Я как-то уже рассказывала о традиции украшать христианские храмы лабиринтами и приводила в качестве примера Шартрский собор во Франции. Оказывается, и на наших просторах можно пройти по извилистому пути, символизирующему богоискательство человека, а сделать это можно в Феодоровском Соборе в Санкт-Петербурге. Здесь на полу нижнего храма мрамором выложен лабиринт – точна копия шартрского, но в четыре раза меньше.
Особенность как французского, так и скопированного с него петербургского лабиринта в том, что начав движение по белой линии, вы сразу же оказываетесь в непосредственной близости от центра, но, двигаясь дальше, лишь удаляетесь от цели, перемещаясь на самый дальний радиус, откуда внезапно, сделав лишь пару шагов, попадаете в центр. Мне кажется, смысл этой архитектурной метафоры очень близок и понятен каждому, даже не причисляющему себя ни к одной из христианских конфессий человеку. Двигаясь к чему-то, особенно в самом начале пути, мы часто испытываем иллюзию близости к цели, но только когда нас отбрасывает назад, да так, что и начальная точка кажется недостижимой, начинаем хоть что-то понимать. В общем, «отправляясь на Итаку, молись, чтобы путь был длинным…»
Особенность как французского, так и скопированного с него петербургского лабиринта в том, что начав движение по белой линии, вы сразу же оказываетесь в непосредственной близости от центра, но, двигаясь дальше, лишь удаляетесь от цели, перемещаясь на самый дальний радиус, откуда внезапно, сделав лишь пару шагов, попадаете в центр. Мне кажется, смысл этой архитектурной метафоры очень близок и понятен каждому, даже не причисляющему себя ни к одной из христианских конфессий человеку. Двигаясь к чему-то, особенно в самом начале пути, мы часто испытываем иллюзию близости к цели, но только когда нас отбрасывает назад, да так, что и начальная точка кажется недостижимой, начинаем хоть что-то понимать. В общем, «отправляясь на Итаку, молись, чтобы путь был длинным…»
Куда поехать на денек из Афин?
Меня периодически в личке спрашивают про маршруты путешествий, поэтому я решила завести хештег #onedaytrip , по которому можно будет найти отзывы о не самых очевидных местах, посещенных мной в Греции. Может быть, они приглянутся и вам.
Порос
Всего в часе хода от Афин из порта Пирей находится небольшой, но не обделенный историческими достопримечательностями, остров Порос (не путать с Паросом, который входит в Киклады и заметки с которого я вам когда-то слала). В древности такой досадной путаницы не было, потому что назывался остров Калаврия (Καλαυρία) и был, кстати, в VII веке до н. э. центром амфиктионии (союза, только еще не делосского). В него входили семь городов: Эрмиони, Эпидавр, Эгина, Афины, Прасия, Трезен и Орхомен.
Возможно, остров избрали на эту роль именно благодаря храму Посейдона, который, конечно, можно назвать главной античной достопримечательностью острова, но с туристической точки зрения смотреть там особо не на что: фундаменты, немного стен и оснований колонн — вот и все панэллинское святилище. Хотя история его может быть вам известна из жизнеописания Демосфена (помните, древнегреческий оратор, который активно топил против Филиппа Македонского, то есть писал и озвучивал свои филиппики, не без персидских денежных вливаний, но надо же оратору на что-то жить). Именно в этом храме Демосфен в итоге скрывался от посланных Антипаром преследователей и, выпив яд, покончил с собой.
Но вообще, на острове я прожила с неделю, объездила его весь вдоль и поперек на квадроцикле, и могу с уверенностью рекомендовать как отличное место для однодневного побега из Афин (если вам вдруг по каким-то необъяснимым причинам хочется сбежать из этого лучшего города на свете=). Порос часто становится одной из точек на маршруте стартующих из Афин регат, так что в порту всегда по вечерам людно, весело и есть с кем поболтать (в регатах обычно участвует довольно много и русскоязычных любителей ходить под парусом). Археологический музей на острове тоже есть, и в нем даже можно увидеть ногу статуи, которая, возможно, была тем самым знаменитым изображением Посейдона из вышеупомянутого храма=) И, наверное, стоит упоминания Русская бухта, где когда-то стояли помогавшие грекам сражаться с турками русские корабли, а сегодня стоят неопределённого возраста поросшие маками руины, но вода и пляж все также чисты и заманчивы. До континента и городка Галатас же можно доплыть собственноручно и собственноножно, настолько он близко, ну или на местной лодкомаршрутке, курсирующей каждые минут 10-20, и покататься по окрестностям еще и там.
