Ростислав Мурзагулов, «Бабай всея Руси, или операция "Осень патриарха"»

Политтехнолог Ростислав Мурзагулов вторую книжку подряд сливает тайны закулисья региональной политики. Если в первой (о которой я, кстати, писала https://t.me/krispotupchik/96) было про сумасбродства башкирского вождя, то в продолжении речь идёт уже о проблеме престолонаследия и сопутствующих разборках на федеральном уровне. Тут и исход местного истеблишмента в Москву, и особенности регионального GR. Неписанные подковёрные понятия, купцы, решалы, политтаджики — всё вместе складывается в бодрую внутриполитическую сатиру.

Несмотря на то, что особенности «демократии» автор описывает на личном опыте в одном конкретном регионе, книга легко может считаться модельной для российских политического рынка: столь универсальными являются дела «регион-столица» или работа рынка прослушек и должностей: «Поставят хоть муллу из твоей деревни на место Папы Римского, были б бабки».

Есть даже проникновенные лирические отступления о философском концепте, вдохновляющем подобные стратегии:
«Хочешь демократии - иди в нищеброды! Потому что если поделить всё, что в мире есть, на всех, кто в мире живёт - то знаешь сколько каждый получит? Ни х..я никто не получит, в том -то и дело! Нищебродами будут все 7 миллиардов! А самое страшное, что ни х ...я никто не создаст! Потому что нищеброд по определению не может ни хера создать! А вот такие, как Андрей, умеют взять на себя ответственность! Умеют наладить что-то большое, что движет вперёд эту долбанную страну и эту долбаную планету, понял? В белых перчатках - х...й получится это сделать, понял? Особенно в странах типа нашей, когда все бурлит и всё делится каждые десять лет по новой! А перераспределяется всё из-за мудаков вроде тебя! Демократию им подавай».

Наверное, устав отвечать на вопрос, зачем он раскрывает секреты бывших работодателей, Мурзагулов наконец поясняет свой идеалистический замысел: всего-то хочет, чтобы выборы были честными, медиа - свободными, а граждане - активными в отстаивании своих прав. Но у нас в стране многие этих прав даже не знают. А если узнают, то сильно огорчатся, когда поймут, что они не работают. Взять хотя бы право на самооборону, в результате реализации которого подвергшемуся нападению человеку приходится доказывать, что он не маньяк. Но Мурзагулов все равно настаивает на любопытстве и своим примером предлагает обмениваться информацией: "Интересоваться деталями жизнедеятельности тех, кто нами правит - необходимо. Для того, чтобы заставить их учитывать наше мнение. Займитесь, наконец, ими. Они вами давно уже занялись".

Автор предлагает подготовиться к диалогу с властью, вооружившись информацией, но, боюсь, отдача последует мгновенно. Когда в обществе нет согласия и единения, этим обществом можно пренебречь, так как в разбитом на враждующие группки виде оно не представляет угрозы — восстановить против «несогласных» всех прочих, по мнению автора, в России умеют в совершенстве. Единственный путь — в вооружении информацией максимально возможного количества людей. «Все представители элит примерно одинаковы и поступают так, как им позволяют в тот или иной исторический период их начальники, коллеги или другие люди, которых они называют «обычными». Необычными они могут стать, только обладая информацией».

Поэтому читайте эту книгу — и вооружайтесь. В любом случае, вам удастся насладиться невероятными приключениями регионального политтехнолога с отличным чувством юмора.

Пол Фишер, "Кинокомпания Ким Чен Ир представляет".

