Ecли внушить одну и ту же иллюзию нескольким людям — так, чтобы они разделяли её полностью, — для них она станет реальностью уже не субъективной, а объективной. Общей для всех. Это будет реальность, где они окажутся вместе. Они вступят в общение и начнут обсуждать свою коллективную галлюцинацию, укрепляя её каждой связанной с ней мыслью и сказанным про неё словом. Чем сильнее они будут убеждены в её подлинности, тем прочнее и непоколебимее сделается их новый мир.

Виктор Пелевин

"Глупый представитель человеческого рода, человек-идиот, ты раскаешься в своем поведении, раскаешься, это говорю тебя я, граф Лотреамон, раскаешься..."
- И раскается...
Телеграм-канал "Мальдорор" - гиппернигилизм и утонченный эстетизм, отрицание мироздания в попытке преодолеть самого себя, лотреамоновский Мальдорор всегда рядом с нами, он ожил, он реален и он творит.

t.me/maldoror

Весной 1861 года Лев Толстой вернулся из-за границы, обзаведясь за это время бородой. Узнав о возвращении барина, поспешили к его дому ученики яснополянской школы.

Сохранились воспоминания одного из них об этом дне:

«Лев Николаевич вышел с двумя щётками и начал чесать свою голову. Мы так и ахнули, что увидали его старого. Я не вытерпел и сказал: “Лев Николаевич! Какие вы старые!” А Лев Николаевич говорит: “Да, уж из жопы песок сыпется”»

— Она взяла его ладонь, сжала ее, немного так подержала а затем вдруг отпустила.

Но подлинное ее прикосновение, в самом его сердце, помедлило. Так там и осталось. И все последующие годы его жизни без нее, когда он больше ее не видел и не слышал, ничего о ней не знал, жива она или мертва, счастлива или несчастна, это прикосновение всегда жило внутри него, никуда не уходило. Одно-единственное прикосновение ее ладоней.

Филип Дик
"Помутнение. Скользя во тьме"

Николай Гоголь был молчалив даже в случаях оскорбления

«Отвечать на оскорбление? – говорил он. – Да кто это может сказать, что я его принял? Я считаю себя выше всяких оскорблений, не считаю себя заслуживающим оскорбления, а потому и не принимаю его на себя».

Литература

Сегодня — только один из многих, многих дней, которые ещё впереди. Но, может быть, все эти будущие дни зависят от того, что ты сделаешь сегодня.

Эрнест Хемингуэй
"По ком звонит колокол"

Литература

Более 90% населения у нас грамотны. Радио, телевидение, кино и ежедневные газеты доступны всем. Однако вместо того чтобы знакомить нас с лучшими литературными и музыкальными произведениями прошлого и настоящего, средства массовой информации, в дополнение к рекламе, забивают людям головы самым низкопробным вздором, далеким от реальности и изобилующим садистскими фантазиями, которыми мало-мальски культурный человек не стал бы даже изредка заполнять свой досуг. Но пока происходит это массовое развращение людей от мала до велика, мы продолжаем строго следить за тем, чтобы на экраны не попало ничего "безнравственного". Любое предложение о том, чтобы правительство финансировало производство кинофильмов и радиопрограмм, просвещающих и развивающих людей, также вызвало бы возмущение и осуждение во имя свободы и идеалов. Мы сократили количество рабочих часов почти вдвое по сравнению с временами столетней давности. О таком количестве свободного времени, как у нас сегодня, наши предки не осмеливались и мечтать. И что же? Мы не знаем, как использовать это недавно приобретенное свободное время: мы стараемся убить его и радуемся, когда заканчивается очередной день.

Эрих Фромм
«Здоровое общество»

Литература

Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.

Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.

Липы обруч золотой —
Как венец на новобрачной.
Лик березы — под фатой
Подвенечной и прозрачной.

Погребенная земля
Под листвой в канавах, ямах.
В желтых кленах флигеля,
Словно в золоченых рамах.

Где деревья в сентябре
На заре стоят попарно,
И закат на их коре
Оставляет след янтарный.

Где нельзя ступить в овраг,
Чтоб не стало всем известно:
Так бушует, что ни шаг,
Под ногами лист древесный.

Где звучит в конце аллей
Эхо у крутого спуска
И зари вишневый клей
Застывает в виде сгустка.

Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа.

Б. Л. Пастернак
"Золотая осень"

Литература

📖 Классика против популярной психологии

Исследование в Ливерпуле показало, что именно классическая литература, а не мотивационные книги по психологии помогают повысить эффективность работы мозга и качество жизни.

Эксперты советуют людям, страдающим от депрессии, хронических заболеваний и даже деменции отказаться от книг из серии “Помоги себе сам” в пользу произведений Чарльза Диккенса, Льва Толстого или Джейн Остин. Именно классическая литература позволит им почувствовать себя более живыми, чего невозможно достигнуть мотивационными книгами.

Процесс чтения популярной психологии происходит быстро и почти автоматически, поскольку люди ищут здесь просто информацию, тогда как чтение художественной литературы подразумевает более сложные процессы, а также более эффективное вовлечение в происходящее на страницах.

Литература

Немного здравого смысла, немного терпимости, немного чувства юмора, и можно очень уютно устроиться на этой планете…

Сомерсет Моэм
"Малый уголок"

Литература

✍️ Достоевский советует литературу для девиц

В частной переписке Фёдора Михайловича в 1880 году спросили — что можно дать на чтение своей дочери, чтобы это благотворно сказалось на её развитии.

Ниже – список авторов, одобренный классиком.

