Книжку видно по форзацу, автор_ку - по абзацу, а издательство - по разным там божественным мелочам. Прекрасный и актуальный стейтмент от "Белой вороны" - ?+ - на каждой задней обложечке.

Что хорошего может быть в России в 2024 году? Например, новый перевод сказки Дж. Джойса “Кот из Божанси” изданный тверским книжным с актуализировавшимся названием “Что делать?” (ил.- М.Вилкочинкас)

Сказка “Кошка и черт” выходила в сборниках А. Ливерганта, но никогда - отдельной книжкой. История восходит к французскому фольклору (написана для внука) и посвящена сделке с чертом: бесплатный мост через реку в обмен на того, кто первым пройдет по мосту. Хитрый мэр подсовывает черту кота и в легенде, видимо, все довольны (есть версии с козой и петухом). Но Джойс ставит вопрос - хороши ли те люди, которые подставляют кота? А мэру Божанси и вовсе присваивает имя мэра Дублина!

Еще дедушка Джойс сообщает, что дьявол говорит на своем языке - bellsybabble. Словечко раскладывается на “колокольный звон”, так что Ливергант создал составной “чертногуслом”. А вот Г. Жаринова оставила буквально “вельзевлабл”, подчеркнув Вельзевула (Beelzebub).

А мой вариант вам - “блаблазлобл”, а тут и тут - другие иллюстрации к сказке.

Уважаемые читательницы и читатели моего канала, если кто-то из вас еще не читал_а “Дислексию”, то пора. Автобиографический роман о хождении авторки в сельскую школу учительницей русского и литературы в 2020-2022 годах.

Там все, что мы тут обсуждаем: как “шестиклашки погружаются в странное состояние” после чтения “Мальчика у Христа на елке”; как реагируют на тексты Нины Дашевской и Дины Сабитовой; как осмысленно рассказать о Некрасове и вовремя напомнить, что Достоевский - “просто человек из девятнадцатого века”.

Там сплошная хтонь и печаль, но все описано с отличным чувством юмора и чувством абсурдного.

Стройплощадка обнажается как ценности новой этики, которые героиня хочет нести в народ, школьная учительница чувствует себя “доулой пустоты”.

Много хочется цитировать, чем и займусь.

В преддверии веселых праздников начнем с отрывка про “сад победы”, который сажает директриса с литературным ИО недалеко от немноголюдного города Многоярославец.

“На пришкольном участке стоит Вера Павловна. Здесь будет сад, говорит она.

Сад чего?

Сад Победы. Его надо разбить как войско.

Вера Павловна сжимает руку в кулак и показывает, как надо его разбивать. Здесь мы будем закапывать ваши дурные поступки и матерные слова.

Дети передают друг другу лопату и по очереди роют перед собой ямку.

Бросай‌те их туда, говорит Вера Павловна и руками сбрасывает с себя что-то невидимое, кидайте их под ноги, в землю, как мусор.

Беляков плюет в ямку и подмигивает. Девочки прыскают.

На их месте взойдут цветы и правильные поступки, продолжает Вера Павловна, слова, проверенные временем, утвержденные словарем. Ими мы и будем общаться, мы — вежливые люди.

Что это? — оборачивается Саня к Евгении Евгеньевне.

Та пожимает плечами: не спрашивайте”.

Апрель, дождик. Москва делает вид, что все как всегда, исправно воняя бензином и сигаретами. Непривычно смотрятся только вернувшиеся в столицу перуанцы - грустно дудят на своих дуделках о том, что 2000-е вместе с ними не вернутся, сколько ни дуди.

На входе в метро Новокузнецкая меня останавливает женщина в форме и просит проверить мой мокрый рюкзак. Пока он сушится в железном ящике, спрашиваю - а что оно вам там показывает? что вы ищете? А все запрещенное, говорит. А у меня, говорю, там ридер, а в нем много запрещенных книг. Отдает рюкзак глядя в пол и как бы улыбаясь.

А насоветуйте мне пожалуйста полезных книжек 4+ о том, что плакать можно, что не нужно сдерживать слезы, когда грустно

Наблюдала в домике “Самоката” классическую сценку. Родителей, ищущих доброе и вечно-ванильное - хотим “про счастливых котов” - и получающих “Дневник кота убийцы” и “Мурочку”. Отпрянув от черно-белой (и немного красного!) обложки с выпученными глазами убийцы-кота, с надеждой глядят на нежную Мурочку в романтичном платьице. Кошечка стыдливо опускает глаза - знает, что не удовлетворит родительский запрос на счастье. Она работает в магазине и каждый день ей через стекло улыбается котик. Увы, котик все это время заигрывал только с собственным отражением в витрине и разбил сердце Мурочки-душечки.

Но родители - молодцы. Во-первых, сами откопали нужное - “Зиму в тепле” (Уровень мимимишности превышает годовую норму - котик и жучок сладко зимуют в домике, читая книжки, но при том мы видим в иллюстрациях, о чем они читают, то есть там книги в книге - умно!) Во-вторых, разглядели-таки в коте-убийце счастливого кота и решительно добавили к покупкам.

И все же жаль, что чудо-“Мурочку” нарисованную Мариакьярой, не взяли.

К списку книг об особенных детях хочу добавить японскую классику “Взгляд кролика”, переизданную в “классике Самоката”. Историю о том, как молодой учительнице удается социализировать мальчика, не общавшегося ни с кем, кроме мух, которых он разводил прямо у себя дома.

Но главное по теме - глава о “девочке-медузе” Минако. Она не умеет разговаривать, а на уроках вместо того, чтобы сидеть на месте, хаотично перемещается туда-сюда по классу, точно медуза, порхающая в воде. Учительница должна наладить общение Минако с одноклассниками, а также убедить родителей, что это принесет не вред, а, наоборот, пользу. И, хотя “девочка-медуза” попала в обычную школу ненадолго, впечатляет сам факт постановки вопроса, ведь книжка появилась в 70-е годы XX века. Японцы тогда, например, всерьез рассуждали о том, стоило ли пускать молодую женщину работать учительницей или надо было запереть ее в домохозяйках. У нас все было наоборот - женщины себе работали, а вот девочки-медузы в основном таяли, выброшенные на прибрежный песок.

Один из учеников дает рецепт взаимодействия с Минако, лиричный, как вальс Шопена, а по смыслу основанный на формуле “мы любим людей за то добро, которое им сделали”.

“Минако-тян порвала мне тетрадку.
Но я не рассердился.
Потом она порвала книжку.
Но я не рассердился.
Потом она забрала у меня пенал и стирательную резинку.
Но я опять не рассердился,
А наоборот поиграл с ней в паровозик.
Я не сердился,
И потому ее полюбил.
А если ты кого-то любишь.
То даже если он тебе мешает,
Ты все равно знаешь,
Что он хороший.”

Хочу вас порадовать этой документальной картинкой "Стрекоза и майский снег", документальность которой не только в том, что все так и было, но и в том, что Мария Мельникова нарисовала снег отпечатками пальцев.

Тянет на продолжение стрекозиного хождения по мукам - захотелось книжку про стрекозу и майский снег.

Но пока такой книжки нет, анонсирую кое-что другое: скоро расскажу о своей летней ридинг-группе по сложным темам, где мы, в частности, поговорим и о сказке Франсуазы Саган, спорящей с известной басней.