реобразует характер труда, добавляя элемент креативности, но также меняет структуру взаимоотношений на рабочем месте: между операторами одного цеха, между операторами разных цехов, между операторами и техническим персоналом. Износ оборудования меняет ритмы и режимы труда, поломка оборудования становится штатной ситуацией, новой нормальностью в повседневности рабочих фабрики. Если прежде сбой в работе машины выбивал работников из привычного, спокойного и отлаженного процесса труда, то теперь все стало совсем наоборот. Рабочие привыкли к тому, что сбои и поломки — это обыденность, от этого никуда не деться, это «нормально». С этим научились работать, под это подстроили взаимоотношения в цехе, собственные тела, собственное отношение к труду. Поломка стала нормой — напротив, отсутствие поломок в работе оборудования ломает привычное течение повседневности цеха. (...)

Когда я представляла себе завод, еще до того, как стала рабочей, передо мной возникали образы величественных промышленных машин, а люди на их фоне казались мне совершенно мизерными и незначительными. Шум ритмичного и отлаженного производственного процесса звучал в моих представлениях как музыка, заглушая звуки голосов, делая все человеческое вокруг незначительным и второстепенным. Но после первого рабочего дня на фабрике я была чуть живая: ручной труд оказался скрытой реальностью цеха, в то время как повсеместная роботизация и автоматизация — фантомами ненаступившего будущего. (...)

Дальше, если развивать мысль о несложившейся автоматизации, кажется интересным следующий момент. Автоматизация требуется собственнику предприятия не ради заботы о работниках, но для того, чтобы путем замены ручного труда машинным в разы увеличить производительность труда. На заре индустриализации, да и все последующие годы вплоть до сегодняшнего дня, общественность волнует вытеснение человеческого труда машинами. Но ирония заключается в том, что, условно выражаясь, машины однажды уже вытеснили человека из цеха, но затем изрядно износились, и вновь возникла потребность в огромном количестве рабочих рук — вероятно, гораздо большем, чем было до автоматизации. И этот процесс, который, безусловно, происходит далеко не на всех предприятиях, очень важно иметь в виду — в частности, в связи с опасениями технофобов и ожиданиями технооптимистов. Автоматизация и роботизация не приведут к миру без человеческого труда — во всяком случае до тех пор, пока человеческий труд стоит дешевле капитального ремонта и модернизации оборудования: машины ломаются и изнашиваются, и это вновь требует участия сотен неквалифицированных рабочих в производственном процессе."

#теория | #политэкономия | #социология | #промышленность | #РФ | #Новейшее_время | #Пинчук |

​​Почему для государства танки и пушки важнее медицины и образования

За последние десять лет военные расходы выросли на 19 % во всём мире. Это статистика Стокгольмского института исследований проблем мира.

Экономика капитализма производит больше, чем потребляет, её ресурсов в избытке. Не использовать их — значит разоряться. Идеальное решение — развивать армию. От этого государство получает новые рабочие места, налоги и оружие. Фирмы «оборонки» — новые контракты, связи в правительстве и деньги.

Это хорошо описывает турецкий экономист Адем Явуз Эльверен в статье для «Оксфордского справочника по экономическому империализму». Его статья на английском, но для тебя мы её перевели.

#статья #настоящее #политэкономия

🖋 Адем Эльверен
⌨ Артём Спирин
🔗 https://spichka.media/militarism/

Почему в Африке зарплаты ниже, чем в Европе

Необязательно нападать на отсталые страны, чтобы их поработить. Бывает достаточно и того, чтобы они включились в мировой рынок. Дальше он всё сделает сам.

В 2023 году вышел сборник материалов «Зависимое развитие и сверхэксплуатация труда». В нём три очерка о том, что такое сверхэксплуатация и есть ли она сегодня, не только в Африке, но и в России.

Читай продолжение по ссылке ниже.

#книги #политэкономия #настоящее

🖋 Алим Кирсанов
📖 Книга — в комментариях
🔗 https://telegra.ph/Zavisimoe-razvitie-11-29

Одной из самых важных дискуссий советских экономистов 20-х – 30-х годов стал спор относительно правильного марксистского понимания категории абстрактного труда. Олег Ахрамович из текстологического сообщества «Заря» рассказывает о сути этой дискуссии, жизни и судьбе основных ее участников – и, в первую очередь, выдающегося советского экономиста Исаака Ильича Рубина (1886-1937).

https://youtu.be/Tq05J8H2YLc?si=YzUSzmonwX38wIpK

POLIGRAF_RED #марксизм #ссср #политэкономия #рубин