1. Всего Вальтер-Скотта, поскольку «когда она уже будет жить самостоятельно, то не найдёт ни возможности, ни потребности сама познакомиться с этим великим писателем».
2. Всего Чарльза Диккенса, «без исключения».
3. Также всего Александра Пушкина — «и стихи, и прозу».
4. Затем, «Гоголя тоже, Тургенев, Гончаров, если хотите».
5. Литература прошлых столетий — «Дон Кихот и даже Жиль Блаз».
6. Всю историю Шлоссера, русскую – Соловьёва и Карамзина, поскольку «исторические сочинения имеют огромное воспитательное значение».
7. Лев Толстой. Не перебирать – он тоже «должен быть прочтён весь».
8. Шекспир, Шиллер, Гёте — «всё есть и в русских, очень хороших, переводах».

Что же касается собственных сочинений, Достоевский сказал: «Не думаю, чтобы они пригодились ей».

Литература

Любить нeльзя возненавидеть.
Где запятую уронить?
Пoцеловать нельзя обидеть.
И воскресить нельзя убить.

Пpостить нельзя забыть былое.
Понять нельзя не понимать.
Oдной нельзя, когда нас двое.
Догнать, обнять нельзя прогнать.

Подняться вверх нельзя упасть.
Уйти нельзя остаться вместе.
Cказать как есть нельзя соврать.
Простое "нет" честнее лeсти.

Литература

Прощаем.

В чем смысл дружбы как не в том, чтобы говорить то, что ты на самом деле думаешь? Всякий может сказать, что-нибудь восхитительное и стараться порадовать и польстить, но истинный друг всегда говорит неприятные вещи и причиняет боль.

Оскар Уайльд
"Преданный друг"

Литература

Я не для того пришёл в мир, чтобы сочинять стихи, чтобы проповедовать, чтобы писать картины, ни я, ни кто‑либо другой не приходил в мир для этого. Всё получалось лишь попутно. Истинное призвание каждого состоит только в одном — прийти к самому себе. Кем бы он под конец ни стал — поэтом, безумцем или пророком, — это не его дело и в конечном счёте неважно.

Герман Гессе
"Демиан"

Литература

Для любителе пожестче.

Нaдо быть поcтоянно готoвым к угaсанию интeреса: к идeалам, рaботе, занятию, к чeловеку – и не выть на луну, когдa это случится. Между первым и вторым дыханием – всeгда рaзочарование, усталость и тоска. Поздней осeнью трудно повeрить, что когда-нибудь наступит весна. Если же вообще не знать о смене врeмен года, то и предположить весну нeвозможно. Логически она никaк не вытекает из осени. Логичeски из осени вытeкает только зима.

Д. Емец

Литература

Я не любил её, мне просто было в кайф,
Когда она сопела мирно рядом,
И провожала по утрам влюбленным взглядом...

Я не любил ее, мне было хорошо, Ни одиночества с ней не было, ни скуки.
Мне было по фигу их сколько там ещё, Но мне не нравились на ней чужие руки.

Я не любил её, но помнил всё о ней: Любимые цветы и тон помады,
Всех тараканов в голове и всех друзей. Зачем-то мне всё это было надо.

Я не любил её и никогда не врал, Я тормозил её - малыш, всё несерьёзно.
Рассказывал, когда и с кем я спал,
Но сам боялся на щеках увидеть слёзы.

Я не любил её, меня манила страсть,
Когда шептала: "Хочешь, рядом буду?"
Да, я боялся сдаться и пропасть,
Когда скользили ниже её губы.

Я не любил её, но слушал её пульс,
Пытался отогреть её ладони.
Когда она теряла верный курс,
Я возвращал её настойчивым: "Родная..."

Я не любил её, мне нравился в ней шарм,
Улыбка и ямочки на пояснице.
В попытках отыскать, где мой журавль,
Я называл её "моя синица".

Я не любил её?

Эвген Эпиф

В творчестве Пушкина тема Италии занимает существенное место, несмотря на то, что поэт там никогда не был. Как правило, в его произведениях возникает сравнение Италии и России. Например, в "Путешествии Онегина", где описывается исполнение в опере:

"Сыны Авзонии счастливой
Слегка поют напев игривый,
Его невольно затвердив,
А мы ревем речитатив"

Здесь итальянцы лишь "слегка поют", а русские довольствуются немелодичным речитативом, но зато вкладывают в своё пение все силы: "мы ревём". Гармония и музыкальность итальянцев оттенены упоённой и страстной включённостью в музыку русских. Александр Сергеевич в ироничной манере показывает контраст характеров двух народов в целом.

В самой Италии тоже высоко ценили русского поэта. Мало кто знает, что самый первый в мире памятник Пушкину был установлен в Италии. В 1837 г. княгиня Волконская установила стелу в память о нем на своей вилле. Скромный памятный знак был сооружён еще до надгробья, поставленного Натальей Николаевной Пушкиной в Святогорском монастыре.

Литература

— Тебя когда-нибудь бросал человек, которого ты любила?
— Да. — Она взглянула на него. — Один из двух всегда бросает другого. Весь вопрос в том, кто кого опередит.
— И что же ты делала?
— Все! — Она взяла у него рюмку и допила остаток. — Все! Но ничто не помогало. Я была невероятно несчастна.
— И долго?
— С неделю.
— Не так уж долго.
— Это целая вечность, если ты по-настоящему несчастен. Я была настолько несчастна — вся, полностью, что через неделю мое горе иссякло. Несчастны были мои волосы, мое тело, моя кровать, даже мои платья. Я была до того полна горя, что весь мир перестал для меня существовать. А когда ничего больше не существует, несчастье перестает быть несчастьем. Ведь нет ничего, с чем можно его сравнить. И остается одна опустошенность. А потом все проходит и постепенно оживаешь.

Эрих Мария Ремарк
"Триумфальная арка"

Литература