Этот документ (на фото ниже), сегодня вечером выложенный на странице Госсоветника Мьянмы в Фейсбуке, завтра будет обсуждаться сторонниками и противниками Аун Сан Су Чжи как в Мьянме, так и за ее пределами.

Как известно, западноафриканская страна Гамбия несколько дней назад внезапно подала иск в Международный суд ООН, где власти Мьянмы обвиняются в геноциде против рохинджа. Гражданкой именно этой страны является прокурор Международного уголовного суда в Гааге Фату Бенсуда, в последнее время объявившая Мьянме самую настоящую юридическую вендетту. Поэтому аргументы о том, что Гамбия, дескать, действует не сама по себе, а от имени Организации Исламского сотрудничества (ОИС) – это объяснения для убогих. Какое может быть дело далекой микроскопической африканской стране до событий на другой части земного шара, в то время, как совсем рядом с Мьянмой имеется несколько государств – членов ОИС (в том числе, кстати, Бангладеш, где находится большая часть перешедших границу рохинджа), которые подобными юридическими инициативами никак не отметились.

Аун Сан Су Чжи долго упрекали на Западе в том, что она «молчала» по поводу действий военных страны в штате Ракхайн и «не осуждала» их. Высказанное сегодня ее намерение лично возглавить команду юристов для участия в судебных заседаниях Международного суда в Гааге «для защиты национальных интересов Мьянмы» - это уже четкое обозначение ее политической позиции. Скорее всего, она твердо уверена в том, что военные Мьянмы, начав в августе 2017 года силовую операцию против боевиков «Армии спасения рохинджа Аракана» (ARSA) действительно защищали суверенитет и национальную безопасность страны. И, видимо, она считает, что у нее есть аргументы это доказать.

Сегодня в Мьянме «Амьота аунпвэ нэй» – «День национальной победы», или, если менее пафосно, то просто «Амьота нэй» - «День нации».

Это – единственный общественно-политический праздник страны, который отмечается не по григорианскому, а по традиционному лунному календарю. Его дата – десятый день после полнолуния Тазаундайн.

Появлению праздника предшествовали события, развернувшиеся в Рангуне 99 лет назад, когда Бирма была частью Британской Индии. В ноябре 1920 года колониальные власти решили объединить Рангунский колледж с баптистским колледжем Джадсона, присвоив новому учебному заведению статус университета – первого в Бирме. Согласно утвержденному властями Акту о Рангунском университете, главой учебного заведения становился губернатор, а контроль за содержанием учебных программ был целиком отдан колониальным властям, без возможности влияния со стороны местного сообщества. Бирманские националисты тут же увидели в этом попытку англичан помешать студентам изучать бирманскую культуру и сделать из них в итоге послушных и оторванных от своих корней колониальных бюрократов. Но главное – студенты были обязаны платить за свое обучение и проживание на территории кампуса, что резко ограничивало возможность получить образование выходцам из малоимущих семей.

Понятно, что подобные новшества колониальных властей не встретили понимания у бирманцев, прежде всего – у патриотически настроенных студентов. Центром сбора недовольных стал монастырь Тайн Тайя Чжаун, находившийся в лесу рядом с пагодой Шведагон и известный своими старыми тиковыми постройками. Именно там, где все вокруг было связано с бирманскими традициями и культурой, им было комфортно обсуждать не только тактику протеста против решений бирманских властей, но и «позитивную повестку», включавшую в себя планы по созданию системы национального образования, основанной на изучении бирманского языка, культуры истории.

Знаковым событием этого движения стала клятва в Шведагоне группы студентов Рангунского колледжа бойкотировать воплощение в жизнь Акта о Рангунском университете. Это произошло на десятый день после полнолуния Тазаундайн – 5 декабря 1920 года, и стало результатом двухдневных обсуждений молодыми патриотами плана действий. Юго-западная сторона площадки у основания пагоды Шведагон, где студенты произносили слова клятвы, была выбрана не случайно: это – угол субботы, где, согласно местным поверьям, аккумулируется разрушительная энергия. Не случайно во время «шафрановой революции» 2007 года военные власти страны закрывали этот угол для посещения и медитации монахов. Сейчас там установлен мраморный куб, одна из граней которого имеет памятный текст на русском языке – это единственная русскоязычная надпись на мемориальных сооружениях Шведагона.

