Forwarded from ЗДЕСЬ БЫЛ МАЙК
Лев Русов, как я могу судить, работал в основном как портретист. Но эти две "городские" картины - чудо.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Музыка Каравайчука из лучшего (на мой взгляд) фильма Авербаха. Найдите минуту, послушайте (или переслушайте).
А если не видели фильм, непременно посмотрите.
А если не видели фильм, непременно посмотрите.
В филармонии только евреи.
И театр относительно пуст.
В цирк стекаются
все ротозеи,
Потому он важней
всех искусств.
Открутили свое акробаты.
Чудо ловкости выдал жонглер.
И медведь отплясал.
Аты-баты,
Вот и я выхожу на ковер.
Громко пукну я, коли надо,
Или что-нибудь отмочу:
Мне доверена клоунада.
Разулыбить мне вас
по плечу.
Мне к лицу
мой лиловый носяра.
Мои щеки отменно ярки.
И ботинок огромная пара,
И штаны широки, коротки.
Я не повар, не конюх,
не плотник.
Прошу жаловать нас
и любить.
Я ответственный рыжий работник,
Мне доверено вас рассмешить.
Владлен Гаврильчик, 1986.
И театр относительно пуст.
В цирк стекаются
все ротозеи,
Потому он важней
всех искусств.
Открутили свое акробаты.
Чудо ловкости выдал жонглер.
И медведь отплясал.
Аты-баты,
Вот и я выхожу на ковер.
Громко пукну я, коли надо,
Или что-нибудь отмочу:
Мне доверена клоунада.
Разулыбить мне вас
по плечу.
Мне к лицу
мой лиловый носяра.
Мои щеки отменно ярки.
И ботинок огромная пара,
И штаны широки, коротки.
Я не повар, не конюх,
не плотник.
Прошу жаловать нас
и любить.
Я ответственный рыжий работник,
Мне доверено вас рассмешить.
Владлен Гаврильчик, 1986.
«По своему характеру он был скорее пафосный, не очень склонный к юмору. За это его поддевали другие пишущие, Довлатов, например».
О ком же это?
О ком же это?
Родители Людмилы Штерн, среди прочих, были дружны с выдающимся филологом Борисом Эйхенбаумом.
«Как-то Борис Михайлович Эйхенбаум пришел к нам в гости, и я выскочила сказать «здрасте». А он сказал: «А что ты с нами не посидишь?». Я сказала, что мне задано сочинение про «Анну Каренину». Он очень загорелся и сказал: «А можно я напишу это сочинение?». Я сказала, что можно.
Он написал, я к нему через два дня явилась, мне надо было его переписать, потому что он его сгоряча напечатал на машинке, а я не могла подать сочинение на машинке. Я его переписала руками, подала и получила тройку. О чем злорадно Борису Михайловичу сообщила. Он очень расстраивался, а все кругом хихикали».
«Как-то Борис Михайлович Эйхенбаум пришел к нам в гости, и я выскочила сказать «здрасте». А он сказал: «А что ты с нами не посидишь?». Я сказала, что мне задано сочинение про «Анну Каренину». Он очень загорелся и сказал: «А можно я напишу это сочинение?». Я сказала, что можно.
Он написал, я к нему через два дня явилась, мне надо было его переписать, потому что он его сгоряча напечатал на машинке, а я не могла подать сочинение на машинке. Я его переписала руками, подала и получила тройку. О чем злорадно Борису Михайловичу сообщила. Он очень расстраивался, а все кругом хихикали».
Штерн - приятельница Бродского, Рейна и всех-всех. Большая почитательница Довлатова. Сам С.Д. за Штерн, разумеется, ухлестывал. И за внучкой Эйхенбаума, кстати, тоже. Внучка Бориса Эйхенбаума Елизавета в итоге выбрала не Довлатова, а Олега Даля. И стала его женой.
Просыпайся.
Ты слишком
глубоко уснул.
А проснулся
— почти оплешивел.
Кто-то снес на толкучку
прадедовский стул,
а любимую
к площади вывел.
Брюки жгут
ожиревшие
в лежке бока.
Восемь трещин
на высохшем мыле.
Руку к пачке — но там
уже нет табака.
К телефону
- его отключили.
Ты по лестнице,
всеми дверями гремя,
к людям,
кои у стеночки встали.
Спросишь их:
а вы здесь
не видали меня?
И ответят они:
не видали.
Евгений Вензель, 1977.
Ты слишком
глубоко уснул.
А проснулся
— почти оплешивел.
Кто-то снес на толкучку
прадедовский стул,
а любимую
к площади вывел.
Брюки жгут
ожиревшие
в лежке бока.
Восемь трещин
на высохшем мыле.
Руку к пачке — но там
уже нет табака.
К телефону
- его отключили.
Ты по лестнице,
всеми дверями гремя,
к людям,
кои у стеночки встали.
Спросишь их:
а вы здесь
не видали меня?
И ответят они:
не видали.
Евгений Вензель, 1977.
Курехин: «Берешь какое-то явление и отбрасываешь от него либо половину, либо кусок. Я уже пробовал на некоторых концертах. Скажем, если это балет, то он идет без музыкального сопровождения. Знаешь, когда в тишине танцуют балерины, это как-то настолько дико».
Как тут не вспомнить планы Курехина и Драгомощенко по созданию балета с поющими артистами. А если все это дело соединить? Балет, где танцуют и поют а-капелла - это могло быть что-то.
Как тут не вспомнить планы Курехина и Драгомощенко по созданию балета с поющими артистами. А если все это дело соединить? Балет, где танцуют и поют а-капелла - это могло быть что-то.
Что общего между княжной Саломеей Андрониковой и Георгием Гурьяновым? Дом на 5 линии Васильевского. Красавица, подруга Ахматовой и муза Мандельштама (такие женщины рождаются раз в столетие, говорил он), Андроникова жила в этом доме в 1910—х (кв 5)- и держала у себя салон. Гумилев, Стравинский, Прокофьев, Кузмин, разумеется, Ахматова - в общем, место было заметным, богемным и модным.
Спустя полвека в квартире 17 поселится семейство Гурьяновых. Здесь будущий барабанщик «Кино» и художник проведёт раннее детство - до 1974 года.
Интересно, знал ли Гурьянов - модник и любитель салонов - об этом вдохновляющем соседстве?
Спустя полвека в квартире 17 поселится семейство Гурьяновых. Здесь будущий барабанщик «Кино» и художник проведёт раннее детство - до 1974 года.
Интересно, знал ли Гурьянов - модник и любитель салонов - об этом вдохновляющем соседстве?