и стоим мы, трое, у решётки
июльским днём и декабрьской ночью,
кончится время и начнётся снова,
а нам всё стоять, точно нас поместили
на переводной картинке — сколько
ни скреби обратную сторону пальцем,
всегда останется одно и то же:
канал, собор и Львиный мостик.
июльским днём и декабрьской ночью,
кончится время и начнётся снова,
а нам всё стоять, точно нас поместили
на переводной картинке — сколько
ни скреби обратную сторону пальцем,
всегда останется одно и то же:
канал, собор и Львиный мостик.
В 1902-1909 годах Мстислав Добужинский жил в доме 16 по нынешней 7 Красноармейской.
«…Наш пятиэтажный кирпичный дом стоял в глубине двора, отступя от улицы, на которую выходил длинный фасад низенького старинного особнячка хозяина, выкрашенный в зеленый цвет, со ставнями и белыми ампирными украшениями над окнами. Во дворе был садик с высохшим фонтанчиком посередине и высокими, хотя и чахлыми, деревьями и качелями...
Окрестности нашего жилища были мрачные, недалеко пролегал жуткий Обводный канал, а наша улица упиралась в Забалканский проспект, всегда грохочущий от ломовиков, полный суетливого люда, одна из самых безобразных и даже страшных улиц, настоящий Питер».
Дом Добужинского - на первом фото. Два рисунка после - виды из окна квартиры художника.
И еще: «На углу нашей 7-й роты и Измайловского проспекта стоял старинный верстовой столб в виде обелиска...». Тут Добужинский ошибся: столб стоял (и стоит до сих пор) на углу Красноармейской и Московского (тогда - Забалканский).
«…Наш пятиэтажный кирпичный дом стоял в глубине двора, отступя от улицы, на которую выходил длинный фасад низенького старинного особнячка хозяина, выкрашенный в зеленый цвет, со ставнями и белыми ампирными украшениями над окнами. Во дворе был садик с высохшим фонтанчиком посередине и высокими, хотя и чахлыми, деревьями и качелями...
Окрестности нашего жилища были мрачные, недалеко пролегал жуткий Обводный канал, а наша улица упиралась в Забалканский проспект, всегда грохочущий от ломовиков, полный суетливого люда, одна из самых безобразных и даже страшных улиц, настоящий Питер».
Дом Добужинского - на первом фото. Два рисунка после - виды из окна квартиры художника.
И еще: «На углу нашей 7-й роты и Измайловского проспекта стоял старинный верстовой столб в виде обелиска...». Тут Добужинский ошибся: столб стоял (и стоит до сих пор) на углу Красноармейской и Московского (тогда - Забалканский).
Невероятные рисунки Добужинского - виды Петербурга (1904-1912) и Петрограда (работы двадцатых годов).
В 1977 году Майк Науменко сочинил «Рассказ без названия» - прозаическую фантазию на тему, какой должна быть жизнь советской рок-звезды - жизнь, которую хотел себе сам Майк (и не только он).
«Я проснулся в два часа дня с мрачной мыслью о том, что к четырем мне надо быть в студии. Контракт с «Мелодией» обязывал меня выпустить последний в этом году сингл не позже, чем к 12 ноября. Откладывать дальше некуда.
А вообще, я ужасно устал. Год выдался чертовски напряженным...дрянные гостиницы, душные залы, премерзкие автобусы, потом опять работа в студии и опять гастроли...
А сегодня нужно писать еще один сингл - к Новому году. А ночью придется сниматься в ТВ-шоу. Что за жизнь! Бросить бы все к черту и махнуть куда-нибудь в тепло, к морю…
Однако было уже пора ехать. Я зачехлил свой «Лес Пол» и акустический «Мартин» и отнес их в машину. На улице было холодно и пасмурно... Я нырнул в теплый уютный мирок своего «Роллс-ройса», закурил и стал выруливать к Кировскому проспекту».
Фото Андрея «Вилли» Усова.
«Я проснулся в два часа дня с мрачной мыслью о том, что к четырем мне надо быть в студии. Контракт с «Мелодией» обязывал меня выпустить последний в этом году сингл не позже, чем к 12 ноября. Откладывать дальше некуда.
А вообще, я ужасно устал. Год выдался чертовски напряженным...дрянные гостиницы, душные залы, премерзкие автобусы, потом опять работа в студии и опять гастроли...
А сегодня нужно писать еще один сингл - к Новому году. А ночью придется сниматься в ТВ-шоу. Что за жизнь! Бросить бы все к черту и махнуть куда-нибудь в тепло, к морю…
Однако было уже пора ехать. Я зачехлил свой «Лес Пол» и акустический «Мартин» и отнес их в машину. На улице было холодно и пасмурно... Я нырнул в теплый уютный мирок своего «Роллс-ройса», закурил и стал выруливать к Кировскому проспекту».
Фото Андрея «Вилли» Усова.
"Стою на остановке и от нечего делать разглядываю фасад дома на углу Литейного и Фурштатской (Петра Лаврова). Рядом стоит старик в серой заячьей шапке.
Проходит пять минут, десять, пятнадцать. Моего трамвая все нет.
– Этот дом принадлежал купцу первой гильдии Черепенникову, – говорит вдруг старик, обращаясь ко мне, – в первом этаже у него были магазины.
– Вот как! – говорю я заинтересованно.
– Прекрасные были магазины, – продолжает старик, – бакалея, гастрономия, фрукты… А какие были приказчики! Учтивые, проворные, красивые! Все с усами!".
Дневник Геннадия Алексеева, 1980.
Гастроном в доме 12 по Литейному работал и в советское время, открыт и сейчас.
PS. В этом доме жила тетя Бродского Раиса Руткис.
Проходит пять минут, десять, пятнадцать. Моего трамвая все нет.
– Этот дом принадлежал купцу первой гильдии Черепенникову, – говорит вдруг старик, обращаясь ко мне, – в первом этаже у него были магазины.
– Вот как! – говорю я заинтересованно.
– Прекрасные были магазины, – продолжает старик, – бакалея, гастрономия, фрукты… А какие были приказчики! Учтивые, проворные, красивые! Все с усами!".
Дневник Геннадия Алексеева, 1980.
Гастроном в доме 12 по Литейному работал и в советское время, открыт и сейчас.
PS. В этом доме жила тетя Бродского Раиса Руткис.