составе средства на счетах физлиц увеличились на 465,7 млн руб (+15,0%), а юридических лиц – на 298,7 млн (+8,0%).
Срочные депозиты в национальной валюте за июнь выросли на 1%. При этом депозиты физлиц увеличились на 2,4%, а вот юридических лиц, напротив, снизились на 0,3%, что не характерно для данного месяца. Традиционно в июне, как месяце, предшествующем выплате квартальных налогов, бизнес наращивал срочные депозиты в белорусских рублях.
В целом, рублевая денежная масса за июнь выросла на 4,1%, что является максимальным месячным ростом в текущем году.
Традиционно высокую долю широкой денежной массы в Беларуси занимают валютные депозиты. За июнь население и бизнес увеличили средства на счетах в иностранной валюте на $420,8 млн, что позволило их общей сумме превысить планку $10 млрд после двухмесячного перерыва. Бизнес в июне увеличил объем валюты на переводных депозитах (счетах до востребования) на $129,6 млн, а на срочных депозитах на $169,1 млн. Рост валютных накоплений населения был скоромнее – $30,8 млн на переводных и $91,3 млн на срочных депозитах. Таким образом, общий месячный прирост валютных депозитов физлиц составил $122,1 млн или 2,7%. Очевидно, валютная паника поутихла. Тем не менее, итого с начала года население вынесло из банков $597,1 млн, а общий объем депозитов населения на начало июля составил $4,6 млрд против $5,3 в начале текущего года.
Широкая денежная масса за июнь выросла на 2,6% с 52,5 до 53,9 млрд рублей. Прирост на 1,3 млрд сложился благодаря росту большинства компонентов денежной массы. Так, наличных в обороте за месяц стало больше на 229,6 млн или на 4,1%. Существенный рост объема наличных денег позволил им сохранить высокую долю в широкой денежной массе – третий месяц подряд наличные составляют более 10% всех денег в экономике. Для сравнения, в начале 2020 года доля наличных была 7,6%, а в начале 2016 год – всего 4,3%.
За месяц на 11,2% увеличился объем рублевых депозитов до востребования. В их составе средства на счетах физлиц увеличились на 465,7 млн руб (+15,0%), а юридических лиц – на 298,7 млн (+8,0%).
Срочные депозиты в национальной валюте за июнь выросли на 1%. При этом депозиты физлиц увеличились на 2,4%, а вот юридических лиц, напротив, снизились на 0,3%, что не характерно для данного месяца. Традиционно в июне, как месяце, предшествующем выплате квартальных налогов, бизнес наращивал срочные депозиты в белорусских рублях.
В целом, рублевая денежная масса за июнь выросла на 4,1%, что является максимальным месячным ростом в текущем году.
Традиционно высокую долю широкой денежной массы в Беларуси занимают валютные депозиты. За июнь население и бизнес увеличили средства на счетах в иностранной валюте на $420,8 млн, что позволило их общей сумме превысить планку $10 млрд после двухмесячного перерыва. Бизнес в июне увеличил объем валюты на переводных депозитах (счетах до востребования) на $129,6 млн, а на срочных депозитах на $169,1 млн. Рост валютных накоплений населения был скоромнее – $30,8 млн на переводных и $91,3 млн на срочных депозитах. Таким образом, общий месячный прирост валютных депозитов физлиц составил $122,1 млн или 2,7%. Очевидно, валютная паника поутихла. Тем не менее, итого с начала года население вынесло из банков $597,1 млн, а общий объем депозитов населения на начало июля составил $4,6 млрд против $5,3 в начале текущего года.
Почти три четверти товаров в потребительской корзине белорусов подорожали более чем на 10%
Даже Белстат сообщает об ускорении инфляции. В июне текущего года цены выросли на 17,6% к июню 2021 года. Месяцем ранее годовая инфляция составляла 17,0%, а в апреле 16,8%.
Опубликованные данные позволяют оценить структуру инфляции. Так, за месяц выросло число товаров и услуг, включенных в потребительскую корзину, цены на которые увеличились более чем на 10% в годовом выражении. В мае их доля составляла 69,8% потребительской корзины, а в июне уже 71,8%.
Соответственно, снизилось число товаров и услуг с относительно низкими темпами роста цен. Так, доля товаров и услуг, подорожавших менее чем на 5%, составила всего 9,7% в июне против 9,9% в мае. Доля товаров и услуг с инфляцией от 5 до 10 процентов сократилась до 17,4% в июне после 19,4% в мае.
Примечательно, что несколько возросла доля элементов потребительской корзины, где наблюдалось снижение цен. В мае таковых было 0,9%, в июне уже 1,1%. Последнее может быть следствием сезонности цен на плодоовощную продукцию – на рынках и в магазинах все больше продуктов урожая текущего года, цена на которые достаточно быстро снижается по мере увеличения сбора.