Как удержать власть в стране, где 11 миллионов человек питаются только рисом и кимчи и, чтобы не умереть от холода, собирают хворост, в то время как национальный лидер содержит международную команду поваров, круизный лайнер, страусиную ферму, нескольких жен и любовниц из специальной "Бригады радости"?
С помощью абсурдных порядков и пропаганды в период Ким Ир Сена и сына его Ким Чен Ира КНДР стала образцовой страной по созданию сверхтоталитарной машины подавления личности. Кимы быстро разобрались, что усмирить человеческие потребности можно, если законодательно урегулировать их: простой северокореец провинился, если потратил больше электричества, чем положено, попал в тюрьму за иностранную газету, в лагерь - если выключил случайно радио или не пришел на премьеру патриотичного фильма. И не дай-то бог кому-то надеть джинсы или одежду с иностранной надписью - вина за пропаганду капиталистического разврата падет на всю семью. Каждый день после работы - обязательные собрания по идеологической борьбе, где все каются в проступках и порицают друг друга. Чем-то напомнило походы в церковь в детстве, когда каждое воскресенье мне приходилось выдумывать новые грехи. Если придумать ничего не удавалось, то бабушка тут как тут выручала - громким шёпотом подсказывала: "Скажи, что бабулю не слушаешься".
Жениться мужчинам разрешено в 30, а женщинам в 28. Брачная церемония - под ближайшей статуей Ким Ир Сена. Законом установлен также строгий контроль передвижения: хочешь в другой город - получи разрешение за несколько недель. Нельзя отмечать собственные дни рождения, только дни рождения Кимов.
Каждый гражданин должен обходиться пайком из угольной пыли и не посягать на хворост в лесу. Чувство меры - важное витальное качество: если застукают за сбором сухих веток, отправят в лагерь или расстреляют.
Когда законы диктуют коллективную вину - шпионаж и доносительство постепенно становятся общественно полезными добродетелями. Неравнодушная общественность не даст оступиться.
Религия тоже под запретом. Большинство северокорейцев не слышали ни об Иисусе, ни о Санта Клаусе, но верят в чудеса в самых лучших религиозных традициях. Телевидение обслуживало народные суеверия и крутило сюжеты о том, как на землю опускается туман, чтобы защитить Ким Ир Сена от снайперов или как под ногами у Ким Чен Ира, гуляющего в горах, тает снег и как он ловко ловит радугу, а в центре Пхеньяна находят могилу единорога.
Неудивительно, почему северокорейцы выкладывали лицо Ким Ир Сена своими телами на стадионах, молились его портретам и считали себя самым везучим народом во всем мире, Кимов - спасителями и освободителями, а их узколобую жестокость - высшей справедливостью.
Над достижением такого эффекта как раз и трудилась великая пропаганда, о производственной части которой написана эта книга. Мифотворчество и киномир были одними из влиятельнейших факторов национальной политики, но Ким Чен Иру не хватало всемирного признания. Он мечтал выйти на мировой уровень кинематографа, чтобы с помощью него рекламировать режим КНДР. Однако северокорейское кино, находясь в изоляции и заключённое в рамки пропаганды, пережёвывало одни и те же тоскливые истории про самоотверженных рабочих и образцовых колхозниц. Насмотревшись голливудской бондианы, Ким Чен Ир решил, что такому крутому парню как он приличествуют дерзкие операции и, раз уж никто в его стране не умел делать хорошее кино, решил украсть из Южной Кореи знаменитого режиссера Син Сан Ока и его жену актрису. В результате получился бодрый документальный роман о 8 годах в плену у продюсера с подробностями скрытых механизмов северокорейской пропаганды.
Как бы ни была страшна судьба народа, изучение того, что стоит за подлинным тоталитарным режимом, за терпением миллионов людей вызывает огромный интерес. Быть может, в этом и есть цивилизационный смысл трагедии, которая разворачивается на корейском полуострове уже более полувека. Будем надеяться, что опыт северокорейцев даст остальному человечеству шанс избежать повторения подобных событий.

В нашей семье читаю не только я((

Рюдигер Сафрански, "Гофман"

"Песочный человек", " Щелкунчик", "Золотой горшок", "Крошка Цахес" - эти сказки для взрослых самого загадочного литературного периода обретают необычный шарм после прочтения биографии Амадея Гофмана. Новые смыслы произведений раскрываются через образ писателя в контексте европейской культуры конца 18 века. Теория сна, магнетизм, механические автоматы (привет, стимпанк), теория электричества, психиатрия и оккультизм захватили сознание людей. Это было время, когда молодой человек, будучи предоставленным самому себе, оказывался предоставленным книгам. Вместо синих китов юноши бились в пубертатном трансе от
гётевского Вертера. Эпидемия страсти к чтению привела к читательскому голоду и неистовому писательству.
Отсутствие единого центра общественной жизни способствовало разъединению людей, которые находили удовольствие в воображаемом мире литературы. О внешних событиях узнавали из писем и романов. Постепенное смешение книжного мира и реальной жизни привело к рефлексии, самокопанию и желанию инсценировать жизнь по примеру литературы. Искусство находить всё в себе и наслаждаться собственным "я" выходит на первый план. Учению Канта относительно того, что мир не может быть объективно воспринят, так как человек вынужден оставаться в пределах субъекта, был противопоставлен тезис романтиков: если мы познаем самих себя, то познаем и весь мир.