Меня периодически в личке спрашивают про маршруты путешествий, поэтому я решила завести хештег #onedaytrip , по которому можно будет найти отзывы о не самых очевидных местах, посещенных мной в Греции. Может быть, они приглянутся и вам.
Порос
Всего в часе хода от Афин из порта Пирей находится небольшой, но не обделенный историческими достопримечательностями, остров Порос (не путать с Паросом, который входит в Киклады и заметки с которого я вам когда-то слала). В древности такой досадной путаницы не было, потому что назывался остров Калаврия (Καλαυρία) и был, кстати, в VII веке до н. э. центром амфиктионии (союза, только еще не делосского). В него входили семь городов: Эрмиони, Эпидавр, Эгина, Афины, Прасия, Трезен и Орхомен.
Возможно, остров избрали на эту роль именно благодаря храму Посейдона, который, конечно, можно назвать главной античной достопримечательностью острова, но с туристической точки зрения смотреть там особо не на что: фундаменты, немного стен и оснований колонн — вот и все панэллинское святилище. Хотя история его может быть вам известна из жизнеописания Демосфена (помните, древнегреческий оратор, который активно топил против Филиппа Македонского, то есть писал и озвучивал свои филиппики, не без персидских денежных вливаний, но надо же оратору на что-то жить). Именно в этом храме Демосфен в итоге скрывался от посланных Антипаром преследователей и, выпив яд, покончил с собой.
Но вообще, на острове я прожила с неделю, объездила его весь вдоль и поперек на квадроцикле, и могу с уверенностью рекомендовать как отличное место для однодневного побега из Афин (если вам вдруг по каким-то необъяснимым причинам хочется сбежать из этого лучшего города на свете=). Порос часто становится одной из точек на маршруте стартующих из Афин регат, так что в порту всегда по вечерам людно, весело и есть с кем поболтать (в регатах обычно участвует довольно много и русскоязычных любителей ходить под парусом). Археологический музей на острове тоже есть, и в нем даже можно увидеть ногу статуи, которая, возможно, была тем самым знаменитым изображением Посейдона из вышеупомянутого храма=) И, наверное, стоит упоминания Русская бухта, где когда-то стояли помогавшие грекам сражаться с турками русские корабли, а сегодня стоят неопределённого возраста поросшие маками руины, но вода и пляж все также чисты и заманчивы. До континента и городка Галатас же можно доплыть собственноручно и собственноножно, настолько он близко, ну или на местной лодкомаршрутке, курсирующей каждые минут 10-20, и покататься по окрестностям еще и там.
