Ситуация всё больше выглядит так, что в случае с ИИ мы наткнулись на философский камень. Шанс провалиться в еще одну зиму не нулевой, но ниже, чем когда-либо прежде. Два эпохальных релиза за сутки - Gemini 1.5 и Sora - воспринимаются как должное, а планка ожиданий повышается ежечасно. Соответственно, подготовка к (участию в) сингулярности становится центральным ориентиром, структурирующим примерно всё - от общих жизненных планов до распорядка дня. Настоящее чудо, жить в один из решающих моментов в истории нашего вида, а возможно и Вселенной. Обнимаю.

3:40 ночи. Попросил Gemini Ultra написать касыду, посвященную теореме Геделя - поэтические формы Gemini дают заметно лучше, чем Chat[у]GPT. Но если результат на русском языке тривиален и по форме не совсем точен, то на английском уже получаются выдающиеся вещи.

Представьте шахматную партию,
Где все ходы просчитаны с лихвой.
Но есть лазейка, незаметная тропа,
Где истина скрывается, живая.

Как тень от солнца, как ночная мгла,
Неполнота в любой системе спит.
И тщетно мы пытаемся, друзья,
Её постичь, пока она горит.

Как птица в клетке, мысль о прутья бьется,
Ища ответ, что ей не суждено найти.
Но в этой тьме, где гаснут все пути,
Есть проблеск света, луч надежды льется.

Неполнота - не приговор, не крах,
А стимул для ума, для новых сил.
Она зовет нас к новым рубежам,
Где знание и творчество царят.

И пусть не все нам дано постичь,
Не все ответы в книгах нам даны,
Стремление к познанью - вот наш щит,
И вера в то, что истина - едина.

1/50. Дисклеймер: у меня есть намерение в качестве эксперимента публиковать свои заметки каждый день в следующие пятьдесят дней, т.е. до 1 мая. Посмотрим как пойдет. А сегодня хочу анонсировать новую книгу Роберто Мангабейра Унгера - "Мир и мы" (World and Us), вышедшую несколько дней назад в Verso. Если будет интерес, поделюсь своими впечатлениями от ее (еще незаконченного) прочтения.

Унгер один из самых влиятельных интеллектуалов нашего времени и редкий пример по-настоящему оригинального мыслителя. Родом из Бразилии, Унгер покинул страну после военного переворота из-за угрозы преследований, так что значительную часть своей жизни он провел в Штатах, вновь активно включившись в бразильскую политику после возвращения страны к демократии, и даже побыв некоторое время федеральным министром. В американской же академии Унгер стал звездой, сыграв центральную роль в возникновении критической юриспруденций и разработав экстраординарно гуманистическую теорию общества, защищающую возможность радикальной новизны в нашем социальном экспериментировании.

Однако, со временем проект Унгера оказался гораздо масштабнее, охватив не только политику, но и теорию реальности, эпистемологию, этику, натурфилософию и то, что принято называть философской антропологией - изучение предельных свойств человеческого существования как разумных, воплощенных и конечных созданий. Реализация этого проекта заняла много времени, походу породив пару шедевров ("Религия будущего" и "Единственная Вселенная и реальность времени"), и вот наконец на днях вышел шестисот страничный труд Унгера, подводящий промежуточный итог его поисков.

Сейчас я нахожусь примерно на двух третях книги и могу сказать, что это безусловно знаковая работа, написанная, несмотря на местами глубоко техничный характер обсуждений, гораздо приятнее большинства трудов современных теоретиков. Унгер красиво сводит воедино вопросы, от природы времени, пределов познания и трагедии нашей конечности до реформы социальных институтов и переизобретения экономики знаний. Думаю, нужно будет посвятить этой книге и проекту Унгера несколько записей, это выдающийся феномен, совершенно неизвестный в русскоязычных кругах.

2/50. Итак, впечатления от книги Унгера "The World and Us". Часть первая.

Книга охватывает почти все области философии и гранд-теории, попутно переопределяя многие из них: здесь и метафилософия (вопрос о методах, задачах и возможности философского предприятия), и философия науки, и онтология (что такое реальность), и эпистемология (познание и его границы), и этика (как жить самому), и политическая философия (как жить в сообществе), и многочисленные экскурсы в другие сферы. Одно это уже ставит ее автора в ряд очень немногих современных мыслителей, кто решается на такой размах, не впадая при этом в банальность и поверхностность.

