Воскресное утро подходит для самых неожиданных признаний.

В последнее время спасаюсь детективами. И тут впору ввести хэштеги #мойдетективчик #впервые и #позжевсех

Проглотила разом детективы Ю Несбё. Ведь все прогрессивные люди сделали это давно.
А у меня предубеждение, если «все» бегут, то я не с ними. Такой снобизм.

Проглотила и мне понравилось! Жаль , что новые книги с Харри Холе у нас пока не перевели и не издали. Причины понятны.

Погони за маньяками по пустынной заснеженной Норвегии подействовали на меня как успокоительное. Отличный способ выпасть из новостной повестки.

Конечно, всё дело в Харри Холе. Брутальном детективе из Осло. Как всякий гений он смел, парадоксален, к тому же алкоголик.
И напоминает Сергея Давлатова, по крайней мере ростом.

Тут впору указать на одну особенность, которой некоторые авторы детективов-мужчины наделяют своих главных персонажей.

Все они гиганты сексуального фронта. Несмотря на выпивку, неважнецкий вид, бессонные ночи в погонях за преступниками или тяжёлые ранения. Всегда готовы!

Таков Харри Холе. Нам подробно об этом рассказывают.
Но такова и Елена Бланко - полицейская инспектор особого отдела из серии испанских триллеров!

Она тоже без удержу выпивает, ну и умеет расслабиться.
При этом фантастически работоспособна.
Но и ошибок совершает, как и Харри, достаточно.
Так что пол значения не имеет. Главное, кто автор.
Елену Бланку создавал мужской коллектив соавторов, скрывавшийся под женским псевдонимом Кармен Мола.
Если Несбё рекомендую, то романы от «Кармен Мола» с осторожностью, эти книги скорее набор клише.

Но я всё равно как-нибудь расскажу о детективах «Цыганская невеста», «Пурпурная сеть» и «Малютка». Есть в них что-то.
Наследница немалого состояния инспектор Бланко рассекает по Испании на советской «Ладе», хотя в гараже у неё последний «Мерседес». Преступники тоже с прибабахом.
В одной из книг ловят настоящих людоедов, прямо на улицах современного Мадрида. Да и доверие к производству хамона эти писатели подорвали, кто их просил!

О Холе тоже в первый, но не в последний раз, если вас не слишком этим шокирую (увижу по оттоку подписчиков).

Его похоже нарисовали, нашла в интернете. Шрам, всё такое «с историей». Хотя, не хватает сомнения в глазах, он ведь не Бонд.
И больше напоминает фоторобот преступника.
Ну, а что делать? Как ещё выжить в Осло?

Сериалы по этим детективам я не смотрела. Пройдёт ещё сто лет, может быть тогда

Музей Анны Ахматовой напоминает, сегодня родился поэт Николай Заболоцкий.
Сейчас его стихи включены в школьную программу. Он признанный классик.

В 1938 году был незаконно арестован по дикому обвинению об участии в «антисоветском заговоре писателей». Не подписал ни одного «признания», даже под пытками не назвал имена своих друзей. Прошёл тюрьму, психбольницу, лагеря, ссылку.
Был очень собранным человеком, всё запомнил и записал свои воспоминания тех лет.

«История моего заключения»:

Я протестовал против незаконного ареста, против грубого обращения, криков и брани, ссылался на права, которыми я, как и всякий гражданин, обладаю по Советской Конституции.
— Действие конституции кончается у нашего порога, — издевательски отвечал следователь.
Первые дни меня не били, стараясь разложить меня морально и измотать физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом — сутки за сутками.

На четвертые сутки, в результате нервного напряжения, голода и бессонницы, я начал постепенно терять ясность рассудка. Помнится, я уже сам кричал на следователей и грозил им. Появились признаки галлюцинации: на стене и паркетном полу кабинета я видел непрерывное движение каких-то фигур. Вспоминается, как однажды я сидел перед целым синклитом следователей. Я уже нимало не боялся их и презирал их.

Не знаю, сколько времени это продолжалось. Наконец, меня вытолкнули в другую комнату. Оглушенный ударом сзади, я упал, стал подниматься, но последовал второй удар в лицо. Я потерял сознание. Очнулся я, захлебываясь от воды, которую кто-то лил на меня. Меня подняли на руки и, мне показалось, начали срывать с меня одежду. Я снова потерял сознание. Едва я пришел в себя, как какие-то неизвестные мне парни поволокли меня по каменным коридорам тюрьмы, избивая меня и издеваясь над моей беззащитностью. Они втащили меня в камеру с железной решетчатой дверью, уровень пола которой был ниже пола коридора, и заперли в ней.

Тут меня жестоко избили, испинали сапогами, и врачи впоследствии удивлялись, как остались целы мои внутренности — настолько велики были следы истязаний.

Я очнулся от невыносимой боли в правой руке. С завернутыми назад руками я лежал, прикрученный к железным перекладинам койки. Одна из перекладин врезалась в руку и нестерпимо мучила меня. Мне чудилось, что вода заливает камеру, что уровень ее поднимается все выше и выше, что через мгновение меня зальет с головой. Я кричал в Я кричал в отчаянье и требовал, чтобы какой-то губернатор приказал освободить меня. Это продолжалось бесконечно долго. Дальше все путается в моем сознании. Вспоминаю, что я пришел в себя на деревянных нарах. Все вокруг было мокро, одежда промокла насквозь, рядом валялся пиджак, тоже мокрый и тяжелый, как камень. Затем как сквозь сон помню, что какие-то люди волокли меня под руки по двору… Когда сознание снова вернулось ко мне, я был уже в больнице для умалишенных.

Важно издавать разные книги

https://t.me/individuumbooks/2160

В новостной ленте уже два месяца бесконечный модный шлейф, парад костюмов, рябит в глазах. Оскар, Мет Гала, Марк в том, Юра в этом, Кардашьян как всегда, но голыми теперь нельзя никому.
Красная дорожка Канны, всё по новой. Какой образ вам «зашёл»?
Вечеринки премии ассоциации кинопродюсеров, шляпы, декольте, высокие воротники.
Мы все понимаем как быть на волне.

Весь абсурд перечислять не буду, это долго.
И почему-то весь этот джаз рифмуется у меня с наглым «а у вас вообще есть костюм»?

Так и живём, который год отмечаем День Рождения Михаила Афанасьевича.
Но сейчас получается как-то особенно ярко, с надрывом