Одна моя интернет-знакомая из конца нулевых, девочка из Риги, чьего имени я и не вспомню, нарисовала году в 2008 свой автопортрет за компьютером с подписью «24 часа онлайн». На картинке ее жестко таращило.

Тогда, до смартфонов, среди подростков (как миниимум) в интернете был определенный фетиш: сколько часов в интернете можно провести подряд, не выходя в реальный мир. Это казалось очень соблазнительным. В эпоху П2П, ББС-форумов и (остатков) диал-апа, интернет-кафе, CRT-мониторов, «реальный мир» еще был основным и реальным. Соблазнительный «цифровой мир» -- бесконечная картина альтернативного знания, где всё доступно в одном клике от тебя, и каждый может быть кем хочет.

Цифровая романтика началась еще в восьмидесятых годах. Отвратительно наивная «Декларация о независимости киберпространства» была написана пожилым хиппарём в Давосе (лол) в 1996 году. Приведу первые строки:

«Правительства Индустриального Мира, вы, потрёпанные гиганты из плоти и стали, я из Киберпространства, нового дома Разума. Обращаясь к вам от лица Будущего, я прошу вас из прошлого оставить нас в одиночестве. Вам тут не рады. Там, где мы собираемся, у вас нет суверенности.»

Отваживать «Правительства Индустриального Мира» куском текста «не надо сюда заходить, вам тут не рады» -- это как пытаться выгнать инстаграмщиц из телеграма угрозой «вы не понимаете, как это платформа работает». Или как если бы индейцы пытались увещевать захватчиков фразой «вам тут не место». Проще говоря: это печальный писк заведомо проигравших, не работает и не работало никогда в истории.

Где-то между 2010 и 2015 годом, с проникновением интернета в каждый дом, бизнес и карман, эта «цифровая романтика» перестала работать, а «цифровой мир» встал наравне с реальным. В 2020 году «цифровой мир» стал над реальным попросту доминировать.

И оказалось, что истинная свобода находится как раз в твоем тельце из крови и плоти, и в том, чтобы пойти куда-то ногами и посмотреть на мир глазами без призмы интернета.

Эт я к тому, что провела выходные на свежем воздухе без особого доступа к интернету. Можно «отдохнуть», лежа в кровати с ноутбуком, а можно отдохнуть, сидя на кромке воды на пустом пляже. В первом случае выходные пролетят как муторные полчаса, а во втором – в них вместится маленькая жизнь. Потому что любое мерцание пикселей на экране останется лишь мерцанием пикселей, и душу твою не обогатит примерно никак.

Короче, блин, потрогайте траву.

По поводу цифрового мира и свободы вспоминается Хомак, который построил Лурку.

Лурка в свои золотые годы так-то действительно была крайне «токсичным» ресурсом, где коллективный нарратор был абстрактным «троллем, лжецом и девственником», строго презирающим «быдло» и «кубаноидов», но так же презирающим «тупых пёзд» и «небыдло».

Казалось бы, какой постмодерн. Но постмодерна не существует. Если говоришь чему-то «нет», значит, чему-то ты да и говоришь «да». Лурка, если мне не изменяет память, началась как энциклопедия культуры имиджборд. Поэтому там был свой символ добродетели. Битард -- тролль, лжец и девственник с бумажным пакетом на голове, не встающий от компьютера.

У старообрядцев раньше было Беловодье, мифическая страна, где нет Антихриста и сохранилась настоящая Церковь. У луркоёбов тех времен было свое Беловодье. Двач. Не то, что мы сейчас знаем как «Двач», пережившая триста смен доменов и выкупленная Мейл.Ру борда, которой уже лет десять как командует одноклассник Ильи Варламова. И тем более не паблик «Двач» в телеграме. Подавляющее большинство нынешних двощеров тот самый легендарный Изначальный Двач и не видели. Оригинальный Двач помер году в 2007 – если, опять же, мне не изменяет память.

Я так много надеюсь на память в этом посте, потому что мне прост негде проверить факты. Лурка-то не работает. Ее выключил Хомак, один из самых известных людей раннего Рунета и ЖЖ.