При этом Унгера решительно невозможно отнести к какой-либо устоявшейся школе - он точно не аналитик, хотя, будучи выдающимся теоретиком права, умеет ясно формулировать идеи и аргументы, но не вписывается Унгер и в "континентальный" лагерь. Пожалуй, его ориентацию можно описать как оригинальную форму прагматизма, поскольку он готов дистанцироваться от обсуждения многих предельных вопросов, когда ему кажется, что фокус на них будет отвлекать от реальной жизни людей и решения насущных проблем.

Основная нить повествования разворачивается от онтологии, через эпистемологию и антропологию к этике и политической философии. Унгер радикально переосмысляет характер онтологии, делая ее более при(за)земленной в двух сферах - натурфилософии (окружающий мир) и социальной теории (человеческий мир). Натурфилософия, некогда бывшая почтенной дисциплиной, практически исчезла еще столетие назад, но Унгер берется вернуть ее к жизни: натурфилософия для него это не философия науки и не метатеория, но критическое осмысление того, что можно сказать об окружающем мире, исходя из лучших доступных нам данных и теорий.

Унгер называет свою онтологию "темпоральным натурализмом". Темпоральным, потому что время играет в ней ключевую роль; у всего есть история, всё меняется, включая базовые механизмы самих изменений. Натурализмом, потому что она рассматривает мир какой он есть без "почему", не ища внешнего смысла или объяснения его природы. Двумя главными оппонентами Унгера являются философия глубинной (вневременной) структуры - доминирующая в западной мысли в различных формах, от древнегреческих систем до теорий современной физики, и философия безвременья (Timeless One), характеризующая большую часть восточных традиций. При всех различиях, их общая точка, которой оппонирует Унгер, - отрицание реальности и фундаментального характера времени. Для Унгера, нет никакой вневременной логики и сценария, диктующего потоку времени как и куда течь; здесь он расходится с телеологическим темпорализмом (Уайтхед, Шарден и т.д.), поскольку для него признать цель означало бы признать, что вне времени есть внешний указатель, эталон, задающий если не направление, то меру вещей. Вместо этого есть бесконечная возможность новизны и поток времени, несущий и поглощающий всё, но временность всякой вещи не означает ее эфемерности, напротив - хотя всё временно, всё реально.

В этой временной Вселенной человек обнаруживает себя в весьма трагичной ситуации - ему не на что опереться, он лишен основания (groundlessness), и к тому же фундаментально конечен. (И, замечу, размышления Унгера о смертности человека - одни из самых интимных и проникновенных строк книги). Но у человека есть уникальная способность к трансценденции - превосхождению любых границ и предзаданных условий. В этом сочетании конечности и трансцендености и состоит драма человеческого существования. Поскольку Унгер избегает введения каких-либо внешних референтов для этой трансценденции (Бога, просветления), то она рассматривается им как чистая способность - мы не знаем докуда сможем дотянуться и у нас нет пункта назначения, у нас есть только путь, который мы прокладываем от момента к моменту, превосходя любую судьбу.

(что-то многовато для одного поста, лучше завтра напишу продолжение)

3/50. Продолжаем разбираться с Унгером.

Вчера мы остановились на онтологии (темпоральный натурализм) и антропологии (драма человеческого существования это сочетание конечности и способности к трансценденции) Унгера. Идём дальше.

В эпистемологии прагматизм Унгера проявляется наиболее наглядно - да, пишет Унгер, последовательный скептицизм нам не опровергнуть, да и сформулировать безусловный критерий знания невозможно, ну и ладно - давайте займемся тем, что нам под силу. И оказывается, что под силу нам (а точнее, Унгеру) довольно много - его анализ кризисов в науке, динамики производства знания, искушений релятивизма и редукционизма утончен и убедителен. Позитивная программа Унгера в эпистемологии аналогична его программе социальных изменений - нахождение срединного пути между революциями (радикальными разрывами) и поверхностными реформами; прогресс в нашем понимании может развиваться постепенно, но в тоже время этот прогресс может быть весьма радикальным. Не ограничиваясь философией и позитивными науками, Унгер заканчивает эпистемологическую главу глубоким экскурсом в искусство как отдельный способ познания.

При обсуждении этики Унгер особенно критичен в отношении доминирующих форм академической философии, делающих упор на теоретических моделях и простых критериях принятия решений в абстрактных ситуациях. Окончательная этическая теория невозможно и нежелательна, этика суть практика достижения ясности о нашем способе жизни. В качестве двух парадигмальных способов жизни Унгер рассматривает этику "делания себя" и нонконформизма, наиболее ярко представленную американским обществом, и этику взаимосвязанности и ответственности, наиболее ярко представленную китайской цивилизацией. Их теоретический синтез невозможен, но мы можем учиться у каждой позиции.

