Архитектура и миф II
Саламоне была предоставлена практически неограниченная творческая свобода с незначительными финансовыми или художественными ограничениями.
Любовь к кино и мифу повлияла на выработанный им уникальный архитектурный стиль, включавший элементы ар-деко, функционализма и футуризма, выполненный в невероятном масштабе с использованием железобетона.
Работы Саламоне - пример Голливудского видения будущего. Рассматривая фасады его ратуш с их строгими пропорциями и чистыми линиями, вспоминается фильм Фрица Ланга «Метрополис».
Он привнес в хмурые города не только признаки модернизации, но и немного юмора и ощущения бегства от действительности.
Несмотря на то, что работы Франсиско Саламоне сегодня находятся под защитой государства, большинство его личных записей были утеряны, поэтому о нем самом или о методах его работы сведений сохранилось предельно мало. Все это окружает его фантастическое наследие ореолом тайны.
Саламоне была предоставлена практически неограниченная творческая свобода с незначительными финансовыми или художественными ограничениями.
Любовь к кино и мифу повлияла на выработанный им уникальный архитектурный стиль, включавший элементы ар-деко, функционализма и футуризма, выполненный в невероятном масштабе с использованием железобетона.
Работы Саламоне - пример Голливудского видения будущего. Рассматривая фасады его ратуш с их строгими пропорциями и чистыми линиями, вспоминается фильм Фрица Ланга «Метрополис».
Он привнес в хмурые города не только признаки модернизации, но и немного юмора и ощущения бегства от действительности.
Несмотря на то, что работы Франсиско Саламоне сегодня находятся под защитой государства, большинство его личных записей были утеряны, поэтому о нем самом или о методах его работы сведений сохранилось предельно мало. Все это окружает его фантастическое наследие ореолом тайны.
Художник и Мифология I
Чем богаче мифология вокруг художника, тем разнообразнее его нарратив. За этим можно проследить и посмотрев на жизнь и работу моего любимого немецкого художника-шамана Йозефа Бойса.
От желания стать врачом он пришел к образу шамана, который сам творил и создавал. Художник как шаман — явление совсем не новое, того же Пикассо определяли именно так. Бойс проживал жизнь шамана, вкрапляя в нее интересы в области медицины, антропософии, мифологии, этнографии и культуры и становясь в этом образе очень точным и выразительным. Ему удалось донести до нас, связь магического с внутренним миром человека возможна и существует в реальности по сей день.
Когда человек перестанет догматично структурировать реальность, а начнет иметь дело с природой напрямую, мир людей будет гармоничнее и живее.
Чем богаче мифология вокруг художника, тем разнообразнее его нарратив. За этим можно проследить и посмотрев на жизнь и работу моего любимого немецкого художника-шамана Йозефа Бойса.
От желания стать врачом он пришел к образу шамана, который сам творил и создавал. Художник как шаман — явление совсем не новое, того же Пикассо определяли именно так. Бойс проживал жизнь шамана, вкрапляя в нее интересы в области медицины, антропософии, мифологии, этнографии и культуры и становясь в этом образе очень точным и выразительным. Ему удалось донести до нас, связь магического с внутренним миром человека возможна и существует в реальности по сей день.
Когда человек перестанет догматично структурировать реальность, а начнет иметь дело с природой напрямую, мир людей будет гармоничнее и живее.
Художник и Мифология II
История Йозефа Бойса начинается с созданного им самим мифа. Того самого, где, будучи стрелком и радистом, он едва не погиб в самолете, подбитом над Крымом в 1944 году. Если верить словам Бойса, его выходили татары, отпаивая молоком и медом, обмазывая тело теплым растопленным жиром и кутая в войлок.
Поэтому эти природные материалы наравне с деревом, металлом и бытовыми предметами стали центром его будущих композиций. Основа его работ - мифоязык материалов, раскрывающий его личную историю. И совершенно неважно правдива она или нет, важен визуальный код, который породил художник вокруг себя с помощью этого.
История Йозефа Бойса начинается с созданного им самим мифа. Того самого, где, будучи стрелком и радистом, он едва не погиб в самолете, подбитом над Крымом в 1944 году. Если верить словам Бойса, его выходили татары, отпаивая молоком и медом, обмазывая тело теплым растопленным жиром и кутая в войлок.
