Вышел английский перевод книги Федерико Фаджина “Несводимое: сознание, жизнь, компьютеры и человеческая природа”*. Фаджин - физик и компьютерщик, сыгравший ключевую роль в изобретении современных микропроцессоров и собственно создатель первого процессора Intel. Тем интереснее, что он не только категорически отвергает возможность цифрового сознания, но и защищает полномасштабный идеализм.

С одной стороны, это не научная и даже не философская (в смысле академической философии) работа, а скорее структурированное изложение вопросов, над которыми автор размышлял много десятилетий. С другой - эрудированность и строгость этих размышлений не уступают большинству фундаментальных работ о природе сознания, написанных в избытке за последние годы.

Если совсем кратко. Фаджин считает, что способность математики и естественных наук говорить о сути вещей сильно ограничена. Детерминизм и редукционизм - физический и “вычислительный” - совершенно ошибочные позиции. Жизнь одновременно классический и квантовый феномен, который не может быть воспроизведен механизмами и алгоритмами. Сознание и свобода воли - фундаментальные свойства реальности.

А дальше начинается совсем интересно. Фаджин полагает, что ключевой элемент мира - то, что он называет сейти / seity - это сознающие себя вечные сознания, взаимодействующие и объединяющиеся друг с другом, чей поиск себя и приводит к появлению феноменального мира. Каждый из нас - это seity, обретший тело, чтобы пережить новые измерения опыта и разобраться в себе.

"Мы находимся здесь, чтобы познать наиважнейшие аспекты самих себя, взаимодействуя друг с другом в этой физической Вселенной, которую мы и сотворили с этой целью. Все, что мы наблюдаем во Вселенной, изначально было сотворено в сознании сейти, так как физическая реальность опирается на квантовую реальность, которая опирается на квантовую информацию, которая следует за мыслями сейти”.

В строго философском плане это напоминает МакТаггарта, Уайтхеда и Спригге - плюралистический идеализм / идеалистический панпсихизм, при этом Фаджин глубоко взаимодействует с некоторыми из самых передовых научных разработок, в первую очередь - теорией квантовой информации, и в отличие от многих работ, пытающихся свести вместе кванты и философию, Фаджин, кажется, занимается этим с пониманием дела.

Словом, необычная, интересная и амбициозная работа.

* “Irreducible: Consciousness, Life, Computers, and Human Nature”. Перевод вышел в издательстве Essentia Books Бернардо Каструпа. Итальянский оригинал в 2022.

↑↑↑

Обратите внимание, отличная возможность познакомиться, как с классическими, так и с некоторыми новейшими разработками в рамках интегрального подхода.

Метод “Вивенсия” (Vivencia, исп. - присутствие, опыт)

Весьма интересный подход, разработанный экспериментальным хореографом Хорхе Кресисом (Jorge Crecis) на стыке перформанса, работы с измененными состояниями сознания и атлетической подготовки, укорененный в феноменологии, антропологии и нейрофизиологии. Кресис видит “вивенсию” не столько как конкретную технику, сколько как целостный способ работы с преобразующим опытом, создаваемым в реальном времени и запечетливающемся в сущности исполнителя благодаря сохранению абсолютной концентрации и осознанности в моменте. Как пиковое состояние бытия, такой перформанс рассматривается Кресисом в качестве способа познания и обретения мудрости.

Некоторые постановки и тренировки Кресиса можно посмотреть на Ютубе https://www.youtube.com/playlist?list=PLoGfSLpvrAI1AuUMqAJg-QHKbDSw3cYCs, есть также академическое пособие “Designing Presence”, но я особенно рекомендую его докторскую диссертацию “Towards Vivencia” - это не только отличное исследование, но и глубоко личная, почти автоэтнографическая работа, целиком написанная от первого лица.

Схематично, метод “вивенсии” состоит из трех этапов - вступления, проживания и выхода, и строится вокруг превращения каждого действия в ритуал. Подготовка включает, как физическую - подчас довольно экстремальную, так и командную работу, и оттачивание процедуры входа в перформативное состояние, Axis Mundi, особый модус существования исполнителя. Или, как пишет Кресис, “не первая нота музыки или поднятие занавеса запускали мой перформативный режим; это физическое пространство и простое действие ‘выйти’ из известного места, чтобы пройти по коридору к сцене, обозначали начало моего перформанса”.

