​​Приди ко мне
2019, Малгожата Шумовская

Фильм про секту, в которой состоят только женщины разных возрастов и один единственный мужчина-предводитель. Он называет себя Пастырем, а их — стадом. В общем, с самого начала картины примерно понятно не только дальнейшее развитие сюжета, но и главная идея этого художественного высказывания. Патриархат — это насилие, женщины, объединившись могут его победить.

Символы, разбросанные тут и там, тоже легко считываются. Изначально мы видим главную героиню — Селу — с выбившейся из косы прядью волос. Уже этим она отличается от своих «сестер». Пастырь, разговаривая с ней, трогает этот непокорный локон и приказывает переплести волосы, то есть уже на этом уровне пытается подавить и личность героини, и бунт, который, конечно же, скоро начнется. Со временем волосы Селы растреплются еще сильнее, а в конце все девушки появятся на экране с распущенными локонами.

Волосы вообще показательны в данном случае: одной из героинь, которая потеряла благосклонность Пастыря, отрезали их. Это простая, не надуманная метафора, актуальная для жизни: многим девушкам родители, в основном — отцы, до сих пор запрещают носить короткие стрижки; подстригаясь, девушки бунтуют и довольно часто в результате сталкиваются с агрессией.

Еще один символ. В лесу, где живут герои, над их головами переплетены нити — знак того, что девушки связаны. Таких символов в картине довольно много, но мы упомянем еще только один — стадо овец, которое на протяжении всего фильма сопровождает секту. В определенный момент Села начинает противопоставлять себя барану: она встает на корточки и практически вызывает его на бой. В этот же ряд становится финальный кадр — Села, держащая в руках ягненка, то есть агнца, который, как мы знаем, символ Иисуса Христа. Здесь как раз игра с религиозными символами заходит в какой-то тупик.

При том, что многое в фильме слишком понятно и очевидно, есть вещи, которые, наоборот, очень сложно считать. Почему Пастырь такой молодой, если сменилось уже не одно поколение женщин, которые следуют за ним? Какие отношения у него с местной полицией, и почему его не арестовывают? Что происходит, если у жен Пастыря рождаются мальчики (привет Крастеру из «Игры престолов»)? Если сыновей убивают, то почему еще ни одна из женщин не подняла бунт (все-таки это их дети)? Но это не самое интересное.

Самое интересное — как Шумовская работает со временем в картине. Мы до конца не понимаем, что из себя представляют некоторые сцены: это флешбэки, флешфорварды или просто фантазии главной героини. К этим сценам в том числе относятся те, в которых мы видим Селу не в одеянии дочери Пастыря, а в обычной одежде. Она едет в машине с кем-то вроде родителей и наблюдает из окна. Опять-таки непонятно, что это такое и что это значит. Но об этом хотя бы можно поразмышлять.

И последний штрих — визуально фильм действительно симпатичный. Лесные пейзажи, синие, красные и белые одеяния женщин, почти как в «Рассказе служанки», камера, которая медленно приближается или отдаляется, практически вводя в транс. А лучшие сцены вообще напоминают об «Антихристе» Ларса фон Триера, хотя это, конечно, очень комплиментарное сравнение для фильма.

На Первом канале показали «Брата 2», наложив в конце фильма на песню «Гудбай, Америка» видео протестов в США. После этого началась программа «Время». Какой же стыд 🤦🏼‍♀️

Мне не очень нравится слово артхаус, и я стараюсь его не употреблять, но получается не всегда. Разобраться, что же такое этот пресловутый «артхаус», можно с помощью семинара, о котором сейчас расскажу.

Почему этот жанр вызывает такую странную смесь чувств? Как авторская идея раскрывается в кадре, сюжете, персонажах и диалогах? И какую роль играют детали?

Друзья из просветительского проекта InLiberty запустили онлайн-киноклуб, который ведет Евгений Казачков — драматург, сценарист и бывший арт-директор «Любимовки». Каждое занятие — путешествие по миру киножанров и попытка разобраться в устройстве этого языка. В эту субботу, 13 июня, темой киноклуба станет артхаус и его основные приемы: участники разберут теорию и придумают собственные сюжеты в этом жанре.

