Август. Его задержать бы, но
Тихо уйдёт. Никого не спросит.
Словно прокрученное кино,
Лето закончится ровно в осень.
Анита Альми
Мировая Поэзия|Подписаться
Тихо уйдёт. Никого не спросит.
Словно прокрученное кино,
Лето закончится ровно в осень.
Анита Альми
Мировая Поэзия|Подписаться
В грустной музыке сентября
Шорох имени твоего.
Сколько лет я искал тебя,
И не знал спросить у кого
Где была ты все эти годы?
Возле чьих тосковала рук?
Шел к тебе я через невзгоды,
Мимо радостей и разлук,
Ревновал тебя к белым зимам,
Потому, что была вдали,
И к поклонникам нелюбимым,
И к друзьям, что давно ушли.
Ревновал тебя к летним зорям,
К звездам мая и октября.
Много в жизни узнал я горя,
Потому, что не знал тебя.
Андрей Дементьев
Художница Майя Копытцева
Мировая Поэзия|Подписаться
Шорох имени твоего.
Сколько лет я искал тебя,
И не знал спросить у кого
Где была ты все эти годы?
Возле чьих тосковала рук?
Шел к тебе я через невзгоды,
Мимо радостей и разлук,
Ревновал тебя к белым зимам,
Потому, что была вдали,
И к поклонникам нелюбимым,
И к друзьям, что давно ушли.
Ревновал тебя к летним зорям,
К звездам мая и октября.
Много в жизни узнал я горя,
Потому, что не знал тебя.
Андрей Дементьев
Художница Майя Копытцева
Мировая Поэзия|Подписаться
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русской холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
Александр Пушкин
Художник Михаил Пашинин
Мировая Поэзия|Подписаться
Здоровью моему полезен русской холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
Александр Пушкин
Художник Михаил Пашинин
Мировая Поэзия|Подписаться
"Пахнет осенью. А я люблю российскую осень. Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями".
Антон Чехов
Мировая Поэзия|Подписаться
Антон Чехов
Мировая Поэзия|Подписаться
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора -
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера...
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто всё - простор везде,-
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко ещё до первых зимних бурь -
И льётся чистая и тёплая лазурь
На отдыхающее поле...
Фёдор Тютчев
Мировая Поэзия|Подписаться
Короткая, но дивная пора -
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера...
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто всё - простор везде,-
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко ещё до первых зимних бурь -
И льётся чистая и тёплая лазурь
На отдыхающее поле...
Фёдор Тютчев
Мировая Поэзия|Подписаться
Вальс Толстого
В 1848 году, когда Льву Толстому было 20 лет, он страстно увлекся музыкой. Он даже хотел составить руководство для изучения «основных начал» музыкального искусства и изложить в нём «первые правила» музыки – ноты, интервалы, темп и т.д. В это время и родилось первое и единственное музыкальное произведение, написанное им. Он редко и, стесняясь, исполнял его. Его не раз просили записать ноты, но Толстой отказывался.
Спустя целых 58 лет, во время одного из музыкальных вечеров у Толстого, композиторы Танеев и Гольденвейзер немного схитрили. Гольденвезер сначала растрогал 78-летнего Толстого своей игрой, но затем, все присутствующие стали просить Льва Николаевича сыграть свой вальс. Он, смущаясь, исполнил его. Когда Толстой закончил исполнение вальса, сразу же из комнаты выбежал Танеев. Он обладал феноменальной музыкальной памятью и в соседней комнате записал вальс фа-мажор Льва Толстого.
Мелодию этого вальса мы оставим в комментариях, обязательно послушайте😊
Мировая Поэзия|Подписаться
В 1848 году, когда Льву Толстому было 20 лет, он страстно увлекся музыкой. Он даже хотел составить руководство для изучения «основных начал» музыкального искусства и изложить в нём «первые правила» музыки – ноты, интервалы, темп и т.д. В это время и родилось первое и единственное музыкальное произведение, написанное им. Он редко и, стесняясь, исполнял его. Его не раз просили записать ноты, но Толстой отказывался.
Спустя целых 58 лет, во время одного из музыкальных вечеров у Толстого, композиторы Танеев и Гольденвейзер немного схитрили. Гольденвезер сначала растрогал 78-летнего Толстого своей игрой, но затем, все присутствующие стали просить Льва Николаевича сыграть свой вальс. Он, смущаясь, исполнил его. Когда Толстой закончил исполнение вальса, сразу же из комнаты выбежал Танеев. Он обладал феноменальной музыкальной памятью и в соседней комнате записал вальс фа-мажор Льва Толстого.