Он был из тех ранних адептов, которые разносили друзьям аниме на жестких дисках. В ЖЖшных временах он тусил с «Ёжиком» -- Егором Просвирниным. Верил в цифровую романтику анонимной информации в интернете, а в итоге столкнулся с центром «Э». После чего эмигрировал и плотно ёбнулся крышей.

Сначала он пытался вытереть из напрочь политнекорректной, максимально мизогинной и в общем-то помершей Лурки, ставшей тогда уже архивом культуры глубинного интернета, остановившемся в 2010 году, статьи «Трап» и «Изменение климата». Потому что его где-то затронула Грета Тунберг, да и сам Хомак решил изменить свою гендерную идентичность. А сейчас по адресу lurkmore.to вообще красуется жовто-блакитная заглушка «остановите войну».

В той же вышеупомянутой «Декларации Независимости Киберпространства» написано (на чистой хуцпе) что «у наших идентичностей нет тел». Иронично, что двадцать пять лет спустя именно те люди, которые верили в отсутствие тел у идентичности, резко столкнулись с реальностью своих тел и мира вокруг себя. Билл Гейтс помешался на вакцинах, Давид Хомак борется с гендерной дисфорией. А если бы они потрогали траву вместо веры в интурнет и технологии, может, мы бы все жили лучше.

Забавно, но Михаил Пожарский и Максим Кац сейчас оказались представителями одной школы мысли. И эта школа мысли не имеет отношения к изначальным позициям что того, что другого.

Пожарский раньше был уличным нациком, а потом либертарианцем. А Кац доютубовую популярность набрал на имидже прагматичного раздолбая, да и сам успел в начале десятых потусить в ЛПР. Но оба в итоге, подстраиваясь под рыночек околополитики, стали публичными шульманистами.

Дискурсы этих двоих совпадают вплоть до тезисов «в России автократия, а на Западе демократия, так что вы не понимаете это другое» и «в США нет пропаганды». Обязательным пунктом идёт умудренный «рационализм» и кидание в читателя/зрителя вумными работами Западных Экспертов, которые просто априори лучше описывают мир вокруг нас, чем любая российская эзотерика. На читателя такая манера должна производить успокаивающее действие. Пионером такого подхода в интернет-околополитике была Екатерина Шульман, поэтому эту школу публичного интернет-поведения и называю «шульманизмом».

Для человека, распереживавшегося по поводу политических новостей, шульманизм привлекателен ровно так же, как идея походов к психологу привлекательна для человека, который все никак не может до него дойти. Это противопоставление спокойствия спикера бурным водам канализационной околополитики. Да, возможно, в интернете все кидаются говном, но если вы прочитаете вот эту вот книжку, -- вы, конечно же, не прочитаете, но я прочитал её за вас, так что слушайте меня, -- вы Поймете, что на самом деле мировые учёные уже описали все происходящее.

Психотерапевты раз на раз не приходятся, и в Западных Странах кто-то из них может связать твою депрессию от тяжелых условий жизни с гендерной дисфорией и отправить тебя жрать эстроген с тестостероном вместо, собственно, психотерапии. Похожим образом шульманисты под успокаивающим имиджем толкают народу обыкновенный неолиберализм, газлайтящий задумавшегося о политической жизни читателя. «Ученые доказали, что менталитета не существует». «Это всё кремлёвская пропаганда». В общем, что ты кипишуешь, всё уже разъяснили эксперты.

Впрочем, что уж там с поставщиками транквилизаторов для либерального народа. Интересно, почему именно бывшие любители индивидуальной свободы теперь предлагают лишающий человека агентности про-западный неолиберализм.

Честно, слабо понимаю, почему в России снова начали качать ковид. В странах, не затронутых СВО, ковид и не останавливался – у нас же на несколько месяцев пандемия пропала, как будто её и не было. Кто из вас следил за новостями о новых штаммах?

Да и на Украине график ковидных кейсов не обновлялся с началом СВО. Понятно, война, но люди ж болеют -- мы бы наверно услышали что-то про пострадавшие от войны ковидарии. Это ж такой прекрасный повод для медийной обработки. Но что-то нет, с самого февраля ни разу ничего не слышали.

Вместо этого мы все эти несколько месяцев читали интервью с работавшими в зоне боевых действий медиками, которые начинали просто хихикать про вопросе про ковид. Понятно, что в таких местах куда лучше оказаться в больнице с позитивным тестом на ковид, чем, например, с оторванной ногой. Но с бытовым здравым смыслом эти расстановки никак не бьются – те же города, мол-де страдавшие от респираторного вируса, почему они резко перестали от него страдать в антисанитарных условиях боевых действий?