В этой точке книги декорации готовы и все фигуры расставлены, и Унгер переходит к политическим следствиям своей философии. Здесь философия Унгера делает полный круг и находит своё завершение, и ретроспективно оказывается, что всё, что на протяжении полувека Унгер писал об обществе, праве и освобождении человечества складывается в единую картину - даже его локальные политические предложения вписаны в его целостную теорию реальности. Об этом поговорим в следующем итоговом посте.

4/50. Сегодня заканчиваем с Унгером. Напомню о чем речь: Унгер один из самых влиятельных мыслителей наших дней, родом из Бразилии (в политике которой сыграл заметную роль), но наибольшее признание снискавший в Штатах как социальный теоретик и правовед. Со временем его интеллектуальный проект охватывал всё больше сфер, став одной из немногих серьезных попыток сформулировать гранд-теорию. В марте Унгер представил объемную книгу "Мир и мы", суммирующую этот проект, о некоторых частях которой я писал в предыдущих постах. Осталось обсудить две главы книги, посвященные политике. Учитывая, что политика первичный и основной интерес Унгера, логично, что именно эти главы подводят итог итогов его размышлений.

В мире немало блестящих политических философов и социальных теоретиков, но почти все из них ограничивают свое внимание социальными вопросами и старательно избегают споров о природе реальности или даже природе (лучше сказать, condition) человека - мир отдельно, люди и их дела отдельно. Унгер смотрит на вещи совершенно иначе - дихотомия факта / ценности (эмпирического / нормативного) не кажется ему столь принципиальной; чем больше мы всматриваемся в реальность и размышляем о нашем положении в Космосе, тем больше это информирует наше представление о возможном и желательном для нас. И, поскольку, реальность для Унгера бесконечно открыта новизне, появлению новых форм и возможности трансформации базовых механизмом самих изменений, то и в обществе Унгер видит эти потенциалы. Но Унгер категорически не приемлет обоснования социального порядка через его натурализацию - соответствие предполагаемому космическому порядку - поскольку вся суть нас как людей состоит в трансценденции, способности воображать и воплощать невиданное, превосходя любую судьбу.

Отсюда вытекает политическая программа Унгера, "глубокая свобода" (Deep Freedom) - "жить большей жизнью, не в одиночку, но с другими людьми - становясь большим вместе". Императивом для общества является структурная реформа, направленная на расширение горизонтов возможного, создание условий (и предоставление ресурсов) для того, чтобы каждый человек мог реализовывать свою способность к трансценденции, понимаемой здесь в том числе и в очень практическом смысле, как способности к продуцированию новых социальных практик и социальным инновациям (видным протагонистом которых является Унгер). Такую "глубокую свободу" Унгер противопоставляет "поверхностной свободе" правых (свобода в рамках существующих правил и институтов) и "поверхностному равенству" левых (перераспределение без устранения коренных причин неравенства).

Исторически, каждый человек сталкивался с двойным распятием, определявшим его социальную судьбу - на кресте классы / касты и на кресте той культуры и общества, в которых он родился. И хотя пророки прошлого показывали возможность принципиально иного мира, но лишь в последние века человечество начало движение к "глубокой свободе", что нашло особо яркое выражение в демократии, либерализме и социализме в политике, и романтизме в культуре. Первые показали, что мы можем отказаться от своей социальной судьбы и создать другой путь общественной жизни, романтизм же принес в широкую культуру идею бесконечной глубины, содержащейся в каждом человеке.

Унгер известен, в частности, своей идеей "ложной необходимости" (false necessity), деконструирующей фиксированные взгляды на общество и социальные изменения (рынок - это X и только X, etc). В противоположность этому он делает акцент на важности экспериментов и воображения в общественной жизни. Не существует идеального общества, которое мы должны построить, но существуют направления социальной эволюции, открывающие больше возможностей для трансценденции и "глубокой свободы". Более подробно Унгер останавливается на демократизации рыночной экономики (которая может находить совершенно иные институциональные выражения, чем в историческом капитализме), расширении экономики знаний (которая должна охватывать всю экономику, включаю те сектора и предприятия, которые сейчас оказались в арьергарде), освобождении труда (наемный труд - это не свободный труд), пересмотре концепции собственности, реформе и углублении демократии. Здоровое государство и функциональный рынок играют фундаментальную роль, но идеал для Унгера - это люди, организующиеся для реализации их общей свободы в гражданском обществе, и создающие пространство, становящееся площадкой для социальных инноваций. Поскольку Унгер придает высочайшее значение продолжающемуся изучению человечеством различных способов своего существования, что требует сохранения плюрализма, он яро противостоит идее глобального правительства, - "цена разделения человечества на суверенные государства высока, но она не так высока, как цена попадания всего рода человеческого под контроль мирового государства", - очень умно справляясь с вопросами, подымаемыми наличием такого разнообразия систем ценностей, форм управления и (в т.ч. дисфункциональных) акторов.