Мелодию этого вальса мы оставим в комментариях, обязательно послушайте😊
Мировая Поэзия|Подписаться
Все в мире нестабильно,
Извилиста дорога,
Мы часто любим сильно,
И очень редко — долго.
Вячеслав Щедрин
Мировая Поэзия|Подписаться
Извилиста дорога,
Мы часто любим сильно,
И очень редко — долго.
Вячеслав Щедрин
Мировая Поэзия|Подписаться
Пусть кто-то ещё отдыхает на юге
И нежится в райском саду.
Здесь северно очень - и осень в подруги
Я выбрала в этом году.
Анна Ахматова
Мировая Поэзия|Подписаться
И нежится в райском саду.
Здесь северно очень - и осень в подруги
Я выбрала в этом году.
Анна Ахматова
Мировая Поэзия|Подписаться
Наша жизнь - как фонарика узкий свет.
А от лучика влево и вправо -
Темнота: миллионы безмолвных лет...
Все, что было до нас и придет вослед,
Увидать не дано нам, право.
Хорошо б лет на тысячу растянуть
Время каждого поколенья,
Вот тогда получился бы путь как путь,
А не наше одно мгновенье!
Но судьба усмехнулась бы: - Для чего
Вы мечтами себя тревожите,
Если даже мгновенья-то одного
Часто толком прожить не можете!
Эдуард Асадов
Мировая Поэзия|Подписаться
А от лучика влево и вправо -
Темнота: миллионы безмолвных лет...
Все, что было до нас и придет вослед,
Увидать не дано нам, право.
Хорошо б лет на тысячу растянуть
Время каждого поколенья,
Вот тогда получился бы путь как путь,
А не наше одно мгновенье!
Но судьба усмехнулась бы: - Для чего
Вы мечтами себя тревожите,
Если даже мгновенья-то одного
Часто толком прожить не можете!
Эдуард Асадов
Мировая Поэзия|Подписаться
Еще не осень — так, едва-едва.
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
и тополя бульвара за окном
еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура,
но день-другой —
и все пойдет на спад,
проявится осенняя натура,
и, предваряя близкий листопад,
листва зашелестит, как партитура,
и дождь забарабанит невпопад
по клавишам,
и вся клавиатура
пойдет плясать под музыку дождя.
Юрий Левитанский
Художник Петер Мёнстед
Мировая Поэзия|Подписаться
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
и тополя бульвара за окном
еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура,
но день-другой —
и все пойдет на спад,
проявится осенняя натура,
и, предваряя близкий листопад,
листва зашелестит, как партитура,
и дождь забарабанит невпопад
по клавишам,
и вся клавиатура
пойдет плясать под музыку дождя.
Юрий Левитанский
Художник Петер Мёнстед
Мировая Поэзия|Подписаться
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
Анненский Иннокентий
Мировая Поэзия|Подписаться
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
Анненский Иннокентий
Мировая Поэзия|Подписаться
Играл скрипач в осеннем сквере, я тихо слушал и стоял.
Я был один — по крайней мере, я никого не замечал.
Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.
И пусть я знал, что лгали звуки, но я боялся тишины.
И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждёт больной,
но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.
Я был вполне подобен богу, я всё на свете понимал.
Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.
Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.
Так жизни свежая страница открылась вся передо мной.
...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчанье словом и музыкою — тишину...
Борис Рыжий
Мировая Поэзия|Подписаться
Я был один — по крайней мере, я никого не замечал.
Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.
И пусть я знал, что лгали звуки, но я боялся тишины.
И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждёт больной,
но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.
Я был вполне подобен богу, я всё на свете понимал.
Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.
Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.
Так жизни свежая страница открылась вся передо мной.
...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчанье словом и музыкою — тишину...
Борис Рыжий
Мировая Поэзия|Подписаться
Проходит жизнь, как сон, как боль.
Мечты сдаются и стареют.
И постаревшая Ассоль
Уходит, не дождавшись Грея.
Лишь отблеск алых парусов
Почудится в слезинке горькой,
Когда надломленная гордость
Опять откликнется на зов.
И вновь она вбежит в волну,
Раскинув жалобные руки,
Неотвратимый час разлуки
Как бы стараясь оттолкнуть...
Мгновенье счастием закружит,
Заставит верить терпеливо...
Пока сухая явь отлива
Надежды дно не обнажит...
И, обманувшись тишиной,
Миражным скрипом мачт и вёсел,
Простившись с морем и с собой,
Она уходит в ночь - без вёсен.
Наталья Варлей
Мировая Поэзия|Подписаться
Мечты сдаются и стареют.
И постаревшая Ассоль
Уходит, не дождавшись Грея.