Но теперь пандемия снова вернулась в дискурс. Пока что только с масочным режимом и возобновлением вакцинационных кампаний. Не хочу казаться конспирологом… ну да ладно, это всё ебаный какой-то бред. Вопрос в том, кто и зачем этот бред качает.

Поужинаешь иным вечером, а потом – ебашит, ебашит еще раз. Уходишь в коридор, как ушёл – взрывается так, что в солнечном сплетении формируется тошнотный колющий ком. Переждал вроде, выползаешь к компьютеру, а там уже льются видосики про разбросанные по центру города ногоотрыващие «лепестки». Сил после такого десерта окончательно не остается.

⚡️ НАЧАЛОСЬ!

Также известное как “It’s Happening”. Эмоциональный бэкграунд всего околополитического интернета – дикое нервное ожидание того, что где-то наконец-то Ёбнет и Понесется.

Таким сегодня вечером оказалась ситуация в Сербии. Люди сегодня и открыто писали, что ситуация для них напоминает 24 февраля, в каком-то почти сладостном ожидании пиздореза. Пиздорез сегодня не выкинули, в телеграме пишут «сегодня спим». Но интересно то, что же влечет людей к этому бесконечному НАЧАЛОСЬ.

Разгадка, на мой взгляд, достаточно проста. Пресыщенные дофамином от массовых медиа люди ожидают того, что наконец-то их бахнет по ощущениям так, что прям УХ, и что после этого всё будет по-новому. Общий фон этого ожидания – ощущение мнимой бесперспективности бытовой жизни и надежда на Переворот. А дальше – каждый отстраивает на своих ощущениях.

Что-то из этого ожидания в России связано с травмой 1991 года и выгрызанному в генофонде ожиданию того, что вот-вот что-то Ёбнется, и тогда Начнётся. Что-то из этого ожидания на западе связано с 11 сентября, ведь когда в мире происходят глобальные события, ты испытываешь доселе невиданные чувства, и как-то запоминаешь, что иногда Может Быть и Так. У всех — ожидание незаконченной трилогии Мировых Войн. А у интернет-жителей у каждого найдутся воспоминания, как они встретили 24 февраля, 15 января 2020, какой-нибудь Бостонский марафон или даже слив нового альбома поп-группы в Твиттере. БРЕЙКИНГ! БРЕЙКИНГ! ⚡️БРЕЙКИНГ!

Ирония в том, что НАЧАЛОСЬ-то нам выдавали за последние пару лет просто пачками. Чего стоят одни ковиды с 24 февраля. Казалось бы, живите в Новой Парадигме так, как вы об этом мечтали – но нет, оказывается, что эмоциональный удар меняющих новостей ничего не меняет, жить в «эпоху перемен» оказывается трудоёмким и тяжелым опытом, а последствия этой меняющей новости быстро становятся рутиной.

Ничего никогда не НАЧНЁТСЯ.

Про много городов можно сказать «город контрастов», но контрасты Донецка никак не увязываются в цельную картинку. Тут дело не в банальных контрастах уровня «красота и уродство», типа героиновый бомж валяется под лакшери-клубом, а именно в какой-то глубокой несвязности.

Напрочь пролетарские Татры с побитыми стёклами и старыми (пятилетней давности, так что лучше сказать «олдскульными») трафаретами «стоимость проезда — 3 рубля» напоминают своим оглушающим грохотом, что трамвай — это на самом деле рельсовый транспорт. Проехался на таком по Челюскинцев, прошелся несколько кварталов — и вот ты в ЖК на Розы Люксембург, и по ощущениям — как будто в квартале Раменок. (Говорят, тут еще и некий Беверли-Хиллз квартал элитных коттеджей недалеко от центра есть, но я там не бывала). Всего двадцать минут, а переходишь как будто из одного мира в другой. Думала, это просто моя теория как гостя, так мне это один раз случайно подтвердил таксист.