Подробнее о субботнем семинаре и других занятиях можно найти на сайте: https://clc.to/movie_genres

​​Звездопад
Игорь Таланкин, 1981

Когда я создавала канал, то решила, что буду писать о современном авторском кино, потому что тогда мне было это особенно интересно: я смотрела много фильмов, начиная с самого зарождения кинематографа, но современного знала не так много, ограничиваясь, может быть, двумя десятками известных фамилий. Писать про условных Пазолини или Годара мне не хотелось — казалось, что все и так все знают. Но, может быть, я была неправа, и вам было бы интересно иногда читать про старые фильмы (прикрепляю опрос).

Сегодня немного поговорим про советский фильм «Звездопад» не слишком растиражированного режиссера — Игоря Таланкина. Он основан на произведениях Виктора Астафьева и рассказывает о войне. Главный герой на фоне Великой Отечественной войны взрослеет и совершает «взрослый» поступок — отказывается от любви, чтобы в будущем не сделать больно девушке. Но заинтересовать при первом взгляде картина может, скорее, не сюжетом, а своими оператором и композитором — Георгием Рербергом (он снимал «Зеркало» Андрея Тарковского) и Альфредом Шнитке, а также замечательными стихами: например, Ольги Берггольц («Вот видишь, проходит пора звездопада, и, кажется, время навек разлучаться. А я лишь теперь понимаю, как надо любить, и жалеть, и прощать, и прощаться»).

Главная фигура тут, кажется, Рерберг, потому что в первую очередь узнаешь его стиль: все эти портреты с игрой света, съемки в проемы окон, дверей и так далее. Этот киноязык совершенно самостоятелен: ему, может быть, даже не нужны сценарий и режиссура. При этом невольно сравниваешь Таланкина с Тарковским, тем более, что у Тарковского тоже есть фильм про войну — «Иваново детство». Видимо, их обоих сравнивали и тогда. Вот, к примеру, что писала про Таланкина (это его немного характеризует и дает нам представление) актриса Алла Демидова, которая снималась в «Звездопаде»: «Судьба фильма — вопрос упрямства. Вот у Тарковского лежит на полке «Андрей Рублев», а у Таланкина — «Дневные звезды». Тарковскому говорят: вырежьте эту сцену, и картина поедет в Канн. Он не режет. То же говорят Таланкину. Он режет и пьет. Так продолжается несколько лет. И «Андрей Рублев» потом едет в Канн, а Таланкин выпускает изуродованное кино».

Но теперь давайте ближе к самому фильму. Он рассказывает о юном человеке на войне: если у Тарковского мы в лице Ивана видели изуродованное детство на войне, то здесь — изуродованную юность. Оба фильма пугающие и отчасти использующие одни и те же средства: Таланкин так же, как и Тарковский, помещает своего героя между двумя мирами — реальным и воображаемым, между жизнью и смертью, детством и взрослением. У Тарковского в «Ивановом детстве» мы видим то сон, то игру воображения. И у Таланкина то же самое: эпизоды во время войны перемежаются с детскими воспоминаниями героя Миши. Шнитке тут работает по такому же принципу, принципу пограничности, соединяя фольклор и народные песни с так называемым «высоким искусством». То же самое со стихами: с одной стороны, стихи Берггольц, с другой, простонародные частушки, объединенные одной темой («С неба звездочка упала прямо милому в штаны. Пусть бы все там разорвало, лишь бы не было войны!»).

Но самое лучшее, что есть в картине, — это ощущение падения (тоже пограничное состояние, между небом и землей), выбивания из колеи, которые ярко были описаны Астафьевым («Но неведомая сила внезапно вздымет тебя с операционного стола и бросит куда-то в бесконечную темноту, и летишь в глубь ее, как звездочка в осеннюю ночь. Летишь и видишь, как гаснешь»). «Игорь Таланкин сделал очень человечный и очень грустный фильм. Фильм, пронизанный горечью о молодости, лучших годах жизни, отданных войне, о любви, жестоко оборванной, о жизни, выбитой из колеи: колесо, пущенное под откос, — неоднократно повторяющаяся тут метафора», — писала кинокритик Бауман. Не хочу перегружать вас длинными текстами, поэтому на этом закончу. За рекомендацию фильма благодарю одного из подписчиков (вы тоже можете рекомендовать, это очень ценно).