Лишь отблеск алых парусов
Почудится в слезинке горькой,
Когда надломленная гордость
Опять откликнется на зов.
И вновь она вбежит в волну,
Раскинув жалобные руки,
Неотвратимый час разлуки
Как бы стараясь оттолкнуть...
Мгновенье счастием закружит,
Заставит верить терпеливо...
Пока сухая явь отлива
Надежды дно не обнажит...
И, обманувшись тишиной,
Миражным скрипом мачт и вёсел,
Простившись с морем и с собой,
Она уходит в ночь - без вёсен.
Наталья Варлей
Мировая Поэзия|Подписаться
Невозможно перечислить приметы всех времен года. Поэтому я пропускаю лето и перехожу к осени, к первым ее дням, когда уже начинает «сентябрить».
Увядает земля, но еще впереди «бабье лето» с его последним ярким, но уже холодным, как блеск слюды, сиянием солнца. С густой синевой небес, промытых прохладным воздухом. С летучей паутиной («пряжей богородицы», как кое-где называют ее до сих пор истовые старухи) и палым, повялым листом, засыпающим опустелые воды. Березовые рощи стоят, как толпы девушек-красавиц, в шитых золотым листом полушалках. «Унылая пора — очей очарованье».
Потом — ненастье, обложные дожди, ледяной северный ветер «сиверко», бороздящий свинцовые воды, стынь, стылость, кромешные ночи, ледяная роса, темные зори.
Так все и идет, пока первый мороз не схватит, не скует землю, не выпадет первая пороша и не установится первопуток. А там уже и зима с вьюгами, метелями, поземками, снегопадом, седыми морозами, вешками на полях, скрипом подрезов на розвальнях, серым, снеговым небом...
Константин Паустовский
Художник Юрий Обуховский
Мировая Поэзия|Подписаться
Увядает земля, но еще впереди «бабье лето» с его последним ярким, но уже холодным, как блеск слюды, сиянием солнца. С густой синевой небес, промытых прохладным воздухом. С летучей паутиной («пряжей богородицы», как кое-где называют ее до сих пор истовые старухи) и палым, повялым листом, засыпающим опустелые воды. Березовые рощи стоят, как толпы девушек-красавиц, в шитых золотым листом полушалках. «Унылая пора — очей очарованье».
Потом — ненастье, обложные дожди, ледяной северный ветер «сиверко», бороздящий свинцовые воды, стынь, стылость, кромешные ночи, ледяная роса, темные зори.
Так все и идет, пока первый мороз не схватит, не скует землю, не выпадет первая пороша и не установится первопуток. А там уже и зима с вьюгами, метелями, поземками, снегопадом, седыми морозами, вешками на полях, скрипом подрезов на розвальнях, серым, снеговым небом...
Константин Паустовский
Художник Юрий Обуховский
Мировая Поэзия|Подписаться
Мне теперь не до игрушек -
Я учусь по букварю,
Соберу свои игрушки
И Сереже подарю.
Деревянную посуду
Я пока дарить не буду.
Заяц нужен мне самой -
Ничего, что он хромой,
А медведь измазан слишком...
Куклу жалко отдавать:
Он отдаст ее мальчишкам
Или бросит под кровать.
Паровоз отдать Сереже?
Он плохой, без колеса...
И потом, мне нужно тоже
Поиграть хоть полчаса!
Мне теперь не до игрушек -
Я учусь по букварю...
Но я, кажется, Сереже
Ничего не подарю.
АГНИЯ БАРТО
Мировая Поэзия|Подписаться
Я учусь по букварю,
Соберу свои игрушки
И Сереже подарю.
Деревянную посуду
Я пока дарить не буду.
Заяц нужен мне самой -
Ничего, что он хромой,
А медведь измазан слишком...
Куклу жалко отдавать:
Он отдаст ее мальчишкам
Или бросит под кровать.
Паровоз отдать Сереже?
Он плохой, без колеса...
И потом, мне нужно тоже
Поиграть хоть полчаса!
Мне теперь не до игрушек -
Я учусь по букварю...
Но я, кажется, Сереже
Ничего не подарю.
АГНИЯ БАРТО
Мировая Поэзия|Подписаться
Пожелтел и насупился мир.
У деревьев осенняя стать.
Юность я износила до дыр,
Но привыкла - и жалко снимать.
Я потуже платок завяжу,
Оглянусь и подумаю,
что
Хоть немного еще похожу
В этом стареньком тесном пальто.
Татьяна Бек
Художница Ирина Волкова
Мировая Поэзия|Подписаться
У деревьев осенняя стать.
Юность я износила до дыр,
Но привыкла - и жалко снимать.