Клятва молодых патриотов действительно стала стартовой точкой массового «университетского бойкота» охватившего не только Рангунский колледж, но и многие другие учебные заведения страны. В конечном итоге этот бойкот заставил колониальные власти пойти на некоторые уступки, касавшиеся управления университетом и содержания программ обучения, в том числе был признан Студенческий союз. Другим результатом этого патриотического движения стало создание по всей стране «национальных» учебных заведений, целью которых должно было стать воспитание бирманских патриотов. Британские власти соглашались оказывать им финансовую поддержку и признавать их дипломы, а в их учебных программах появились бирманский язык, литература и история Бирмы. Первой «национальной школой» в Янгоне стала полная средняя школа Мьома, расположенная недалеко от российского посольства и давшая Бирме/Мьянме много выдающихся выпускников. Созданные тогда же по всей стране «национальные школы» закончили первый премьер-министр независимой Бирмы У Ну и генеральный секретарь ООН У Тан.

Сегодня в Мьянме официально принято считать, что «университетский бойкот» стал первой маленькой победой бирманцев над системой британского колониального правления. А создание после него сети «национальных» школ «разбудило бирманцев от политический летаргии и открыло им глаза для изменения мира».

Союзный избирком Мьянмы пригрозил разогнать оппозиционные партии за то, что они распространяют недостоверную информацию о попустительстве этого органа иностранному вмешательству в предстоящие выборы.

Предупреждение со стороны Союзного избиркома последовало после того, как двадцать оппозиционных партий, в том числе ведущая оппозиционная сила страны, поддерживаемая военными Партия сплоченности и развития Союза (ПСРС), выпустили 2 ноября совместное заявление о том, что Союзный избирком готов открыть двери для иностранного вмешательства во всеобщие выборы в Мьянме, которые должны пройти в последние месяцы 2020 года.

В качестве основного аргумента оппозиция называет решение избиркома о принятии помощи от находящегося в США Международного фонда избирательных систем (IFES), который, помимо США, финансируется из Великобритании, Австралии, Ирландии, Канады, Швеции и Европейского Союза. В заявлении оппозиции отмечается, что любой из доноров этой организации, участвовавшей в выборах в 145 странах, потенциально может повлиять на деятельность Союзного избиркома.

Согласно проведенному тендеру, IFES должен поставить Союзному избиркому 1300 компьютеров, 330 принтеров и другое оборудование для выборов. IFES также оказывает техническую поддержку избиркомам Мьянмы, предоставляя избирателями возможность со своего телефона проверить наличие своего имени в списках на участках. Именно эти факты вызвали особое подозрение у оппозиционных партий. «В тендере нет прозрачности, и мы обеспокоены тем, что действия, связанные с выборами, будут находиться под техническим контролем иностранного посольства или иностранной организации, или иностранца, которые могут повлиять на результаты», - говорится в совместном заявлении.

В ответ Союзный избирком, не комментируя суть обвинений оппозиции, пригрозил применить статью 6 Закона о регистрации политических партий, где говорится, что любая зарегистрированная политическая структура не должна подрывать достоинство и репутацию какой-либо другой организации. А распространение недостоверной информации о готовности Союзного избиркома попустительствовать иностранному вмешательству в выборы можно трактовать как подрыв его авторитета и введение в заблуждение избирателей. За такое нарушение предусмотрена санкция – исключение партии из реестра. То есть, фактический ее роспуск.

https://www.irrawaddy.com/news/burma/myanmar-uec-warns-opposition-parties-of-dissolution.html

Следует добавить, что 20 ноября эта тема получила дальнейшее обсуждение в Союзном парламенте, причем, в защиту оппозиционных партий (и прежде всего, своего союзника в лице ПСРС) активно выступили депутаты от вооруженных сил, составляющие, согласно конституции, 25% от численности парламентариев. Правда, обсуждение касалось более широкой темы – влияния иностранцев на принятие решений нынешним руководством страны.

