В 1989 году в Ленинград приехал столп поп-арта Роберт Раушенберг. И встретился, в том числе, с Тимуром Новиковым.
Вот что пишет по этому поводу Новиков в «пояснениях к выставке «Территория искусства», открывшейся в 1990-м в Корпусе Бенуа.
«Он просто пригласил меня в ресторан. Ресторан «Кавказский» расположен на Невском проспекте и украшен живописью художника Пиросманишвили, открытой в начале века авангардистами из группы Ларионова. Роберт хватал меня за коленку и рассказывал смешные истории Джона Кейджа и Энди Вархола».
Эту встречу Новиков переработал в художественный акт - выставил кусок хлеба, надкусанный Раушенбергом, на той самой «Территории искусств».
Вот как это было.
«Слева и справа поставили две музейные витрины. В одной Тимур разложил фотографии с Раушенбергом, Иреной (Куксенайте) и Курехиным в ресторане «Кавказский», а также с Кейджем и Иреной в Петергофе; фотографии дополняли пробки от винных бутылок, корочки хлеба «со следами зубов Раушенберга…»
#неофициальныехудожники
Вот что пишет по этому поводу Новиков в «пояснениях к выставке «Территория искусства», открывшейся в 1990-м в Корпусе Бенуа.
«Он просто пригласил меня в ресторан. Ресторан «Кавказский» расположен на Невском проспекте и украшен живописью художника Пиросманишвили, открытой в начале века авангардистами из группы Ларионова. Роберт хватал меня за коленку и рассказывал смешные истории Джона Кейджа и Энди Вархола».
Эту встречу Новиков переработал в художественный акт - выставил кусок хлеба, надкусанный Раушенбергом, на той самой «Территории искусств».
Вот как это было.
«Слева и справа поставили две музейные витрины. В одной Тимур разложил фотографии с Раушенбергом, Иреной (Куксенайте) и Курехиным в ресторане «Кавказский», а также с Кейджем и Иреной в Петергофе; фотографии дополняли пробки от винных бутылок, корочки хлеба «со следами зубов Раушенберга…»
#неофициальныехудожники
Эти два разных снимка сделал один человек, Юрий Щенников. Во второй половине 60-х, учась в Корабелке, Щенников снимал для многотиражки «За кадры верфям». Там же трудился и Довлатов.
«У нас в комнатке, где ютилась редакция многотиражки, на столе стояла старая пишущая машинка. Я попросил Довлатова сесть за нее, что-нибудь попечатать и сделал несколько кадров. Сергей был человеком редкого обаяния, у него глаза прямо-таки лучились».
Второй снимок Щенникова датирован 1964 годом. Фото пронзительное и очень ленинградское (хотя в кадре никаких опознавательных знаков нет).
«Это было в 1964 году, зимой, я шел ночью по Невскому и на перекрестке с каналом Грибоедова увидел эту женщину. Я спросил: «Зачем вы это делаете? Зря тратите время?», а она ответила: «А что, сыночек, делать мне все равно нечего. Живу одна – чем дома сидеть, поработаю лучше». Я спросил: «А вы еще минут сорок здесь будете?» Она: «Буду, куда я денусь». Я сбегал домой за фотоаппаратом и отснял всю пленку. Четким получился только один кадр…"
«У нас в комнатке, где ютилась редакция многотиражки, на столе стояла старая пишущая машинка. Я попросил Довлатова сесть за нее, что-нибудь попечатать и сделал несколько кадров. Сергей был человеком редкого обаяния, у него глаза прямо-таки лучились».
Второй снимок Щенникова датирован 1964 годом. Фото пронзительное и очень ленинградское (хотя в кадре никаких опознавательных знаков нет).
«Это было в 1964 году, зимой, я шел ночью по Невскому и на перекрестке с каналом Грибоедова увидел эту женщину. Я спросил: «Зачем вы это делаете? Зря тратите время?», а она ответила: «А что, сыночек, делать мне все равно нечего. Живу одна – чем дома сидеть, поработаю лучше». Я спросил: «А вы еще минут сорок здесь будете?» Она: «Буду, куда я денусь». Я сбегал домой за фотоаппаратом и отснял всю пленку. Четким получился только один кадр…"