Так или иначе, рост цен и не думает останавливаться. Сезонные цены, безусловно, будут работать на снижение потребительской инфляции, но прочие факторы пока играют на сохранение ее высоких темпов. Закрытие рынков, перестройка транспортных маршрутов и дефицит отельных товаров будут сказываться на ценах все сильнее. Ручное регулирование и запреты вряд ли дадут долгосрочный положительный эффект: товары или будут продаваться по рыночной цене, или просто пропадут с рынка. А вот падение покупательной способности в борьбе с инфляцией поможет: снижение потребительского спроса будет оказывать на цены сдерживающее воздействие.
Даже Белстат сообщает об ускорении инфляции. В июне текущего года цены выросли на 17,6% к июню 2021 года. Месяцем ранее годовая инфляция составляла 17,0%, а в апреле 16,8%.
Опубликованные данные позволяют оценить структуру инфляции. Так, за месяц выросло число товаров и услуг, включенных в потребительскую корзину, цены на которые увеличились более чем на 10% в годовом выражении. В мае их доля составляла 69,8% потребительской корзины, а в июне уже 71,8%.
Соответственно, снизилось число товаров и услуг с относительно низкими темпами роста цен. Так, доля товаров и услуг, подорожавших менее чем на 5%, составила всего 9,7% в июне против 9,9% в мае. Доля товаров и услуг с инфляцией от 5 до 10 процентов сократилась до 17,4% в июне после 19,4% в мае.
Примечательно, что несколько возросла доля элементов потребительской корзины, где наблюдалось снижение цен. В мае таковых было 0,9%, в июне уже 1,1%. Последнее может быть следствием сезонности цен на плодоовощную продукцию – на рынках и в магазинах все больше продуктов урожая текущего года, цена на которые достаточно быстро снижается по мере увеличения сбора.
Так или иначе, рост цен и не думает останавливаться. Сезонные цены, безусловно, будут работать на снижение потребительской инфляции, но прочие факторы пока играют на сохранение ее высоких темпов. Закрытие рынков, перестройка транспортных маршрутов и дефицит отельных товаров будут сказываться на ценах все сильнее. Ручное регулирование и запреты вряд ли дадут долгосрочный положительный эффект: товары или будут продаваться по рыночной цене, или просто пропадут с рынка. А вот падение покупательной способности в борьбе с инфляцией поможет: снижение потребительского спроса будет оказывать на цены сдерживающее воздействие.
Банки заставляют покупать заведомо невыгодные гособлигации
Одно из крупнейших международных рейтинговых агентств — Moodiy’s — заявило о дефолте Беларуси. Чуть раньше о возможности дефолта предупреждало агентство Fitch. Произошло это после того, как наша страна начала расплачиваться по внешним обязательствам белорусскими рублями (требовалось выплатить $22,9 млн по десятилетним еврооблигациям Belarus-27).
Технически кажется, что рядовым белорусам от этого ни холодно, ни жарко. Но правительству новый статус, очевидно, не нравится, хотя и не доставляет больших неудобств — факт дефолта влияет на кредитный рейтинг страны, а он уже и так ниже плинтуса, поэтому прямо сейчас мало что поменялось.
Но деньги государству где-то брать надо. Дыры в казне продолжают расти, экономика падает, долговая нагрузка остается высокой. Конечно, есть Россия, ради плотной интеграции с которой наше правительство поссорилось со всеми остальными, но «стратегический партнер» выдает кредиты прагматично, дозированно, лишь для того чтобы пульс белорусской экономики оставался нитевидным и окончательно не утих.
Поэтому правительство продолжает активный поиск денег, обратив пристальное внимание внутрь страны (других вариантов, собственно, уже нет). Кто хочет в Беларуси отложить деньги государству под скромный процент? Конечно, никто. А если правильно попросить?
Белорусские власти уже давно научились заставлять банки покупать государственные облигации. И эта практика, похоже, продолжается.
Начиная с апреля 2022 минфин выпустил ряд новых облигаций. Два выпуска уже реализованы через биржу. Так, например, в апреле были размещены облигации на 1,4 млрд рублей под 5% годовых (!) на 3652 дня (!!!). При нынешней инфляции в 17,6% годовых это предложение выглядит, мягко говоря, безумным, но "покупатели” таки нашлись. Обычно такую роль приходится выполнять белорусским банкам. Еще один выпуск облигаций на 700 млн рублей (тоже под 5% на 3583 дня) был размещен 6 июня. "Покупателей” ценного актива нашли и здесь.
Другим каналом поступлений средств для латания дыр, помимо облигаций минфина, стал банк развития. На 2022 год ему увеличили лимит выпуска облигаций до 2,6 млрд рублей.