Казалось бы — вот в Воронеже тоже были огромные пропитанные советским духом громады заводов с торговками пирожками на проходной, и тоже был частный сектор в центре города, и тоже были многоэтажки бизнес-класса, и тоже люди либо ездили на машинах, либо катались на побитых маршрутках. Но по ощущениям все как-то укладывалось в единый город, в единую картину, несмотря на то, что я и там была приезжей.

Здесь же разные лица города связываются друг с другом хуже, чем огромная серебряная маска над входом закрытого ночного клуба «Лица» встраивается в промышленно-пятиэтажный ландшафт около проспекта Ильича. Пожалуй, единственное, что увязывает происходящее вместе — это война и грохот орудий за окном, но война в принципе никого не дискриминирует, ёбнут всех.

Марк Гертлер, польский еврей из бедной семьи, прорвавшийся в круги богемных английских художников, написал «Карусель» в 24 года. На лондонском городском празднике он увидел карусель, на которой катались раненые ветераны Первой Мировой — и год набрасывал сепией их лица, чтобы потом написать огромное, контрастное полотно, звучащее как бесконечный вой. Чёрный, белый, синий, красный, жёлтый, засасывающая зрителя внутрь карусель и орущие лица без бровей.

Хорошее искусство пугает. Оно напоминает, что пока бытовая и банальная жизнь течет своим очень человеческим и скучным чередом, в воздухе витают некие рационально непостижимые флюиды, сильнее и важнее любых наших бытовых фантазий. Художник же улавливает их как приёмник.

«Карусель» висит в Тейте, но сам Гертлер известен куда меньше, чем его коллеги по английской художественной сцене начала двадцатого века. Он покончил с собой, сунув голову в газовую печь, в июне 1939, опасаясь прихода новой мировой войны.

Прокатись на нашей карусели.

Продолжаю эскапистски зоонаблюдать за западным дискурсом. Там, напомню, в последние полгода дико ускорилась тема обсуждения вопросов трансгендеров.

Тут Деми Ловато, глубоко потравмированная психически женщина, вышедшая из мясорубки Диснея и последние десять лет пиарящаяся исключительно с помощью психических проблем, объявила, что больше не будет пользоваться местоимениями “they/them”.

С точки зрения бытового здравого смысла, непонятно, почему все эти люди пишут именно так: they/them, she/her, она/её. Как будто люди не знают, как склонять местоимения. Да и вся эта тема с местоимениями – чистый нарциссизм. Местоимения эти в английском же третьего лица, английский — язык аналитический, так что использование этих трансгендерных маркеров подразумевает, что о человеке будут говорить в его отстутствие. Да кому ты нужен, право слово. Ну да ладно.

Теперь Ловато вернулась к тому, чтобы говорить о себе в женском роде. И нет, это не детранс: на первых страницах онлайн-помоек она рассказывает, что начала использовать местоимения среднего рода, потому что не чувствовала себя ни женственно, ни маскулинно. А теперь она, мол-де, чувствует себя более женственно, поэтому её следует называть в женском роде.

Это поразительно угарный прецедент, нормализирующий на первых страницах медиа смену половой презентации в зависимости от неясных ощущений человека. Я писала об этом недавно: еще десять лет трансгендерность была про переход из одного (восприятия) пола в другой, теперь она означает тупо переход из скучного «циса» в непонятный вообще никому из присутствующих «транс». Проще говоря, для многих это стало возможностью за пять секунд выписаться из простых и скучных людей – и обрамиться хайповой рамкой «институционального угнетения».

Когда институциональное угнетение придумывали, в Америке неиронично линчевали негров, так что подоплека-то была. Но нынче эта дискурсивная рамка опошлена до невозможности – право слово, о каком «институциональном» угнетении ЛГБТК+ персон можно говорить, когда в Лондоне увешивают улицы прайд-флагами, а в глубоко корпоративных финансовых организациях первым делом действует diversity hiring.

Впрочем, говоря о всяких угнетениях, забавно, что массовое «квирование» в итоге дошло до банального женоненавистничества. Деми Ловато на сегодняшних первых полосах сообщает, что когда она о себе в среднем роде говорила, ей было неудобно заходить в женские туалеты. Она же не женщина, а человек. Прямая цитата.