Таково очень схематичное изложение политической программы Унгера, над развитием которой он работал с 70-х, в т.ч. в рамках недавних работ "The Knowledge Economy" (2019) и "Governing the World Without World Government" (2022). Если же говорить о книге в целом, то это очень достойный - но, надеюсь, только промежуточный - итог его творчества. Унгер пишет не боясь углубляться в детали и затронуть спорные темы, но ясно, убедительно, а в ключевых местах и по-настоящему поэтично. Как и должны писать настоящие мыслители.

5/50. Плюральность / Plurality. Одна из самых интересных концепций, разрабатываемых сейчас на пересечении политики и технологий. Главными идеологами плюральности являются Одри Тан, министр цифровых дел Тайваня, и Глен Вейль, более всего известный по книге "Радикальные рынки". Кроме них есть несколько десятков исследователей и разработчиков, составляющих ядро проекта, объединенных в рамках Plurality Institute. На днях завершилась подготовка "Plurality: The Future of Collaborative Technology and Democracy" - опенсоурсной программной работы движения, написанной главным образом Таном и Вейлем, при участии сообщества, так что теперь плюральность обрела более четкие очертания.

В первом приближении плюральность можно обозначить как левое крыло блокчейна - она вдохновлена теми же возможностями децентрализации и отвечает на те же кризисы легитимности и контроля, которые мотивируют, скажем, Баладжи с его "network state", но ее разработчики видят в ней альтернативу индивидуализму и гиперкапитализму технолибертарианцев. Но с тем же недоверием, что к и вариантам либертарианства, популярным в крипто- и стартап-сообществах, авторы относятся и к технократическому утопизму, возлагающему надежды на просвещенное государственное управление.

В основе плюральности лежит реляционное понимание общества, сформированное в диалоге с такими классиками как Генри Джордж, Георг Зиммель, Джон Дьюи и Норберт Винер. Общество рассматривается как динамичное пересечение кругов, где каждый человек может принадлежать к любому количеству таких кругов одновременно. Исторически, реляционные подходы противостоят как индивидуализму (общества нет - есть только атомарные индивиды), так и коллективизму (отдельные люди слишком незначительны, чтобы играть роль в больших процессах). За пределами академической теории, реляционное видение предлагает альтернативное понимание государства и рынка, современный вариант которого (учитывающий новые технологические возможности) и развивается в рамках плюральности.

Оптимальный путь плюралисты видят в сочетании передовых технологий и духа цифрового разнообразия с ценностями прав человека, инклюзивности и устойчивости. Из политических образований ближе всему на этом пути, с их точки зрения, продвинулся Тайвань, к опыту которого они часто обращаются (что, вполне логично, учитывая, что многие соответствующие инициативы на Тайване были реализованы самим Таном). Но главный предмет их интереса - разработка такой операционный системы общества, которая бы по дефолту гарантировала реализацию плюральности, иными словами, плюральность должны быть защита глубоко в технологии, используемые обществом для координации и (само)управления. Соответственно, значительная часть книги посвящена обсуждению реализации плюральности в экономике, образование и политике и тому, как на смену гомогенным режимам должны прийти созвездия параллельно существующих механизмом и форм собственности, рынков, управления.

Помимо более прикладных аспектов, книга охватывает серьезные философские вопросы о природе идентичности, свободы, демократии и самой плюральности, и содержит некоторые из самых глубоких размышлений на эти темы, родившиеся в крипто- и близких сообществах. Не обошлось и без футуризма и сайнс-фикшна, особенно в главах про несимволическую коммуникацию и иммерсивную реальность, что придает книге дополнительную и вполне аутентичную гиковскую атмосферу.

Словом, если вас интересуют социальные аспекты технологий, перспективы децентрализация и политический футуризм, то на эту книгу и проект плюральности в целом точно стоит обратить внимание.

Такс, ладно, предыдущая попытка как-то не задалась, сделаю еще одну. За минувшее время прочитал около дюжину новых книг, заслуживающих внимания, так что начну завтра с рассказа о них.