Я потуже платок завяжу,
Оглянусь и подумаю,
что
Хоть немного еще похожу
В этом стареньком тесном пальто.
Татьяна Бек
Художница Ирина Волкова
Мировая Поэзия|Подписаться
По ее милости я хожу раздет, живу в дешевом номере, питаюсь ерундой, пишу бледными чернилами. Всё, всё пожирает она, ненасытная! Я ненавижу ее, презираю... Давно бы пора развестись с ней, но не развелся я до сих пор не потому, что московские адвокаты берут за развод четыре тысячи... Детей у нас пока нет... Хотите знать ее имя? Извольте... Оно поэтично и напоминает Лилю, Лелю, Нелли... Ее зовут — Лень."
Антон Чехов
Мировая Поэзия|Подписаться
Антон Чехов
Мировая Поэзия|Подписаться
Осенний букет —
он особого цвета :
в нём краски и запах
ушедшего лета.
В нём пение птиц
и небес облака,
и утренний первый
полёт мотылька !
В нём радуга с солнцем
и небом играя,
трудилась не мало
цвета подбирая...
Как будто из прошлого
с тёплым приветом,
осенний букет,
как прощание с летом ...
Марина Цветная
Картина художника Ильи Репина "Осенний букет". 1892 год
Мировая Поэзия|Подписаться
он особого цвета :
в нём краски и запах
ушедшего лета.
В нём пение птиц
и небес облака,
и утренний первый
полёт мотылька !
В нём радуга с солнцем
и небом играя,
трудилась не мало
цвета подбирая...
Как будто из прошлого
с тёплым приветом,
осенний букет,
как прощание с летом ...
Марина Цветная
Картина художника Ильи Репина "Осенний букет". 1892 год
Мировая Поэзия|Подписаться
В день рождения поэта Эдуарда Асадова
Маленькому мальчику на этой фотографии всего четыре года. Он счастлив, ведь папа и мама рядом. Мальчик еще не знает, какие испытания приготовила ему жизнь. Уже через год он потеряет отца. И сам в двадцать один год потеряет зрение на войне. Потеряет жену, которая уйдет от него, забрав единственного сына. Но в его душе всегда была сильная тяга к поэзии и именно стихи помогли Эдуарду Асадову пройти через все жизненные испытания и не давали опускать руки...
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
Эдуард Асадов
Мировая Поэзия|Подписаться
Маленькому мальчику на этой фотографии всего четыре года. Он счастлив, ведь папа и мама рядом. Мальчик еще не знает, какие испытания приготовила ему жизнь. Уже через год он потеряет отца. И сам в двадцать один год потеряет зрение на войне. Потеряет жену, которая уйдет от него, забрав единственного сына. Но в его душе всегда была сильная тяга к поэзии и именно стихи помогли Эдуарду Асадову пройти через все жизненные испытания и не давали опускать руки...
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
Эдуард Асадов
Мировая Поэзия|Подписаться
Есть время природы особого света,
неяркого солнца, нежнейшего зноя.
Оно называется
бабье лето
и в прелести спорит с самою весною.
Уже на лицо осторожно садится
летучая, легкая паутина...
Как звонко поют запоздалые птицы!
Как пышно и грозно пылают куртины!
Давно отгремели могучие ливни,
всё отдано тихой и темною нивой...
Всё чаще от взгляда бываю счастливой,
всё реже и горше бываю ревнивой.
О мудрость щедрейшего бабьего лета,
с отрадой тебя принимаю... И всё же,
любовь моя, где ты, аукнемся, где ты?
А рощи безмолвны, а звезды всё строже...
Вот видишь - проходит пора звездопада,
и, кажется, время навек разлучаться...
...А я лишь теперь понимаю, как надо
любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.
Ольга Берггольц
Мировая Поэзия|Подписаться
неяркого солнца, нежнейшего зноя.
Оно называется
бабье лето
и в прелести спорит с самою весною.
Уже на лицо осторожно садится
летучая, легкая паутина...
Как звонко поют запоздалые птицы!
Как пышно и грозно пылают куртины!
Давно отгремели могучие ливни,
всё отдано тихой и темною нивой...
Всё чаще от взгляда бываю счастливой,
всё реже и горше бываю ревнивой.
О мудрость щедрейшего бабьего лета,
с отрадой тебя принимаю... И всё же,
любовь моя, где ты, аукнемся, где ты?
А рощи безмолвны, а звезды всё строже...
Вот видишь - проходит пора звездопада,
и, кажется, время навек разлучаться...
...А я лишь теперь понимаю, как надо
любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.
Ольга Берггольц
Мировая Поэзия|Подписаться