Ну и раз уж вспомнили Демосфена, вот вообще без каких-либо связей с современностью, процитирую пару пассажей из его обличительных речей:
«Но чего же еще не хватает ему (то есть Филиппу) до последней степени наглости? Да помимо того, что он разорил города, разве он не устраивает пифийские игры, общие состязания всех греков, и, когда сам не является на них, разве не присылает своих рабов руководить состязаниями в качестве агонофетов? Разве не завладел Пилами и проходами, ведущими к грекам, и не занимает эти места своими отрядами и наемниками? Разве не предписывает он фессалийцам, какой порядок управления они должны у себя иметь? Разве не посылает наемников - одних в Порфм, чтобы изгнать эретрийскую демократию, других - в Орей,
чтобы поставить тираном Филистида? Но греки, хотя и видят это, все-таки терпят, и, мне кажется, они взирают на это с таким чувством, как на градовую тучу: каждый только молится, чтобы не над ним она разразилась, но ни один человек не пытается ее остановить. И никто не защищается не только против тех оскорблений, которым подвергается от него вся Греция, но даже и против тех, которые терпит каждый в отдельности…»
«Но чего же еще не хватает ему (то есть Филиппу) до последней степени наглости? Да помимо того, что он разорил города, разве он не устраивает пифийские игры, общие состязания всех греков, и, когда сам не является на них, разве не присылает своих рабов руководить состязаниями в качестве агонофетов? Разве не завладел Пилами и проходами, ведущими к грекам, и не занимает эти места своими отрядами и наемниками? Разве не предписывает он фессалийцам, какой порядок управления они должны у себя иметь? Разве не посылает наемников - одних в Порфм, чтобы изгнать эретрийскую демократию, других - в Орей,
чтобы поставить тираном Филистида? Но греки, хотя и видят это, все-таки терпят, и, мне кажется, они взирают на это с таким чувством, как на градовую тучу: каждый только молится, чтобы не над ним она разразилась, но ни один человек не пытается ее остановить. И никто не защищается не только против тех оскорблений, которым подвергается от него вся Греция, но даже и против тех, которые терпит каждый в отдельности…»
Тартессийская письменность
Готовясь к занятию по Финикии, как-то вновь для себя осмыслила, что финикийский алфавит, со всеми его алефами-быками, бенами-домами, гамлами-верблюдами, дельтами-дверями и т.д., стал источником не только для греческой, а через нее и латинской, и нашей кириллической письменности, но и породил еще целую тучу странных, часто нерасшифрованных систем записи языка.
Например, несколько письменностей, известных сейчас под общим названием палеоиспанское письмо, появилось, что логично, в Испании, где финикийцы, а точнее карфагенцы, активно колонизировали все, что не приколочено. Был там такой город-государство Тартесс, очень, кстати, богатый, потому что у них, во-первых, под боком были горы Сьерра-Морена с залежами серебра, меди и свинца, а во-вторых, тартесийцы были главными посредниками при вывозе олова из Британии. А без олова, как вы знаете, никакой нормальной бронзы не получится. То есть это было ценное сырье, в Средиземноморье особо не водящееся, но в бронзовом-то веке крайне востребованное. Я вам эту письменность покажу, правда угадываются финикийские черты.
Но замечу, что был такой испанский археолог и эпиграфист Мануэль Гомес-Морено, который, видимо, как и я, был без ума от минойцев, и на этой почве считал, что тартесская культура и даже письменность имели минойское происхождение. Это, конечно, очень вряд ли, но тартессийский язык и кельтам приписывали, так что это еще не самая странная гипотеза из всех бытующих на данным момент в научном мире.
Хотя интерес к таким теориям подогревает, например, тартессийская пектораль в форме минойского слитка меди известного также как знак «шкура» с Фестского диска или бронзовое украшение, ака Bronce Carriazo, изображающее некую богиню с птицами. Прическа у нее подозрительно похожа на Хатхор, а вот водоплавающие птицы в качестве сопровождения — тоже очень минойская штука, конечно. Да и топоним Тартессос звучит так, как будто он находится где-то недалеко от Кноссоса и Амниссоса.
Готовясь к занятию по Финикии, как-то вновь для себя осмыслила, что финикийский алфавит, со всеми его алефами-быками, бенами-домами, гамлами-верблюдами, дельтами-дверями и т.д., стал источником не только для греческой, а через нее и латинской, и нашей кириллической письменности, но и породил еще целую тучу странных, часто нерасшифрованных систем записи языка.
Например, несколько письменностей, известных сейчас под общим названием палеоиспанское письмо, появилось, что логично, в Испании, где финикийцы, а точнее карфагенцы, активно колонизировали все, что не приколочено. Был там такой город-государство Тартесс, очень, кстати, богатый, потому что у них, во-первых, под боком были горы Сьерра-Морена с залежами серебра, меди и свинца, а во-вторых, тартесийцы были главными посредниками при вывозе олова из Британии. А без олова, как вы знаете, никакой нормальной бронзы не получится. То есть это было ценное сырье, в Средиземноморье особо не водящееся, но в бронзовом-то веке крайне востребованное. Я вам эту письменность покажу, правда угадываются финикийские черты.
