Сотрудником "За кадры верфям" Довлатов был с 1965 по 1969 года. Редакция многотиражки находилась на Лоцманской, 3.

Кстати, Юрий Щенников стал героем статьи, написанной Довлатовым и опубликованной в первом номере "Авроры" (1969).

Щенников рассказывал, что ему позвонил C.Д., сообщил, что вот, мол, планируется выход нового журнала, есть возможность там опубликоваться, и нужно ему помочь - поделиться воспоминаниями о походном прошлом. Щенников поделился, а Довлатов соорудил из этого фельетонистый текст, обстебывающий романтиков-шестидесятников. Был в этой статье такой пассаж.

«Десять лет назад по страницам наших молодёжных журналов потянулись толпами и в одиночку бородатые туристы с томиком Хемингуэя в рюкзаке и неизменной гитарой. Они бродили по лесам, горам и весям, бойко утверждая на земле романтику дальних дорог, пафос комариного укуса и острые принципы боксёрской морали. Они разговаривали с лёгким голливудским акцентом и были неизменно остроумны: «Интересно, что у него в голове», – задумчиво промолвил Стас. «Я знаю, что у него в голове, – откликнулся Давид, – у него в голове перхоть»...

Последнее вообще отлично.

​​Друзья, публикуем замечальный рассказ Андрея Битова «Люди, побрившиеся в субботу», который он написал в 21 год:
https://zen.yandex.ru/media/limbakh/liudi-pobrivshiesia-v-subbotu-rasskaz-andreia-bitova-iz-pervoi-knigi-avtora-6290d514b6c7c75984b7fc5b

«Рано утром. Мужчины, побрившиеся в субботу, ждали троллейбус. Над женщинами торчали зон­тики. От дождя у мужчин поднялись воротники, а по спинам скатывались серые капли. Шляпы уныло опустили крылья. Передо мной стояли спины с опущенными руками, и на спинах был понедельник.

Подошел троллейбус. Он должен был перевезти этих людей окончательно из воскресенья в понедельник. На лице у троллейбуса была тупость работающего без воскресений. Один за другим пропадали в нем шляпы с опущенными крыльями и женщины вперед зонтиками...».

«Первая книга автора» на сайте издательства:
https://limbakh.ru/index.php?id=150

Непривычный Бродский.

Квартира номер 17 на пятом этаже - родительская, там Авербах жил в детстве и юности. Вот цитата из воспоминаний Эйбы Норкуте.

«В отличие от родительских комнат, стены которых были украшены гравюрами, плакетками, акварельными рисунками, картинками бисерного шитья, комната Ильи носила спартанский характер. Письменный стол, венский стул, железная кровать, тахта под вытертым ковром, книжная полка, некое подобие комода и голые стены.
В углу стояла круглая, обшитая металлическим крашеным листом печка, в которой было так славно сжигать неудавшиеся опусы. Единственным украшением комнаты был вид из окна на звонницу Земцовской церкви, стоящей на углу улиц Белинского и Моховой. В этой десятиметровой комнате могли разместиться с десяток людей.
В ней разговаривали, ели котлетки, пили сухое вино и читали стихи.
В ней перебывали многие, но постоянными гостями были Женя Рейн, Толя Найман, Дима Бобышев, Ося Бродский. Приходил Виктор Голявкин, был Толя Гладилин, бывали Миша Еремин и Додик Шраэр, какой-то поэт-милиционер Кондратьев, Сережа Вольф….
Никто из наших гостей тогда не публиковался, все они очень нуждались если не в читателях, то хотя бы в слушателях».

Эта картина, датированная 1937 годом - авторства Алисы Порет, ученицы Петрова-Водкина и Филонова, подруги Хармса. На картине - семейство Авербахов; младенец посередине - будущий кинорежиссер.
Его отец Александр Авербах - бывший актер, после - управленец на хороших должностях. Мать, Ксения Стракач (в первом браке - Куракина) - звезда ленинградской эстрады в 30-е, актриса, чтец, преподавала в Театральном институте (что находился в ста метрах от их дома).

Исаакиевская площадь. 70-е годы.