Судя по всему, под новые облигации банки попросили раскошелится в добровольно-принудительном порядке. Кто-то скажет: невелика проблема — у буржуев отобрали деньги на нужды простого народа. Но здесь важно помнить, что банки — это неотъемлемая и одна из самых важных частей современной экономики, без которой рынок превращается в план и разнарядки. Насколько это “эффективно”, показали полупустые полки магазинов в конце восьмидесятых.
Принуждение к покупке заведомо невыгодных облигаций значительно снижает эффективность использования ресурсов экономики. В конечном итоге средства от их реализации пойдут на продление "жизни” предприятий-зомби, которые уже многие годы высасывают ресурсы из экономики. То есть, вместо того, чтобы помогать эффективным предприятиям, имеющим перспективы, деньги идут на поддержку госпредприятий, которые при нормальных условиях давно должны были обанкротиться. Их существование по большому счету сводится к функции поддержания всеобщей занятости, а рабочие становятся заложниками неэффективного госсектора.
Наращивая через облигации внутренний госдолг, правительство старается компенсировать недостаток зарубежных кредитов и поддержать становящийся все более дефицитным бюджет. Но это лишь попытка справиться с текущими проблемами вместо решения их причин. В результате экономика рукотворно поддерживается в состоянии неэффективности. Решение реальных проблем откладывается, их объем продолжает копиться. Сейчас бы ночь продержаться да день простоять. А о проблемах, как Скарлетт О’Хара, они подумают завтра...
Одно из крупнейших международных рейтинговых агентств — Moodiy’s — заявило о дефолте Беларуси. Чуть раньше о возможности дефолта предупреждало агентство Fitch. Произошло это после того, как наша страна начала расплачиваться по внешним обязательствам белорусскими рублями (требовалось выплатить $22,9 млн по десятилетним еврооблигациям Belarus-27).
Технически кажется, что рядовым белорусам от этого ни холодно, ни жарко. Но правительству новый статус, очевидно, не нравится, хотя и не доставляет больших неудобств — факт дефолта влияет на кредитный рейтинг страны, а он уже и так ниже плинтуса, поэтому прямо сейчас мало что поменялось.
Но деньги государству где-то брать надо. Дыры в казне продолжают расти, экономика падает, долговая нагрузка остается высокой. Конечно, есть Россия, ради плотной интеграции с которой наше правительство поссорилось со всеми остальными, но «стратегический партнер» выдает кредиты прагматично, дозированно, лишь для того чтобы пульс белорусской экономики оставался нитевидным и окончательно не утих.
Поэтому правительство продолжает активный поиск денег, обратив пристальное внимание внутрь страны (других вариантов, собственно, уже нет). Кто хочет в Беларуси отложить деньги государству под скромный процент? Конечно, никто. А если правильно попросить?
Белорусские власти уже давно научились заставлять банки покупать государственные облигации. И эта практика, похоже, продолжается.
Начиная с апреля 2022 минфин выпустил ряд новых облигаций. Два выпуска уже реализованы через биржу. Так, например, в апреле были размещены облигации на 1,4 млрд рублей под 5% годовых (!) на 3652 дня (!!!). При нынешней инфляции в 17,6% годовых это предложение выглядит, мягко говоря, безумным, но "покупатели” таки нашлись. Обычно такую роль приходится выполнять белорусским банкам. Еще один выпуск облигаций на 700 млн рублей (тоже под 5% на 3583 дня) был размещен 6 июня. "Покупателей” ценного актива нашли и здесь.
Другим каналом поступлений средств для латания дыр, помимо облигаций минфина, стал банк развития. На 2022 год ему увеличили лимит выпуска облигаций до 2,6 млрд рублей.
Судя по всему, под новые облигации банки попросили раскошелится в добровольно-принудительном порядке. Кто-то скажет: невелика проблема — у буржуев отобрали деньги на нужды простого народа. Но здесь важно помнить, что банки — это неотъемлемая и одна из самых важных частей современной экономики, без которой рынок превращается в план и разнарядки. Насколько это “эффективно”, показали полупустые полки магазинов в конце восьмидесятых.
Принуждение к покупке заведомо невыгодных облигаций значительно снижает эффективность использования ресурсов экономики. В конечном итоге средства от их реализации пойдут на продление "жизни” предприятий-зомби, которые уже многие годы высасывают ресурсы из экономики. То есть, вместо того, чтобы помогать эффективным предприятиям, имеющим перспективы, деньги идут на поддержку госпредприятий, которые при нормальных условиях давно должны были обанкротиться. Их существование по большому счету сводится к функции поддержания всеобщей занятости, а рабочие становятся заложниками неэффективного госсектора.
Наращивая через облигации внутренний госдолг, правительство старается компенсировать недостаток зарубежных кредитов и поддержать становящийся все более дефицитным бюджет. Но это лишь попытка справиться с текущими проблемами вместо решения их причин. В результате экономика рукотворно поддерживается в состоянии неэффективности. Решение реальных проблем откладывается, их объем продолжает копиться. Сейчас бы ночь продержаться да день простоять. А о проблемах, как Скарлетт О’Хара, они подумают завтра...