Гофман предпринял немало усилий в стремлении познать себя: писатель, музыкант, художник, чиновник - чтобы выдержать двойственность воображения и действительности, он был обречён стать дилетантом. Неспособность что-либо изменить в реальности постепенно превратилось в стирание границ между искусством и жизнью, а тяга к чудесному и романтическая ирония помогали легче переживать противоречия между желаниями и возможностями.
Жизнь может стать искусством, нужно только представить обычное необычным - это стало стратегией выживания. Необходимость разрываться между службой и искусством дополнялась разладом с собственным телом - горбатый, низкого роста, с большой головой, он называл своё тело отвратительной трясиной и тюрьмой. Вся его жизнь - бесконечные противоречия: борьба с аутентичностью с помощью превращения реальности в сказку, поиск точки опоры за пределами действительности, совмещённый с должностью чиновника.
Через будни художника в мире обывателей он воспроизводит немецкое общество, способствующее процветанию бездарных, и уродливых (как в "Крошке Цахесе"), ничтожество которых "силой власти и золота превращается в мнимый блеск ума и талантов".
Неудивительно, что сказку сочли опасной политической сатирой и попытались запретить (кстати, у нас царь-таки смог). Борьба с книжками - это какая-то излюбленная традиция власть предержащих - не потому ли, что очень сложно контролировать то, что появляется в голове читателей?

Феномен Гофмана раскрывается с помощью ещё одного противоречия: по иронии судьбы он должен был обслуживать госпаранойю и расследовать заговоры , готовить доказательства для осуждения подозреваемых за мысли и слова. Решения в пользу несправедливо обвиняемых навлекли на Гофмана подозрения и репутацию "тайного демагога".
Вынужденный выявлять скрытый внутренний мир граждан, узник своей профессии, своего тела, условностей и ожиданий окружающих, неспособный отказаться от буржуазной жизни и обеспеченности, он ищет спасение в воображении. Будучи не в силах скрыть свое отношение к государству, используя художественные средства романтического метода, Гофман пишет сказки о волшебных странах, где могут делать карьеру лишь "окаянные уродцы" и "злонравные карлики", рисует карикатуры на чиновников и влиятельных людей. Разрываясь на части, он делает выбор - не делать его: "Нет ничего скучнее, чем, укоренившись в почве, держать ответ перед каждым взглядом, каждым словом".

Привет, собрала вам первую весеннюю подборку каналов. Предыдущие можно найти тут: https://t.me/krispotupchik/262

Канал @boxmagazine публикует редкие черно-белые кадры обычной жизни людей из разных стран в разные временные периоды: иранские женщины, протестующие против ношения хиджабов, обручальные кольца узников немецких концлагерей, Лев Толстой, играющий в теннис и т.д. Отличная визуальная антропология.

Говоря о визуалистике нельзя не упомянуть новый канал Антона Носика @sverhu. Он максимально лаконичен - просто безумно красивые панорамные кадры, сделанные им с разных высоких точек.

@lektorium - канал, посвященный интересным лекциям. Например, Лотман о жизни дворянского общества, службе и этикете петровских времен. В материалах упоминаются как реальные личности того времени, так и герои романов: https://youtu.be/rfl3R5nFSPE?list=PLIEKbIPsqeHdNBhhnv-R0ghOf9wSF7ULI

@mislinemisli - адский коктейль из новостей экономики, политики и общества, разбавленный обзорами на фильмы. Тут можно узнать, как миллиардеры вкладывались в искусство и чем это закончилось (спойлер: все закончилось плохо). Анонсы актуальных (а иногда еще и бесплатных) мероприятий и мастер-классов идут приятным бонусом.

Недавно в числе моих рекомендаций был молодой проект "Ворчун", который собирает маразматические истории нашей повседневности. Никакой усталой диванной аналитики и прогнозов политологов в шлепанцах крокс, только бодрые весточки мракобесия со всех уголков России. А еще у них классные иллюстрации. Скоро ребята обещают запустить сайт, а пока рекомендую подписываться на канал: @vorchunmedia

Канал университета интернет-профессий «Нетология»: @netology_ru. Кроме того, что у них много крутых онлайн-программ по маркетингу и дизайну, они недавно запустили очный курс «Контент-продюсер» для тех, кто хочет научиться создавать, упаковывать и продвигать все виды контента. Более подробно ознакомиться с программой можно здесь: http://netolo.gy/c74

@psy_and_neuro - свежий канал интерактивного образовательного проекта, который создали члены Совета молодых учёных Российского общества психиатров. Они простым языком пишут о таких малопонятных для простого человека вещах, как идентификация мыслительных маркеров суицидников. Это вам не с синими китами воевать.

@ibrablogs - записки молодого врача. Например, вы знаете, почему нацисты, оккупировав север Африки, пили разведенные верблюжьи фекалии? Там еще много интересного.