Сам акт перформанса, этап проживания, подразумевает нахождение исполнителя в этом состоянии, в котором он “действует, а не изображает”, сочетания трех ключевых качеств - игривое (в смысле Йохана Хейзинга) отношение, максимальное осознание момента, и двойственный статус создателя и получателя перформативного опыта. После следует этап выхода, включающий запечатление прожитого опыта и принятие произошедшей трансформации, наряду с более приземленным возвращением к обычному психофизиологическому состоянию.

Вот уже четыре месяца я живу удивительно счастливую жизнь. И в прежние годы у меня случались светлые периоды, но сейчас что-то действительно иначе. Я не совсем понимаю, как это произошло - стало ли это кумулятивным эффектом многолетней и очень сложной работы, закончилась ли карма или же это был чистый дар свыше – но в какой-то момент в самом конце этой зимы мое тело, моя психика и потоки энергии во мне стали работать по-новому. Вещи, которые столь долго беспокоили меня, а подчас делали мое существование невыносимым, растворились, страх и боль ушли.

Рискуя зайти на спекулятивную территорию, я бы связал это с исцелением тонкого тела - представьте, что прежде сознание, физическое тело и это метаксу - неуловимое, но очень реальное “между”, соединяющее нас в цельное - были рассинхронизированы, что в хорошие дни приводило к непроходящему напряжению и нестабильности, а в менее удачные - к полной нефункциональности. Постепенно я учился жить в таком состоянии и в целом склонялся к тому, что это моя норма, к которой можно адаптироваться, поэтому события последних месяцев стали для меня и неожиданностью, и чудом, и поводом очень много переосмыслить, чем я сейчас и занимаюсь.

“Дружба невозможна, и всё же она существует. Дружба невозможна, потому что она никогда не бывает завершенной – никогда не доводится до конца. Ни 'я', ни 'другой' никогда не заканчивают этот диалог. И всё же дружба существует: она возникает именно для тех, кто признаёт её невозможность, кто понимает, что она никогда не будет завершенным проектом. Дружба существует как нескончаемое творение невозможного."

И еще:

"О друзья мои, нет друга, ведь дружба всегда в будущем, ведь дружба – это бесконечный процесс созидания. Звание друга никогда не может быть присвоено тому, кто ещё жив, и всё же я называю вас друзьями в надежде и как знак обетования. Я называю вас друзьями, чтобы отметить свою преданность завету дружбы и в надежде, что к моменту, когда я умру, я проживу жизнь в верности этому обещанию, насколько верность вообще возможна."

Из гениальной книги молодой философини Сары Хортон “Обет дружбы: верность в пределах конечности”. Замечательный пример актуальной философии, современной, самостоятельной и в тоже время развивающей вечные темы.

* Sarah Horton. The Promise of Friendship: Fidelity within Finitude. SUNY Press, 2023.

"Земная любовь ищет именно в возлюбленном ту красоту, истину, возвышенность духа, которые вывели бы за пределы ограниченной, стесненной, замкнутой природы обеих душ. Беатриче и Лаура - прототипы такого возвышенного видения другого, стремящегося удовлетворить в движении любви к возлюбленному жажду всех совершенств, которых не хватает миру. Но в действительности этих совершенств не существует. И правда, само движение земной любви проистекает из внутреннего противоречия: оно ищет совершенства в мире, несовершенство которого стремится восполнить [...] Следовательно, эти устремления движения любви никогда не могут быть исполнены. В любви встречаются лишь оттенки и фрагменты, мимолетные искры света, принимающего различные обличья, но никогда не являющегося самим собой; это движение разбивается, приближаясь к каждой точке, которую пытается достичь. И поскольку именно в общении с возлюбленным душа ищет эту полноту и совершенство из-за собственной нужды, может ли такое общение остаться чем-то иным, кроме как высшей целью, мечтой, идеалом, которого никогда нельзя достичь иначе, как чудесным образом на мгновение, исчезающее в момент своего появления?

Захваченные непрерывными потоками мира, каждый из которых прочерчивает свой особый, бесконечно сложный узор, как могут два существа встретиться на глубочайших уровнях своей природы? [...] Даже если произошла несовершенная, сближающая встреча, ее невозможно сохранить и она исчезает в потоке новых нахлынувших чувств и переживаний. И поскольку сущность движения любви заключается в том, что мы стремимся в нем к бесконечному и вечному общению, любовь, в силу своей парадоксальной сущности, обречена подвести нас и здесь.

