Одно из важных мест ленинградского общепита - кафетерий, втиснутый между гостиницами «Астория» и «Ленинградская» («Англетер»). К заведению, похожему на пенал, намертво приклеилось прозвище «Щель».
Художник Анатолий Белкин: «Контингент в «Щели» был непростой. Подполковники, полковники, генерал-майоры с барышнями. А порой - с коллегами, которые ставили серьезные портфели около столиков. Но бывала и другая публика: друзья директоров овощных баз, художники, в общем – богема».
Лидия Леонтьева, работавшая в «Астории», вспоминала:
«Внутри стояли столики высокие и, по-моему, даже сидячих мест не было…Цены были приемлемые, и кофе подавали не в стаканах, как допустим в пышечных, а в чашечках, и кофе черный, приличный! Тут наливали, и были закуски, которые из-за пресловутого флера свободы, что ли, казались прелестными, изысканными: бутерброды с икрой и те же пирожные «Юбилейные».
Шампанское в «Щели», по словам Белкина - «чудовищное, кошмар и ужас». Но все равно пили: «брали обычно 150 коньячку и 50 шампанского».
Место, несмотря на тесноту, считалось престижным. В заведении регулярно видели и Бродского.
«Если ты туда приводил барышню, она с тобой старалась дружить. Ясно было, что ты уже «состоялся» и тебе нечего доказывать», - говорит Белкин.
В перестройку кафетерий сгинул - после уничтожения, сноса «Англетера» (резонансная была история).
Владимир Ходырев, в те годы руководивший Ленинградом:
«Между старым зданием «Англетера» и зданием «Астории» была так называемая «Щель» - культовая рюмочная с большим темным залом. В те годы многие артисты, известные люди считали необходимым прийти туда, выпить коньячку, закусить лимончиком... И когда я хватился, что «Щель» не предусмотрена новым проектом, оказалось, что финны уже возвели третий этаж и вплотную - здание к зданию. То, что я «Щель» пропустил, - это я виноват, ребята».
Художник Анатолий Белкин: «Контингент в «Щели» был непростой. Подполковники, полковники, генерал-майоры с барышнями. А порой - с коллегами, которые ставили серьезные портфели около столиков. Но бывала и другая публика: друзья директоров овощных баз, художники, в общем – богема».
Лидия Леонтьева, работавшая в «Астории», вспоминала:
«Внутри стояли столики высокие и, по-моему, даже сидячих мест не было…Цены были приемлемые, и кофе подавали не в стаканах, как допустим в пышечных, а в чашечках, и кофе черный, приличный! Тут наливали, и были закуски, которые из-за пресловутого флера свободы, что ли, казались прелестными, изысканными: бутерброды с икрой и те же пирожные «Юбилейные».
Шампанское в «Щели», по словам Белкина - «чудовищное, кошмар и ужас». Но все равно пили: «брали обычно 150 коньячку и 50 шампанского».
Место, несмотря на тесноту, считалось престижным. В заведении регулярно видели и Бродского.
«Если ты туда приводил барышню, она с тобой старалась дружить. Ясно было, что ты уже «состоялся» и тебе нечего доказывать», - говорит Белкин.
В перестройку кафетерий сгинул - после уничтожения, сноса «Англетера» (резонансная была история).
Владимир Ходырев, в те годы руководивший Ленинградом:
«Между старым зданием «Англетера» и зданием «Астории» была так называемая «Щель» - культовая рюмочная с большим темным залом. В те годы многие артисты, известные люди считали необходимым прийти туда, выпить коньячку, закусить лимончиком... И когда я хватился, что «Щель» не предусмотрена новым проектом, оказалось, что финны уже возвели третий этаж и вплотную - здание к зданию. То, что я «Щель» пропустил, - это я виноват, ребята».
Фотографии я не нашел. Разве что такие - собственно «Ленинградскую» и картинку после ее сноса. Там, где открытая стена «Астории» переходит в руины, видимо, и располагалась «Щель».
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Майк Науменко - это рок-н-роллы, блюзы и никаких особых экспериментов с формами. Но отдельные исключения все-таки были.
Тут я рассказывал про «фри-джазовый» концерт Майка в Доме кино, и вот еще один эпизод - музыка для фильма «Буги-вуги каждый день». Не песни, а именно музыка, записанная на студии «Ленфильма».
Режиссер Ковалев попросил «Зоопарк» импровизировать - «сыграть что-нибудь странное - что получится». Майк водил медиатором по струнам фортепиано, басист Куликов и барабанщик Кирилов рвали бумагу и постукивали по пюпитру. Далее на эти экзерсисы были наложены партии гитары и баса.
Не то чтобы результат поражает воображение. Но как документ своего времени (и неожиданный сюжет в истории Майка и «Зоопарка») это интересно.
Тут я рассказывал про «фри-джазовый» концерт Майка в Доме кино, и вот еще один эпизод - музыка для фильма «Буги-вуги каждый день». Не песни, а именно музыка, записанная на студии «Ленфильма».
Режиссер Ковалев попросил «Зоопарк» импровизировать - «сыграть что-нибудь странное - что получится». Майк водил медиатором по струнам фортепиано, басист Куликов и барабанщик Кирилов рвали бумагу и постукивали по пюпитру. Далее на эти экзерсисы были наложены партии гитары и баса.
Не то чтобы результат поражает воображение. Но как документ своего времени (и неожиданный сюжет в истории Майка и «Зоопарка») это интересно.
В 1989 году в Ленинград приехал столп поп-арта Роберт Раушенберг. И встретился, в том числе, с Тимуром Новиковым.
Вот что пишет по этому поводу Новиков в «пояснениях к выставке «Территория искусства», открывшейся в 1990-м в Корпусе Бенуа.
«Он просто пригласил меня в ресторан. Ресторан «Кавказский» расположен на Невском проспекте и украшен живописью художника Пиросманишвили, открытой в начале века авангардистами из группы Ларионова. Роберт хватал меня за коленку и рассказывал смешные истории Джона Кейджа и Энди Вархола».
Эту встречу Новиков переработал в художественный акт - выставил кусок хлеба, надкусанный Раушенбергом, на той самой «Территории искусств».
Вот как это было.
«Слева и справа поставили две музейные витрины. В одной Тимур разложил фотографии с Раушенбергом, Иреной (Куксенайте) и Курехиным в ресторане «Кавказский», а также с Кейджем и Иреной в Петергофе; фотографии дополняли пробки от винных бутылок, корочки хлеба «со следами зубов Раушенберга…»
#неофициальныехудожники
Вот что пишет по этому поводу Новиков в «пояснениях к выставке «Территория искусства», открывшейся в 1990-м в Корпусе Бенуа.
«Он просто пригласил меня в ресторан. Ресторан «Кавказский» расположен на Невском проспекте и украшен живописью художника Пиросманишвили, открытой в начале века авангардистами из группы Ларионова. Роберт хватал меня за коленку и рассказывал смешные истории Джона Кейджа и Энди Вархола».
Эту встречу Новиков переработал в художественный акт - выставил кусок хлеба, надкусанный Раушенбергом, на той самой «Территории искусств».
Вот как это было.
«Слева и справа поставили две музейные витрины. В одной Тимур разложил фотографии с Раушенбергом, Иреной (Куксенайте) и Курехиным в ресторане «Кавказский», а также с Кейджем и Иреной в Петергофе; фотографии дополняли пробки от винных бутылок, корочки хлеба «со следами зубов Раушенберга…»
#неофициальныехудожники