Намерение сохраняется, так что попробую восстановить эфир. За последние недели прочитал несколько примечательных работ, вот некоторые из особо запомнившихся:

“Стартап за кулисами [Behind the Startup]: как венчурный капитал формирует работу, инновации и неравенство” Бенджамина Шестаковского - вышла в марте в издательстве Калифорнийского университета. Отличный пример актуальной социологии. Есть много достойных работ, смотрящих на стартапы и инновации со стороны, но здесь автор полтора года провел под прикрытием в действующем стартапе на различных позициях и многие вещи наблюдал воочию. Словом - исследование действием, с очень критическими (хотя и ожидаемыми) выводами о состоянии индустрии.

“Слепое пятно [Blind spot]: почему наука не может игнорировать человеческий опыт” Адама Франка, Марсело Глейзера и Эвана Томпсона. Вышла в марте в издательстве MIT. Франк - астрофизик и популяризатор науки, Глейзер теоретический физик, много пишущий о границах познания и предельных вопросах, обладатель Темплтоновской премии, Эван Томпсон - один из самых выдающихся исследователей сознания с фокусом на нейрофеноменологию, энактивизм и созерцательные традиции, ученик и коллега Франсиско Варелы (а также сын Уильяма Ирвина Томпсона). Хороший обзор того, почему физикализм и редукционизм не могут предложить адекватной картины реальности. Авторы пытаются охватить сразу много вопросов - время, материя, космология, жизнь, познание, сознание, плюс вводные главы о интеллектуальной истории и завершающая глава о новом взгляде на планету - из-за чего каждая тема раскрывается довольно кратко, но в качестве вводного и не очень сложного чтения книга подходит отлично.

“Глубокая утопия [Deep Utopia]: жизнь и смысл в мире, где решены все проблемы” Ника Бострома. Как и предыдущие две книги, вышла в прошлом месяце. Вот это стало разочарованием, хотя ожидания были высокими. Всё-таки, Бостром это главный философов трансгуманизма и директор Института будущего человечества в Оксфорде, его книга “Superintelligence” (2014) собственно и познакомила широкую аудиторию, в т.ч. академическую, с идеей экзистенциального риска ИИ (соответствующие работы Юдковского читали немногие). Так вот, после “Superintelligence” Бостром долго не выпускал больших работ, поэтому на написание новой книги было более чем достаточно времени, а сама книга была что называется долгожданной. Но вместо нового программного текста, у Бострома получился местами интересный, но в целом совершенно нишевый трактат, больше похожий на чрезмерно длинный пост в LessWrong. Вкратце, Бостром ставит хороший вопрос - если мы как человечество решим все текущие проблемы (здоровье, достаток, экология и т.д.), станем ли мы счастливы или чего-то нам будет не хватать? Но дальше он включает режим “рационалиста”, теоретика игр и прочую субкультуршину, что неизбежно ведет к выхолащиванию повествования в духе буквально “если каждому человеку для счастья нужно быть первым, а все не могут быть первыми, значит полное счастье для всех невозможно”. Рационализация вместо экзистенциализма, так не пойдет.

“Суть вещей [The Matter with Things]: наш мозг, наши иллюзии и разрушение мира“ Иэна Макгилкриста. К этой книге я подступался несколько лет, и только недавно ее дочитал - а вышла она еще в конце 2021, в двух томах, общим объемом в полторы тысячи страниц. Макгилкрист крупный британский интеллектуал и междисциплинарный исследователь с бэкраундом в психиатрии и нейронауках, широко известный по книге “The Master and His Emissary”, защищающей оригинальную форму гипотезы латерализации: полушария мозга не просто функционально асимметричны, но и имеют своего рода иерархию - правое полушарие “видит” картину целиком и способно направлять, левое же ухватывает частности и скорее инструментально. В “Сути вещей” Макгилкрист еще сильнее обобщает свои выводы, считая, что корень современных проблем лежит в инверсии этой иерархии - левое полушарие не только перестало направляться правым, но и стало отрицать его существование, т.е. наличие и состоятельность другого способа восприятия мира и взаимодействия с ним. При этом книга весьма неровная, первая часть - посвященная собственно мозгу, является действительно энциклопедической, Макгилкрист проанализировал, кажется, все эксперименты, наблюдения и клинические случаи, хоть как-то относящиеся к латерализации. Вторая - “полушария и пути к истине” - посвящена тому, как каждое полушарие формирует совершенно разные образы реальности, а третья пытается ответить на вопрос что же, с учетом установленного о полушариях, мы тогда можем сказать о истине и реальности. Но если первая часть блестящая, то вторая содержит гораздо больше пробелов и не совсем правдоподобных переходов. Третья же часть, в которой Макгилкрист пишет о природе времени, пространства, материи, сознания, ценностей и трансцендентного оказывается скорее контурной. На самом деле, если бы это были две (или три) отдельные книги, каждая в своем жанре, это бы не так бросалось в глаза, но в данном случае возникает странный контраст между ультрадетализацией и кропотливостью с которой Макгилкрист проясняет один вопрос (латерализацию мозга) и широкими мазками, используемыми им при обсуждении буквально самых предельных и сложнейших вопросов философии, науки и религии. Отчасти, это может быть связано с отсутствием редактуры - книга издана британским интегральным проектом Perspectiva - но сам Макгилкрист кажется как-то упоминал, что Перспектива помогла с лейблом и дистрибьюцией, а текст же публикуется в авторской редакции. Даже с учетом этого, в какой-то момент начинает казаться, что Макгилкрист слишком лихо превращает гипотезу латерализации в теорию всего, будто для опровержения каких-то позиций (а обычно речь о физикализме, редукционизме и производных) достаточно назвать их продуктом левого полушария. Но всё равно, это знаковая книга и самый масштабный труд в русле “новой парадигмы”, опубликованный за последние десять лет.

