С какой целью Николлс целиком перенес сцену встречи Патрика с Анной из квартиры в ресторан отеля — не знаю.
Но, возможно, ему просто захотелось уронить Камбербэтча лицом в пол. Да еще и на глазах у большего количества зрителей (в книге у Патрика по дороге до уборной в принципе не возникает никаких проблем).
Но, возможно, ему просто захотелось уронить Камбербэтча лицом в пол. Да еще и на глазах у большего количества зрителей (в книге у Патрика по дороге до уборной в принципе не возникает никаких проблем).
Я понимаю, что ТРИ неудачных попытки купить нормальный героин и вштыриться им — это уже слишком, и одну из них даже из книги можно было спокойно вырезать, но вот вторая — прям клевая.
Хронологически, она стоит перед той, что мы видим в сериале (когда Патрика чуть не посадили на нож). Он приезжает на точку, выходит из такси, забирает товар, возвращается обратно. Но, перед тем как поехать в отель, проверяет купленный героин — а это оказывается не героин вовсе.
В этой сцене есть все — экшн, драма, пачка эмоций, яркие образы, красивый язык — даже жалко, что ее в итоге не оказалось на экране.
Хронологически, она стоит перед той, что мы видим в сериале (когда Патрика чуть не посадили на нож). Он приезжает на точку, выходит из такси, забирает товар, возвращается обратно. Но, перед тем как поехать в отель, проверяет купленный героин — а это оказывается не героин вовсе.
В этой сцене есть все — экшн, драма, пачка эмоций, яркие образы, красивый язык — даже жалко, что ее в итоге не оказалось на экране.
Технически, ночной трип Патрика реализован клево. И с точки зрения визуала, и с точки зрения принципов экранизации, сохранив задачу сцены, и даже с точки зрения внимания к деталям оригинала.
Но!
Как и в случае с неудачными попытками затариться в подворотне, после прочтения книги возникает вот это вот ощущение (вроде бы как якобы) упущенного потенциала.
В книге весь трип — это один сплошной спектакль, участие в котором принимают 40 (!) подличностей Патрика (включая издевательское эхо, обрадованный народ, ликующий народ, зрителя, учеников и дневник Дженнифер). Каждая из них рождается на ходу из мимолетно возникающих мыслей в голове главного героя, тут же встраиваясь в сцену, изобличая все страхи, комплексы и детские обиды, а также постоянно цитируя Шекспира и намеренно выворачивая наизнанку классику американского кинематографа.
Экранизация со своей задачей «показать спектакль» — справляется (даже телевизору внимание уделено). Но мне прям не дают покоя эти 40 личностей, из которых мы на экране увидели в итоге всего несколько. И это с таким-то актером, как Камбербэтч. Потому что ну я бы с радостью посмотрел на этот спектакль безумия с 40 ролями, каждую из которых исполняет один Камбербэтч.
Но!
Как и в случае с неудачными попытками затариться в подворотне, после прочтения книги возникает вот это вот ощущение (вроде бы как якобы) упущенного потенциала.
В книге весь трип — это один сплошной спектакль, участие в котором принимают 40 (!) подличностей Патрика (включая издевательское эхо, обрадованный народ, ликующий народ, зрителя, учеников и дневник Дженнифер). Каждая из них рождается на ходу из мимолетно возникающих мыслей в голове главного героя, тут же встраиваясь в сцену, изобличая все страхи, комплексы и детские обиды, а также постоянно цитируя Шекспира и намеренно выворачивая наизнанку классику американского кинематографа.
Экранизация со своей задачей «показать спектакль» — справляется (даже телевизору внимание уделено). Но мне прям не дают покоя эти 40 личностей, из которых мы на экране увидели в итоге всего несколько. И это с таким-то актером, как Камбербэтч. Потому что ну я бы с радостью посмотрел на этот спектакль безумия с 40 ролями, каждую из которых исполняет один Камбербэтч.
Оказывается, сцену встречи с Дебби в Лондоне Николлс не сам придумал. Ну, окей, почти не сам. Тот диалог, который разворачивается между Патриком и Дебби во вступлении, в книге тоже есть, хотя и происходит чуть дальше — во время звонка Патрика из отеля.