Экономика уходит в глубокий минус
По итогам первого полугодия 2022 года снижение валового внутреннего продукта Беларуси составило 4,2%. Итог за пять месяцев был минус 3,4%. Оптимистичной картина явно не выглядит, тенденция к падению наблюдается четвертый месяц подряд.
В региональном разрезе спад в экономике отчетливо наблюдается во всех областях и в столице, однако динамика спада и его глубина имеют региональные особенности. Так, глубже всего по итогам первого полугодия сократилась экономика Минской области. Здесь валовый региональный продукт за январь-июнь просел на 7,8%. Минская область, наравне со столицей, является основой промышленного потенциала Беларуси. Многие крупные госпредприятия остро ощутили на себе действие санкций, потеряли рынки сбыта или удобную логистику на рынки третьих стран. Очевидно, что переориентация на новые рынки идет крайне тяжело.
Экономика Гомельской области за полугодие упала на 3,9%, экономики Минска и Гродненской области снизились на 3,7%. Отметим, что в Гродненской области спад в экономике начался значительно позже прочих регионов. Снижение объема регионального продукта тут стало очевидным лишь с мая.
Спад по Брестской области составил 3,1%.
Меньше всего по итогам января-июня составило снижение валового регионального продукта в Могилевской (-2,7%) и Витебской (-2,4%) областях. Таким образом, падение в большей мере затронуло наиболее экономически развитые регионы.
В отличие от восточного соседа, где санкционное давление хоть как-то получается нивелировать ростом экспорта энергоносителей в условиях их резкого удорожания, экономика Беларуси такими возможностями похвастаться не может. Результаты потери традиционных рынков Запада и Украины очевидны как в целом на уровне экономики Беларуси, так и в ее отдельных региональных сегментах. Причем, судя по динамике спада экономики, ВВП еще не достиг предела падения. Следовательно, как экономику в целом, так и регионы ждет еще более глубокий спад.
По итогам первого полугодия 2022 года снижение валового внутреннего продукта Беларуси составило 4,2%. Итог за пять месяцев был минус 3,4%. Оптимистичной картина явно не выглядит, тенденция к падению наблюдается четвертый месяц подряд.
В региональном разрезе спад в экономике отчетливо наблюдается во всех областях и в столице, однако динамика спада и его глубина имеют региональные особенности. Так, глубже всего по итогам первого полугодия сократилась экономика Минской области. Здесь валовый региональный продукт за январь-июнь просел на 7,8%. Минская область, наравне со столицей, является основой промышленного потенциала Беларуси. Многие крупные госпредприятия остро ощутили на себе действие санкций, потеряли рынки сбыта или удобную логистику на рынки третьих стран. Очевидно, что переориентация на новые рынки идет крайне тяжело.
Экономика Гомельской области за полугодие упала на 3,9%, экономики Минска и Гродненской области снизились на 3,7%. Отметим, что в Гродненской области спад в экономике начался значительно позже прочих регионов. Снижение объема регионального продукта тут стало очевидным лишь с мая.
Спад по Брестской области составил 3,1%.
Меньше всего по итогам января-июня составило снижение валового регионального продукта в Могилевской (-2,7%) и Витебской (-2,4%) областях. Таким образом, падение в большей мере затронуло наиболее экономически развитые регионы.
В отличие от восточного соседа, где санкционное давление хоть как-то получается нивелировать ростом экспорта энергоносителей в условиях их резкого удорожания, экономика Беларуси такими возможностями похвастаться не может. Результаты потери традиционных рынков Запада и Украины очевидны как в целом на уровне экономики Беларуси, так и в ее отдельных региональных сегментах. Причем, судя по динамике спада экономики, ВВП еще не достиг предела падения. Следовательно, как экономику в целом, так и регионы ждет еще более глубокий спад.
В отраслях все печально
Продолжаем разговор про ВВП. Спад экономики Беларуси за первое полугодие в 4,2% как средняя температура по больнице мало говорит о состоянии отдельных отраслей. Общая картина в разрезе сфер выглядит удручающе. Большинство отраслей демонстрирует падание объемов в стоимостном выражении. Некоторые из них начали устойчиво падать после марта, но есть и такие, где падение началось куда раньше.
Самое существенное снижение валовой добавленной стоимости наблюдается в транспортной и строительной сферах. Транспортная сфера по итогам шести месяцев 2022 года снизилась на 14,2%, стройка на 12,5%. Но если сфера транспорта очевидно пострадала после февраля по мере усиления санкций, то строительство испытывает хронические трудности.