Я хотела над этим скрином угарнуть, мол соево-майонезные твиттерские и на русском языке общаться не могут. Но потом подумала, что для них БАЗА-БАЗА-СВИНОРЕЗ настолько же непонятны, смешны и достойны презрения, насколько для нас – майонезные шлепки и виктимная репрезентация. А вообще реально случился глубокий раскол народа, который еще полгода назад был более или менее един.

Есть подозрение, что этот раскол – куда глубже, чем кажется по паблику «Жизнь насекомых». И есть подозрение, что этот раскол имеет большое значение для русского народа.

Мы просто пока не очень видим, насколько действительно глубоко пролегло это новое разделение. Ограничиваемся тем, что на АиФе выходят фейковые статьи про придуманных эмигрантов в Узбекистан. Вам всё шуточки, вам все шутеечки. По факту дела происходят серьезнейшие движения, навсегда изменившие Россию — и изменившие не просто СВО, и не просто геополитикой, а тем, насколько друг от друга отделились люди, еще полгода назад при всех претензиях жившие одним народом.

Опять грохочет. Интенсивность громкости на районе значительно повысилась месяца полтора назад. Кажется. Я не слежу за календарём.

Знакомая симфония – грохот, поют сигналки. Адреналина не осталось совсем, поэтому каждый выбух тело встречает моментальным ощущением тяжелейшей усталости.

Отличить прилёты от отлётов и взрывов перехваченной ПВО ракеты, особенно когда ты заебался в край, для мирного жителя на самом деле достаточно сложно. Вроде бы от прилёта вибрирует земля и мебель, а звук минуса просто уходит в пустоту, но хрен ты прислушаешься, когда каждое орудие звучит по-новому.

Отсюда и поехавший мем донецких пабликов – знаменитое «Донецк продолжает шуметь». Пошумим, блять. Я не вижу ваши руки, Олимпийский. Только вот после этой фразы в голове картинка, как дончан разрывает на кусочки прилётом у местного стадиона «Олимпийский», как сегодня – пассажиров маршрутки в Киевском, и как вчера – хореографа балетного кружка на бульваре Пушкина.

Говорят, большое видится на расстоянии. Мне откуда знать — за прошедшие семь месяцев я выезжала из Донецка ровно два раза, и оба – всего лишь два часа на машине до Азовского побережья. Да и со всякими лепестками (у меня на районе нет, но всё равно параноидально подсвечиваю путь фонариком в темном переулке у дома), бомбёжками и жарой +33 мой мир совсем съежился. Пять локаций, окошко телеграма и продуктовые.

При этом, в силу круга общения, наблюдаю события на микро-уровне. Зимой часто встречались со Стасом Варгом в Голден Лайоне — он считает этот паб любимым местом Донецка, зимой приходил вечером с ноутбуком, собирал по работе сводку по донецкому телеграму. Теперь Стас снова на передовой — и на Первом канале. (Его, кстати, на днях контузило, желаю здоровья и бодрости духа.)

Каждый человек, с которым нынче окажешься за одним столиком на веранде — либо журналист, снявший известный всей России репортаж, сформировавший так или иначе мнение читателей, либо гуманитарщик, буквально своими руками спасавший жизни людей, либо негуманитарщик, на частной инициативе поставляющий армии коптеры, бронники и связь, либо военный.

Я после 2020 года фаталист. Ковид очень тяжело отбил мне веру в силу частной инициативы и того, что один человек может на что-то повлиять. В Донецк я приехала до СВО, из интереса посмотреть, как живет эта туманная республика, и проверить несколько гипотез по поводу технократии и локдаунов. Гипотезы успешно проверились еще в декабре, но это оказалось неважным — я осталась в этом городе, и теперь он ежедневно показывает мне, насколько важным может оказаться каждый индивидуальный шаг и каждый индивидуальный выбор. И то, что частная инициатива – всегда останется самым важным для человечества.

Надеюсь, и я на происходящее хоть немного, но влияю.

И говоря про частную инициативу – хочу поздравить «Листву» со вторым днём рождения. Московская «Листва» открылась в двадцатом году, несмотря на карантин, и несмотря на политические пертубации выжила, расцвела, пустила ростки и стала буквально единственным независимым политическим пространством. Против всех воображаемых обстоятельств.