Любовь не только неизбежно промахивается мимо этой цели, но и в самом своем течении, как бы она ни расширяла и ни обогащала наши границы, она исчезает вместе с жизнью и миром… Короче говоря, человеческая любовь невозможна; по самой своей сути то, к чему она призывает, она не может осуществить. То, чего мы достигаем в любви, - это лишь приближения и несовершенные компромиссы.

И все же земная любовь пробуждает в нас стремление и жажду, которые несут нас дальше. Действительно, она высвобождает в человеческом существе подземный поток, "священную реку" желания, которую не может утолить никакая случайность [...] Стремясь напрямик к безграничному и вечному, он освобождается от всех оков чувств, привязанностей, устремлений, разума и верований. Он сдирает их, как слои луковицы [...] Душа видит сквозь всё и отрекается от всего. Как может что-либо оставаться надежным и действительным, если всё преходяще, временно, изменчиво, ограничено и неполно - тогда, как мы ищем бесконечное, вечную полноту?"

***

Из второго тома книги Анны-Терезы Тыменецки "Полнота Логоса в ключе жизни". Тыменецка (1923-2014) - одна из величайших феноменологов/инь двадцатого века, soulmate Иоанна Павла II и обладательница выдающегося поэтического дара. Увы, она практически неизвестна за пределами феноменологических кругов, что нисколько не умаляет непреходящую ценность ее трудов и новаторских разработок (прежде всего, концепции онтопоэзиса и интерпретации Логоса как чувствующей жизни).

В последние месяцы мой опыт чтения философов, и книг в целом, удивительным образом изменился. Даже те мыслители, с которыми я впервые столкнулся в юности, как Левинас, теперь стали восприниматься и переживаться совсем иначе. Как будто мне наконец-то удалось выйти за рамки рациональной реконструкции и герменевтики, и начать напрямую взаимодействовать с их умам, проникая в те ландшафты космического сознания, по которым они путешествовали, и которые оказываются одновременно столько давно знакомыми, но и впервые доступными. Это ощущение бесконечной глубины — невероятно красивый и благоговейный опыт.

Прекрасное из Люс Иригарей:

«Состояние, которое вызывают в нас весна, те или иные пейзажи, некоторые космические явления, порой возникает в начале встречи с другим человеком.

Именно в те первые мгновения нашего соприкосновения другой волнует нас больше всего, затрагивая нас целостно, непознаваемо, неуправляемо. Затем, слишком часто, мы делаем его своим — через познание, чувственность, культуру… Его присутствие окутывало нас некой тайной, пробуждая в нас одновременно телесное и духовное. Но мы сводим его к себе, поглощаем его: нашим знанием, привязанностью, обычаями. В конечном счете, мы больше не видим, не слышим и не воспринимаем его. Он становится частью нас…

[Но] именно когда мы не знаем его или когда мы принимаем, что он остается для нас непознаваемым, другой каким-то образом освещает нас, но светом, который озаряет нас, не позволяя нам понять, проанализировать, сделать его своим. Целостность другого, подобно весне, подобно окружающему миру, порой затрагивает нас за рамками любого знания, суждения, сведения к нам, к нашему, к тому, что каким-то образом принадлежит нам… Именно в той мере, в какой другой ускользает от всякого нашего суждения, он или она возникает как ты, всегда другой и не присвоенный мной».

– «Между Востоком и Западом: от уникальности к сообществу» (1999)
– оригинал: «Entre Orient Et Occident: de La Singularite a la Communaute»
– английский перевод: «Between East and West: From Singularity to Community»

Будущее уже здесь: капитализм, технологии, работа
Панельная дискуссия

Стыкуя графики и часовые пояса у нас получилось организовать нечто по-настоящему вкусное для любителей приземленных на реальность интеллектуальных дискуссий. Завтра проведем встречу про макро-тенденции и большие системы, которые обуславливают нашу жизнь: капитализм, технологии, работа.

Спикеры, обладающие экспертизой в своих областях и которым хочу буквально целовать мозги:

▪️Женя Вольнов — директор по контенту социальной сети Сетка (HeadHunter), ведет канал The Future of Work
▪️Степан Гершуни — серийный фаундер, переделавшийся в венчурного инвестора и исследователь технологий и их влияния на мир. Пишет про будущее: AI, web3, сетевые государства в тг-канале e/acc.
▪️Саша Малахов — интегральный исследователь и дисциплинарный номад, фокусирующийся на трансформационных процессах различной масштабности, ведет тг-канал
▪️Я модерирую.