@kompotik - отличный канал с рецептами для "чайников": максимально наглядное приготовление крем-супа, например. Гифки с пошаговым приготовлением - будущее кулинарии.

@Glvrd2Bot - бот "главреда" спасет ваши тексты от канцелярщины, дурацких оборотов, лишних местоимений и междометий.

@id_daily - картины с биографией художников и обзорами их творчества. Пригодится, чтобы не кивать с умным видом, прикидываясь, что знаете, о каком художнике беседуют друзья в артплее.

@fuckyouthatswhy - Игорь Мальцев, один из моих любимых журналистов (единственный, кого читаю на лайфе) завел канал и там делится сильными текстами (как своими, так и чужими). Одна из историй, например, о женщине-трансгендере, ставшей чемпионкой по горному бегу. Когда к ее успехам появились вопросы у спортивных чиновников (бывший мужчина мог иметь физические преимущества перед другими спортсменками), она пришла в офис федерации с тремя ножами и устроила бойню. Но политкорректная Шотландия постаралась эту историю скрыть.

Раз уж зашёл разговор о политической и журналистской тусовочке - вот вам эталон стиля и умения подать свою мысль в этом направлении: @niemandswasser. Актуальные, едкие и чёткие комментарии событий политической жизни доступным для всех языком.
И на ту же тему - моя подруга Настя @fedorenchik делает первые шаги в телеграме. Публикует оригинальный авторский взгляд на заметные события политической повестки.

Владимир Сорокин, "Манарага"

В новом романе Сорокина жгут книжки. Вернее, на них готовят: фаршированную куриную шейку на рассказах Бабеля, стейк из тунца на "Моби Дике", порционные судачки на "Мастере и Маргарите", осетринку на прижизненном издании Достоевского. А Началось все со стейка, зажаренного на "Поминках по Феннегану". Книги здесь называют "поленцами» - кроме нужной прожарки они придают блюдам постмодернистский дымок духовности.
На этот раз Сорокин играет с нашими стереотипными представлениями о том, что сжигание книг — это примета тоталитарного общества. Неспроста в реальной жизни в своих фейсбуках мы всякий раз переживаем, когда кто-то выходит на борьбу с литературой.
Но, в отличие от "451 градуса по Фаренгейту" в "Манараге" книги жгут не из-за угрозы послушанию системе, а по более циничной причине: это модно и прибыльно. Здесь запрет не на чтение, а на уничтожение литературы. При этом в обоих произведениях за книжку в буквальном смысле могут убить.

Поэтому неприятное предвкушение чего-то жуткого не оправдалось. Новый роман - лёгкий, без людоедства, копрофагии и пыток, не считая двухметрового зооморфа, поедающего часть своей груди, приготовленной на “новом Заратустре" собственного сочинения. Вместо этого - тонкая ирония, пародийность и первобытный киберпанк.

"Манарага" притворяется производственным романом, написанным от лица повара. Подпольный специалист по жарке на русской литературе подобно киллеру разъезжает по миру со специальным кейсом и выступает с кулинарным перформансом на тайных букинистических вечеринках.
В сорокинской реальности больше не выпускается никакая печатная продукция, кроме денег. Книги - большая ценность и хранятся только в музеях и частных коллекциях.
В моду входит элитное гастрономическое шоу - готовить еду на горящих книгах. Эту причуду богачей объявляют преступлением против культуры и цивилизации, после чего образовывается подпольное поварское сообщество «bоok’n’grill» - настоящий синдикат со своей иерархией, финансами, службой безопасности, ритуалами и традициями.
Действие происходит в будущем, где после второй исламской революции и войны люди скрываются от мракобесов в лагерях для беженцев. Зато любой, у кого есть деньги, с легкостью может поменять внутренние органы или лицо, а также имплантировать в тело умных блошек с психосоматическими программами адаптации (они избавляют от болезней, предупреждают об опасности и подсказывают любую информацию). То, что происходит в сорокинском будущем, вовсе не фантастика и не антиутопия, а скорее закономерное развитие современных событий.

Символично, что нет в этом мире России, - одни лишь Уральские горы, где готовится план по выводу "книжного бизнеса" из тени. Чтобы осуществить смену элит и выйти на новый рынок , заговорщики хотят лишить литературу статуса элитного потребления и сделать ее массовым продуктом для всех. Эта коммерциализация высокого переживается героем-романтиком как личная драма, ведь искусству место не на кухне привокзальной столовой и даже не в понторезном ресторане нуворишей вне времени и пространства, а лишь на тарелке истинных гурманов, которые по достоинству смогут оценить вкус каждой его страницы.