​​Видели фильм, в котором Мадс Миккельсен целуется с мужчиной?

Это 30-минутная черно-белая и немая картина датского режиссера Симона Стахо, которая называется «Сейчас» («Nu»). Весь фильм — воспоминания больного старика, его блуждания по лабиринтам памяти. Вот он женится на красивой женщине, вот она рожает ему ребенка, вот появляется не другая, но другой — мужчина, его любовник. При этом сюжет здесь, конечно же, не играет основную роль. Хотя это едва ли можно назвать сюрреалистическим произведением, но именно такие ощущения оно вызывает. На примере этого фильма можно учиться тревожить и пугать без каких-то приевшихся страшилок и пугалок.

Первая ассоциация, которая возникает, — это картины Жана Кокто. В них больше сюрреализма, но ощущения примерно те же. Также на ум приходит Ингмар Бергман, тем более, что главного героя в старости играет один из его любимых актеров — Эрланд Юзефсон.

Холодные и пустынные скандинавские пейзажи, причудливо изогнутые, как будто человек корчится от боли, деревья, одинокие дома в стиле Рене Магритта, больничные коридоры с единственным окошком, за которым ослепительный белый свет, зеркала, в которых всегда другой мир — вспомним «Орфея» того же Кокто. И, конечно, смерть — не костлявая старуха с тяпкой в руке, а твоя молодая и пугающая жена («Придет смерть, и у нее будут твои глаза»).

Первый эпизод «Черного зеркала» начал сбываться. В следующих сериях, надеюсь, увидим, как Владимир Путин ебет свинью.

​​Как режиссер Фриц Ланг придумал обратный отсчет

Вчера дочитывала «Радугу тяготения» Томаса Пинчона и узнала кое-что интересное. Оказывается, обратный отсчет (3, 2, 1, 0) при запуске ракет, который используется до сих пор (например, во время недавнего запуска ракеты Dragon компании SpaceX Илона Маска), придумал немецкий режиссер Фриц Ланг в 1929 году, когда до первого полета человека в космос оставалось еще более 30 лет.

Речь идет о фильме Ланга «Женщина на Луне» («Die Frau im Mond») — экранизации романа жены режиссера Теи фон Харбоу. Вот что пишет Пинчон: «Обратный отсчет в его нынешнем виде, 10-9-8-u. s. w., в 1929-м изобрел Фриц Ланг для «Die Frau im Mond» на студии «Ufa». Вставил в сцену запуска, чтоб вышло напряженнее. «Очередной мой «штрих», черт бы его побрал», — так выразился Фриц Ланг». Конечно, слова режиссера выдуманы, но все остальное — правда.

Это сейчас Фриц Ланг — один из самых известных представителей немецкого киноэкспрессионизма и вообще один из самых известных режиссеров того времени. Это сейчас мы знаем и любим его картины, выходившие в 20-е годы, — «Усталую смерть», «Доктора Мабузе, игрока» и, конечно, «Метрополис». Но тогда «Метрополис» провалился в прокате, и Лангу нужен был хит. В то время тема космических полетов была популярна: в Германии появилось «Общество космических путешествий», диссертация «На ракете в межпланетное пространство», упрощенная версия которой была популярна среди широкой публики, и ежемесячный журнал «Ракета». На волне всего этого Ланг и решил поставить книгу своей жены, которая была основана на реальных исследованиях космических полетов. Режиссер привлек к работе над картиной экспертов, в том числе автора той самой диссертации, которая, кстати сказать, не была принята научным сообществом. Вместе они придумали дизайн космического корабля, положение в нем космонавтов и даже то, что у ракеты есть несколько ступеней.

Другое провидческое решение — тот самый обратный отсчет. Для чего он был нужен? Ланг хотел снимать немое кино в то время, как в мире уже появились первые звуковые фильмы. Запуск ракеты — это напряженный момент, но без звука он не вызывал нужных эмоций, не было саспенса. Тогда режиссер решил добиться эффекта с помощью титров. В сцене запуска мы видим лежащих космонавтов с широко открытыми глазами — они ожидают начала полета — и тут на экране появляется надпись «Осталось 10 секунд!». Затем начинается обратный отсчет, цифры меняются, с каждой секундой заполняя все большее пространство экрана. Чувствуете, как нагнетается напряжение?