Поэтому эти природные материалы наравне с деревом, металлом и бытовыми предметами стали центром его будущих композиций. Основа его работ - мифоязык материалов, раскрывающий его личную историю. И совершенно неважно правдива она или нет, важен визуальный код, который породил художник вокруг себя с помощью этого.
Селарас - живая встреча, премьера новой истории!
И тогда молвила женщина-рыба: обещай, что никогда и никому об этом не расскажешь.
“Тайное сообщество МИРА” и Безопасный Театр продолжает восточный цикл историй-встреч и в этот раз обращается к мифам Индонезии, островов Суматры, Бали и Явы.
В этом месте сошлись практически все верования мира, от анимизма и культов предков до буддизма, индуизма, христианства и ислама. Здесь до сих пор верят в духов, обитающих на разных уровнях мироздания, не только в природе, но и во всех закоулках созданной человеком цивилизации.
Названием истории стало слово «Селарас» - гармония, уместность. Основной закон природы для жителей островов - это постоянное биение, борьба темного и светлого начал, жизни и смерти. Главное здесь – искусство поддержания гармонии.
И тогда молвила женщина-рыба: обещай, что никогда и никому об этом не расскажешь.
“Тайное сообщество МИРА” и Безопасный Театр продолжает восточный цикл историй-встреч и в этот раз обращается к мифам Индонезии, островов Суматры, Бали и Явы.
В этом месте сошлись практически все верования мира, от анимизма и культов предков до буддизма, индуизма, христианства и ислама. Здесь до сих пор верят в духов, обитающих на разных уровнях мироздания, не только в природе, но и во всех закоулках созданной человеком цивилизации.
Названием истории стало слово «Селарас» - гармония, уместность. Основной закон природы для жителей островов - это постоянное биение, борьба темного и светлого начал, жизни и смерти. Главное здесь – искусство поддержания гармонии.
Селарас II
Селарас – это пять историй в одной. Пять историй о любви, предательстве, долге, справедливости, зле и добре. Это пять уровней музыкальной шкалы. Пять пространств мироздания. Пять смертей. Пять возрождений и трансформаций.
Сопровождать историю будет музыка в исполнении совершенно уникального для России индонезийского оркестра - гамелана.
Константин Бальмонт после путешествия на Яву и Суматру написал стихотворение, вдохновлённое этим оркестром.
Гамеланг — как море — без начала,
Гамеланг — как ветер — без конца.
Стройная яванка танцевала,
Не меняя бледного лица.
Рассказывает и исполняет балийские танцы Светлана Рыжакова, доктор исторических наук, этнолог, антрополог и ведущий научный сотрудник центра азиатских и тихоокеанских исследований.
Уже через неделю – 12 июля, 20:00
Москва-Дели
Билеты по ссылке:
https://safe-theatre.timepad.ru/event/1680307/
Селарас – это пять историй в одной. Пять историй о любви, предательстве, долге, справедливости, зле и добре. Это пять уровней музыкальной шкалы. Пять пространств мироздания. Пять смертей. Пять возрождений и трансформаций.
Сопровождать историю будет музыка в исполнении совершенно уникального для России индонезийского оркестра - гамелана.
Константин Бальмонт после путешествия на Яву и Суматру написал стихотворение, вдохновлённое этим оркестром.
Гамеланг — как море — без начала,
Гамеланг — как ветер — без конца.
Стройная яванка танцевала,
Не меняя бледного лица.
Рассказывает и исполняет балийские танцы Светлана Рыжакова, доктор исторических наук, этнолог, антрополог и ведущий научный сотрудник центра азиатских и тихоокеанских исследований.
Уже через неделю – 12 июля, 20:00
Москва-Дели
Билеты по ссылке:
https://safe-theatre.timepad.ru/event/1680307/
«К чему печалиться, если все еще можно поправить? И к чему печалиться, если ничего уже поправить нельзя?» В этом коротком наставлении – сама суть подхода к жизни, практикуемого Далай-ламой, источник его удивительной способности принимать реальность своего изгнания, не печалясь».