Но замечу, что был такой испанский археолог и эпиграфист Мануэль Гомес-Морено, который, видимо, как и я, был без ума от минойцев, и на этой почве считал, что тартесская культура и даже письменность имели минойское происхождение. Это, конечно, очень вряд ли, но тартессийский язык и кельтам приписывали, так что это еще не самая странная гипотеза из всех бытующих на данным момент в научном мире.
Хотя интерес к таким теориям подогревает, например, тартессийская пектораль в форме минойского слитка меди известного также как знак «шкура» с Фестского диска или бронзовое украшение, ака Bronce Carriazo, изображающее некую богиню с птицами. Прическа у нее подозрительно похожа на Хатхор, а вот водоплавающие птицы в качестве сопровождения — тоже очень минойская штука, конечно. Да и топоним Тартессос звучит так, как будто он находится где-то недалеко от Кноссоса и Амниссоса.
Кратин
Кирбы или асконы — деревянные бруски с написанными на них законами (Солона или Драконта), которые были вставлены в общую раму и могли поворачиваться. Были выставлены в Афинах на всеобщее обозрение, а затем, когда дерево окончательно пришло в негодность, тексты законов были перенесены на каменную стелу.
#λεξικόν
Клянусь Солоном и клянусь Драконтом я,
На кирбах коих сушится ячмень теперь.
Кратин
Кирбы или асконы — деревянные бруски с написанными на них законами (Солона или Драконта), которые были вставлены в общую раму и могли поворачиваться. Были выставлены в Афинах на всеобщее обозрение, а затем, когда дерево окончательно пришло в негодность, тексты законов были перенесены на каменную стелу.
#λεξικόν
Asàrotos òikos
Вчера в школе обсуждали с учениками всякий древнеримский быт, устройство инсул и домусов, все эти имплювии с комплювиями и т.п., а заодно поговорили про то, что и как древние римляне ели. Тут кроме потенциального неудобства триклиниев, повышенной вонючести гарума и поедания милых грызунов сонь, никакого особо значимого контента не обнаружилось, а вот дизайн помещений с рассматриванием их реконструкций — дело невероятно увлекательное.
А у меня тут, знаете ли, вокруг — состояние перманентного апдейта дизайна (не хочется называть это разрухой и недоделанным ремонтом), потому что переехала я в свежеотстроенный дом еще летом, но деньги кончились раньше, чем идеи и стройматериалы, поэтому обживаемся постепенно. Так вот, у римлян был такой классный стиль мозаичной отделки полов в триклиниях, назывался он асаротон, т.е. неприбранный. Очень он мне подходит, сделать что-ли такой фартук на кухне, или вообще всю столешницу, чтобы два раза не вставать.
А про сюжет, мне кажется, тут проступает не только навязшая на зубах древнеримская витальность, карпе дием и вот это все, но и неплохое чувство юмора, некоторая даже самоирония. То есть скорее всего, это же был не просто такой модненький стиль: вот тут мне разрисуйте кубикулу цветочками, а вот тут мы будем пировать и на рыбные кости на полу выложенные смотреть. В одной статье на ресерчгейте встретилось мнение, что такого вида мозаика могла служить «отправной точкой для элитарной практики эрудированного дискурса», а не только напоминанием о краткости жизни. Ведь и древнегреческая вазопись могла задавать на симпосии тон беседе. Например, если на кратере изображены убийство Агамемнона, почему бы не поговорить о достойной порицания природе всех женщин, и «а у них душа-то есть вообще»?
Но мне понравились и найденные в сети современные вариации на тема асаратона. Например, художница Хелен Бодикомб (Helen Bodycomb) использовала этот стиль для создания мозаики для рынка в Мельбурнском райне Camberwell. Здесь на полу помимо всего прочего лежат авокадо, бутылка из-под вина, пончик и сосиски. Или вот британка Jane Franks сделала себе аскаратонообразный выход в сад, и выложенные мозаичные листья прекрасно смотрятся вместе с упавшими с деревьев. В общем, таких штук можно найти много, я положу вам в альбомчике ниже наиболее понравившиеся.
