Спустился кубарем к фонтану. Показать миру и своему телу, что переборол ротавирус, но, чтоб тело не расслаблялось зря, натощак курю сигарку. Падают листья, скоро зима. На площади сезонно появился наш «медведь». Мужчина, какое-то отношение имеющее к гей-бару для тучных волосатых телом мужчин. Каждую зиму он надевает пальто с воротом предположительно из волка. Или псины. И берет, которые любили на Монмартре в начале ХХ-го.
Сижу, курю, думаю: господи, ну и фрик. Потом встал душой напротив своей скамьи, осматриваю себя: розовая футболка «Шальная императрица», поверх трико натянуты вязанные носки, накинут пуховик из 5 цветов. На ногах — кеды-ласты, в наушниках — Вертинский. Хорошо, что оставил дома ручного осьминога Жанну. Был бы перебор.
Не, хороший район, прекрасная площадь и контингент, как на подбор. Все по мне здесь шито.
Сижу, курю, думаю: господи, ну и фрик. Потом встал душой напротив своей скамьи, осматриваю себя: розовая футболка «Шальная императрица», поверх трико натянуты вязанные носки, накинут пуховик из 5 цветов. На ногах — кеды-ласты, в наушниках — Вертинский. Хорошо, что оставил дома ручного осьминога Жанну. Был бы перебор.
Не, хороший район, прекрасная площадь и контингент, как на подбор. Все по мне здесь шито.
В иконографии много вариантов проповеди Святого Антониу рыбам. Одна из них — азулежу в Соборе Sé, Лиссабон. Да он там за углом и родился по сути, покровитель города.
А это моя любимая из перверсивных интерпретаций: Arnold Böcklin (Swiss, 1827-1901) - St. Anthony Preaching to the Fish (1892). Не сардинки. Акула.
А это моя любимая из перверсивных интерпретаций: Arnold Böcklin (Swiss, 1827-1901) - St. Anthony Preaching to the Fish (1892). Не сардинки. Акула.
Да, сейчас не до смеха. Но до людей точно. И как-то так вышло, что в зале Lisboa Comedy Club я скурвившихся и не встречал. Наоборот, знакомился с приятными, видел дорогих. Традиция ок.
Предлагаю нашей уже притеревшейся компанией встретиться снова, 1 декабря, и нырнуть ещё глубже. В искусство наряжать херовую жизнь в смешное. Я вот давно стараюсь, стремлюсь к профессионалам. Саша Малой — из таких. А ещё у него волос копна.
И приятное: по промокоду LISBUXA — скидка. А билеты тут.
Предлагаю нашей уже притеревшейся компанией встретиться снова, 1 декабря, и нырнуть ещё глубже. В искусство наряжать херовую жизнь в смешное. Я вот давно стараюсь, стремлюсь к профессионалам. Саша Малой — из таких. А ещё у него волос копна.
И приятное: по промокоду LISBUXA — скидка. А билеты тут.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
То ли бабушка, а то ли видение. Но, скорее всего, Петрушевская.
📍 Graça
📍 Graça
Обещаю последнее!
Канал «Переключи» анонсировал сериал «Золотушный век». Авторы тщательно скрывают сюжет, известен лишь слоган сериала, мы получили его в тайном пресс-пакете, мокром от слез:
«То понос, то золотуха. Времена не выбирают, в них живут и умирают».
Канал «Переключи» анонсировал сериал «Золотушный век». Авторы тщательно скрывают сюжет, известен лишь слоган сериала, мы получили его в тайном пресс-пакете, мокром от слез:
«То понос, то золотуха. Времена не выбирают, в них живут и умирают».
На Лиссабон сезонно натянули мою психику. В плане, погода стала неуравновешенной, температура у океана стабильно скачет, но сейчас амплитуда прям дикая. Выходишь утром на воскресную службу в пуховике и поясе из собачей шерсти, днем это все чалмой на репку наматываешь, оставаясь в футболке. Брюки элегантным движениям превращаются в шорты. С начесом.
Короче, ходить многослойно одетым в Лиссабоне — не про визуальную игру в фактуры и цвета. Витальную. Чтоб яичники не заморозить. Или в поте лица не захлебнуться. Не про стиль, про выживание.
В этой связи меня забавляет факт, что жителей Лиссабона называют и «лишбоэташ», а еще и «Alfacinhas». То есть «маленькие латуки» или же просто «салатики». Но здесь нет связи с внешним, скорее, с внутренним, а точнее — тем, что в тела свои лиссабонцы погружали в непростые времена. Да, листья салата.
20:35. Мог пить, а я тут в филологию играюсь. Где моя шаль из козы? Где янтарные цацки от маменьки привезенные? В таз горячий горчицу развести, пенсне и водки. Водки мне, водки!
Короче, ходить многослойно одетым в Лиссабоне — не про визуальную игру в фактуры и цвета. Витальную. Чтоб яичники не заморозить. Или в поте лица не захлебнуться. Не про стиль, про выживание.
В этой связи меня забавляет факт, что жителей Лиссабона называют и «лишбоэташ», а еще и «Alfacinhas». То есть «маленькие латуки» или же просто «салатики». Но здесь нет связи с внешним, скорее, с внутренним, а точнее — тем, что в тела свои лиссабонцы погружали в непростые времена. Да, листья салата.
20:35. Мог пить, а я тут в филологию играюсь. Где моя шаль из козы? Где янтарные цацки от маменьки привезенные? В таз горячий горчицу развести, пенсне и водки. Водки мне, водки!