Наблюдаю за ребятами по отдельности, они уникальным образом исследуют и разбираются в своих областях и мне захотелось собрать их в одном пространстве для объемной и общей картины. Мы не придумываем и не прогнозируем будущее — сегодня это не работает. Но скорее попытаемся почувствовать его в настоящем через общее экспертное видение. И создать более ясное понимание как меняется мир прямо сейчас.

Прямой эфир состоится во вторник, 16 июля, в 19:00 Мск в канале Степана. Приходите поучаствовать в дискуссии и задать вопросы.

Итак, последнее время я нахожусь в разъездах (надеюсь вернуться в Боржоми во вторник) и в пути драматически уронил рюкзак с ноутбуком. И хотя падал он всего 20-30 см, карты легли так, что он перестал включаться и, как следствие, мои цифровые взаимодействия оказались серьезно ограничены. Но теперь, кажется, мне удалось его починить, так что я могу полноценно вернуться в эфир и начать разбираться с накопившимися задачами.

Из других хороших новостей - несколько часов назад ребята из Google выложили апгрейд Джеминай (Experimental 0801), который уверенно вывел модель в лидеры по большинству показателей, в т.ч. мультиязычности - на Chatbot Arena новый Джеминай в запросах на русском лидирует с впечатляющим отрывом в 21 очко (1329 vs 1308 у Claude 3 Opus vs 1305 GPT-4o). Напоминаю, что лучше всего пользоваться Джеминай через платформу для разработчиков - aistudio.google.com, это не только бесплатно (и, как правило, безлимитно), но и дает гораздо больше возможностей для настройки модели под свои задачи.

Обнимаю.

Такое впечатление, что в последнее время редакционная политика Nature (одного из двух, наряду с Science, главных научных изданий мира) сильно изменилась, особенно в плане колонок и обзоров на книги. Вот только что вышла разгромная рецензия Алекса Гомез-Марина на новую книгу Курцвейла «Сингулярность всё ближе» (The Singularity Is Nearer). Несколько сильных оборотов из нее:

* Слова «сложность» и «эмерджентность» слишком часто используются в контекстах, где с таким же успехом можно было бы сказать «абракадабра».

* Предсказывать будущее действительно сложно. Гораздо проще артикулировать технократические фантазии, особенно когда безосновательные метафоры воспринимаются буквально.

* Если позволите, мне кажется, что понимание Курцвейлом человечности и природы настолько причудливо ущербно, что его предсказание скорее проклятие, чем благословение. Его духовные искания лишены духа. Эта сингулярность предает то, что делает нас людьми (The singularity betrays what is singularly human).

Полный текст (английский, pdf) по ссылке
https://www.nature.com/articles/d41586-024-02603-2.pdf

MBA-социализм

Занятная книга Пола Адлера «Экономика 99% процентов», даже не столько за счет изложенных идей или представленного анализа, сколько из-за автора и контекста. Адлер — более чем признанный авторитет в области менеджмента и управления, профессор топовой Маршалловской школы бизнеса Университета Южной Калифорнии, а эта книга основана на его кларендоновских лекциях — суперпрестижном лектории, организуемом Саидовской школой бизнеса Оксфорда и издательством университета. Т.е. это просто воплощение истеблишмента элитного бизнес-образования. Это, так сказать, фрейм, и в этом фрейме Адлер без обидняков задвигает про переход к социализму, отвергая не только проекты реформирования капитализма, но и социал-демократические решения. А теперь чуть подробнее.

Основная линия критики текущей модели Адлером выглядит примерно так: капитализм это система в центре которой лежит прибыль, а не благо, что ведет к игнорированию социальных и экологических издержек, производству ненужных и недопроизводству необходимых товаров, гиперконсолидации капитала у всё меньшей группы людей и нестабильности. Сюда добавляется социальная эрозия — упадок профсоюзов, отчуждение работников, сохраняющееся гендерное неравенство, и плутократия. На глобальном уровне наблюдается неравенство между странами с эксплуатацией периферии, и конкуренция между капиталистическими странами за прибыль и рынки, что мешает здоровому международному сотрудничеству. Не скажу, что это какая-то новая критика, но идем дальше.