После ночного трипа ему нужно скоротать время, чтобы дождаться завтрака, поэтому он очень много звонит. Не только Дебби, но еще нескольким людям. И подолгу с ними общается. Зрелище, будем честны, не самое увлекательное, зачем его переносить на экран? Так что какую-то воду Николлс спокойно вырезает, а остальные биты информации раскидывает по остальным частям текста.
В общем, еще одна отличная иллюстрация тех принципов, которых (неважно, намеренно или нет) придерживается Дэвид Николлс при написании экранизаций.
После ночного трипа ему нужно скоротать время, чтобы дождаться завтрака, поэтому он очень много звонит. Не только Дебби, но еще нескольким людям. И подолгу с ними общается. Зрелище, будем честны, не самое увлекательное, зачем его переносить на экран? Так что какую-то воду Николлс спокойно вырезает, а остальные биты информации раскидывает по остальным частям текста.
В общем, еще одна отличная иллюстрация тех принципов, которых (неважно, намеренно или нет) придерживается Дэвид Николлс при написании экранизаций.
Еще один яркий пример следования принципам написания экранизаций.
В книге на вопрос Марианны «что бы ты сказал своему отцу?» Патрик ответить не успевает, вовремя осознавая свое положение. В сериале — успевает. Озвучивая одну из ключевых мыслей всего произведения, проходящую красной нитью через всю серию.
В книге на вопрос Марианны «что бы ты сказал своему отцу?» Патрик ответить не успевает, вовремя осознавая свое положение. В сериале — успевает. Озвучивая одну из ключевых мыслей всего произведения, проходящую красной нитью через всю серию.
Пожалуй, самый большой вырезанный из экранизации кусок — вторая ночь Патрика в Нью-Йорке. В сериале Патрик, вернувшись в отель после встречи с Марианной, впадает в истерику, вштыривается и вырубается. Кат, и он уже лежит в ванной, а за окном птички поют.
В книге вторая ночь в Нью-Йорке не сильно уступает по содержанию первой — той, где Патрик сначала упорно искал героин, а потом триповал. Только в этот раз Патрик ищет не героин, а девушку, готовую переспать с ним (раз уж с Марианной ничего не вышло).
Заканчивается все трагично. Расписание приема наркотиков Патрик сбивает, девушку удается найти с трудом (и то, не лучший вариант), но спать она с ним после пережитого ими «приключения» отказывается. Так что встречает утро Патрик в ванной с героином.
Да, с точки зрения истории, не то чтобы самый важный эпизод. Но в нем есть действие, эмоции, раскрытие персонажа, в конце концов. К тому же, как я уже упомянул выше, эти события — не на одну страницу, а разворачиваются чуть ли не в целую главу. Так что решение вырезать эту часть из экранизации явно не просто стилистически-вкусовое. Оно должно быть обосновано.
И, как мне кажется, обосновано оно флэшбэками.
В книге предыстории отношений Патрика с отцом практически не уделено никакого внимания. Разве что мы узнаем про развод и последние дни Дэвида Мелроуза. Потому что мы уже знаем о случившемся из прошлой книги. В сериале никакой «прошлой книги» — не было. Поэтому показать несколько содержательных флэшбэков для Николлса оказалось важнее, чем еще одни ночные похождения Патрика. В конце концов, хронометраж у нас не резиновый.
А отношения главного героя с девушками мы достаточно увидели и через других персонажей.
В книге вторая ночь в Нью-Йорке не сильно уступает по содержанию первой — той, где Патрик сначала упорно искал героин, а потом триповал. Только в этот раз Патрик ищет не героин, а девушку, готовую переспать с ним (раз уж с Марианной ничего не вышло).
Заканчивается все трагично. Расписание приема наркотиков Патрик сбивает, девушку удается найти с трудом (и то, не лучший вариант), но спать она с ним после пережитого ими «приключения» отказывается. Так что встречает утро Патрик в ванной с героином.