Еще хочу сказать пару слов об одном проекте, создатели которого тоже вдохновились asàrotos òikos. В Бостоне в районе Haymarket в 1976 году был создан классный арт: в асфальт вмонтированы металлические предметы, повторяющие мусор, который оставался здесь от проходящего раз в неделю уличного рынка — газеты, огрыхки, объедки, оборванные листья. Подумалось, что что-то такое прекрасно смотрелось бы и на набережных наших черноморских городов. Недавно в сторис, например, муж моей подруги бродил по новороссийскому пляжу и демонстрировал мусор, приплывший туда со всего Черного моря: турецкие пластиковые ведерки из-под йогурта, греческая банка из-под соли, многочисленные бутылки от соков и даже неоткрытую жестяную банку египетского пива. Вот все это дело гармонично легло бы в основу асаратона на тему «Хватит загаживать море». Кстати, у меня в деревне (30 минут езды от Мск на самом деле) поставили контейнеры для раздельного сбора мусора. Судя по всему, пока раздельно собираем его только я и мои устраивающие в доме перманентный асаратон домочадцы🤷🏻♀️.
Вчера в школе обсуждали с учениками всякий древнеримский быт, устройство инсул и домусов, все эти имплювии с комплювиями и т.п., а заодно поговорили про то, что и как древние римляне ели. Тут кроме потенциального неудобства триклиниев, повышенной вонючести гарума и поедания милых грызунов сонь, никакого особо значимого контента не обнаружилось, а вот дизайн помещений с рассматриванием их реконструкций — дело невероятно увлекательное.
А у меня тут, знаете ли, вокруг — состояние перманентного апдейта дизайна (не хочется называть это разрухой и недоделанным ремонтом), потому что переехала я в свежеотстроенный дом еще летом, но деньги кончились раньше, чем идеи и стройматериалы, поэтому обживаемся постепенно. Так вот, у римлян был такой классный стиль мозаичной отделки полов в триклиниях, назывался он асаротон, т.е. неприбранный. Очень он мне подходит, сделать что-ли такой фартук на кухне, или вообще всю столешницу, чтобы два раза не вставать.
А про сюжет, мне кажется, тут проступает не только навязшая на зубах древнеримская витальность, карпе дием и вот это все, но и неплохое чувство юмора, некоторая даже самоирония. То есть скорее всего, это же был не просто такой модненький стиль: вот тут мне разрисуйте кубикулу цветочками, а вот тут мы будем пировать и на рыбные кости на полу выложенные смотреть. В одной статье на ресерчгейте встретилось мнение, что такого вида мозаика могла служить «отправной точкой для элитарной практики эрудированного дискурса», а не только напоминанием о краткости жизни. Ведь и древнегреческая вазопись могла задавать на симпосии тон беседе. Например, если на кратере изображены убийство Агамемнона, почему бы не поговорить о достойной порицания природе всех женщин, и «а у них душа-то есть вообще»?
Но мне понравились и найденные в сети современные вариации на тема асаратона. Например, художница Хелен Бодикомб (Helen Bodycomb) использовала этот стиль для создания мозаики для рынка в Мельбурнском райне Camberwell. Здесь на полу помимо всего прочего лежат авокадо, бутылка из-под вина, пончик и сосиски. Или вот британка Jane Franks сделала себе аскаратонообразный выход в сад, и выложенные мозаичные листья прекрасно смотрятся вместе с упавшими с деревьев. В общем, таких штук можно найти много, я положу вам в альбомчике ниже наиболее понравившиеся.