Сегодня День Рождения у великого учителя и наставника духовного мира Далай - ламы XIV. Делимся с вами его потрясающей книгой о радости в ускользающем мире.
В апреле 2015 года два самых радостных человека на свете - лауреаты Нобелевской премии Далай-лама и архиепископ Туту - встретились в Дхарамсале, чтобы отметить восьмидесятый день рождения Его Святейшества и чтобы найти ответ: как найти радость в жизни, когда нас обуревают повседневные невзгоды - от недовольства дорожными пробками до страха, что мы не сможем обеспечить семью, от злости на тех, кто несправедливо с нами обошелся, до горя утраты любимого человека, от опустошенности, которую приносит тяжелая болезнь, до бездны отчаяния, приходящей со смертью?
Сегодня День Рождения у великого учителя и наставника духовного мира Далай - ламы XIV. Делимся с вами его потрясающей книгой о радости в ускользающем мире.
В апреле 2015 года два самых радостных человека на свете - лауреаты Нобелевской премии Далай-лама и архиепископ Туту - встретились в Дхарамсале, чтобы отметить восьмидесятый день рождения Его Святейшества и чтобы найти ответ: как найти радость в жизни, когда нас обуревают повседневные невзгоды - от недовольства дорожными пробками до страха, что мы не сможем обеспечить семью, от злости на тех, кто несправедливо с нами обошелся, до горя утраты любимого человека, от опустошенности, которую приносит тяжелая болезнь, до бездны отчаяния, приходящей со смертью?
Отвечая на вопросы, Далай-лама и архиепископ приводят примеры из своей жизни, общаясь с читателем на равных, все время подчеркивая, что каждому человеку, будь он духовным лидером или одним из современных людей, живущих в суете материалистического мира, свойственны одни и те же эмоциональные реакции. Все мы испытываем зависть, злимся и теряем близких, разница в том, как мы реагируем.
Вы существуете только в том, что делаете.
Кинематограф Федерико Феллини это сон-возвращение. 30 лет Мастер записывал и делал зарисовки своих снов, которые затем подвергались тщательному анализу на приемах у психотерапевта - последователя Юнга. Такая практика научила Феллини не бояться своих фантазий, а сны превратились в волшебный эликсир, питающий его кинофантасмагории. Каждый фильм Феллини - это его автопортрет, где снова и снова мы встречаем юнгианские архетипы Мастера.
Выдумщик и фантазер, Феллини стремился увести зрителя в свой выдуманный мир грез. В нескольких своих работах реальному морю он предпочел море пластмассовое, из пластиковой пленки. Море его воображения оказывает большее воздействие, чем обыденное Средиземное - под мнимой прозрачностью повествования скрывается обилие метафор и отсылок, требующих от зрителя начитанности и насмотренности.
Кинематограф Федерико Феллини это сон-возвращение. 30 лет Мастер записывал и делал зарисовки своих снов, которые затем подвергались тщательному анализу на приемах у психотерапевта - последователя Юнга. Такая практика научила Феллини не бояться своих фантазий, а сны превратились в волшебный эликсир, питающий его кинофантасмагории. Каждый фильм Феллини - это его автопортрет, где снова и снова мы встречаем юнгианские архетипы Мастера.
Выдумщик и фантазер, Феллини стремился увести зрителя в свой выдуманный мир грез. В нескольких своих работах реальному морю он предпочел море пластмассовое, из пластиковой пленки. Море его воображения оказывает большее воздействие, чем обыденное Средиземное - под мнимой прозрачностью повествования скрывается обилие метафор и отсылок, требующих от зрителя начитанности и насмотренности.
Феллини привлекало любое чудачество, всё, что не вписывалось в рамки нормального. К примеру, он любил наблюдать и разговаривать с пациентами сумасшедших домов.
По словам Феллини, ему нравилось испытывать страх. “Страх - сладкое чувство, способное завести неизвестно куда” - говорил он. Страх вызывала и музыка, что не может не удивлять, учитывая музыкальность его фильмов. Только игра Нино Роты не вызывала в нем тревожного чувства меланхолии. Эстетизация страха - важный элемент его творчества.