Обрабатывающая промышленность по итогам шести месяцев текущего года продемонстрировала падение на 6,4%. В марте исчерпал себя рост данной сферы, достигнутый за январь-февраль на волне экспортного чуда предыдущего года. С апреля падение носит устойчивый характер.
Горнодобывающая промышленность, напротив, все еще находится в зоне роста относительно итогов первого полугодия предыдущего года. Однако, объем промпроизводства в данной сфере составляет менее 2% общего объема производства белорусской промышленности.
Сфера сельского хозяйства относительно первого полугодия прошлого года снизила объемы производства на 1,5%. Это несколько меньше негативного показателя по итогам января-мая. Здесь, вероятно, сказываются влияние нового урожая и увеличение экспорта на российский рынок.
Сферы энергетики и водоснабжения демонстрируют отрицательную динамику относительно показателей прошлого года: отмечен спад на 2,0% и 1,1% соответственно. Здесь динамика является отражением общего сокращения экономики Беларуси, выражающегося в снижении требований к ресурсам данных отраслей.
Сфера торговли за первое полугодие упала на 8,1%. Негативные тенденции в отрасли резко нарастают с апреля на фоне снижения покупательной способности населения, высокой инфляции, разрыва традиционной логистики поставок и санкционных ограничений.
Сфера информации и связи является единственной, где по итогам полугодия наблюдается существенный рост (+7,1%). Но и тут темпы прироста замедляются, кроме того, объем данной сферы хоть и важен для экономики, но все же не достаточен для того, чтобы она в одиночку вытянула экономику в зону роста.
Продолжаем разговор про ВВП. Спад экономики Беларуси за первое полугодие в 4,2% как средняя температура по больнице мало говорит о состоянии отдельных отраслей. Общая картина в разрезе сфер выглядит удручающе. Большинство отраслей демонстрирует падание объемов в стоимостном выражении. Некоторые из них начали устойчиво падать после марта, но есть и такие, где падение началось куда раньше.
Самое существенное снижение валовой добавленной стоимости наблюдается в транспортной и строительной сферах. Транспортная сфера по итогам шести месяцев 2022 года снизилась на 14,2%, стройка на 12,5%. Но если сфера транспорта очевидно пострадала после февраля по мере усиления санкций, то строительство испытывает хронические трудности.
Обрабатывающая промышленность по итогам шести месяцев текущего года продемонстрировала падение на 6,4%. В марте исчерпал себя рост данной сферы, достигнутый за январь-февраль на волне экспортного чуда предыдущего года. С апреля падение носит устойчивый характер.
Горнодобывающая промышленность, напротив, все еще находится в зоне роста относительно итогов первого полугодия предыдущего года. Однако, объем промпроизводства в данной сфере составляет менее 2% общего объема производства белорусской промышленности.
Сфера сельского хозяйства относительно первого полугодия прошлого года снизила объемы производства на 1,5%. Это несколько меньше негативного показателя по итогам января-мая. Здесь, вероятно, сказываются влияние нового урожая и увеличение экспорта на российский рынок.
Сферы энергетики и водоснабжения демонстрируют отрицательную динамику относительно показателей прошлого года: отмечен спад на 2,0% и 1,1% соответственно. Здесь динамика является отражением общего сокращения экономики Беларуси, выражающегося в снижении требований к ресурсам данных отраслей.
Сфера торговли за первое полугодие упала на 8,1%. Негативные тенденции в отрасли резко нарастают с апреля на фоне снижения покупательной способности населения, высокой инфляции, разрыва традиционной логистики поставок и санкционных ограничений.
Сфера информации и связи является единственной, где по итогам полугодия наблюдается существенный рост (+7,1%). Но и тут темпы прироста замедляются, кроме того, объем данной сферы хоть и важен для экономики, но все же не достаточен для того, чтобы она в одиночку вытянула экономику в зону роста.
Цены растут. Смотрим, что дорожает больше всего
В статистике есть два показателя, которые чиновники стараются развести как можно дальше друг от друга. Желательно настолько, чтобы их не захотелось сравнивать. Первый показатель — средняя и минимальная заработная плата. О любом, даже незначительном ее росте говорят громко и подробно. Правда, и в мае, и в июне новостей про индексацию «минималки» мы не услышали, она осталась на прежнем уровне. Второй вид показателей — рост цен — обнародуют уже не так охотно. Но именно на него мы сегодня внимательно посмотрим.
Итак, недавно Белстат обновил данные по состоянию потребительских цен. Мы видим, что в целом цены продолжают расти. По сравнению с прошлым годом, в апреле они стали выше на 16,8%, в мае — 17%, в июне — уже на 17,6%.
Давайте посмотрим, какие факторы позволяли предположить, что рост цен все же остановится. В сегменте продовольственных товаров в первую очередь это сезонность. Наступила пора, во время которой должны дешеветь фрукты и овощи, что ощутимо влияет на общую статистику потребительских цен. Но дешевеют они пока очень слабо. Более того, по многим позициям даже растут.