Уже потом ученые поняли, что отсчет не только драматично смотрится, но и помогает синхронизировать действия астронавтов и техников во время запуска. В 2014 году НАСА вывезли из космического центра Кеннеди во Флориде старое оборудование. Среди него были и большие часы обратного отсчета, которые придумал Фриц Ланг.

Вот отрывок из фильма с запуском ракеты.

Белорусские омоновцы отдыхают после изнурительного рабочего дня ⚪️ 🔴 ⚪️

​​Если вы искали новое российское кино о свободе, то «Котел» — отличный выбор.

🎥 Это авторское кино от трех девушек-дебютанток, которые сняли его без госфинансирования.

Оно о борьбе с установками. Каждый из нас варится в собственном котле из внутренних и внешних обстоятельств. Иногда по разным причинам наш «котел» начинает сдерживать нас. И мы хотим вырваться из него, но у нас не всегда получается.

Главный герой «Котла» — бунтарь, который убегает от собственной жизни. Хочет изменить обстоятельства. Но получится ли у него это сделать?

🔴 Фильм понравится тем, кто ценит авторское видение. Кто любит искать смыслы, аллюзии и отсылки.

В прокате «Котел» с 3 сентября, и всего лишь неделю.

Успевайте купить билеты по ссылке.
И переходите в инстаграм, чтобы узнать подробнее о фильме @kettle.movie.

​​О лицемерии Голливуда и киноиндустрии в целом

В социальных сетях, особенно в твиттере, пользователи призывают к бойкоту фильма «Мулан» студии Disney. Посты можно найти по хештегу #BoycottMulan. Все из-за того, что картину снимали в Синьцзяне — китайской провинции, где находятся так называемые «лагеря перевоспитания» для уйгуров (это народ, исповедующий ислам и живущий на территории Китая).

Под «лагерями перевоспитания» подразумеваются реальные концлагеря, в которые людей помещают за вероисповедание и национальность. По данным ООН, в них содержится около миллиона человек.

Фильм не только снимали в Синьцзяне, в финальных титрах создатели «Мулан» выразили благодарность государственным структурам провинции. Многие зрители между тем не хотят поддерживать авторов, которые считают нормальным сотрудничество с властями, ведущими варварскую политику.

С «Мулан» был и еще один скандал: в прошлом году исполнительница главной роли, актриса Лю Ифэй поддержала гонконгскую полицию, которая в своей жестокости к протестующим не уступала белорусским силовикам. Допустим, студия не может отвечать за слова актеров или других членов команды (хотя во многих случаях и менее одиозные высказывания вызывают больше реакции), но что с прямым и добровольным сотрудничеством с китайскими людоедами? Ведь о положении уйгуров нельзя не знать.

Вся борьба за права в киноиндустрии свелась к простой формуле: нельзя задвигать лгбт+, темнокожих, женщин и так далее. Нужно ли удалять серию «Сообщества», где полусумасшедший Бен Ченг использует блэкфейс? Конечно, нет. Это очевидный перегиб. Но когда проблема более реальная, но не такая растиражированная и привлекательная, как репрессии над уйгурами, голливудские боссы теряют нюх. Появляется неприятное ощущение, что на самом деле мало кого действительно интересуют права людей и борьба за их соблюдение. Важна только конъюнктура. Борьба за права стала брендом, чем-то, на чем можно заработать, что можно продать. Даже тот же фильм «Мулан» продвигали как феминистское кино. И это все хорошо, если бы в тот же самый момент бизнесмены не поддерживали насилие и пытки.

P.S. Тут еще Киноакадемия обновила требования для картин, претендующих на «Оскар» в номинации «Лучший фильм». Об этом будет позже.

​​Вуди Аллен — режиссер-графоман

Посмотрела «Дождливый день в Нью-Йорке» — предпоследний на сегодняшний день фильм Вуди Аллена, который вобрал в себя все приметные черты творчества автора: от главного героя — сутулого рефлексирующего невротика в поисках утраченного идеала давно минувших дней (на этот раз в исполнении Тимоти Шаламе) — и твидового пиджака, в который он одет, до тоски по прошлому и оды обожаемому Нью-Йорку. Фильм получился еще более легким, ни к чему не обязывающим; конечно, предсказуемым, но в то же время трогательным, по-стариковски сентиментальным и в общем-то милым. Набросок в дневнике или, точнее, джазовая импровизация.

