​​​​Посмотрел отличный хоррор. Он так хорош, что потом можно запросто забыть о сне. Называется «Ich seh, Ich seh». Родом из Австрии, традиционно сильной в тиражировании кинематографических демонов. Ровно десять лет назад картину сняли Вероника Франц и Северин Фиала, теперь же, десять лет спустя, их новая работа —  «Des Teufels Bad» —  попала в основной конкурс Берлинского кинофестиваля, а заодно претендует в этом году на ЛГБТ-премию «Teddy». Повод весомый, чтобы приглядеться к фильмографии австрийского дуэта.

«Я вижу, я вижу». Секрет уже в названии. В детской же считалочке —  мнимая невинность, намеренная сентиментальность, которая может много чего скрывать. Эту детскость в международном прокате постарались сохранить —  «Goodnight Mommy», «Спокойной ночи, мамочка».

Близнецы-братья Элиас и Лукас ждут возвращения матери в их современном доме где-то на лоне природы: бегают по кукурузному полю, играют. Мать возвращается с перебинтованным лицом, а ведет себя не так, как прежде: с одним из братьев разговаривать не желает, другого может и поколотить. «Нашу маму подменили», —  считают дети и, все более на нетопырей похожие, готовы к решительным действиям.

Материализован, наверное, главный страх ребенка, —  потерять мать. Постепенное нагнетание жути удалось отлично: пустоватый, холодноватый дом с гладкими блестящими поверхностями; вокруг равнодушная природа; голоса детей норовят потонуть во все более вязком молчании, —  их мать, напоминающая мумию, то и дело срывается на крик, протыкая тишину как шилом. Тревога вкрадывается, вызывая чувство щекотки, —  дети разводят экзотических насекомых, похожих на увесистых тараканов; усиками шевелят, кажется, даже обои в детской, в узоре которых спрятаны муравьи. Житейское выглядит отчужденным, пугающая стерильность подчеркнута выверенной покадровой симметрией, —  впечатляющая работа оператора Мартина Гшлахта.

Это тот случай, когда зритель должен внимательно смотреть и слушать. Режиссеры, в переизобретении саспенса многое взявшие из «Сияния» Кубрика, водят за нос виртуозно, а разгадка всех странностей героев, лежа на поверхности, видна лишь тогда, когда авторы сами того захотели, —  в одной из поворотных сцен просто чуть-чуть поменяв расположение фигур.

Поскольку лишнего нет, то и спрос с имеющегося выше, —  и тут, получив в итоге всю полноту картины, а сверх того и «torture porn», зритель может найти поводы для реготания: то, что виделось мне выражением людского безразличия, воплощением человеческого одиночества, получило разрешение сколь эффектное, столь и простоватое. Но это придирки, «Ich seh, Ich seh» — один из самых элегантных хорроров, которые я видел за последние годы.
 
👉 кадры из фильма в моем инстаграме

#кропоткинкино

​​Beau travail / Красивая работа
1999, Франция
 
Галу, бывший офицер Иностранного легиона, вспоминает в Марселе, как, находясь в Африке, он невзлюбил одного из солдат, Сантена, которому симпатизирует командир Форестье. Молодой солдат из найденышей храбр, исполнителен и хорош собой, что беспокоит Галу, —  он провоцирует подчиненного на драку и, якобы воспитания ради, бросает в пустыне со сломанным компасом. Подлость раскрыта, — военный суд и увольнение: Галу не то стреляется, не то, оказавшись на «гражданке», открывает для себя свободу.

Пересказывать сюжет фильма целиком в данном случае не зазорно, —  более того, лучше смотреть его подготовленным, зная, что в качестве каркаса режиссер Клер Дени взяла сюжет «Билли Бадда», который и повесть Германа Мелвилла, и опера Бенджамина Бриттена; ценно и то знание, что многочисленные сцены военных учений с участием полуголых молодых красивых сильных парней в шортиках она попросила поставить балетмейстера Бернардо Монте.

👉 сцены из фильма в моем инстаграме

Сторилайн можно крутить как душе угодно. Например, «Красивая работа» прочитывается в равной степени как выражение гомосексуальности, так и гомофобии. Чувства коварного Галу в диковатом исполнении Дени Лавана можно понять и как ревность, а его действия —  как войну за симпатии командира. Но то может быть и попросту нежелание видеть как излишне сближаются солдат и его начальник.

В фильме много полуголого. Столь откровенная объективация мужского тела женщиной бодрит и по сию пору. Впрочем, фирменный для этого автора парадоксальный монтаж сейчас, скорей, раздражает, нежели радует: создавая в «Красивой работе» сюжетные лакуны, Дени понимает себя не столько как режиссера, сколько как акциониста, —  вот вам рамка, заполняйте ее тем, чем считаете нужным, и в этом видится игра не вполне добросовестная. Провокаторы хороши, когда не раскрыты.

Ставить оценки «Красивой работе» сейчас так же бессмысленно, как измерять меркой нынешней, скажем, «Сто дней до приказа», позднесоветскую милитаристскую классику. Труд Клер Дени традиционно вписывают в списки лучших фильмов всех времен, —  в свое время он, наверное, сильно волновал, скорей разговаривая с вожделениями зрителя, нежели рассказывая историю. Теперь нет.

#неочевидноквир #кропоткинкино

Забыл сказать, что в бесподобных «Бедных–несчастных» в небольшом камео появляется Ханна Шигулла, муза Фассбиндера, и в мимолетной роли старухи в кресле преподает урок образцового кэмпа.

#мимоходом