Две картинки про город и войну. В ленте увидел подряд, пусть и здесь будут вместе. На первой блэкаут в Киеве, вызванный обстрелами гражданской инфраструктуры. На второй strava-трек антивоенной прогулки по Петербургу.

В 1991 году правительство Михаила Горбачева пошло на беспрецедентный шаг. С целью стабилизации рубля было объявлено об изъятии старых банкнот и замены их на новые. У граждан было всего три дня, чтобы обменять деньги. На руки давали не больше 1000 рублей. В три дня правительство обнулило сбережения целой страны.

В результате образовались тонны старых купюр. С ними надо было что-то делать. Попробовали жечь, но оказалось, что из-за свинца в купюрах это слишком опасно. В итоге банкноты посбрасывали в пустые ракетные шахты, результат подписания договора СНВ-1. В Костромской области банкнотами заряжено восемь шахт. Набитые деньгами хранилища можно найти в Ивановской, Ярославской и Владимирской областях.

Текст — вольный перевод фб-поста Павла Отдельнова

Pavel Otdelnov. Money. 2022, mixed media, 210 x 250 cm

Алматы — это город-парадокс. В центре Алматы ногами чувствуешь себя в Петербурге, глазами в советском микрорайоне. Так получилось из-за того, что сетку улиц центра Алматы спроектировали еще в 19 веке, но застроили их только после войны. Модернистская застройка проросла в кварталах, типичных для европейских городов 19 века.

Парадокс Алматы показывает насколько противопоставление исторического\индустриального городов надумано. Из хрущевок можно составить среду центра Петербурга, главное расставлять их в правильные кварталы.

Улицы Алматы самые зеленые из тех, что я знаю. Получилось это из всё того же парадокса. Улица для пешехода — главное изобретение урбанизма 19 века. Природа в городе — изобретение урбанизма 20 века. Часто улица и природа — это конкурирующие идеи. Корбюзье призывал сносить исторические кварталы, чтобы заменить их башнями в парках. В Алматы природа и улица не спорят. Улицы Алматы — это протяженный парк, пример того, как природа может быть интегрирована в структуру исторического города.

Руину драматического театра в Мариуполе прикрыли фальшфасадом. На заборе портреты Пушкина, Толстого и Гоголя.

Театр был убежищем, где спасались мариупольцы, которым не удалось выехать из города. В результате авиаудара 16 марта убежище было разрушено. Сотни погибли.

Ширма и руина — иллюстрация того, как устроен российский официальный дискурс. Снаружи фасад с великими русскими писателями, победой, суверенностью и проч. проч., внутри преступления против мирного населения.

P.S. Писателей превратили в хедлайнеров официоза, но мы знаем, что за их школьными портретами — декабрист, пацифист и украинец.

МВД РФ объявило в розыск галериста Марата Гельмана. По случаю две картинки с берегов Камы. Работа Бориса Матросова, 2009 г и её апдейт 2018 года от Sad Face. Пара уровня учебника истории или выпуска Намедни. Вижу Парфенова в Перми, говорящего про то, что вот мол так жили россияне в 2009 г., так в 2018 г.

Пермский проект Марата Гельмана — самое живое и куражное, что случилось с отечественной урбанистикой. Точнее из него и случилась эта самая урбанистика. Гельман придумал поднимать Пермь силами культуры, когда еще не было ни Стрелки, ни Капкова, ни Собянина.

Из Перми же в русский язык пришел термин мастер-план. В 2010 г. его завезли голландцы KCAP, когда разрабатывали стратегию пространственного развития Перми, которую назвали «Стратегическим мастер-планом».

P.S. В комментариях справедливо указывают, что Гельман не единственный и не главный из авторов Пермского проекта. Все так и есть, со всем согласны. МВД вспомнило про него, поэтому он и хеадлайнер поста.