I

милая Элли, здравствуй! я весь в цвету весны, всё упиваюсь солнцем, вижу цветные сны —
каменный мост с оградой, рядом кудрявый лён
милая Элли,

право,
кажется, я влюблён!

II

свет от луны на рельсах, поезд летит стрелой.
о, если бы я предвидел —
нас разлучит другой.
то-то, на вид приятен. точно тебе под стать...

я слаб без твоих объятий
и это пора признать.

III

у нас тут промозгло нынче, и тускло горит лампада.
ты, Элли, прости за письма. и знай: я взлетал и падал,
я видел других, влюблялся, и даже дарил отказы.

дурак я такой — всё клялся,
а в деле пустые фразы.

IV

милая Элли, здравствуй. я изнутри пустой,
бросил и холст, и масло.
думаю, что застой.
просто, чтоб ты всё знала — благо и серый грех —

в полой моей изнанке
эхом живёт твой смех.

явилась, небесное тело,
и по праву взяла зенит —
будто солнце, лучами согрела,
разукрасила серые дни.
Оживила и чёрные ночи!
Пробираясь ко мне не спеша,
я увидел, насколько порочной
может быть озорная душа.

Мне теперь абсолютно ясно,
кем бы ни был родной человек —
в человеке всё будет прекрасно:
и танцующий хлопьями снег,
и речная спокойная заводь,
и гремящая в ужас картечь..
Ну и вместо того, чтобы править
— я желаю тебя беречь.

Я знаю, что мой муж не идеал
И недостатков у него не мало.
В бриллианты он меня не одевал,
И за границей с ним я не бывала.

Луну достать мне с неба не готов -
Уж слишком неоправданное дело.
Не дарит мне без повода цветов,
Хотя , пусть иногда, но я б хотела…

Бывает педантичен до тоски,
Покупки выбирая в магазине,
И может в уголке сложить носки,
Сказав «им страшно в ванной ночью зимней».

Не взрослый взгляд на жизнь, а шапито!
Сложившийся давно, неисправимый…
И знаете, какое счастье, что
Не идеальный он, а мой любимый.

В быту совместном надо мной ни дня
Он идеальным нравом не довлеет…
Отнюдь неидеальную меня
Все годы любит, холит и лелеет…

Он не кусает по другим локтей,
Хоть, может быть, кому поверить сложно…
Со мною вместе выносил детей,
Деля со мною всё, что лишь возможно…

С ним прошлое не надо ворошить,
Ведь жизнь-то в настоящем происходит!
Он так меня умеет рассмешить,
Что ссориться уже и не выходит….

Из просьб моих не делает он драм,
На мне он терпит с кошками пижамы…
Все швы мне обрабатывал он сам
И целовал уродливые шрамы…

Со мною вместе он ночей не спал,
Когда качали сына или дочку…
Конечно, он совсем не идеал,
Но самый лучший в мире – это точно.

Тихонько подрастает детвора,
К детсаду или школе приближаясь…
Мне кажется, мы встретились вчера…
И рядышком навечно задержались.

Наверно, этот факт необъясним,
Но в запахе любимом утопая,
Я просто растворяюсь в счастье с ним,
Когда тихонько рядом засыпаю.

И пусть пройдут десятки зимних стуж,
Капелей море… листопады градом…
И мой совсем неидеальный муж
Пусть и тогда со мною будет рядом…

конечно, непросто ко всем быть сердечным,
добрым и светлым, но помни мой друг,
лишь внутренний свет всегда станет внешним,
и осветит все дороги вокруг.

не поддавайся на ложь и соблазны,
не предавай и учись помогать.
чувствуй любовь, незаметную глазу
и никогда не спеши унывать.

и не храни в своём сердце обиды,
душу свою не трави, вот в чем суть -
если внутренний свет становится видным,
то и другим освещает он путь.

хочешь включай музыку и ходи по дому голая,
задумчиво кури до фильтра на своём балконе,
проветри квартиру и заодно свою голову,
набитую проблемами,
как плюшевые мишки поролоном.

уходить красиво, ничего никому не доказывая,
прекратить верить в любовь до гроба и прочую чушь.
помнить, что своё время есть у каждой фразы,
и свой срок годности у чувств.

Так полыхнуло —
сплеча,
сполна —
над ледяным прудом! .
(Два человека —
он и она —
были виновны в том…)
В доме напротив полночный лифт
взвился до чердака.
Свет был таким,
что мельчайший шрифт
читался наверняка…
Так полыхнуло, так занялось —
весной ли, огнем —
не понять.
И о потомстве подумал лось,
а заяц решил
линять.
Землю пробили усики трав
и посверлили лучи.
Тотчас,
об этом чуде узнав,
заспешили с юга
грачи.
На лентах сейсмографов
стала видна
нервная полоса…
(Два человека —
он и она —
глядели
друг другу в глаза…)
Реки набухли.
Народ бежал
и жмурился от тепла.
Кто-то кричал:
‘Пожар! .
Пожар! .’
А это
любовь была.