Второй момент — спрос. Он мог бы снижаться из-за того, что у людей становится меньше денег. Ведь даже если вы получаете столько же, сколько и вчера, но цены растут, вы за свою зарплату можете себе позволить все меньше. Судя по всему, «красной линии» продавцы еще не увидели и не готовы полноценно ужимать свою прибыль, чтобы сохранить клиентов. В России, к слову, это уже начало происходить, и по некоторым позициям наблюдается дефляция — снижение цен.
А какие факторы повлияли на рост цен? В первую очередь, общая макроэкономическая неустроенность. Сейчас сложнее, а то и вовсе невозможно привычными путями доставить товары. Дорожают и услуги. Например, парикмахерским приходится использовать дорожающие расходники, а автосервисам искать все более редкие и оттого дорогие запчасти.
Как мы говорили раньше, хуже всего то, что дорожают именно продовольственные товары. Ведь эта категория наиболее чувствительна для людей с невысоким достатком. Как в той пословице: «пока толстый сохнет, худой — сдохнет».
Теперь подробнее по отдельным категориям.
Годовой рост цен на непродовольственные товары в апреле составлял 18,6%, а в июне вырос уже до 19,7%. Но это в среднем, а отдельные позиции подорожали куда сильнее: моторное масло на 46,3%, бытовая химия на 26,1%, стройматериалы на 22,8%.
В продовольственных товарах все тоже не радужно. В апреле инфляция составляла 19% по отношению к прошлому году, в июне — 19,6%. Но это в общем. Если говорить по отдельности, изменения более значительные. Например, плодоовощная продукция за год подорожала на 31,1%. Кроме того, тяжелее приходится сладкоежкам: сахар подорожал на 24,5%, кондитерские изделия на 21,0%, мороженное на 20,2%. Зато за год подешевела соль (-1,5%).
Дорожают и услуги. Пока они серьезно отстают от цен на продовольственные и непродовольственные товары, но все равно растут. Если в апреле инфляция по сравнению с прошлым годом составляла 10,7%, то уже в июне — 11,3%. Стоимость услуг вверх тянет ежегодное подорожание жилищно-коммунальных услуг (+12,3% в годовом выражении). Здесь особенно увеличилась стоимость пользования лифтом (+71,1%). Дорожает туризм – внешний на 32,7%, внутренний на 12,6%.
Какие можно сделать выводы из всего вышесказанного? Первый — рост заработной платы, о котором трубят пропагандисты, никак не компенсирует инфляцию, а значит, с каждым месяцем мы становимся беднее.
И второй — инфляция, которая идет буквально по всем категориям, увеличивает неопределенность, которую ощущает как бизнес, так и люди. Инфляционные ожидания населения в настоящий момент такие, что данные о них Нацбанк решил не публиковать. Судя по всему, похвастаться там не чем.
В статистике есть два показателя, которые чиновники стараются развести как можно дальше друг от друга. Желательно настолько, чтобы их не захотелось сравнивать. Первый показатель — средняя и минимальная заработная плата. О любом, даже незначительном ее росте говорят громко и подробно. Правда, и в мае, и в июне новостей про индексацию «минималки» мы не услышали, она осталась на прежнем уровне. Второй вид показателей — рост цен — обнародуют уже не так охотно. Но именно на него мы сегодня внимательно посмотрим.
Итак, недавно Белстат обновил данные по состоянию потребительских цен. Мы видим, что в целом цены продолжают расти. По сравнению с прошлым годом, в апреле они стали выше на 16,8%, в мае — 17%, в июне — уже на 17,6%.
Давайте посмотрим, какие факторы позволяли предположить, что рост цен все же остановится. В сегменте продовольственных товаров в первую очередь это сезонность. Наступила пора, во время которой должны дешеветь фрукты и овощи, что ощутимо влияет на общую статистику потребительских цен. Но дешевеют они пока очень слабо. Более того, по многим позициям даже растут.
Второй момент — спрос. Он мог бы снижаться из-за того, что у людей становится меньше денег. Ведь даже если вы получаете столько же, сколько и вчера, но цены растут, вы за свою зарплату можете себе позволить все меньше. Судя по всему, «красной линии» продавцы еще не увидели и не готовы полноценно ужимать свою прибыль, чтобы сохранить клиентов. В России, к слову, это уже начало происходить, и по некоторым позициям наблюдается дефляция — снижение цен.
А какие факторы повлияли на рост цен? В первую очередь, общая макроэкономическая неустроенность. Сейчас сложнее, а то и вовсе невозможно привычными путями доставить товары. Дорожают и услуги. Например, парикмахерским приходится использовать дорожающие расходники, а автосервисам искать все более редкие и оттого дорогие запчасти.