По словам Феллини, ему нравилось испытывать страх. “Страх - сладкое чувство, способное завести неизвестно куда” - говорил он. Страх вызывала и музыка, что не может не удивлять, учитывая музыкальность его фильмов. Только игра Нино Роты не вызывала в нем тревожного чувства меланхолии. Эстетизация страха - важный элемент его творчества.
Кино и миф
История о Будде для многих является мифологичной.
Как пишет отечественный историк М.Ф. Альбедиль, «теперь никто не сомневается в том, что Будда был реальной исторической личностью, хотя его жизнь окружена множеством легенд и явных преувеличений».
Одна из главных историй, рассказанных Бернардо Бертолуччи, - о поисках маленького Будды, приводит нас к поиску нашего я.
Для Бертолуччи эта история разворачивается в современном мире, в личном художественном мире, в котором красоте идеи отдано главное место.
Буддисты упрекали Бертолуччи: Как можно называть маленьким Будду, который так велик? Это оскорбление!.
Бертолуччи пошел к Далай-ламе: Он сказал, что в каждом из нас есть маленький Будда... Я был восхищен. Настолько велика сила сострадания Будды, его радость от жизни и духовная глубина. Я почувствовал в нем огромный заряд доброты и милосердия. В фильме для меня много нового. Мои предыдущие картины основывались на конфликтах, на агрессивности персонажей, тогда как здесь ее желание безмятежности. Я хотел, чтобы незнакомые с буддизмом люди испытывали одинаковые со мной ощущения.
Фильм стал завершающим циклом трилогии о поэзии, свободе и восточной философии.
https://www.youtube.com/watch?v=36OzGOhyL44
История о Будде для многих является мифологичной.
Как пишет отечественный историк М.Ф. Альбедиль, «теперь никто не сомневается в том, что Будда был реальной исторической личностью, хотя его жизнь окружена множеством легенд и явных преувеличений».
Одна из главных историй, рассказанных Бернардо Бертолуччи, - о поисках маленького Будды, приводит нас к поиску нашего я.
Для Бертолуччи эта история разворачивается в современном мире, в личном художественном мире, в котором красоте идеи отдано главное место.
Буддисты упрекали Бертолуччи: Как можно называть маленьким Будду, который так велик? Это оскорбление!.
Бертолуччи пошел к Далай-ламе: Он сказал, что в каждом из нас есть маленький Будда... Я был восхищен. Настолько велика сила сострадания Будды, его радость от жизни и духовная глубина. Я почувствовал в нем огромный заряд доброты и милосердия. В фильме для меня много нового. Мои предыдущие картины основывались на конфликтах, на агрессивности персонажей, тогда как здесь ее желание безмятежности. Я хотел, чтобы незнакомые с буддизмом люди испытывали одинаковые со мной ощущения.
Фильм стал завершающим циклом трилогии о поэзии, свободе и восточной философии.
https://www.youtube.com/watch?v=36OzGOhyL44
YouTube
Маленький Будда
После смерти ламы Дорже из Тибета буддийские монахи начинают искать по всему миру детей, в которых воплотилась душа умершего. Они находят американского мальчика Джесси и двух индусов — Раджу и Гиту, которые втроем стали объектом реинкарнации. Параллельно…
Книги и миф
Cегодня и завтра мы публикуем две важных работы о мифологии. В них миф кристаллизует современный мир, а не является пережитком архаичного прошлого.
Мифы повсеместно окружают человека, они сохранили свои свойства, но их символы и образы «обновили» свое содержание. В этих работах рассматривается подверженность любого человека мифологическому мышлению, которое призывает к определенному поведению, нарратив мифа: его слово и действие.
Первая работа – статья Ролана Барта «Миф Сегодня». Именно Барт стал главной фигурой для западной мысли в исследовании мифа в ХХ веке.
Для Барта миф - это прежде всего знак, являющийся инструментом идеологии. Именно он выполняет функцию убеждения и пристального всматривания и запечатления. «Значит, мифом может быть всё? Да, я считаю так, ибо наш мир бесконечно суггестивен. Любой предмет этого мира может из замкнуто-немого существования перейти в состояние слова».
По мнению Барта, носителем мифического слова способно служить всё — не только письменный дискурс, но и фотография, кино, репортаж, спорт, реклама и т. д.