Еще хочу сказать пару слов об одном проекте, создатели которого тоже вдохновились asàrotos òikos. В Бостоне в районе Haymarket в 1976 году был создан классный арт: в асфальт вмонтированы металлические предметы, повторяющие мусор, который оставался здесь от проходящего раз в неделю уличного рынка — газеты, огрыхки, объедки, оборванные листья. Подумалось, что что-то такое прекрасно смотрелось бы и на набережных наших черноморских городов. Недавно в сторис, например, муж моей подруги бродил по новороссийскому пляжу и демонстрировал мусор, приплывший туда со всего Черного моря: турецкие пластиковые ведерки из-под йогурта, греческая банка из-под соли, многочисленные бутылки от соков и даже неоткрытую жестяную банку египетского пива. Вот все это дело гармонично легло бы в основу асаратона на тему «Хватит загаживать море». Кстати, у меня в деревне (30 минут езды от Мск на самом деле) поставили контейнеры для раздельного сбора мусора. Судя по всему, пока раздельно собираем его только я и мои устраивающие в доме перманентный асаратон домочадцы🤷🏻♀️.
Эмиль Жильерон и его акварели
Наверное, я уже не раз упоминала на канале Эмиля Жильерона и его сына, не поверите, Эмиля, которые занимались реставрацией фресок в Кноссосе и Тиринфе, а также построили отличный бизнес на почве копирования древних артефактов, найденных Шлиманом и Эвансом: в компании E. Gillieron & Son можно было заказать копии на основе слепков с оригинальных масок, оружия и сосудов, а также полноформатные копии минойских фресок.
Сегодня к работе Жильерона относятся намного менее восторженно, скорее даже критически, ведь он допустил ряд неточностей и откровенных ошибок в реконструкции. Самая известная — «Принц лилий», который скорее всего скомбинирован из нескольких, располагающихся в разных регистрах фрагментов фресок.
Но в действительности Жильерон, как мне кажется, просто был больше художником, чем археологом, и не был обременен точными гайдлайнами по восстановлению древних фресок. С другой стороны, он многое сделал для того, чтобы сохранить античное наследие хотя бы в виде копий и репродукций. Предлагаю вам посмотреть на его акварели, копирующие акропольские фризы. Когда он зарисовывал их с оригинальных скульптур, на камне сохранился еще слой краски, и можно было воспроизвести их в полихромном варианте.
Жаль, конечно, что пока эти акварели выставлялись в MET, мне так и не удалось туда попасть: судя хотя бы по видео с процессом их консервации (70 лет в запасниках отразились на гигантских полотнах не лучшим образом) — это очень стоит того, чтобы увидеть своими глазами.
Наверное, я уже не раз упоминала на канале Эмиля Жильерона и его сына, не поверите, Эмиля, которые занимались реставрацией фресок в Кноссосе и Тиринфе, а также построили отличный бизнес на почве копирования древних артефактов, найденных Шлиманом и Эвансом: в компании E. Gillieron & Son можно было заказать копии на основе слепков с оригинальных масок, оружия и сосудов, а также полноформатные копии минойских фресок.
Сегодня к работе Жильерона относятся намного менее восторженно, скорее даже критически, ведь он допустил ряд неточностей и откровенных ошибок в реконструкции. Самая известная — «Принц лилий», который скорее всего скомбинирован из нескольких, располагающихся в разных регистрах фрагментов фресок.
Но в действительности Жильерон, как мне кажется, просто был больше художником, чем археологом, и не был обременен точными гайдлайнами по восстановлению древних фресок. С другой стороны, он многое сделал для того, чтобы сохранить античное наследие хотя бы в виде копий и репродукций. Предлагаю вам посмотреть на его акварели, копирующие акропольские фризы. Когда он зарисовывал их с оригинальных скульптур, на камне сохранился еще слой краски, и можно было воспроизвести их в полихромном варианте.
Жаль, конечно, что пока эти акварели выставлялись в MET, мне так и не удалось туда попасть: судя хотя бы по видео с процессом их консервации (70 лет в запасниках отразились на гигантских полотнах не лучшим образом) — это очень стоит того, чтобы увидеть своими глазами.
YouTube
Conserving Gilliéron’s Watercolors
Starting in 2015, three remarkable watercolors by Emil Gilliéron were studied and conserved, after more than seventy years in storage, to prepare them for the exhibition Watercolors of the Acropolis: Émile Gilliéron in Athens. See how they did it.
Subscribe…
Subscribe…