Думаю, что для многих, кто был в Мариуполе во время боёв за город или позже, жизнь разделилась на до и после. Так произошло и со мной.
В Марик я попал как раз после сдачи в плен запрещённых в РФ азовцев. В городе пахло смертью, а в воздухе витала густая атмосфера страха. Боёв уже не было, на улицах и в зданиях ещё собирали трупы гражданских. Были слышны разрывы – это работали сапёры.
До этого я уже видел многочисленные интервью, где мирные жители рассказывали о своей радости освобождения города российскими военными и ополченцами. Однако, когда я был там, казалось, что мариупольцы смотрят на меня с агрессией, и не то что говорить не хотят со мной. Будто они были готовы растерзать меня за прожитые тяжелейшие дни в страхе и ужасе. Но когда я начал общаться с людьми, этот образ агрессии исчез.
Все, с кем я разговаривал, были рады приходу РФ. Да, конечно же в тысячу раз лучше это произошло не так, но это произошло так. Рассказывали о зверствах ВСУ, как их выгоняли из подвалов, как стреляли по мирным. Да, я уверен, есть люди и с другими точками зрения, но мне такие не попадались.
Самым же важным моментом, оставившим отпечаток на всю жизнь, запомнилось, как каждая такая история сопровождалась слезами. Слезами без слёз. Будто они уже выплакали всё что могли. Рассказывали, падали на грудь и плакали, не оставляя на плече отпечатков влаги.
Это один из самых страшных моментов в моей жизни.
@krovmeshki
В Марик я попал как раз после сдачи в плен запрещённых в РФ азовцев. В городе пахло смертью, а в воздухе витала густая атмосфера страха. Боёв уже не было, на улицах и в зданиях ещё собирали трупы гражданских. Были слышны разрывы – это работали сапёры.
До этого я уже видел многочисленные интервью, где мирные жители рассказывали о своей радости освобождения города российскими военными и ополченцами. Однако, когда я был там, казалось, что мариупольцы смотрят на меня с агрессией, и не то что говорить не хотят со мной. Будто они были готовы растерзать меня за прожитые тяжелейшие дни в страхе и ужасе. Но когда я начал общаться с людьми, этот образ агрессии исчез.
Все, с кем я разговаривал, были рады приходу РФ. Да, конечно же в тысячу раз лучше это произошло не так, но это произошло так. Рассказывали о зверствах ВСУ, как их выгоняли из подвалов, как стреляли по мирным. Да, я уверен, есть люди и с другими точками зрения, но мне такие не попадались.
Самым же важным моментом, оставившим отпечаток на всю жизнь, запомнилось, как каждая такая история сопровождалась слезами. Слезами без слёз. Будто они уже выплакали всё что могли. Рассказывали, падали на грудь и плакали, не оставляя на плече отпечатков влаги.
Это один из самых страшных моментов в моей жизни.
@krovmeshki
Богатая и преуспевающая когда-то Ливия предстала передо мной в 2020 году разрушенной и удручающей. Сильно отразилась на облике страны убийство Муаммара Каддафи, а также последовавшие за этим битвы с террористами "Исламского государства" (запрещены в РФ) и противоборство между регионами.
Конечно, особенно от войн устали сами местные жители. Как-то мы гуляли по пляжу в Бенгази в сопровождении переводчика, и нам на встречу вышли трое молодых парней. Приняв нас за французов, они выкрикнули что-то на арабском.
- Что они сказали? – спросил я у нашего сопровождающего.
- Они сказали: «Не надо нас бомбить, не надо «защищать», мы уже устали. Дайте нам ядерную бомбу, и мы сами закончим наши мучения».
@krovmeshki
Конечно, особенно от войн устали сами местные жители. Как-то мы гуляли по пляжу в Бенгази в сопровождении переводчика, и нам на встречу вышли трое молодых парней. Приняв нас за французов, они выкрикнули что-то на арабском.
- Что они сказали? – спросил я у нашего сопровождающего.
- Они сказали: «Не надо нас бомбить, не надо «защищать», мы уже устали. Дайте нам ядерную бомбу, и мы сами закончим наши мучения».
@krovmeshki
Дейр-эз-Зор в 2019-м всё ещё напоминал блокадный город, каким он был за два года до этого. За несколькими отличиями: по улицам свободно ходили люди, из грузовиков раздавали бесплатные лепёшки, местные спокойно налаживали свой быт.
В один из дней мы с нашей группой пошли на местный базар закупиться едой. Среди давящей со всех сторон толпы нас заприметила группа школьников. Выглядели они как дворовые пацаны из российских реалий 90-х. Подбежали к нам, начали кричать что-то на арабском, но не просили денег, выкрикивая классическое «масари-масари».
Вдруг один из пацанов заговорил по-русски, причём со слабым акцентом. Стал узнавать откуда мы, что здесь делаем. Мы были немногословны и расспрашивали его в ответ. Оказалось, он уже несколько лет учит русский язык и в будущем планирует переезд в РФ. Пережил блокаду, рассказал о тяжёлых временах во время войны с ИГИЛ. К счастью, его семья не пострадала от террора, помогала людям с провизией, и сам он тоже не остался безучастным, несмотря на свой юный возраст.
Помог он и нам. Когда мы зашли в один из магазинов, он сразу сказал – тут могут завысить цену. Но мы как-то не придали этому значение. Когда стали выкладывать вещи на прилавок и нам озвучили цену, он встал рядом, повернулся к нам и выпалил:
«Продавец пиз**т. Накрутил вам не сильно много, но это всё равно как-то не очень. Лучше всего ходите в место через дорогу, там товара не так много, но цены не поднимают».
После этого мы распрощались, но ненадолго. Увиделись с ним где-то через год. Он всё так же нас нашёл на базаре, был всё так же деловит и всё так же не терял надежды переехать в Россию. К сожалению, сейчас я не знаю, как у него сложилась дальнейшая судьба, но очень надеюсь, что когда-нибудь увижу его в своей родной стране.
@krovmeshki
В один из дней мы с нашей группой пошли на местный базар закупиться едой. Среди давящей со всех сторон толпы нас заприметила группа школьников. Выглядели они как дворовые пацаны из российских реалий 90-х. Подбежали к нам, начали кричать что-то на арабском, но не просили денег, выкрикивая классическое «масари-масари».
Вдруг один из пацанов заговорил по-русски, причём со слабым акцентом. Стал узнавать откуда мы, что здесь делаем. Мы были немногословны и расспрашивали его в ответ. Оказалось, он уже несколько лет учит русский язык и в будущем планирует переезд в РФ. Пережил блокаду, рассказал о тяжёлых временах во время войны с ИГИЛ. К счастью, его семья не пострадала от террора, помогала людям с провизией, и сам он тоже не остался безучастным, несмотря на свой юный возраст.
Помог он и нам. Когда мы зашли в один из магазинов, он сразу сказал – тут могут завысить цену. Но мы как-то не придали этому значение. Когда стали выкладывать вещи на прилавок и нам озвучили цену, он встал рядом, повернулся к нам и выпалил:
«Продавец пиз**т. Накрутил вам не сильно много, но это всё равно как-то не очень. Лучше всего ходите в место через дорогу, там товара не так много, но цены не поднимают».
После этого мы распрощались, но ненадолго. Увиделись с ним где-то через год. Он всё так же нас нашёл на базаре, был всё так же деловит и всё так же не терял надежды переехать в Россию. К сожалению, сейчас я не знаю, как у него сложилась дальнейшая судьба, но очень надеюсь, что когда-нибудь увижу его в своей родной стране.
@krovmeshki