В его главной работе по фотографии «Camera Lucida» снимок также является главным носителем мифической реальности, где задача художника - распознать в фиксации нужный код к ней.
Cегодня и завтра мы публикуем две важных работы о мифологии. В них миф кристаллизует современный мир, а не является пережитком архаичного прошлого.
Мифы повсеместно окружают человека, они сохранили свои свойства, но их символы и образы «обновили» свое содержание. В этих работах рассматривается подверженность любого человека мифологическому мышлению, которое призывает к определенному поведению, нарратив мифа: его слово и действие.
Первая работа – статья Ролана Барта «Миф Сегодня». Именно Барт стал главной фигурой для западной мысли в исследовании мифа в ХХ веке.
Для Барта миф - это прежде всего знак, являющийся инструментом идеологии. Именно он выполняет функцию убеждения и пристального всматривания и запечатления. «Значит, мифом может быть всё? Да, я считаю так, ибо наш мир бесконечно суггестивен. Любой предмет этого мира может из замкнуто-немого существования перейти в состояние слова».
По мнению Барта, носителем мифического слова способно служить всё — не только письменный дискурс, но и фотография, кино, репортаж, спорт, реклама и т. д.
В его главной работе по фотографии «Camera Lucida» снимок также является главным носителем мифической реальности, где задача художника - распознать в фиксации нужный код к ней.
Книги и миф II
Сегодня мы публикуем ещё одну важную работу о мифе - книгу Лосева А.Ф. «Диалектика мифа».
Для Лосева миф - это трансцендентная необходимость и в мышлении, и в действии. В мифологии нет ничего случайного, ненужного, эта реальность подлиннее других.
Через миф Лосев проясняет такие понятия как чудо, где чудо не просто проявление высших сил и не нарушение «законов природы». Оно творится непрерывно и нет вообще ничего не-чудесного.
Так, если взять христианскую мифологию, то творение мира есть величайшее чудо, искупление – величайшее чудо, рождение, жизнь и смерть человека – сплошное чудо, не говоря уже о таких вещах, как мифология Богоматери, Воскресения, Страшного Суда и т.д.
Спрашивается: что же является чудом, если никакого не-чуда нет, если вся человеческая жизнь со всеми ее мелочами есть сплошное чудо? Явно, что взгляд на чудо как на вмешательство высших сил, собственно говоря, не выдерживает никакой критики.
Лосев показывает, что подлинная, живая реальность может быть названа только мифом, а абсолютный, полноценный миф может быть только один — мир антично-христианской эстетики.
Основная идея его работы в том, что антично-средневековое мировоззрение - прославление Бога как единственной подлинной личности - главный миф о нашей реальности.
В противоположность этому, конечная цель мировоззрения Нового времени — «убить Бога и занять его место».
Сегодня мы публикуем ещё одну важную работу о мифе - книгу Лосева А.Ф. «Диалектика мифа».
Для Лосева миф - это трансцендентная необходимость и в мышлении, и в действии. В мифологии нет ничего случайного, ненужного, эта реальность подлиннее других.
Через миф Лосев проясняет такие понятия как чудо, где чудо не просто проявление высших сил и не нарушение «законов природы». Оно творится непрерывно и нет вообще ничего не-чудесного.
Так, если взять христианскую мифологию, то творение мира есть величайшее чудо, искупление – величайшее чудо, рождение, жизнь и смерть человека – сплошное чудо, не говоря уже о таких вещах, как мифология Богоматери, Воскресения, Страшного Суда и т.д.
Спрашивается: что же является чудом, если никакого не-чуда нет, если вся человеческая жизнь со всеми ее мелочами есть сплошное чудо? Явно, что взгляд на чудо как на вмешательство высших сил, собственно говоря, не выдерживает никакой критики.
Лосев показывает, что подлинная, живая реальность может быть названа только мифом, а абсолютный, полноценный миф может быть только один — мир антично-христианской эстетики.
Основная идея его работы в том, что антично-средневековое мировоззрение - прославление Бога как единственной подлинной личности - главный миф о нашей реальности.
В противоположность этому, конечная цель мировоззрения Нового времени — «убить Бога и занять его место».