Что почитать

Сервис Netflix запустил программу Hermes для поиска фрилансеров для перевода субтитров к сериалам и фильмам. В списке онлайн-кинотеатра, среди прочих, значится и русский язык.

Сервис готов хорошо платить фрилансерам. За перевод минуты субтитров c английского на русский Netflix заплатит 10 долларов. Ваш шанс, переводчики!

https://www.mirf.ru/news/netflix-ischyot-frilanserov

Эдвард Кантерян, «Людвиг Витгенштейн»

Романтический культ сформировался вокруг Людвига Витгенштейна ещё при жизни - о нем снимали фильмы, сочиняли музыку, писали романы.
"Герой думающих людей”, интеллектуальная суперзвезда, он впечатлял современников равно как своими философскими трудами, так и эксцентричным поведением и причудливым бытом.

В этой атмосферной биографии личность Витгенштейна раскрывается не только через его идеи и внутренние искания, но и через семью, эпоху, место. Мыслитель-невротик с обострённой рефлексией, жизнь которого проходила в невероятном напряжении, он придумывал себе постоянные имперсональные испытания - будучи наследником одного из самых больших богатств в Европе, жил как аскет и отшельник, работал садовником, санитаром, школьным учителем. Как и многие интеллектуалы эпохи модерна, Витгенштейн соблазнился толстовским идеалом и пошёл в народ - работать в деревенской школе. В его классе дети вместо зубрёжки конструировали паровой двигатель, разбирали архитектуру венских зданий и даже собирали кошачий скелет. Однако ничего хорошего из этого так и не вышло: Витгенштейн не любил глупых детей и бил их по голове, в особенности за математику, перед которой благоговел. Так что после первого избитого до потери сознания ребёнка, мучаясь виной, он покинул школу и отправился придумывать себе новые испытания.

Из-за популярного тогда ощущения европейского упадка Витгенштейн считал, что нужно заниматься чем-то реальным: простым потогонным трудом. По этим же соображениям он пошёл на войну, чтобы ощутить себя живым, что было возможно лишь в непосредственной близости со смертью. Он хотел даже переехать в СССР и выучиться на врача, или стать чернорабочим - советская квазирелигия манила и казалась спасением на фоне загнивающего Запада. Будучи уже профессором Кембриджа, во время Второй мировой войны он анонимно работал в госпитале, где его обязанностью было разносить лекарства пациентам, которых он отговаривал их принимать.

Витгенштейн любил дверные ручки, спроектированные в математическом соответствии с размерами помещений, симпатизировал Сталину, ненавидел евреев, в детстве вылетел из школы за отрицание бессмертия души, а своих коллег называл "тошнотворными личинками" и в целом был крайне неординарной личностью. Однако эта книга не только о знаменитом философе - это биография целой эпохи, развернувшейся в конкретном городе. Вена на границе двух веков была крупнейшим культурным центром мира, одним из самых космополитичных и одновременно антисемитских городов Европы.

Старые консервативные традиции рушились под натиском радикального модернизма. Формировалось новое мировоззрение - на смену ценностям просвещения, аристократизму, пришли эксперименты, политические инновации, культ гения. Эпоха модерна - время интеллектуалов, музыкантов, художников и писателей, для которых Вена стала Вавилоном. Сочетание изощрённого культурного чувства, осознания крушения мира и надежды на перерождение было причиной экзистенциальных страданий венских интеллектуалов. На родине атональной музыки и авангардного театра молодые люди кончали жизнь самоубийством, осознавая, что не станут гениями или не создадут чего-то великого на стыке этих грандиозных эпох.

Это захватывающая, очаровательная книга о гении, жившем в столице гениев, на родине гениев, в эпоху гениев. И одновременно - о человеке, который вёл нескончаемую войну с демонами своей души, об эпохе катастроф, крушения империй и величайших в истории человеческих трагедий. И, конечно же, о Вене, городе, хранящем на себе эти страшные и гениальные печати великих людей, живших в нём.

Ахматова рассказывала, как к Мандельштаму однажды пришел молодой поэт с жалобами на то, что его не печатают. Мандельштам его выгнал с криками: «А Андре Шенье печатали? А Сафо печатали? А Иисуса Христа печатали?» Как известно, Мандельштам делил все произведения мировой литературы на разрешенные и написанные без разрешения. И говорил: «Первые — это мразь, вторые — ворованный воздух. Писателям, которые пишут заранее разрешенные вещи, я хочу плевать в лицо, хочу бить их палкой по голове и всех посадить за стол в Доме Герцена, поставив перед каждым стакан полицейского чаю и дав каждому в руки анализ мочи Горнфельда». Почтенный литкритик и переводчик Горнфедьд тут, правда, совсем ни при чем — Мандельштам тогда был зол на него, вот и пнул походя. Вполне достаточно было бы просто анализа мочи, с которым разрешенная литература, написанные в угоду властям стихи, безусловно, схожи.