Подполковник Чжо Зэй Я высказал в парламенте беспокойство привлечением в правительство Национальной лиги за демократию «так называемых технократов и экспертов» из-за рубежа, добавив, что это может потенциально привести к опасному иностранному вмешательству во внутренние дела Мьянмы. Его поддержал другой военный депутат, майор Тин Лин, который в качестве такого примера привел «российское вмешательство» в президентские выборы 2016 года в США. Законодатели также цитировали слова отца Аун Сан Су Чжи, генерала Аун Сана, который однажды заявил: «Мы не должны привлекать иностранцев, которые не принадлежат к нашей нации… Мы решительно это отвергаем».

Пока что ясно одно: оппозиционные партии не намерены оставить популярную за рубежом и перспективную в Мьянме тему «вмешательства иностранного государства в выборы», несмотря на предупреждение со стороны Союзного избиркома. Сейчас они проводят консультации о дальнейших совместных действиях.

За год до всеобщих выборов правящая партия Мьянмы ослаблена тяжелой болезнью ее фактического руководителя, считавшегося наиболее вероятным преемником Аун Сан Су Чжи. Такая ситуация уже прямо влияет на готовность партии к избирательной кампании.

После участия в заседании правительства 24 октября главный министр округа Мандалай и фактический руководитель правящей Национальной лиги за демократию (НЛД) Зо Мьин Маун отправился в Таиланд на лечение, где ему был поставлен диагноз «лейкемия». 8 ноября он вернулся в Мьянму, но, как сообщают источники в НЛД, в делах партии уже участия не принимает, а обязанности главы региона вместо него временно исполняет министр строительства и энергетики округа Мандалай Зани Аун.

Зо Мьин Маун стал фактическим лидером и главным администратором партии в марте 2018 года. До этого партийным «кнутом» был Вин Тхейн, старый соратник Аун Сан Су Чжи, известный своим крутым нравом и бесцеремонным обращением с некоторыми партийными активистами, которым он, по слухам, даже демонстративно угрожал своей тростью. Поскольку абсолютное большинство депутатов от НЛД были избраны в парламент не в силу личной популярности (о многих из них в округах мало кто знал), а по причине принадлежности к партии «мамы Су», то до поры до времени тактика Вин Тхейна, которая сводилась к напоминанию им, что они без НЛД никто, и звать их никак, была эффективной. Однако, с течением времени депутаты о приобретали известность у себя в округах и на общенациональном уровне, и в этой ситуации действия Вин Тхейна, который продолжал администрировать прежними методами, фактически поставили НЛД на грань раскола.

Партии потребовался другой администратор, не менее жесткий, со славным прошлым и несомненными заслугами в демократическом движении (в том числе с тюремным сроком в годы правления военных), но при этом в «бархатных перчатках» и с другими методами руководства. Таким человеком как раз и стал главный министр округа Мандалай Зо Мьин Маун. А Вин Тхейну дали утешительный приз – почетную должность «патрона» партии.

После перегруппировки партийного руководства в марте 2018 года Зо Мьин Маун получил должность второго вице-председателя НЛД. Два человека в партии, формально стоящих выше него по рангу, - председатель НЛД Аун Сан Су Чжи (госсоветник Мьянмы) и первый вице-председатель НЛД Вин Мьин (президент Мьянмы) - в силу своего статуса не могут участвовать в партийных делах. Именно поэтому главный министр округа Мандалай фактически стал «номером первым» в повседневном руководстве НЛД.

Больше того, именно Зо Мьин Маун уже давно рассматривался как самый вероятный преемник Аун Сан Су Чжи на посту лидера НЛД в случае ее ухода с высших партийных постов. Страну к этому ненавязчиво готовили. В СМИ Мьянмы в последнее время было очень много публикаций о том, «как похорошел Мандалай» и каким «умным городом» он становится. Имя Зо Мьин Мауна при этом чаще всего не упоминалось (у всех в памяти был пример главного министра Янгона Пхйо Мин Тейна, который опрометчиво обозначил свои амбиции, и за это получил несколько болезненных ударов от старых товарищей по партии), но многие избиратели прекрасно знали, кто в Мандалае является главным министром, да и назвать в конечном итоге его имя – это значит всего лишь положить сверху на торт вишенку, а не начинать кампанию по раскрутке с нуля. К тому же Зо Мьин Маун, являющийся одногодком президента Вин Мьина (оба они родились в конце 1951 года) хорошо вписывается в следующее поколение лидеров НЛД, к которому постепенно переходит власть в партии (предыдущее поколение олицетворяют Аун Сан Су Чжи и Вин Тхейн – родившиеся, соответственно, в 1945 и 1941 годах).