Нет ничего круче, чем когда люди строят вещи. Остальное скажет основатель Дмитрий Бастраков: https://t.me/chernaya100kitchen/2953

Наконец почитала «Лето в пионерском галстуке». Давно имела виды — очень люблю дегустировать говно, знаете ли, — но до недавнего времени найти книгу в интернете было очень сложно, потому что издательство жестко косит любые нарушения копирайта. Но книгу все-таки выложили на Флибусте, и я смогла запустить кариесные зубки в текст.

Это обыкновенный скучнейший фанфик с фикбука. Поэтому в этом тексте и речи не заведу о самой книге – там просто не о чем говорить. Поставили воображаемых геев в псевдоностальгический сеттинг, приправили нарративой «страдания» и «свободы», нажористая такая нямка для гипер-онлайн девочек-подростков. С опасной добавкой груминга (бррррр).

Фанфик вообще значит — фанатское произведение по мотивам чужой вселенной, скорее мифотворчество, чем творчество, сто лет в обед такому жанру. С развитием интернета фанфик может написать и опубликовать каждый, и тропы и манера написания, присущая этой форме самовыражения, вышла за пределы «просто написать романтическую историю про Саске и Наруто». Потому-то на фикбуке и появилась категория «Ориджиналы» — вроде бы могло быть просто худлитом, но из-за среды рождения стал фиком-ориджиналом.

Где худлит — это еда, там фанфик-ориджинал — это нямка. Пельменная пицца с мазиком. Можно сколько угодно ценить сложные рецепты, но люди все равно могут кинуться на инфо-мефедрон. Guilty pleasure в лучшем случае, в худшем — полная атрофия вкуса. Здоровым людям такое вообще неинтересно трогать, но мама, мы все тяжело больны.

Бытует стереотип, что фанфики — это женская тема. Но нет — мужчины фанфики тоже пишут и читают. Только где женщины напишут 100 тысяч слов про то, как тяжело Тинки-Винки и Дипси сходиться, когда они отрицают собственные отношения, там мужчины пишут 100 тысяч слов про попаданца в тело Дипси, строящий всю долину Телепузиков с помощью пушки, дешевой политической шизы и РСЗО «Пузиблинчики». Что то говно, что это. И прославленный «Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления» ни на секунду не лучше «Лета в пионерском галстуке» — оба годятся только на туалетную бумагу.

А что про гейство. Слэш (ну гейские фанфики) популярен у женской аудитории, потому что он позволяет им увлечься историей без необходимости как-то соотнести персонажей к собственному физическому полу. Такой вот эскапизм. По похожим причинам аудитория аниме жанра «девочки-школьницы тусуются друг с другом», типа K-On! или Lucky Star – почти исключительно мужская. Ещё раз, что то говно, что это. Ещё раз, эскапистский инфо-мефедрон, искажающий представление о реальности.

Но то, что т.н. «ЛВПГ» стало популярной печатной книгой, скорее является симптомом проблем, происходящих в нашем сосаети. Это, конечно же, не хорошая книга — как рефлективно начали писать либерахи, чисто из рассуждения «это про геев и это засирают охранители, а значит, это хорошо». Это абсцесс, выросший на теле не то чтобы прям больного, но уж точно неухоженного общества. Охранители отреагировали на книгу воплями «ой-ой, давайте сжигать гей-пропаганду» — напомню, это те же самые люди, которые уже 20 лет просирают любую работу с молодежью.

Но вообще Лето в галстуке — это ужасная книга, предлагающая опасные нарративы. Прямо как «Пятьдесят оттенков серого». Кстати, как и Лето в галстуке, они тоже начинались с фанфика по Сумеркам, и тоже были бестселлером. Даже голливудское кино снимали.

Про медиа для подростков, по следам вчерашнего поста. Наткнулась на японский гёрлзбэнд Atarashii Gakko!, и стало грустно, что десять лет назад у меня такого не было.

Четыре восемнадцатилетние девочки поют и танцуют – казалось бы, классический жанр, тем более для азиатской поп-музыки. Но тут обошлись без приторно-розовых пищалок-идолов и тоталитарно-сектантской глянцевости кей-поп индустрии.

«Atarashii Gakkou no Leaders» переводится как «новые лидеры школы», ну или «лидеры новой школы». Миссию проекта обозначили как «представить японскую молодежь», и у продюсеров очень хорошо получилось. Потому что тут нет каких-то сконструированных соцреалистических героинь – это просто четыре девки на тотальном подростковом приколе. В школьных формах – обычных, а не группа «Тату» и вайфу из анимы. Минуса -- джазец и поп-рок, порой каверят Бисти Бойз.