Стефан Цвейг, "Вчерашний мир. Воспоминания европейца".

И снова немного о Вене и последних годах Габсбургской монархии - читаю сейчас книгу Цвейга "Вчерашний мир. Воспоминания европейца". Это автобиография писателя, родившегося в столице наднациональной империи, которая на его глазах превратилась в провинциальный немецкий город.
Цвейг описывает моду, культуру, систему ценностей и взаимоотношения полов в Европе своей молодости. Перед Первой мировой Вена находилась в зените имперского величия - ни в одном другом городе тяга к искусству не была такой страстной.Наибольшую роль в этом плавильном костре талантов сыграла еврейская буржуазия. На фоне индифферентности аристократии, благодаря свободному, независимому от национальных традиций восприятию, они были наиболее инициативны и открыты для инноваций.

Цвейг очень симпатично передаёт особенности мировоззрения австрийского еврейства: «Считается, что стремление разбогатеть и есть главное и характерное в жизни еврея. Ничего нет более ложного. Стать богатым означает для него лишь промежуточную ступень, средство для истинной цели, а отнюдь не конечную цель. Подлинная воля еврея, его имманентный идеал - взлёт в духовные выси, в более высокую культурную сферу. Уже в восточном ортодоксальном еврействе, где слабости, как и достоинства всей нации, проступают ярче, это высшее проявление воли к духовному через чисто материальное находит своё наглядное выражение: благочестивый человек, талмудист почитается в общине в тысячу раз больше, чем состоятельный; даже первый богач охотнее выдаст свою дочь за нищего книжника, чем за торговца. Это благоговение перед духовным у евреев свойственно буквально всем сословиям; самый бедный уличный торговец, который тащит свой скарб сквозь ветер и непогоду, попытается выучить хотя бы одного сына, идя на тяжелейшие жертвы, и это считается почётом для всей семьи, что в их роду есть свой учёный: профессор, музыкант - словно он своим положением делает их всех аристократами. Какое-то внутреннее чувство в еврее стремится его предостеречь от морально сомнительного, не внушающего доверия, мелкого и бездуховного, что присуще любому торгу, любому откровенному делячеству, и подняться в более чистую, бескорыстную сферу духовного, словно он хотел бы - выражаясь по-вагнеровски - освободить себя и всю свою нацию от проклятия денег. Именно поэтому почти всегда стремление к богатству в еврействе исчерпывается двумя - максимум тремя поколениями одного рода, и именно самые сильные династии подтверждают это своими сыновьями, не желающими вступать во владение банками, фабриками отцов, готовенькими и тёпленькими местами. Это не случайность, что один из лордов Ротшильдов стал орнитологом, один из Варбургов - историком искусства, один из Кассиреров - философом, один из Сассунов - поэтом; все они подчинились тому же интуитивному стремлению освободиться от всего, что делало еврейство узким, от этого голого меркантилизма, а быть может, в этом выражается даже сокровенная мечта вырваться этим прыжком из чисто еврейского в духовное, в общечеловеческое».

В этой последней своей книге Цвейг размышляет о причинах грандиозных человеческих катастроф, о том, как, пережив ужасы Первой мировой войны, люди проморгали Гитлера, как благополучная буржуазная демократия превратилась в фашизм, как миллионы людей лишились не только своей родины, но и самого права на жизнь. Ощущение, что, подводя итог всем этим ужасным событиям, он пытается найти ещё надежду на победу разума и гуманизма, однако, не в силах нести ношу пережитого.

«Против своей воли я стал свидетелем ужасающего поражения разума и дичайшего за всю историю триумфа жестокости; никогда ещё – я отмечаю это отнюдь не с гордостью, а со стыдом – ни одно поколение не претерпевало такого морального падения с такой духовной высоты, как наше» - эта цитата в полной мере говорит о состоянии писателя перед смертью. И выход «Вчерашнего мира» уже после самоубийства Цвейга можно считать страшной, но закономерностью.

Очень тяжёлая книга, которую, однако, полезно прочитать - уроки того времени с каждым днём, к сожалению, становятся актуальнее.