Как мы говорили раньше, хуже всего то, что дорожают именно продовольственные товары. Ведь эта категория наиболее чувствительна для людей с невысоким достатком. Как в той пословице: «пока толстый сохнет, худой — сдохнет».
Теперь подробнее по отдельным категориям.
Годовой рост цен на непродовольственные товары в апреле составлял 18,6%, а в июне вырос уже до 19,7%. Но это в среднем, а отдельные позиции подорожали куда сильнее: моторное масло на 46,3%, бытовая химия на 26,1%, стройматериалы на 22,8%.
В продовольственных товарах все тоже не радужно. В апреле инфляция составляла 19% по отношению к прошлому году, в июне — 19,6%. Но это в общем. Если говорить по отдельности, изменения более значительные. Например, плодоовощная продукция за год подорожала на 31,1%. Кроме того, тяжелее приходится сладкоежкам: сахар подорожал на 24,5%, кондитерские изделия на 21,0%, мороженное на 20,2%. Зато за год подешевела соль (-1,5%).
Дорожают и услуги. Пока они серьезно отстают от цен на продовольственные и непродовольственные товары, но все равно растут. Если в апреле инфляция по сравнению с прошлым годом составляла 10,7%, то уже в июне — 11,3%. Стоимость услуг вверх тянет ежегодное подорожание жилищно-коммунальных услуг (+12,3% в годовом выражении). Здесь особенно увеличилась стоимость пользования лифтом (+71,1%). Дорожает туризм – внешний на 32,7%, внутренний на 12,6%.
Какие можно сделать выводы из всего вышесказанного? Первый — рост заработной платы, о котором трубят пропагандисты, никак не компенсирует инфляцию, а значит, с каждым месяцем мы становимся беднее.
И второй — инфляция, которая идет буквально по всем категориям, увеличивает неопределенность, которую ощущает как бизнес, так и люди. Инфляционные ожидания населения в настоящий момент такие, что данные о них Нацбанк решил не публиковать. Судя по всему, похвастаться там не чем.
Из страны уезжают высокооплачиваемые специалисты? О чем говорит статистика по зарплатам
Недавно Белстат показал данные по медианной заработной плате. Такой показатель публикуют всего два раза в год, в отличие от средней заработной платы, которую публикуют ежемесячно. Почему медианная заработная плата по стране озвучивается так редко, становится понятно, если знать разницу между ней и средней ЗП. Средняя — это объем всех заработанных денег, поделенный на количество работающих жителей страны, а медианная — та середина, больше которой получает 50% населения, и меньше — тоже 50%. Цифра получается значительно ближе к реальному положению дел с заработками.
Когда мы узнаем, что в мае средняя зарплата в Беларуси составляла 1573 рубля, то начинаем оглядываться на своих знакомых: где эти люди, получающие подобные зарплаты? А вот медианные 1167 рублей сразу кажутся более приближенными к привычным заработкам. Еще нужно учитывать, что обе цифры – заработок «грязными», на руки работник получит примерно на 14% меньше. А значит, средняя номинальная зарплата «чистыми» составляет 1352 рубля, а медианная – 1003 рубля.
Разница между медианной и средней зарплатой значительная, 35%. Но за последний год она сократилась на 4 процентных пункта. Такая динамика намекает на определенные скрытые процессы, которые происходят в экономике.
Если мы посмотрим отдельно на разные сферы деятельности, то увидим, что чем выше в них заработные платы, тем больше разница между медианной и средней ЗП. Например, в сельском хозяйстве разница будет около 13%, в то время как в IT секторе — уже в районе 45%. Это говорит про неравенство оплаты в рамках определенных отраслей, и зависит оно обычно от полноты компетенций, разнице в уровне профессионализма и, как следствие, конкурентоспособности на рынке труда. Например, в сфере авиаперевозок есть те люди, которые доставляют багаж, это работа важная, но малооплачиваемая. А есть пилоты авиалайнеров, которые за свои высокие компетенции получают высокую зарплату. То же самое в сфере IT, оптовой торговле, науке и пр.
Сокращение разницы между медианной и номинальной ЗП может говорить о том, что страну покидают высокооплачиваемые, востребованные специалисты, конкурентоспособные в любой стране мира. Нынешние условия жизни и оплаты труда в Беларуси их перестали устраивать, и они без труда совершили релокацию.
Косвенно это подтверждается большим оттоком из страны айтишников, представителей бизнеса, медицины и науки. Все эти люди могут, приехав в другую страну, вскоре получать равную или даже значительно большую зарплату при более комфортных условиях жизни, а главное — относительное спокойствие и уверенность в стабильном завтра.