Насколько тяжелая болезнь Зо Мьин Мауна скажется в следующем году на электоральных перспективах НЛД – пока сказать трудно. Одно ясно: потеря опытного и авторитетного руководителя способна осложнить жизнь любой партии. При этом консолидирующей фигуры, равнозначной Зо Мьин Мауну по авторитету и по аппаратным навыкам, в НЛД пока не просматривается.

По ссылке - рассказ с многочисленными фотографиями о древнем городе Мраук У в штате Ракхайн – столице некогда могущественного Араканского королевства. Об его истории напоминают многочисленные уникальные памятники, дошедшие до наших дней.

В объемной публикации описаны наиболее выдающиеся сооружения Мраук У, а также говорится о сегодняшних проблемах древнего города, в том числе о разгоревшемся на этих территориях конфликте между вооруженными силами Мьянмы, ракхайнской группировкой и боевиками рохинджа из ARSA.

Уникальность Мраук У:

«Некоторые эксперты считают, что Мраук У является таким же символом художественных и архитектурных достижений, как и Баган, древняя бирманская столица на равнине вдоль реки Иравади, с наибольшей в мире концентрацией буддийских храмов, пагод и ступ. Но в то время как Баган привлекает более четверти миллиона иностранных гостей в год, в 2016 году Мраук У посетили лишь около 2000 иностранцев – примерно по шесть человек в день.

Два элемента делают Мраук У уникальным: изысканные буддийские храмы, построенные в основном из камня, и сеть военных оборонительных сооружений, которые полностью превратили холмистый, склонный к наводнениям ландшафт в город-крепость. «Ничто не сравнится с этим», - говорит Массимо Сарти, консультант по гидрологии ЮНЕСКО из Италии.»

Расцвет Мраук У

«Существование Мраук У продолжалось около 350 лет, примерно с 1430-х по 1780-е годы, когда он был столицей Аракана - независимого королевства, которое иногда простиралось более чем на 400 миль вдоль прибрежных равнин и мангровых болот, граничащих с Бенгальским заливом. Построенный на холмистом плато над двумя речными долинами и обеспечивающий легкий доступ к морю, город-крепость был известен своей многокультурностью. Мусульмане и буддисты служили бок о бок при дворе короля и в госаппарате. Голландские, португальские, китайские и другие иностранные торговцы жили в своем процветающем квартале, торгуя специями, текстилем, опием, железом, табаком, серой, перцем, рисом и слоновой костью. Японские самураи и солдаты из империи Моголов охраняли Королевский дворец.»

Придворные собирались в зале, украшенном резными и позолоченными колоннами из тикового дерева, где король принимал поток дипломатов, чиновников и иностранных посланников с дарами. Августинский монах Себастьян Манрик, который жил в столице в начале 1630-х годов, писал об обширных дворцовых помещениях, «сделанных из ароматных бревен... которые, таким образом, удовлетворяют обоняние своим собственным естественным благоуханием. Имелась одна комната, известная как «Дом Золота», которая была полностью украшена сверху донизу этим металлом».

«Говорят, что араканские короли использовали титулы, позаимствованные от мусульман, такие как «шах», и они чеканили монеты с арабскими и бенгальскими надписями, что свидетельствует о тесных коммерческих и культурных отношениях с султанатом по Бенгальскому заливу. Кроме того, в городе жили мусульманские торговцы из Бенгалии, Индонезии и Молуккских островов, а некоторые из них практиковали культ суфийских святых - традиционных защитников моряков.»