Интереснее то, что Адлер анализируя усложнение современной экономики (более длинные цепочки поставок, взаимозависимость между предприятиями, рост производственных сетей) утверждает, что в этих условиях государство играет все большую роль, обеспечивая пространство (инфраструктуру и т.д.), в котором может существовать столь сложная экономика. Он рассматривает и отвергает четыре программы реформирования и обновления капитализма — этический капитализм (саморегуляция бизнеса с учетом ценностей), регулируемый капитализм (большее участие государства), социал-демократию (“скандинавская модель”) и технооптимизм.

С точки зрения Адлера, эти четыре варианты не способны решить кризис капиталистической системы, лучшей же альтернативой является демократический социализм — социализации собственности, стратегическое управление экономикой, сочетание централизованного планирования с участием граждан. Здесь у Адлера есть заслуживающие внимания предложения, основанные в т.ч. на опыте планирования и координации в крупных корпорациях, которые он делит на четыре группы — совместное (collaborative) стратегирование, пларирование, обучение и работа.

Далее Адлер описывает как может выглядеть такая система на уровне всего общества — в основе лежит социализация (национализация) основных средств производства, при этом структура экономики включает три кольца — внутреннее (прямой государственный контроль), среднее (кооперативы, включенные в общую систему планирования) и внешнее (малые предприятия и кооперативы вне общенациональной системы планирования). Дальше у него следует довольно стандартная программа и обещания — госбанки, которые будут инвестировать, исходя из общего блага, а не прибыли, сокращение рабочего времени, гуманизация труда, социализация жилья и т.д. Адлер признает, что переход от капитализма к социализму, скорее всего, произойдет через кризис, но считает, что это становится легче по развития глобальной системы, усложнения экономика и концентрации капитала.

(продолжение далее)

(MBA-социализм, продолжение)

Адлер — умный, компетентный и, по всей видимости, очень искренний исследователь, и то, что он защищает такую программу в его положении вызывает у меня большое уважение. Однако проблема, помимо того, что предыдущие попытки реализации демократического социализма (в Югославии и т.д.) показали, мягко говоря, смешанные результаты, в том, что это выглядит как social fiction, социальная фантастика. Гораздо проще разработать у себя в голове (и изложить перед благодарной аудиторией) альтернативную экономическую систему, чем создать функциональный кооператив или помочь немного трансформироваться компании среднего размера. Но если воспринимать это именно как жанровую литературу — обогащающую наш внутренний мир и расширяющее наше воображение, тогда да, Адлер создал интересное произведение этого жанра.

Paul S. Adler. The 99 Percent Economy: How Democratic Socialism Can Overcome the Crises of Capitalism. Oxford University Press, 2019.

Мне нравится думать о гренландских акулах. Это здоровенные зверюги, длинной шесть метров и весом в тонну, обитающие глубоко в арктических водах. У них очень неторопливый жизненный цикл: живут около пятиста лет, передвигаются со скоростью километр в час, достигают половой зрелости к ста пятидесяти годам, а беременность у их женщин длится до восемнадцати лет.

И мне нравится соотносить человеческую историю с гренландским акулами. Наш вид и тем более наша цивилизация невероятно молоды, настолько, что это трудно осознать — история будто бы началась только что, прямо с нас. От настоящего момента до Реформации - одна акула, вполне вероятно, что акулята родившиеся в год, когда Лютер прибил «95 тезисов» все еще плавают и радуются жизни. В две акулы вмещается вся европейская история, начиная с первых проблесков Средневековья. Четыре или пять акул назад — возможно, прабабушки нынешних гренландских акул застали то время - было Осевое время, Будда, Сократ и Иисус.

Дальше мы движемся к самому началу цивилизации: появление письменности, иерархий, городов, сельского хозяйства, неолит. А дальше упираемся в пределы того, что принято называть «поведенческой современностью». Где-то там, пятьдесят или сто тысяч лет назад, лежит граница человеческого сознания, раннее содержание которого трудно представить даже в самых общих контурах — хотя мне импонируют исследователи считающие, что некоторые ключевые для человечества сюжеты и образы, сохранившиеся по сей день, сформировались еще тогда, и что мы можем реконструировать «пангейскую мифологию».