История много раз демонстрировала всю пластичность массового сознания и его готовность к истериям. Венские евреи чувствовали давление антисемитизма, но ситуация была крайне далека от того, что устроили нацисты. В современной России депутат Государственной Думы Петр Толстой вспоминает про "выскочивших из за черты оседлости", по центральному телевидению рассказывают о мировой закулисе и Ротшильдах, а в эфир попадает фрагмент из немецкого фильма 40-го года. Я не думаю, что в современной России можно разыграть антисемитскую карту, но на роль евреев сгодится и креативный класс.
То отношения к представителям креативного класса, которое в своё время мы наблюдали применительно к евреям со стороны черносотенцев или штурмовиков, на фоне равнодушия государства, приводит к ожидаемой самозащите – эмиграции. Дуров и Зимин, Перельман и Гельман – совершенно разные люди, которые, тем не менее, занимались той или иной формой созидания, но покинули страну, вывезя и материальный, и, главное, свой человеческий капитал. И если в краткосрочной перспективе власть и рада распрощаться с потенциальными участниками протестов, то подобное отношение и приводит к тому, что в России креативные отрасли составляют всё ещё малую долю экономики, несмотря на обилие талантов и, в целом, развитые технологии. Общемировое повышение мобильности сейчас позволяет креативному классу мигрировать, не дожидаясь, пока в окна полетят камни, при этом сохраняя весь свой потенциал, чего не скажешь об оставляемой ими стране. И чем раньше государство прекратит поддержку мракобесия, тем больше ценных граждан оно сможет сохранить.

А вот и апрельская подборка каналов. Предыдущую можно посмотреть вот тут:
https://t.me/krispotupchik/272

@shkolamishlenia - один из редких каналов, который не только делится интересным, но и занимается развитием логического мышления. Каждый день админ постит новые задачи - от шахматных комбинаций до тестов на знание географии. Решения подробно объясняются.

@bybro - здесь рассказывают о выдающихся (и часто малоизвестных) людях первой половины 20 века. Например, предприниматель Александр Чичкин, молочный магнат, рассекавший по Москве на личном Роллс-Ройсе, который работал с кадрами по японскому корпоративному принципу - найти талант, беречь его и развивать. После революции, естественно, уехал из России(

@librabook_en - для поклонников англоязычной литературы в оригинале. Тут раздают самое разное чтиво - от Конан Дойла до рассказов о продуктах Apple. Книжки выкладывают в формате epub.

@First_Book_shelf - еще один книжный канал, где, к тому же, можно узнать подробности биографий известных авторов. Например, лично я не знала, что Чак Паланик, оказывается, имеет украинские корни - его дедушка носил фамилию Палагнюк. А отец был застрелен психопатом.

@leftside17 - левый радикал о социуме. Какие-то взгляды могут показаться спорными, но тексты очень неплохие.

@artpancreas - записки человека с диагнозом «диабет». Автор пишет без лишнего драматизма и очень интересно даже для тех, кто далёк от медицины.

@unknownhistory - канал с размышлениями о мировой истории создателя ВК-паблика "Неизвестная история". Автор не претендует на бесспорность, но умеет убедительно выразить своё мнение.

@digital_bdsm - канал о маркетинге в социальных медиа, соответствующей литературе, видео, сервисах для бизнеса. Будет интересен как профи, так и любителям.

@cultureofb - правила этикета. Для тех, кто хочет узнать больше о дресс-коде в различных ситуациях или как вежливо отказаться от не понравившегося блюда за столом.

@lazyDay - записки о жизни саморазвивающегося бездельника. Как и любой бездельник, автор любит поболтать, и иногда выходит очень интересно.

@personalbrandforcareer - о персональном бренде, таком, каким он должен быть, инструментах управления репутацией в карьере и о многом другом.

@businessmolodost - о «бизнес-молодости» слышали в своё время очень многие - их обсуждали, критиковали и проклинали даже на шоу, где сейчас светится Диана Шурыгина. Впрочем, канал не об этом, а о том, как правильно запустить и развить свой бизнес. В нем полно видеолекций по теме.

@estimatebot - отличный бот с тестами на знание литературы, живописи и английского языка. Тесты регулярно обновляются. Для тех, кто любит проверить свою эрудицию, это просто мастчек.

@bibliodushka - совсем ещё молодой канал о детских книжках, но невозможно пройти мимо, когда обсуждают образ Пасхи в детских произведениях (спойлер - этот праздник встречается только в книжках про Муми-троллей).

@greenlampbooks - автор канала разбирает писательские приёмы с точки зрения поведенческих норм и просто занятно рассказывает о литературе.

@vadertatooine - канал о культурных явлениях и обо всём, что около. Покорил меня тем, что сравнил бессмысленные рецензии «Афиши» с композициями в сладж-металле - 7 минут бреньканья, потом 30 секунд воплей, фэйд-аут и тишина. Что может быть лучше?