Да, с точки зрения истории, не то чтобы самый важный эпизод. Но в нем есть действие, эмоции, раскрытие персонажа, в конце концов. К тому же, как я уже упомянул выше, эти события — не на одну страницу, а разворачиваются чуть ли не в целую главу. Так что решение вырезать эту часть из экранизации явно не просто стилистически-вкусовое. Оно должно быть обосновано.
И, как мне кажется, обосновано оно флэшбэками.
В книге предыстории отношений Патрика с отцом практически не уделено никакого внимания. Разве что мы узнаем про развод и последние дни Дэвида Мелроуза. Потому что мы уже знаем о случившемся из прошлой книги. В сериале никакой «прошлой книги» — не было. Поэтому показать несколько содержательных флэшбэков для Николлса оказалось важнее, чем еще одни ночные похождения Патрика. В конце концов, хронометраж у нас не резиновый.
А отношения главного героя с девушками мы достаточно увидели и через других персонажей.
[«Патрик Мелроуз» / S1E1 — стр. 2]
Ключевое событие пилота, запускающее историю, — смерть Дэвида Мелроуза. (Да, формально: звонок Николаса и известие о смерти Дэвида Мелроуза, но по факту — сама его смерть). Следовательно, вся история Патрика из первого эпизода крутится вокруг этого события (= вокруг его отца). А раз так, то и все его действия, мысли, эмоции и реакции крутятся также — вокруг его отца.
Отсюда возникает один из главных вопросов пилота «Патрика Мелроуза» к зрителю: что такого произошло в детстве главного героя между ним и его отцом, что в итоге все происходит именно так, как происходит. Почему эмоции Патрика и его реакция на происходящее — именно такие.
И, чтобы сразу же вовлечь зрителя в этот вопрос (тем самым заставив искать на него ответ и смотреть дальше), Николлс видоизменяет структуру оригинальной вступительной сцены. Потому что в оригинальной вступительной сцене акцент ставится скорее на том, какой Патрик Мелроуз асоциально-тревожно потеющий торчок. А нам нужно было совсем другое первое впечатление.
#scripted
Ключевое событие пилота, запускающее историю, — смерть Дэвида Мелроуза. (Да, формально: звонок Николаса и известие о смерти Дэвида Мелроуза, но по факту — сама его смерть). Следовательно, вся история Патрика из первого эпизода крутится вокруг этого события (= вокруг его отца). А раз так, то и все его действия, мысли, эмоции и реакции крутятся также — вокруг его отца.
Отсюда возникает один из главных вопросов пилота «Патрика Мелроуза» к зрителю: что такого произошло в детстве главного героя между ним и его отцом, что в итоге все происходит именно так, как происходит. Почему эмоции Патрика и его реакция на происходящее — именно такие.
И, чтобы сразу же вовлечь зрителя в этот вопрос (тем самым заставив искать на него ответ и смотреть дальше), Николлс видоизменяет структуру оригинальной вступительной сцены. Потому что в оригинальной вступительной сцене акцент ставится скорее на том, какой Патрик Мелроуз асоциально-тревожно потеющий торчок. А нам нужно было совсем другое первое впечатление.
#scripted
Помните сцену первого изнасилования Патрика из второго эпизода? Ничего страшного, я напомню:
[«Патрик Мелроуз» / S1E1 — стр. 2]
Мы не видим, что произошло, и как именно (в отличие от книги — там все немного, кхм, подробнее). Но мы понимаем, что случилось нечто ужасное. А наше воображение уже дорисовывает остальное.
Именно поэтому эта сцена — великолепный пример создания неподдельного ужаса. Ведь его создает не сценарист. А куда более изощренный автор ярких и запоминающихся образов — наше собственное воображение.
Интересно, что первое появление Дэвида Мелроуза работает по тому же принципу. Мы его даже не видим. Только слышим. Но наше воображение уже начинает дорисовывать все остальное.
#scripted
Мы не видим, что произошло, и как именно (в отличие от книги — там все немного, кхм, подробнее). Но мы понимаем, что случилось нечто ужасное. А наше воображение уже дорисовывает остальное.