Аллен как будто просматривает фотоальбом и вспоминает самое любимое: дает своему герою имя Гэтсби, в который раз отдавая честь Фрэнсису Скотту Фицджеральду (писатель в исполнении Тома Хиддлстона появлялся в фильме «Полночь в Париже»), проигрывает джаз (еще одна тоска по «веку джаза»), говорит о любви, которая, наверное, ею и не была.

Когда смотрела, подумалось, что это графоманская картина. Борис Стругацкий говорил: «Графоман получает наслаждение от процесса, а профессионал — нет». Видно, что для Вуди Аллена главное удовольствие — снимать кино. Получается хорошо или в прокате появляется очередная «проходная» вещь, совершенно неважно. Свое удовольствие для Вуди Аллена важнее всего остального (в свете вновь разгоревшегося скандала, связанного с режиссером, это, конечно, звучит двояко). Поэтому так иронично и даже карикатурно он изображает другого героя — режиссера Ролана Полларда, снимающего «сложные» картины «не для всех» и переживающего творческий кризис. Там никакого удовольствия нет, только вечная попытка создать гениальное кино.

В то же время Дмитрий Быков, отвечая Стругацкому, отмечал, что читать (а в нашем случае смотреть) графоманов невероятно приятно. И, кажется, это правда. Вуди Аллена всегда приятно посмотреть. Провести полтора часа в дождливом, окутанном туманом Нью-Йорке, послушать, как кто-то восхищается старым кино, улыбнуться от приевшихся шуток, полюбоваться как все-таки мастерски работает оператор, подчеркивая главного героя серостью и дождем, а одну из главных героинь — солнечным светом. С самого начала знаешь, каким будет финал. Наши ожидания не обманывают, чтобы вызвать эмоции. И это тоже в контексте современного кинематографа и — особенно — сериальной индустрии бывает приятно. Никакой хитрости, никаких манипуляций.

Режиссер-графоман не старается придумать то, чего еще не было, а осваивает уже освоенное, раз за разом вспахивает одно и то же поле. Как герой одного из рассказов Альфонса Доде, который продолжает работать на старой, никому не нужной мельнице. Романтика из литературы и кинематографа прошлых веков, которая в современном мире, кажется, почти забылась.

​​Борат 2

Часть 1

Первого «Бората» я посмотрела всего несколько месяцев назад: это было самое смешное за последнее время. Цитаты из фильма про казахстанского журналиста, отправившегося в «Асашай» для съемок документалки, вошли в язык так же прочно, как когда-то фразочки из «Большого Лебовски». Импровизация, но тщательно продуманный образ, пошлый, как может показаться, юмор, но умная сатира — важно отметить, что не на Казахстан, а на Америку — разобщенную страну, где толерантность соседствует с какими-то дикими представлениями об устройстве мира. Общество лицемерия или даже двоемыслия, пускай часто и неосознанного.

В продолжении комедии Борат Сагдиев, который все это время провел в ГУЛАГе (ему еще повезло, из Азамата Богатова, который его сопровождал в первой поездке, сделали кресло), оказывается в кабинете «Нурсултана Назарбаева», похожего на стереотип о КГБшниках. Больше внимания во второй части уделяется тоталитаризму: если Борат не выполнит новое задание, его буквально разорвут на части. А задание такое: Трамп, которого Борат называет Макдональдом, дружит с сильными мировыми лидерами — Путиным, Ким Чен Ыном, Болсонару. Назарбаев тоже хочет в этот круг. А чтобы в него попасть, по его мнению, нужно доставить вице-премьеру Майклу Пенсу подарок — обезьянку Джонни, которая одновременно и министр культуры Казахстана, и главная порнозвезда страны. Правда, вместо животного в Америку приезжает дочь Бората — Тутар, мечтающая жить в золотой клетке (в прямом смысле слова), как «Мелания».

Главный герой, меняющий маски и превращающий фильм в карнавал, как будто подчеркивает лицемерие американцев. Но маски используются не только для этого: например, в одной из сцен журналист появляется в костюме ку-клукс-клановца, а затем в туалете переодевается в Дональда Трампа. Достаточно понятная метафора.