Короче, сделано не глупо – и с уважением к подросткам. Вот в клипе ниже отводят от тревожных «отношений» школьницы и учителя, который таскает ее по отелям «Подушкин» и тёмным рестикам. Но морализаторской псевдоневинности в проекте тоже нет – в этом клипе вокалистка в очках с ироничным надрывом поет про «сенсей, научи меня», а в бекстейдж-контенте любит изгаляться и шутить про сиськи. Но и шутки про сиськи тут выглядят как свобода подросткового прикола, а не как «если хочешь быть богатой, начинай сосать» из уст циничного манимейкера.

В России медиа для подростков не было с закрытия сериала «Ранетки». Я пишу об этой проблеме с времен, когда сама еле из школы вышла, училась курсе на первом. В отсутствие нормального материала, сделанного взрослыми, подростки клепают контент сами — и выходит безумие тиктока и фикбука. Школьникам надо давать медиа, и делать его с уважением и скиллом, -- иначе в этой нише будет сплошной Моргенштерн, трэш-стримы и «Лето в пионерском галстуке».

https://www.youtube.com/watch?v=ye5v9mOkDh8

По запросу “fierce Ukrainian resistance” в забанненом на территории ДНР гугле показываются 76 с половиной тысяч результатов. Кажется, что вся эта баззфид-терминология троечницы на бакалавре гендерстадиз, с её “fierce resistance”, “literally genocidal” и “hear (вставь название очередной угнетенной группы) voices” только и ждала, что русско-украинского конфликта. Гаррипоттерно-интернетная этика наконец дождалась своего часа. Теперь Путин это буквально геноцидный Гитлероволандеморт, а Украина -- это буквально чёрные квиры, которые столетиями боролись против буквального воплощения животного империалистического угнетения. И я здесь даже не преувеличиваю и не выдумываю, никакого даже иронического тона, украинцы сами с такой позицией согласятся.

Вообще само слово “fierce” – это со времен, когда Бейонсе в трусах на ВМА выплывала перед огромной надписью «феминист». Эти словесные штампы захватили американский дискурс дай Бог лет десять назад, когда интернет попал в каждый дом, а школьные слюни на тумблере вышли в публичную повестку. Медийные англоязычные украинцы очень хорошо освоили этот диалект английского, и засыпают социальные сети этим школьническим “This. Is. Insane.” Как сэмпл в начале Анаконды Ники Минаж – “Oh. My. God. Look at her butt”. Дикое желание представить себя как «знающих английский представителей Западной Культуры» здесь превращается в использование семантических штампов буквально баззфида.

Один журналист Kyiv Independent, ушедший служить в ВСУ, с месяц назад запостил англоязычный твит – вот как мы греемся на позиции, ношу бревна на растопку в tote bag журнала New Yorker. Только журнал Нью-Йоркер, сколько бы он ни притворялся сейчас прогрессивным, годов до девяностых считался рупором американской культуры «высокого» класса. А сейчас, рыночек знаете ли порешал, раздает эти самые шопперы бедным лохам, которые заводят рекламную подписку за 1 доллар специально ради прикольного мерча. Но журналист Kyiv Independent, как и любой человек, заехавший на Запад, но еще не прохававшийся, за это не шарит. Нью-Йоркер, значит Нью-Йоркер.

Короче, китайская комната – люди начинались штампов и начали, не думая особо, пытаться применить их к собственной уникальной ситуации. В итоге выходит чистый тумблер. Oh My God, just Literally Imagine being this Dehumanized. Just imagine if Social Media banned Anne Frank’s Instagram Story. That’s what they’re Doing to Us. This is literally an Invasion and you have to Apologize. I can’t believe the Support guys, you’re incredible. (БЕЛОРУСЫ, ВЫ НЕВЕРОЯТНЫЕ! хоть бы потрудились). Imagine a military boot stomping on a nation of Netflix and electro-scooters (это кстати почти прямая цитата).

Тут бы vocal fry калифорнийской школьницы – только вот зачем пользоваться тоном калифорнийской школьницы в обстоятельствах войны?