Обратите внимание, новая возможность ближе познакомиться с прикладным использованием интегрального подхода. Антон Апарин, организатор IntegralVerse и Evolution Festival, главных онлайн-событий русскоязычного интегрального пространства, запускает трансформативную / образовательную инициативу, приобщиться к которой можно уже сегодня.

Конец Future of Humanity Institute.

Пару дней назад писал здесь о новой книге Ника Бострома, директора Института будущего человечества при Оксфордском университета - и вот вчера университет закрыл этот институт, что с любой стороны кажется плохим решением. Институт был основан в 2003 году совсем молодыми ребятами во главе с Бостромом, и то, что такую структуру удалось создать в рамках Оксфорда было почти чудом (сказалась поддержка Джеймса Мартина). Институт был первым в своем роде проектом, занимающимся междисциплинарным анализом долгосрочных сценариев человеческой цивилизации и сопутствующих угроз. Многие концепции, которые сейчас стали общеизвестными - эффективный альтруизм, экзистенциальные риски, лонгтермизм - сформировались внутри института или при решающем участии его сотрудников. Особенно это верно для тематики AI safety, вошедшей в мейнстрим благодаря работам Бострома. Учитывая, что институт всегда оставался небольшой структурой, отдача от его работы и внимание, которое она привлекала, как и сам бренд FHI, были действительно выдающимися.

Что же случилось? Похоже, что дисфункциональная бюрократия и статусные игры. Как пишет (уже неофициальный) сайт института, "со временем FHI столкнулся с растущими административными ограничениями со стороны Факультета философии (к которому организационно относился Институт). Начиная с 2020, факультет ввел запрет на сбор средств и найм сотрудников. В конце 2023, Факультет философии решил не продлевать контракты сотрудникам FHI. 16 апреля 2024, Институт был закрыт".

К счастью, за годы существования института и во многом благодаря его деятельности, возникло множество проектов, с созвучными ценностями и интересами. Большинство из них функционируют вне академических структур и опираются на частное финансирование (яркий пример, американский Future of Life Institute).Так что, хочется верить, что Бостром, Орд и другие исследователи FHI смогут спокойно продолжить свою работу.

Неофициальный сайт Института с итоговым отчетом, архивом и дополнительными пояснениями: futureofhumanityinstitute.org.

Отрывок из новой книги Роуэна Уильямса “Passions of the Soul” (Bloomsbury, 2024). Уильямс - один из крупнейших мыслителей англоязычного мира, теолог и культурный критик, в прошлом занимавший кафедру архиепископа Кентерберийского. Наряду со многими другими достижениями, он также непревзойденный толкователь восточно-христианской духовности, в том числе и русского православия. В этом отрывке Уильямс хорошо формулирует самую суть православного мировосприятия:

Полезно помнить самую фундаментальную истину: мы существуем, потому что существует Бог. И мы таковы, каковы мы есть, потому что Бог таков, каков Он есть. Бог вечно, неизбежно, неизменно пребывает в бесконечности любви и взаимообмена, взаимности. То, что Бог делает, творя мир, проистекает из неиссякаемой полнотой этой взаимности [overflowing of that mutuality], соразделении этого блаженства. Единственная причина творения - соразделение любви. Бог не сотворил мир, как мы могли бы сказать, от скуки или одиночества, ни чтобы найти выход фрустрированному творчеству. Бог сотворил мир безвозмездно, чтобы любовь пребывала в том, что не является Богом.