В любом случае, и те пять-шесть тысяч лет, которые насчитывает цивилизация, и те десятки тысяч лет, которые существуют современные люди — это мгновение не только для Вселенной, но и для планеты. История жизни на Земле — это четыре миллиарда лет, многие ландшафты, которые можно наблюдать сегодня, сформировались сотни миллионов лет назад — скажем, Сибирским траппам, занимающим добрую треть Сибири, двести пятьдесят миллионов лет.

«Невозможно переоценить необычайную отдачу энергии от ископаемого топлива. Один баррель нефти дает столько же энергии, сколько и 24 000 часов человеческого труда, и на момент написания этих строк мы ежедневно потребляем около 100 миллионов баррелей нефти. Глобальное использование ископаемого топлива эквивалентно труду по меньшей мере 800 миллиардов человек, работающих по 8 часов каждый день. Это похоже на то, как если бы у каждого жителя планеты было 100 рабов, работающих на ископаемом топливе, удовлетворяя все их нужды и желания. Однако, как вы знает, это работает не так в нашем неравном мире: там где у каждого гаитянина есть всего один такой раб на ископаемом топливе, у среднего американца их 300, а у "среднего" жителя Бахрейна — 460».

Из прошлогодней книги Джема Бенделла «Breaking together». Бенделл — ключевой теоретик алармистского крыла зеленых. Он утверждает, что пытаться остановить изменения климата поздно, мир уже прошел точки невозврата, запустившие самоусиливающиеся циклы обратной связи, которые будут нагревать планету даже без участия человека, что в свою очередь (опять же, с точки зрения Бенделла) вызовет каскадный коллапс и сделает невозможным существование цивилизации в текущем формате. Поэтому центральной задачей он видит «глубокую адаптацию», разработку и внедрение практик существования (от сельского хозяйства до транспорта, от образования до здравоохранения), подходящих для мира после коллапса. Если кратко, я нахожу подход Бенделла ошибочным, но полезным, а вышеупомянутая книга ценна в качестве попытки прописать максимально пессимистичный возможный сценарий, связанный с климатическим кризисом и нарушением планетарных границ.

Второй момент. По содержанию приведенного фрагмента. Мы слишком часто забываем насколько погружены в цивилизацию и сеть взаимоотношений, многие элементы которой - например, изобилие энергии и доступность материалов — стали данностью совсем недавно, и совсем нет факт, что такая ситуация сохранится в дальнейшем. По этому вопросу превосходные источники — книги Вацлава Смила «Energy and Civilization» и «How the World Really Works».

Совершенно великолепное из книги Владимира Янкелевича «Музыка и невыразимое» (La musique et l’ineffable):

Тайна, которую нам передает музыка, — это не бесплодная непередаваемость (l’inexprimable) смерти, а плодотворная непередаваемость жизни, свободы и любви; если короче: музыкальная тайна не неописуема, а невыразима (pas l’indicible, mais l’ineffable).

Неописуема черная ночь смерти, ведь она суть непроницаемый мрак и безнадежное небытие, и потому что непреодолимая стена отделяет нас от ее тайны: непередаваемо в этом смысле то, о чем абсолютно нечего сказать, и что делает человека немым, подавляя его разум и парализуя его речь.

Невыразимое же, напротив, непередаваемо потому, что о нем можно говорить бесконечно, нескончаемо: такова непостижимая тайна Бога, такова неисчерпаемая тайна любви, которая есть главным образом тайна поэтическая; ибо если неописуемое, замораживая всю поэзию, похоже на гипнотическое заклинание, то невыразимое, благодаря своим оплодотворяющим и вдохновляющим свойствам, действует скорее как очарование (enchantement), и отличается от неописуемого так же, как очаровывание отличается от околдования…

Невыразимое пробуждает в человеке состояние вдохновения. О невыразимом можно говорить и петь до скончания веков... И кто может утверждать в этих вопросах, что всё сказано? Нет, никто и никогда не исчерпает очарования, которое не истощат бесконечность слов и бесчисленные мелодии; здесь много работы, много размышлений, много сказанного — много сказано, и все же так много можно сказать!

С обещаниями, заключенными в невыразимом, у нас есть надежда на необъятное будущее. Нет конца этим прозрачным глубинам и этой радостной полноте смысла, которая, будучи бесконечно постижимой (infiniment intelligible) столь же бесконечно многозначна (infiniment équivoque).