Борат вновь без труда заставляет простых американцев соглашаться с его самыми дремучими убеждениями и подпевать оскорбительной песенке про Барака Обаму. Оказывается, среднестатистический американец (да и, по сути, любой «цивилизованный» человек) с недоверием относится к евреям, верит в теории заговора (демократы во главе с Биллом и Хиллари Клинтон то ли насилуют, то ли едят детей; QAnon — действительно весьма популярная теория в США).

Феминизм, который становится одной из главных тем во второй части «Бората», также раскрывается через двойные стандарты: да, женщины могут водить машины, иметь собственный бизнес и мастурбировать, не опасаясь, что вагина откусит им руку. Сочетается ли борьба за права женщин с ростом числа инстаграмщиц, главная цель которых — сделать себе пару-тройку пластических операций и найти богатого папика? Неплохой пост на тему того, как в массовой культуре и спорте сочетается объективация женского тела и табу на нее, которое постулирует новая этика, можно прочитать здесь. В некоторые моменты Тутар выглядит большей феминисткой, чем окружающие ее американки: например, на балу дебютанток, где отцы представляют своих дочерей, будто лошадей на выставке. Дочка Бората, одетая в красивое вечернее платье, демонстрирует небритые подмышки (и не только, не буду спойлерить). А другие барышни и молодые люди с брезгливостью отворачиваются и спешат выйти из зала.

​​Борат 2

Часть 2

Кульминационная сцена интервью с трампистом и бывшим мэром Нью-Йорка Руди Джулиани, который флиртует с молоденькой журналисткой, а потом, лежа на кровати, лезет рукой к себе в штаны, показывает не только его отношение к женщинам, но и отношение к женщинам нынешнего президента страны. Сейчас Джулиани говорит, что хотел поправить рубашку — да-да, все, кто знают, в каком месте находится член, в это, конечно же, поверят. Повлияет ли второй «Борат» на президентские выборы в США, которые пройдут уже послезавтра? Сложно сказать. Судя по всему, Дональд Трамп в любом случае проиграет Джо Байдену.

Во второй части фильма всплывает тема пандемии коронавируса. Кажется, Саша Барон Коэн добавил ее буквально в последний момент, так что эпизодов, посвященных COVID-19, не очень много, хотя пространства для юмора здесь, конечно, предостаточно. Зато как удачно автор вписывает пандемию в сюжет. Нраица!

​​С 26 ноября фильм «Человек из Подольска» выходит в широкий прокат в российских кинотеатрах.

Премьера в Москве 21 ноября в кинотеатре «Каро Октябрь»,
в Петербурге — 24 ноября в кинотеатре «Аврора».

На «Кинотавре», ММКФ и «Меридианах Тихого» с восторгом встретили картину «Человек из Подольска» — абсурдистскую комедию, ставшую дебютом в кино модного театрального режиссера Семена Серзина. В главных ролях снялись фронтмен группы OQJAV Вадик Королев и Виктория Исакова.

Это история необоснованного задержания подольского парня Николая Фролова: в участке он ждет насилия, но его допрашивают про родную хрущевку, хороший Запад и виды по пути на нелюбимую работу — и такой диалог оказывается куда болезненнее, чем встреча с продажной полицией.

Трейлер

P. S. Я сама фильм еще не видела, но слышала о нем много хорошего. Жду в прокате. И смотрите какой красивый постер.

Александр Дугин о Ларсе фон Триере и дебилах. Философ разбирает высказывание режиссера о том, что он нацист и понимает Адольфа Гитлера, и отвечает на вопрос, зачем это было объявлено на Канском кинофестивале.

«Когда Ларс фон Триер объявил, что он нацист, я думаю, что, по сути, он взял и объявил всем, что все — дебилы. Дело в том, что наше общество настолько выродилось, что мы совершенно перестали владеть некими культурными инструментами: такими как риторика, тропы, метафоры...».

И в конце видео — самое интересное: «Мы сами сейчас будем ковать миф о фашизме, мы его возродим. От нашей собственной дурости потребуем себе палача».

В общем, посмотрите, если еще не видели.