А это значит, что самое важное для нас как творений, конечных созданий, призванных к существованию, это то, что я назвал "червём под землей" [worm under the soil], "магнетическим трепетом", – способность делиться и размышлять, созерцать, а это гораздо большее, чем просто сидеть и смотреть. Это впитывание жизни, притяжение к жизни, общение с жизнью. Именно в таком свете мы должны понимать различные искажения и ловушки, окружающие этот путь. Эти искажения и ловушки коренятся в том, что нам совершенно естественно - в инстинктах жизни; и все же, поскольку мы, люди, увы, весьма изобретательные существа, они могут быть искажены бесчисленными способами на службе нашего невежественного и слепого эго [unexamined and unreflecting]; поэтому, вместо того, чтобы быть просто фундаментальными механизмами выживания, обеспечивающими некоторую базовую стабильность, они превращаются во что-то гораздо более зловещее - способы "дереализации" и растворения реальности перед нами. И так они становятся ловушками и цепями, в освобождении от которых мы нуждаемся.

Христос воплощается, живет, умирает, воскресает из мертвых, изливает Святой Дух, чтобы разорвать эти цепи, чтобы мы смогли стать людьми совершенно новым образом, стать людьми таким образом, который позволяет в нас жить тому, что Евагрий называет "ангельским", изумленному восприятию бытия [wondering perception of what is.]. Это взгляд не из какой-то перспективы, парящей высоко над землей, а из перспективы воплощенной жизни - но в тоже время "ангельской" в ее ясности и истинности, и в свободе и сострадании, которые из нее проистекают.

Рекомендую обратить внимание на еще одну русскоязычную интегральную инициативу, — посвященную интегральному шаманизму. Это хорошая возможность посмотреть на то, как может практиковаться пострациональная духовность (ее вариант), сочетающая критическую перспективу с "исследованием действием" и работой на дальних рубежах сознания.

Важное заявление о нечеловеческом сознании по итогам конференции “The Emerging Science of Animal Consciousness” состоявшейся в Университете Нью-Йорка (NYU) 19 апреля 2024. Среди подписавшихся некоторые из крупнейших философов сознания (Дэвид Чалмерс), нейроученых (Кристоф Кох) и эволюционных теоретиков (Ева Яблонка). Большинство исследователей из Штатов и Великобритании, но есть участники и из других стран, включая Россию (Константин Анохин).

***

НЬЮ-ЙОРКСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ СОЗНАНИЯ ЖИВОТНЫХ

Какие животные способны испытывать сознательный опыт? Хотя многое остается неясным, по некоторым вопросам сформировался широкий консенсус.

Во-первых, есть убедительные научные доказательства для того, чтобы говорить о наличии сознательного опыта у других млекопитающих и птиц.

Во-вторых, эмпирические свидетельства указывают, по меньшей мере, на реальную возможность наличия сознательного опыта у позвоночных (включая рептилий, амфибий и рыб) и многих беспозвоночных (включая, как минимум, головоногих моллюсков, десятиногих ракообразных и насекомых).

В-третьих, когда существует реальная возможность того, что животное обладает сознательным опытом, безответственно игнорировать эту возможность, принимая решения, затрагивающие это животное. Мы должны учитывать риски, связанные с его благополучием, и использовать доступные свидетельствам, чтобы понять, как нам реагировать на эти риски.

Источник https://sites.google.com/nyu.edu/nydeclaration/declaration. Там же есть хорошая сводка “recent rapid advances”, обобщающая недавние исследования существования сознания у животных.

Несколько ссылок и мыслей:

1. Gemini 1.5 Pro - самая недооцененная LMM. Похоже, что пока модель находится в тестовом режиме, у нее гораздо меньше ограничений в плане безопасности и контента, с которым она готова работать, плюс похоже у нее нет лимитов - по крайней мере в 1.5 я в них не упирался, в отличие от всех других LMM. Окно в миллион токенов стало для меня самой большой новой возможностью LMM с прошлого лета. Пока она полностью бесплатная, отчего еще более странно, что она имеет в 300 (триста) раз меньшую посещаемость, чем веб-версия ChatGPT.
Ссылка: aistudio.google.com.