Упадок Мраук У

«Славные дни закончились в 1784 году, когда бирманские захватчики пересекли ряд холмов, отделявших их королевство от Аракана, и через несколько месяцев завоевали Мраук У. Солдаты взяли в плен короля и его семью вместе с другими членами элиты. Мраук У оставили разрушаться. Британцы, захватившие Аракан в 1824 году, в ходе Первой англо-бирманской войны, и правившие до 1948 года, в викторианскую эпоху демонстрировали интерес к археологическим изысканиям в Бирме… Но Вторая мировая война и ее последствия остановили эту деятельность, а сменяющие друг друга бирманские военные режимы отрезали страну от остального мира.
https://www.smithsonianmag.com/travel/hidden-city-myanmar-180973486/

В Мьянме начали возведение телекоммуникационных вышек из бамбука. Они должны ускорить развитие инфраструктуры связи и снизить нагрузку на окружающую среду. Прогнозируемый срок службы бамбуковой вышки – десять лет.

Edotco, подразделение Axiata Group из Малайзии, специализирующееся на возведении вышек для размещения оборудования мобильной связи, заявило об установке в Мьянме первой телекоммуникационной башни, сделанной из бамбука.

Это сооружение в янгонском районе Танльин было возведено в партнерстве с Янгонским технологическим университетом и стало частью усилий компании по развитию более стабильной телекоммуникационной инфраструктуры. По словам руководства Edotco, использование бамбука снизит зависимость компании от стальных конструкций на 80 процентов, а также уменьшит негативное воздействие на окружающую среду вокруг возведенной вышки на 70 процентов.

Компания провела большое количество исследований, направленных на определение оптимального для использования вида местного бамбука. В итоге отобранный материал может выдерживать порывы ветра до 195 км/ч, и при этом бамбуковое сооружение в 70 раз легче, чем стальные конструкции – а это облегчает работы по его монтажу и снижает нагрузку на крыши зданий, где будут расположены такие вышки.

На телекоммуникационной вышке из бамбука одновременно может быть размещено оборудование двух арендаторов. При надлежащем обслуживании прогнозируемый срок службы бамбука - около 10 лет.

В марте 2017 года Edotco впервые использовала бамбук для строительства телекоммуникационной вышки на крыше здания в Дакке, столице Бангладеш.
https://edotcogroup.com/media/edotco-unveils-myanmars-first-bamboo-telecom-tower-1/

Мьянма была одержима корейской культурой в течение двух десятилетий, и теперь находится на гребне «корейской волны». Публикация Channel News Asia с фотографиями и видео.

Интерес к Корее возник в Мьянме еще в годы военной диктатуры. Страна в относительной изоляции от внешнего мира, и в ней были всего две телевизионные станции – обе государственные, демонстрировавшие новости, пропаганду и патриотические песни. Лишь раз в сутки у них был час, посвященный другой теме – корейским сериалам. Во время отключения электричества мьянманцы ехали в соседний район, чтобы посмотреть очередную серию у друзей.

В этом информационном вакууме корейские сериалы были глотком воздуха, поэтому пользовались бешеной популярностью. На них выросло молодое поколение мьянманцев, к которому принадлежит Зэй Лин Тхайк – сегодня известный под прозвищем «Джей» и являющийся лидером мьянманской K-Pop группы ALFA. В маленькой студии на севере Янгона Джей и его друзья репетируют танцевальные движения. Прически каждого из шести участников смотрелись бы вполне уместно на улицах Сеула.

У группы ALFA есть много фанатов, и они часто выступают на концертах. Каждый из ее участников пришел в группу после специально проведенного в стране конкурса по поиску талантов. Пока что они танцуют под музыку корейских групп (видео прилагается), но скоро у них будут свои собственные мелодии, аранжированные корейцами специально для мьянманцев и сопровождаемые бирманоязычнымии текстами.

Представители шоу-бизнеса уверены, что «корейская волна» в Мьянме на подъеме, и в будущем ее масштабы будут только расти. Все больше людей в Мьянме сдают TOPIK - тест на знание корейского языка. В 2016 году этот экзамен сдали 1826 человек, а в 2018 году – уже 3393. На базовом уровне понимание корейских выражений, обозначений еды и культурных феноменов широко распространено. А «халлю» (корейская волна) последние десятилетия эффективно продвигала Корею как страну грез.