@mybodyisacage - записки обаятельной городской невротички - эмоциональное нытье человека, умеющего складно и красиво писать. Люблю читать необязательных и харизматичных.

@dadreart - еще один совсем свежий канал о психологии и искусстве, а также о том, как работа спасает автора от состояния неухоженности, инфантильности и фазы «лень моргать».

@mediainsider - один из тех анонимных аналитических каналов, за который не стыдно. Здесь, например, доходчиво объясняют , что детей убивают не «синие киты», а идиотизм родителей. Другие наблюдения тоже интересны.

@yourcareer — канал для тех, кто хочет начать карьеру в международной корпорации. Авторы - сотрудники топовых компаний - советуют, как составить резюме, пройти отбор и получить стипендию от фондов, когда требуется поступать на зарубежные MBА

В. Ю. Лещенко, "Русская семья 11-19 век".

Очень забавная книжка об особенностях семьи и социального поведения в архаичном обществе.
Самым важным органом универсального управления человеком был церковный приход - вся общественная жизнь строилась на основе традиций и предписаний, исключающих возможность самостоятельного осмысления действий. Больше всего доставалось женщинам - религиозные предрассудки изрядно усложняли жизнь и порождали массу запретов и неудобств, обоснованных тем, что женщина - перманентно греховное существо.
В мифоритуальном сознании людей средневековой Руси каким-то образом сложился кейс, что менструации открывают туннель между нижним миром и верхним, и, соответственно, женщина в этот период становится крайне опасной, вплоть до того, что если "месячная" залезет на яблоню или грушу - те усохнут.
Кстати, несмотря на нравственный деспотизм церковного закона, соблюдение невинности до брака не было обязательным и легко компенсировалось штрафом. Поэтому досвадебный секс был распространённой забавой, не то что внебрачные дети, избавляться от которых девушкам приходилось с помощью пороховой водки и серных спичек (с трудом представляю инженерию этого процесса, но звучит травматично). Чтобы понравиться девушке, молодец должен был проявлять ухарство, то есть материться и демонстрировать смелость, которая почему-то выражалась в том, что при знакомстве парень садился девушке на колени. В принципе логично - после свадьбы так вообще на голову. Девушки же привлекали женихов не менее эксцентричным способом (в основном приворотом). Надёжным средством считалась манипуляция с баней, пряником и потовыделением. Для этого брали пряник, шли с ним в баню, натирали им сильно вспотевшее тело и приговаривали всякое. А потом скармливали пряник объекту любви. Вообще для такого дела годились почти все человеческие выделения: в книге щедро представлены рецепты приготовления лепёшек на менструальной крови или воде после стирки белья. Об эффективности приёмов остаётся только догадываться.
Не менее интересна логика детородной практики, когда при осложнениях рожениц подвешивали головой вниз, чтобы младенец занял правильное положение. Или, как описывал Булгаков, выманивали младенца, положив рядом с вагиной кусочек сахара.
Муж же считался для жены представителем Христа и мог с ней делать всё, что угодно - например, бить. Но тогда это благочестиво называлось "учить жену" и было богоугодным делом: если муж не сёк супругу, то люди говорили, что "он свой дом строит не по Богу, не радеет о своей душе, сам будет погублен и погубит свой дом." Пропаганда этой мужской обязанности была даже в свадебной церемонии: жена в знак покорности должна была снять с жениха сапоги, а муж, в знак своей власти, ударить невесту по спине плетью, полученной от тестя. Это многое проясняет - в основе свежего закона о декриминализации насилия вовсе не узколобое вредительство, а скрепы и традиции, которыми сейчас принято оправдывать любые людоедские инициативы.
Но даже несмотря на все безумствования, нельзя не признать, что церковь тогда была незаменимым механизмом социального управления, с помощью которого поведение человека приводилось в соответствие с объективной общественной потребностью. А главной потребностью того времени было создание семьи и рост населения, что обеспечивало как рабочую, так и военную силу. Греховность же человеческой природы требовала энергичного вмешательства церкви, усилия которой предупреждали инцесты, гомосексуальные связи, скотоложство, мастурбацию и даже определённые позы в сексе: всё то, что, по мнению церкви, мешало воспроизводству потомства. И, если оценивать объективно, в то время это имело определённый смысл: церковный приход был фактором, объединяющим мирян. Назидательная литература и проповеди - формы духовного утешения и компенсации социальной несправедливости, одолевавшей человека в земной жизни. Вот только во втором десятилетии 21 века сложно найти весомые аргументы, которые заставят меня держать руки над одеялом - обещания посмертных пряников вроде яхты, как у Сечина, давно не внушают никакого трепета и надежды.