если б однажды меня спросили,
чем можно измерить счастье,
я на холсте написал бы имя
и вспомнил твои запястья.
Господи, сколько же тысяч раз
их каждое, по миллиметру,
я целовал, в отражении глаз
на всё находя ответы.
твой бы по памяти светлый лик,
любимая, воссоздал,
я бы навечно к нему приник,
душою найдя причал.
я сердце вовек приручить не в силе,
одной был покорен страсти.
через года лишь одно нёс имя,
одни целовал запястья.

Я в сентябре — привычно уже — болею. Словно бы сбит (настроен?) простудный компас. Стылые руки о батарею грею. Мир за окном теряет свою весомость: лица, шаги и здания — эфемерны, скрыты под плотной тканью таблетной жижи.

Рядом со мной: сомнения и курьеры, звук фортепьяно (он от соседей ниже).

Я в сентябре — привычно уже — грустнею. Прошлое вспоминаю: всё было ярче. Тянет бродить по паркам и по музеям: словно они сделают жизнь удачней. Книги и фильмы как-то проходят мимо — что открываю, быстро надоедает.

Тысячи дней не бегала у залива. Тысячи дней не слышала крики чаек.
Тысячи дней не ездила в электричке, тысячи дней не ела без кома в горле.

Я говорю, что всё у меня отлично. Ну а на деле —
скорее чуть ближе к норме.

Но в сентябре — всегда так, а это значит, нужно лишь дальше жить и не думать много. Будет ещё немало таких задачек,
и ни одного урока.

в этой истории нет виноватых, правых –
каждый усвоил урок, отработал навык.
кто-то грустит, ищет образ в десятках сотен.
в этой истории кто-то всегда уходит.

кто-то напротив напомнит о чём-то давнем…
мертвенно-пепельный август закроет ставни.
привкус сентябрьских капель спасёт от жажды.
в этой истории кто-то любил

однажды.

не важно — теракты в Грозном, расстрелы детей в Иране, —
поэта всё это ранит,
всё это ему болит.
бредущий по пепелищу, потерянный меж мирами, —
поэт неустанно ищет
слова для стихов-молитв.

ему всё равно – поймут ли, плевать – наградят ли раем, —
поэт каждый миг сгорает,
кончается, как строка;
он грезит о тихой смерти, устав от ходьбы по краю, —
но лезвие снова чертит
узор на его руках.

поэту всё время плохо. поэт бесконечно болен.
он топится в алкоголе,
мечтая шагнуть с моста.
он гасится всем, чем может, — до дрожи, до слёз, до колик, —

поэт — человек без кожи,
молись, чтобы им
не стать.

раздели со мной одиночество,
расскажи про сомнения.
мне так искренне хочется,
чтобы в любой момент времени,
ты не чувствовала себя брошенной,
сломленной и оставленной.
пожалуйста,
будь осторожнее,
ведь на плечи твои
столько свалено.
ведь вокруг тебя
столько странного,
а ты одна.
можешь выдать себя за слабую,
но будь сильна.
у тебя
всё получится,
ты всё сможешь.
в жизни всегда,
что ни день —
то еще один бой.
раздели со мной одиночество.
я с тобой.

я помнил образы тех людей,
в которых вечно сплетались нити.
они ушли, и их нет нигде,
я больше их никогда не видел.
но видел сотни дрожащих губ,
ухмылку боли — тупую, злую.

запомни — в скусанную щеку
принять не вздумай и поцелуя.
в любой из дней, вечеров, ночей
носи с собой, унеси в могилу,
что ты один — это больше, чем
ты был в ладонях всех самых милых,
таких любимых, родных тебе,
кого уже вспоминаешь реже.

держи в руках себя, ведь теперь
никто другой тебя в них не держит.

други мои, я тут решила снести свой аккаунт, на что телеграм сказал: останешься без канала или жди(непонятно сколько/непонятно чего)😅
в общем и целом, постов от меня больше не будет, но если я создам новый канал со стишками, сообщу тут @hatersgoNNahateee !

а это чудо теперь всецело твоё @luv_r ❤️😂

мы остаёмся вечными, где бы не встало солнце,
особенными друг для друга, всего остального выше.
только при виде тебя, сердце бешено сильно бьется,
этот стук звучит через отовсюду, слышишь?

самая важная история, идеально выстроенный чертёж,
твоё имя со мною, на веки вечные,
если тебя заберут навсегда- подумаю: что ж,
мы все равно лучшие, безупречные.

но по правде сказать, нам никак не исчезнуть, не потеряться,
жизнь может раскидывать нас, топить и сжигать в огне,
я могу сказать честно и всем признаться?
- ты со мной, навсегда, вопреки всему, ты во мне.