Начало этому проложила Ом Юн Хи, переехавшая в Мьянму из Кореи в 1989 году и спустя десять лет создавшая группу по изучению корейского языка. Одной из ее студенток была дочь генерального директора телеканала – с этого началось проникновение корейских сериалов на местные телестанции. Ее сын снабжал сериалы бирманскими субтитрами, а одна из известных мьянманских актрис Грейс Све Зин Тхайк помогала пропагандировать в Мьянме корейскую культуру. Бирманский и корейский языки схожи по своей грамматике и конструкциям предложений, и кроме того, бирманцы принимали близко к сердцу сюжеты корейских сериалов, Основанные на семейных ценностях и взаимоотношениях между людьми. С учетом этого понятно, почему корейские сериалы оказались успешнее китайских.

При этом, южнокорейские инвестиции в Мьянму по-прежнему остаются сравнительно небольшими, хотя интерес у корейских фирм к этой стране возрастает. Здесь уже работают 200 корейских фирм и начато около тысячи различных инвестиционных проектов на сумму около 250 миллионов долларов. Это пока очень мало по сравнению с другими странами АСЕАН, но тенденции к росту очевидны, а импульс, полученный от «корейской волны», тоже этому способствует. Администрация президента Мун Чжэ Ина в рамках своей «Новой политики на юге» более пристальное внимание уделяет странам ЮВА, и южнокорейский лидер уже посетил этот регион. Кроме того, между корейцами и мьянманцами существует особая связь и общий опыт - Корея, как и Мьянма, тоже когда-то была диктатурой, и теперь имеет демократическую форму правления.

Сегодня корейский контент уже потерял свою монополию на телевизионном рынке. Хотя некоторые программы, такие шоу-сериал «Бегущий человек», по-прежнему пользуются популярностью среди молодежи, на местных экранах доминируют сериалы из других стран – например, из Филиппин. Тем не менее, в 2018 году компания MKCS, занимающаяся распространением корейского контента, подготовила для Мьянмы 150 наименований продукции, что эквивалентно 3300 часам показа.
https://www.channelnewsasia.com/news/asia/myanmar-has-been-obsessed-with-korean-culture-kpop-12065570

К этому ⬆️ стоит добавить, что феномен корейских сериалов действительно сыграл значимую роль в жизни многих мьянманцев (прежде всего, женщин) во времена военного режима. При действовавших тогда веерных отключениях электричества (когда районы городов снабжались электроэнергией не круглосуточно, а по графику) во многих чайных и пивных барах, где обычно работали генераторы, были оборудованы «женские» и «мужские» углы. В «мужских» по телевизору показывали футбол, и там звук был включен – чтобы слушать комментатора. А в «женских» углах, где показывали корейские сериалы, трансляции обычно шли без звука – в Мьянме иностранные фильмы традиционно не дублируются актерами, а снабжаются бирманскими субтитрами. А когда мьянманцы смотрели сериалы дома со звуком – работал другой фактор популярности: грамматические конструкции бирманского языка действительно сильно напоминают корейские – то есть, чтобы выучить язык, нужно не учить грамматику, а просто заменять слова одного языка на другой.

Понятно, что старые корейские сериалы, где герои постоянно страдали, сюсюкали друг с другом и при первом удобном случае пускали слезу, с ходу понравились мьянманцам, которые искали отдушину суровым реалиям повседневной жизни. Этот показанный по телевизору выдуманный мир добрых сострадательных людей на самом деле способствовал формированию образа Южной Кореи как «страны грез». И когда в Мьянму начали приходить южнокорейские инвесторы, вкладывавшие деньги, например, в швейные производства и отметившиеся как не склонные к сентиментам жесткие эксплуататоры местных рабочих, многие мьянманцы даже считали, что к ним в страну приехали какие-то неправильные корейцы, а на самом деле они другие. Кстати, именно это соприкосновение с реальностью, похоже, внесло свой вклад в резкое снижение популярности корейских драм у среднего и старшего поколения после открытия страны.

Зато бирманоязычная молодежь, которая быстро овладевает корейским языком, все больше смотрит на Южную Корею как на страну, где можно заработать денег и, вернувшись на родину, начать на них свой бизнес. Это – совсем другой подход, основанный на трезвом расчете, а не на иллюзиях сериалов, и сейчас в Южной Корее трудится около 50 тысяч мьянманцев. Такой прагматический интерес, как ни странно, совсем не исключает желания познакомиться с корейской культурой, которое заканчивается тем, что многие бирманцы, выезжающие Южную Корею на заработки, не только могут немного объясняться по-корейски, но прическами часто копируют своих корейских сверстников.