2. Прекрасный очерк Лучиано Флориди “On wishing to believe and failing” о вере, агностицизме, поиске смысла и пустоте, которую невозможно заполнить. Флориди - самый влиятельный гуманитарий в айти со времен Маршалла Маклюэна, основоположник философии информации и многих смежных областей, недавно ставший создателем Центра цифровой этики в Йеле, а до этого бывший центральной фигурой Оксфордского института интернета. Учитывая такую траекторию, ещё интереснее, что Флориди начал изучать философию, руководствуясь богоискательскими мотивами, и по-молодости даже был послушником у цистерцианцев - в одном из самых хардкорных католических орденов. Со временем Флориди перешел от католической традиции к агностицизму, но его очерк отличается от многих поверхностных свидетельств деконверсии: он описывает потерю веры как катастрофу, обнаружение пустоты, которую уже никогда не будет возможности чем-то заполнить. Я бы сказал, что так и есть: если вера это своего рода отношения, то потеря веры похожа не столько на завершение любви, сколько на обнаружение, что вашего любимого никогда не существовало и всё это время вы разговаривали сами с собой.
Ссылка: https://medium.com/@lfloridi/on-wishing-to-believe-and-failing-d0293f3222bd

3. Анонсирована конференция “Aware and Alive”, посвященная воплощенным и феноменологическим подходам к сознанию. Пройдет в июле в Саппоро (Университет Хоккайдо), дедлайн заявок - 31 мая, вроде бы можно участвовать онлайн. Основные темы - энактивизм, эмбодимент, нейро- и вычислительная феноменология, созерцательная (в т.ч. дзен и йога) и экспериментальная (в т.ч. AR/VR/XR) работа с сознанием.
Ссылка: https://sites.google.com/view/awareandalive/home.

Поболтали вчера на проекте "Интегральный шаманизм" о современной духовности, о том, как она возникла (совсем не вакууме), что на нее повлияло (не только Махатмы, но и вполне мирские процессы), каким слабостям оказалась подвержена (тем же, что и все мы) и чему у нее можно научиться (многому и с большой благодарностью).

А ИИ суммировал наш разговор так:

Три спикера обсуждают феномен Нью-эйджа с точки зрения интегрального подхода к развитию сознания. Участники дискуссии рассматривают Нью-эйдж как преимущественно относящийся к "зелёной" стадии развития, характеризующейся плюрализмом и сниженной критичностью. В то же время отмечается гетерогенность движения, включающего в себя как поверхностные, так и глубокие течения, а также признаётся его вклад в популяризацию духовных практик и альтернативных форм познания. Спикеры указывают на риски некритичного восприятия информации, смешения до-рациональных и над-рациональных уровней, а также коммерциализации духовного опыта. В противовес этому предлагается интегральная перспектива, основанная на методологии Кена Уилбера, которая предполагает более высокий уровень критичности, учёт различных точек зрения и проверку гипотез на практике. В заключение подчёркивается важность постоянного саморазвития и учета прошлых ошибок.

https://www.youtube.com/watch?v=h2k7nvql0dQ

Три интегральных анонса

* 10-11 мая Life Itself, один из ведущих интегральных проектов в европейском пространстве, проводит очередной, а точнее - второй, исследовательский хакатон. Оффлайн он пройдет во французском хабе The Bergerac Praxis Hub, но можно присоединиться и онлайн. Тема хакатона - “Second Renaissance” - картографирование и консолидация идей, институций и начинаний, формирующих альтернативные сценарии будущего.
Информация и регстрация: https://lifeitself.org/blog/research-hackathon-may-2024

* 25-26 мая пройдет (на русском) онлайн-ретрит Дастина ДиПерны по интегральной махамудре. Организовывают Женя Пустошкин и Таня Парфенова, переводить будет Саша Нариньяни, так что сами понимаете, ожидать можно высочайшего уровня. От себя скажу, что ДиПерна редкий пример человека, который действительно является глубоким исследователем-практиком, а его работы определенно заслуживают быть включенными в каждую интегральную библиотеку.
Информация и регистрация: https://integralmeditation.ru/mahamudra

* До 30 июня продолжается прием работ на конкурс эссе, посвященный осмыслению планетарности. Конкурс организован Berggruen Institute, приз $25 000. Поэтому, если вы давно (или недавно, но интенсивно) размышляете о возникновении планетарного сознания и нашем общем будущем в культурных, экологических или технологических контекстах, то это хороший шанс представить свои идеи глобальной аудитории.
Дополнительная информация: https://www.noemamag.com/announcing-the-berggruen-prize-essay-competition/