Если говорить, например, об IT, динамика разницы между средней и медианной ЗП может говорить о том, что уехали в первую очередь разработчики среднего и высокого уровня. В сфере авиаперевозок ситуация в принципе трагическая — многие пилоты потеряли работу, ищут, как себя применить за рубежом, но белорусская сторона прикладывает все усилия, чтобы не отпускать их, создавая проблемы при подтверждении квалификации. Пилоты уйдут все равно, это лишь вопрос времени… Что касается владельцев малого и среднего бизнеса, то многие из них, имея возможность переправить свое дело за рубеж, уже это сделали.
Большинство из уехавших на свои налоги и взносы, при грубом пересчете, обеспечивали пенсии сразу нескольких пенсионеров. Но это — далеко не единственная проблема. Люди вывезли из страны самый главный капитал — свой интеллект. Это богатство, которое формировалось десятилетиями, восполнить его в нынешней Беларуси будет крайне сложно.
В заключение отметим маленькое, но очень интересное изменение. Начиная с мая в данных по медианной заработной плате пропала такая сфера как госуправление. Судя по всему, чиновники не хотят «светить» свои доходы, чтобы лишний раз не нервировать население, которому рекомендуют потуже затянуть пояса.
Недавно Белстат показал данные по медианной заработной плате. Такой показатель публикуют всего два раза в год, в отличие от средней заработной платы, которую публикуют ежемесячно. Почему медианная заработная плата по стране озвучивается так редко, становится понятно, если знать разницу между ней и средней ЗП. Средняя — это объем всех заработанных денег, поделенный на количество работающих жителей страны, а медианная — та середина, больше которой получает 50% населения, и меньше — тоже 50%. Цифра получается значительно ближе к реальному положению дел с заработками.
Когда мы узнаем, что в мае средняя зарплата в Беларуси составляла 1573 рубля, то начинаем оглядываться на своих знакомых: где эти люди, получающие подобные зарплаты? А вот медианные 1167 рублей сразу кажутся более приближенными к привычным заработкам. Еще нужно учитывать, что обе цифры – заработок «грязными», на руки работник получит примерно на 14% меньше. А значит, средняя номинальная зарплата «чистыми» составляет 1352 рубля, а медианная – 1003 рубля.
Разница между медианной и средней зарплатой значительная, 35%. Но за последний год она сократилась на 4 процентных пункта. Такая динамика намекает на определенные скрытые процессы, которые происходят в экономике.
Если мы посмотрим отдельно на разные сферы деятельности, то увидим, что чем выше в них заработные платы, тем больше разница между медианной и средней ЗП. Например, в сельском хозяйстве разница будет около 13%, в то время как в IT секторе — уже в районе 45%. Это говорит про неравенство оплаты в рамках определенных отраслей, и зависит оно обычно от полноты компетенций, разнице в уровне профессионализма и, как следствие, конкурентоспособности на рынке труда. Например, в сфере авиаперевозок есть те люди, которые доставляют багаж, это работа важная, но малооплачиваемая. А есть пилоты авиалайнеров, которые за свои высокие компетенции получают высокую зарплату. То же самое в сфере IT, оптовой торговле, науке и пр.
Сокращение разницы между медианной и номинальной ЗП может говорить о том, что страну покидают высокооплачиваемые, востребованные специалисты, конкурентоспособные в любой стране мира. Нынешние условия жизни и оплаты труда в Беларуси их перестали устраивать, и они без труда совершили релокацию.
Косвенно это подтверждается большим оттоком из страны айтишников, представителей бизнеса, медицины и науки. Все эти люди могут, приехав в другую страну, вскоре получать равную или даже значительно большую зарплату при более комфортных условиях жизни, а главное — относительное спокойствие и уверенность в стабильном завтра.
Если говорить, например, об IT, динамика разницы между средней и медианной ЗП может говорить о том, что уехали в первую очередь разработчики среднего и высокого уровня. В сфере авиаперевозок ситуация в принципе трагическая — многие пилоты потеряли работу, ищут, как себя применить за рубежом, но белорусская сторона прикладывает все усилия, чтобы не отпускать их, создавая проблемы при подтверждении квалификации. Пилоты уйдут все равно, это лишь вопрос времени… Что касается владельцев малого и среднего бизнеса, то многие из них, имея возможность переправить свое дело за рубеж, уже это сделали.
Большинство из уехавших на свои налоги и взносы, при грубом пересчете, обеспечивали пенсии сразу нескольких пенсионеров. Но это — далеко не единственная проблема. Люди вывезли из страны самый главный капитал — свой интеллект. Это богатство, которое формировалось десятилетиями, восполнить его в нынешней Беларуси будет крайне сложно.
В заключение отметим маленькое, но очень интересное изменение. Начиная с мая в данных по медианной заработной плате пропала такая сфера как госуправление. Судя по всему, чиновники не хотят «светить» свои доходы, чтобы лишний раз не нервировать население, которому рекомендуют потуже затянуть пояса.