На фоне успеха «корейской волны» есть повод задуматься и о перспективах российских сериалов в Мьянме. Понятно, что российская продукция менее сентиментальная и более жесткая, да и российские реалии значительно отличаются от мьянманских, и поэтому она вряд ли будет востребована на местном телевизионном рынке. Но стоит обратить внимание на то, что российские телеканалы имеют другой достаточно уникальный и при этом качественный контент, который вряд ли есть в других странах. Например, сериал «Спящие», вызвавший немало дискуссий в России, в Мьянме безусловно был бы встречен с большим интересом. Те, кто знает реалии Мьянмы и отслеживает те процессы, которые разворачиваются вокруг этой страны в мире, думаю, согласятся со мной.

Военные Мьянмы обнаружили на севере штата Шан схроны с крупными партиями китайского вооружения, принадлежащего этнической группировке TNLA. Этот факт вновь оживил дискуссию о роли КНР в межэтнических конфликтах в стране.

Находки были сделаны во время прочесывания военными местности в районе Намсхан на севере штата Шан. Около деревни Хомейн в трех схронах были найдены 170 единиц оружия, в том числе 39 штурмовых винтовок М-22, 29 средних пулеметов, 69 штурмовых винтовок М-21, девять штурмовых винтовок М-16, а также ручные противотанковые гранатометы и ракета класса «земля-воздух» FN6. Кроме того, в числе найденного – более 40 тысяч патронов, два 12-вольтовых прожектора, а также сумки с формой боевиков TNLA.

В воскресенье на пресс-конференции в Нейпьидо представитель вооруженных сил генерал-майор Тун Тун Ньи заявил: «Мы проверяем, это оружие новое или старое. Большинство из него сделано в Китае, и общая стоимость его довольно высокая. Я бы сказал, что TNLA незаконно приобрела оружие у Китая».

Представитель TNLA майор Монг Айк Чжо признал, что часть оружия принадлежала его группировке, но отрицал, что найденный арсенал мог быть таким крупным. По его словам, военные Мьянмы могли привезти часть вооружения из других мест и добавить его к найденному, чтобы успех вооруженных сил выглядел более внушительным. «Я не собираюсь с ними спорить», - сказал в ответ на слова представителя TNLA генерал-майор Тун Тун Ньи.

Бертил Линтнер, шведский журналист, на протяжении десятилетий освещающий межнациональные конфликты в Мьянме, в своем комментарии The Irrawaddy заявил, что Китай известен в этой стране своей политикой кнута и пряника. «Пряник – это кредиты, гранты и заявления о так называемой помощи мирному процессу. А кнут – это предоставление некоторым этническим группам доступа к огромному рынку вооружений Китая, который скорее серый, чем черный».

TNLA (Ta’ang National Liberation Army) – вооруженная группировка на севере штата Шан, насчитывающая более 3 тысяч боевиков и состоящая в основном из этнических палаунгов. Среди других вооруженных группировок Мьянмы она известна как одна из наиболее дерзких и «отмороженных». Ее боевики в последние годы совершали нападения на гражданские и военные объекты на севере в штате Шан, а также занимались рэкетом – в том числе пытались обложить данью водителей грузовиков, едущих из внутренних районов Мьянмы к городу Мусе у границы с Китаем. Наиболее близкими союзниками TNLA являются АА (Армия Аракана - состоящая из этнических ракхайнцев) и MNDAA (большинство боевиков которой – этнические китайцы из района Кокан в штате Шан).

Несмотря на декларируемое стремление Китая выступить посредником в урегулировании отношений между этими группировками и центральными властями Мьянмы, в последнее время TNLA и ее союзники активизировали боевые действия. 15 августа 2019 года TNLA, AA и MNDAA провели скоординированные нападения на пять объектов, расположенных на северо-востоке Мьянмы, причем им удалось даже обстрелять военную академии в Пьин У Лвине (округ Мандалай). Главной причиной этой акции военные называют тот факт, что им незадолго до нападений боевиков удалось уничтожить несколько лабораторий по производству метамфетаминов, которые контролировала TNLA.