мне бы хотелось лечить людей. больных, уставших, тех, кого нужно обложить бинтом и тех, с кем нужно просто поговорить по душам.
тех, кто воюет на поле боя и тех, кто сражается с собой.
мы все люди и мы так беззащитны.
тех, кто воюет на поле боя и тех, кто сражается с собой.
мы все люди и мы так беззащитны.
но потом истерике приходит конец. холод. абсолютный.
приходит осознание, что ты эмоционально разрушила себя сама. что всё было в твоей голове, что ты сама виновата в том, что чувствуешь и никто не несёт ответственности за это. урон тоже. ты оставляешь всех в покое. ты остаешься, но при этом уходишь.
приходит осознание, что ты эмоционально разрушила себя сама. что всё было в твоей голове, что ты сама виновата в том, что чувствуешь и никто не несёт ответственности за это. урон тоже. ты оставляешь всех в покое. ты остаешься, но при этом уходишь.
ты смотришь на то, что раньше причиняло тебе боль и уже как-то не особо больно. как будто слезы высыхают навсегда. безразличие или "устала биться головой об стену"?
ты считаешь это выигрышем и возможно, так и есть, но становится ли тебе легче?
ты считаешь это выигрышем и возможно, так и есть, но становится ли тебе легче?
я ненавижу жестокое отношение к человеку, когда он и без того на грани. когда это элементарно чувствуется.
слова, действия, взгляд.
«ты хотела чтобы тебя пожалели, но тебя никто не привык жалеть».
слова, действия, взгляд.
«ты хотела чтобы тебя пожалели, но тебя никто не привык жалеть».
мы сможем обернуться, чтобы взглянуть назад и сказать: это жил я, а не искусственное существо, созданное тем страхом и ужасом, что мне внушили всякие придурочные жлобы.
я кричала, я смеялась, я жила.
я кричала, я смеялась, я жила.
но человек ведь изменяет сам себе. начиная со своего выбора, заканчивая попыткой повторить за кем-то.
всё начинается с обычной попытки - не выделиться. вы выбираете то же, что и ваш друг.
вы ненавидите чипсы с морской солью, но покупаете их. ненавидите сырки с клубникой, но забираете последнюю. а ведь кто-то хотел их, потому что любит. потому что нравится.
глупые примеры, верно?
людей, которых выбираете чтобы ошибиться - оставьте в покое.
вы смотрите на человека и понимаете, что быть ничего не может, но продолжаете "чисто по приколу". ваши обещания порождают веру и ещё сильнейшую любовь, а затем ненависть. сначала к вам, а затем ко всем людям с вашим именем. цветом глаз. кожей и формой рук.
люди ведь так и устроены.
всё начинается с обычной попытки - не выделиться. вы выбираете то же, что и ваш друг.
вы ненавидите чипсы с морской солью, но покупаете их. ненавидите сырки с клубникой, но забираете последнюю. а ведь кто-то хотел их, потому что любит. потому что нравится.
глупые примеры, верно?
людей, которых выбираете чтобы ошибиться - оставьте в покое.
вы смотрите на человека и понимаете, что быть ничего не может, но продолжаете "чисто по приколу". ваши обещания порождают веру и ещё сильнейшую любовь, а затем ненависть. сначала к вам, а затем ко всем людям с вашим именем. цветом глаз. кожей и формой рук.
люди ведь так и устроены.
мне разрешили ошибиться и это была последняя попытка.
я находила себя разочарованием в чужих глазах и это, определенно, мне не нравилось.
но могла ли я что-то поделать? вряд-ли.
или всё же могла, но сейчас это уж точно не имеет смысла.
моя выстроенная дистанция сломалась на человеке и в попытке подарить ему всю свою любовь.
но как принято в фармакологии: любой препарат в большой дозе - яд.
яд проник в его душу, а затем холод, будто лезвием поразил меня и я пришла в себя.
я находила себя разочарованием в чужих глазах и это, определенно, мне не нравилось.
но могла ли я что-то поделать? вряд-ли.
или всё же могла, но сейчас это уж точно не имеет смысла.
моя выстроенная дистанция сломалась на человеке и в попытке подарить ему всю свою любовь.
но как принято в фармакологии: любой препарат в большой дозе - яд.
яд проник в его душу, а затем холод, будто лезвием поразил меня и я пришла в себя.
гипофиз?
при недостатке эндорфина, дофамина и серотонина - мы чувствуем не только моральную усталость.
ну нихрена себе.
при недостатке эндорфина, дофамина и серотонина - мы чувствуем не только моральную усталость.
ну нихрена себе.
больные люди об этом не кричат. а если и кричат то так, что не слышно. а те, кто нуждается и они же, когда их слышно - великие люди.
существует не менее десяти моделей, описывающих процесс принятия и каждый процесс рассматривался с точки зрения разных психологов, либо же философов. [не всегда до конца доведённая тема]
долго. нудно. но.
стадия гнева длится не менее 40 дней и имеет соматические проявления - из-за гнева ухудшается здоровье. [чаще всего обострение сердечно-сосудистых заболеваний]
«человеку нужно время, чтобы начать понимать, что потери и изменения являются частью жизни»
существует не менее десяти моделей, описывающих процесс принятия и каждый процесс рассматривался с точки зрения разных психологов, либо же философов. [не всегда до конца доведённая тема]
долго. нудно. но.
стадия гнева длится не менее 40 дней и имеет соматические проявления - из-за гнева ухудшается здоровье. [чаще всего обострение сердечно-сосудистых заболеваний]
«человеку нужно время, чтобы начать понимать, что потери и изменения являются частью жизни»
кофейный воин.
больные люди об этом не кричат. а если и кричат то так, что не слышно. а те, кто нуждается и они же, когда их слышно - великие люди. существует не менее десяти моделей, описывающих процесс принятия и каждый процесс рассматривался с точки зрения разных психологов…
перескок в конце дикий, но мне недавно выдали эту наипрекраснейшую фразу.
очень люблю научное мнение касательно всего.
«наука обещает, что всему придёт конец.»
«наука обещает, что всему придёт конец.»
«человек не способный с вами горе разделить, разве сможет разделить жизнь?»
«что нас не убивает, делает нас сильнее» – это полная чушь: что нас не убивает, то нас не убивает, и точка. (довольно сложное предложение и, возможно, спорное с точки зрения синтаксиса, которое я запросто могу упростить и резюмировать так: этот ублюдок сильно испортил мне жизнь.)
мы должны изображать ад как место, где все носятся со своим достоинством, все важны, неприветливы и всех терзают невеселые страсти – зависть, самолюбие, досада. это общее; а остальное, на мой взгляд, зависит от века и от характера.
люблю летучих мышей куда больше, чем бюрократов. живу я в административном веке. самое большое зло творят теперь не в мрачных притонах и вертепах, которые описывал Диккенс, даже не в концлагерях – там мы видим результаты. его зачинают и рождают (предлагают, поддерживают, разрабатывают) в чистых, теплых, светлых кабинетах аккуратные, чисто выбритые люди, которым и голос повышать не надо. поэтому мой ад похож на учреждение полицейского государства или на деловое предприятие.
люблю летучих мышей куда больше, чем бюрократов. живу я в административном веке. самое большое зло творят теперь не в мрачных притонах и вертепах, которые описывал Диккенс, даже не в концлагерях – там мы видим результаты. его зачинают и рождают (предлагают, поддерживают, разрабатывают) в чистых, теплых, светлых кабинетах аккуратные, чисто выбритые люди, которым и голос повышать не надо. поэтому мой ад похож на учреждение полицейского государства или на деловое предприятие.