Именно поэтому эта сцена — великолепный пример создания неподдельного ужаса. Ведь его создает не сценарист. А куда более изощренный автор ярких и запоминающихся образов — наше собственное воображение.
Интересно, что первое появление Дэвида Мелроуза работает по тому же принципу. Мы его даже не видим. Только слышим. Но наше воображение уже начинает дорисовывать все остальное.
#scripted
Отчасти, кстати, именно поэтому в финале мы видим совершенно другой флэшбэк, а не тот, что был прописан в сценарии, — который работает по тем же правилам, но мощнее — с кадрами как раз из той самой сцены изнасилования:
[«Патрик Мелроуз» / S1E1 — стр. 3]
Из стихотворения англо-американского поэта Уистена Хью Одена «В музее изобразительных искусств» (Musée des Beaux Arts), написанного в 1938 году и опубликованного годом позже.
Отрывок в оригинале:
About suffering they were never wrong,
The Old Masters: how well they understood
Its human position; how it takes place
While someone else is eating or opening a window or just walking
dully along
Перевод поэта Павла Грушко от 1977 года:
На страданья у них был наметанный глаз.
Старые мастера, как точно они замечали,
Где у человека болит, как это в нас,
Когда кто-то ест, отворяет окно или бродит в печали.
#scripted
Из стихотворения англо-американского поэта Уистена Хью Одена «В музее изобразительных искусств» (Musée des Beaux Arts), написанного в 1938 году и опубликованного годом позже.
Отрывок в оригинале:
About suffering they were never wrong,
The Old Masters: how well they understood
Its human position; how it takes place
While someone else is eating or opening a window or just walking
dully along
Перевод поэта Павла Грушко от 1977 года:
На страданья у них был наметанный глаз.
Старые мастера, как точно они замечали,
Где у человека болит, как это в нас,
Когда кто-то ест, отворяет окно или бродит в печали.
#scripted
Подозреваю, что за этот прекрасный переход хвалить стоит целиком и полностью режиссера Эдварда Бергера, кстати. В сценарии этого не было, а в книге так и вовсе мрак полнейший — Патрика просто встречают у двери с распростертыми объятиями под скребущихся на кухне кошек, после того как он вернулся с прогулки по парку.
[«Патрик Мелроуз» / S1E1 — стр. 6]
Есть сценаристы, которые пишут сухо. Как по учебнику. Место. Действие. Выход из сцены. Ни шага в сторону. У Макнамары вот похожий стиль, например. Практично, рационально, эффективно.
Есть другие ребята. Те, которым бывает тяжеловато передать нужное настроение без использования еще парочки слов. Чтоб наверняка. А если не поможет — можно и свои слова придумать. Или вообще ничего не говорить. Да, Лэндис? Главное, чтобы работало.
Поэтому вопрос выбора стиля — дискуссионный. И хотя мне короткая выразительность нравится больше, чем объемное погружение, это вопрос вкуса. Гораздо важнее другой — использовать чужой стиль или свой.
Не хочу сказать, что использовать чужой — просто. Все-таки, во всех этих инструментах еще поразбираться нужно. Но это все еще будет попроще, чем использовать свой собственный. Ведь его перед этим нужно еще и найти.
И Николлс находит. Даже несмотря на тот факт, что, казалось бы, перед ним лежал открытый первоисточник — с карт-бланшем на любое свинство. Типа, буквально. Экранизируя книгу, ты имеешь полное моральное право использовать литературный стиль этой книги. Но нет, Николлс использует свой собственный. Вот что круто.
#scripted
Есть сценаристы, которые пишут сухо. Как по учебнику. Место. Действие. Выход из сцены. Ни шага в сторону. У Макнамары вот похожий стиль, например. Практично, рационально, эффективно.
Есть другие ребята. Те, которым бывает тяжеловато передать нужное настроение без использования еще парочки слов. Чтоб наверняка. А если не поможет — можно и свои слова придумать. Или вообще ничего не говорить. Да, Лэндис? Главное, чтобы работало.
Поэтому вопрос выбора стиля — дискуссионный. И хотя мне короткая выразительность нравится больше, чем объемное погружение, это вопрос вкуса. Гораздо важнее другой — использовать чужой стиль или свой.
