Ах, уж этот Александр Сергеевич… Поэт, дуэлянт, звезда салонов — и настоящий магнит для женских сердец. Он появлялся в обществе, и взгляды сами находили его. Причём дело было не в модных фраках или громком имени — тогда он ещё только становился тем самым Пушкиным.

Это было время, когда почти никто не понимал, зачем это нужно и как этим пользоваться. Примерно как если бы вам в начале нулевых предложили айфон 17 и сказали: «Будущее за этим».

Михаил Булгаков боролся с ней почти всю жизнь. И он был не исключением. Слишком часто именно писатели, художники, поэты оказываются рядом с веществами, которые разрушают.

Но что, если за этой маской скрывалась тёмная сторона — момент позора, который преследовал его всю жизнь и стал предметом насмешек даже среди друзей?

Представьте: премьера в театре «Горе от ума», а главная роль пустует. Лучшие актрисы империи одна за другой заявляют: «Я порядочная женщина и в ЭТОМ играть не буду!». Что же в пьесе Грибоедова было такого скандального, что заставляло их отказываться от звёздной роли?

И внезапно пришло осознание: всё самое сильное, что он когда-либо создал, лежит там, где к нему нельзя вернуться… если не переступить черту.

Она ушла. А он остался — с тишиной, в которой больше нельзя было молчать. Всё, что не удалось сказать при жизни, начало превращаться в строки. Годы шли, а боль не слабела. Она лишь меняла форму.

В доме поэта Афанасия Фета Иван Тургенев с воодушевлением рассказывает, как его дочь учат помогать бедным. История звучит красиво. Правильно. Почти идеально. Но Лев Толстой вдруг обрывает рассказ фразой «Это не воспитание. Это неискренняя, театральная сцена» — без тени вежливости.

Позволь кaждой ошибке научить тeбя великому урoку: кaждый закат — это нaчaло очeнь-очeнь яркого и бoльшого рaccвeтa.