Не хочу сказать, что использовать чужой — просто. Все-таки, во всех этих инструментах еще поразбираться нужно. Но это все еще будет попроще, чем использовать свой собственный. Ведь его перед этим нужно еще и найти.
И Николлс находит. Даже несмотря на тот факт, что, казалось бы, перед ним лежал открытый первоисточник — с карт-бланшем на любое свинство. Типа, буквально. Экранизируя книгу, ты имеешь полное моральное право использовать литературный стиль этой книги. Но нет, Николлс использует свой собственный. Вот что круто.
#scripted
👍1
[«Патрик Мелроуз» / S1E1 — стр. 7]
Окей, с флэшбэками творится какой-то бардак. И я пока не совсем понимаю, как одно превратилось в другое. Нет, то есть, предположения у меня есть. Но сначала давайте соберем их все вместе. А пока, просто наблюдаем.
В сценарии новый флэшбэк. Назовем, его, условно сценарный-второй. В первом мы видели, как Патрик бежал через виноградник, а где-то издали его звал отец. Во втором видим, как Патрик приходит к отцу, играющему на пианино. Точнее, не совсем видим. Николлс продолжает нагнетать саспенс, все еще не показывая нам Дэвида напрямую. Только фигура. И образы, дополняющие ее.
В финале мы видим все совершенно иначе. В первом-монтажном флэшбэке — кадры из сцены изнасилования. Во втором — встреча с матерью. Совершенно иная история. Хотя, хронологически, расположены все флэшбэки в тех же местах.
Напомню, что в книге никаких флэшбэков из детства в принципе нет, поэтому все эти махинации — целиком и полностью на руках Николлса с Бергером (а возможно еще и Камбербэтча). Но, еще раз, чтобы разобраться, с какой целью одна история оказалась заменена другой — нужно сначала увидеть целиком обе истории.
#scripted
Окей, с флэшбэками творится какой-то бардак. И я пока не совсем понимаю, как одно превратилось в другое. Нет, то есть, предположения у меня есть. Но сначала давайте соберем их все вместе. А пока, просто наблюдаем.
В сценарии новый флэшбэк. Назовем, его, условно сценарный-второй. В первом мы видели, как Патрик бежал через виноградник, а где-то издали его звал отец. Во втором видим, как Патрик приходит к отцу, играющему на пианино. Точнее, не совсем видим. Николлс продолжает нагнетать саспенс, все еще не показывая нам Дэвида напрямую. Только фигура. И образы, дополняющие ее.
В финале мы видим все совершенно иначе. В первом-монтажном флэшбэке — кадры из сцены изнасилования. Во втором — встреча с матерью. Совершенно иная история. Хотя, хронологически, расположены все флэшбэки в тех же местах.
Напомню, что в книге никаких флэшбэков из детства в принципе нет, поэтому все эти махинации — целиком и полностью на руках Николлса с Бергером (а возможно еще и Камбербэтча). Но, еще раз, чтобы разобраться, с какой целью одна история оказалась заменена другой — нужно сначала увидеть целиком обе истории.
#scripted
[«Патрик Мелроуз» / S1E1 — стр. 7]
Джонни — лучший друг Патрика. В книге о нем сказано не то чтобы очень много, но достаточно, чтобы поверить: эти парни действительно доверяют друг другу. Насколько способны к этому два созависимых друг от друга наркомана.
В сериале о нем сказано настолько мало, что нет даже намека на то, что они друзья. А единственная сцена, которая могла бы хоть как-то помочь этой ветке, бесщадно вырезается.
О причинах такого решения мы еще обязательно поговорим.
#scripted
Джонни — лучший друг Патрика. В книге о нем сказано не то чтобы очень много, но достаточно, чтобы поверить: эти парни действительно доверяют друг другу. Насколько способны к этому два созависимых друг от друга наркомана.
В сериале о нем сказано настолько мало, что нет даже намека на то, что они друзья. А единственная сцена, которая могла бы хоть как-то помочь этой ветке, бесщадно вырезается.
О причинах такого решения мы еще обязательно поговорим.
#scripted
