Сказал он: «За всё спасибо:
За Вашего сердца лёд,
За то, что об лёд, как рыба,
Я бьюсь уж который год.
За ласковый, за вечерний,
За дружески-нежный свет,
За то, что ожесточенья
Во мне, нелюбимом, нет».
Она поцелуем быстрым
Коснулась его волос.
«Ох, если бы высечь искру
Из сердца мне удалось…»
А он усмехнулся, в синем
Табачном плывя дыму:
«Подобное не под силу,
Я думаю, никому».
Она опустила веки,
Чтоб скрыть невесёлый взгляд…
То было в двадцатом веке.
Так было сто лет назад.
Юлия Друнина
За Вашего сердца лёд,
За то, что об лёд, как рыба,
Я бьюсь уж который год.
За ласковый, за вечерний,
За дружески-нежный свет,
За то, что ожесточенья
Во мне, нелюбимом, нет».
Она поцелуем быстрым
Коснулась его волос.
«Ох, если бы высечь искру
Из сердца мне удалось…»
А он усмехнулся, в синем
Табачном плывя дыму:
«Подобное не под силу,
Я думаю, никому».
Она опустила веки,
Чтоб скрыть невесёлый взгляд…
То было в двадцатом веке.
Так было сто лет назад.
Юлия Друнина
Повесть о настоящем человеке
Борис Полевой
Потрясающая «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого – это подлинная история военного летчика Алексея Маресьева (в книге – Мересьев), сбитого в воздушном бою и ценой невероятных усилий вернувшегося в строй, преодолевшего обстоятельства, казавшиеся непреодолимыми. Он стал олицетворением русского характера, примером беззаветной преданности Родине. Это повесть о людях, умеющих дружить, любить, сострадать, чья вера в безграничные возможности человеческого духа значила больше, чем победа над врагом.
Борис Полевой
Потрясающая «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого – это подлинная история военного летчика Алексея Маресьева (в книге – Мересьев), сбитого в воздушном бою и ценой невероятных усилий вернувшегося в строй, преодолевшего обстоятельства, казавшиеся непреодолимыми. Он стал олицетворением русского характера, примером беззаветной преданности Родине. Это повесть о людях, умеющих дружить, любить, сострадать, чья вера в безграничные возможности человеческого духа значила больше, чем победа над врагом.
Боже мой! Вчера – ненастье,
А сегодня – что за день!
Солнце, птицы! Блеск и счастье!
Луг росист, цветет сирень...
А еще ты в сладкой лени
Спишь, малютка!.. О, постой!
Я пойду нарву сирени
Да холодною росой
Вдруг на сонную-то брызну...
То-то сладко будет мне
Победить в ней укоризну
Свежей вестью о весне!
Аполлон Майков, 1855
А сегодня – что за день!
Солнце, птицы! Блеск и счастье!
Луг росист, цветет сирень...
А еще ты в сладкой лени
Спишь, малютка!.. О, постой!
Я пойду нарву сирени
Да холодною росой
Вдруг на сонную-то брызну...
То-то сладко будет мне
Победить в ней укоризну
Свежей вестью о весне!
Аполлон Майков, 1855
Я уважаю прозу длинную –
Подобно “Братьям Карамазовым”,
Её раздумчивость былинную,
С её сюжетом многоразовым.
Я уважаю прозу-колокол,
Что побуждает нас к Служению,
Когда добро не тянут волоком –
Оно само зовёт к сближению.
Я уважаю прозу-исповедь,
Её духовную гармонию,
Что не спешит сужденье выставить,
Не вникнув в суть многостороннюю.
Я уважаю прозу-ратницу,
С её душою непокорною,
Такая в страхе не попятится
И не предаст молву соборную.
Я презираю прозу-модницу
С её пустыми выкрутасами,
Как прихотливую угодницу,
Как джинсы с красными лампасами.
Сергей Островой
Подобно “Братьям Карамазовым”,
Её раздумчивость былинную,
С её сюжетом многоразовым.
Я уважаю прозу-колокол,
Что побуждает нас к Служению,
Когда добро не тянут волоком –
Оно само зовёт к сближению.
Я уважаю прозу-исповедь,
Её духовную гармонию,
Что не спешит сужденье выставить,
Не вникнув в суть многостороннюю.
Я уважаю прозу-ратницу,
С её душою непокорною,
Такая в страхе не попятится
И не предаст молву соборную.
Я презираю прозу-модницу
С её пустыми выкрутасами,
Как прихотливую угодницу,
Как джинсы с красными лампасами.
Сергей Островой
Всю ночь кузнечики поют … июль.
Собаки спать нам не дают … июль.
Куда ни глянь – везде живут … июль.
Ночная жизнь и там и тут
… июль.
А в поле васильки цветут … июль.
Из леса ягоды несут … июль.
Из родника пригоршней пьют … июль.
Дожди грибные с неба льют
… июль.
Хожу с утра встречать рассвет … июль.
И на жару один ответ … июль.
И если лето перегнуть,
На сгибе снова с нами будет
… июль.
Терентiй Травнiкъ
Собаки спать нам не дают … июль.
Куда ни глянь – везде живут … июль.
Ночная жизнь и там и тут
… июль.
А в поле васильки цветут … июль.
Из леса ягоды несут … июль.
Из родника пригоршней пьют … июль.
Дожди грибные с неба льют
… июль.
Хожу с утра встречать рассвет … июль.
И на жару один ответ … июль.
И если лето перегнуть,
На сгибе снова с нами будет
… июль.
Терентiй Травнiкъ
Порой часы обманывают нас,
Чтоб нам жилось на свете безмятежней.
Они опять покажут тот же час,
И верится, что час вернулся прежний.
Обманчив дней и лет круговорот:
Опять приходит тот же день недели,
И тот же месяц снова настает -
Как будто он вернулся в самом деле.
Известно нам, что час невозвратим,
Что нет ни дням, ни месяцам возврата.
Но круг календаря и циферблата
Мешает нам понять, что мы летим.
Самуил Маршак
Чтоб нам жилось на свете безмятежней.
Они опять покажут тот же час,
И верится, что час вернулся прежний.
Обманчив дней и лет круговорот:
Опять приходит тот же день недели,
И тот же месяц снова настает -
Как будто он вернулся в самом деле.
Известно нам, что час невозвратим,
Что нет ни дням, ни месяцам возврата.
Но круг календаря и циферблата
Мешает нам понять, что мы летим.
Самуил Маршак
А следом, следом шел июль,
Июльский дождик мчался следом,
Носили молоко по средам,
А по ночам на окнах тюль
Белел. А днем была жара.
Жасмина изгородь живая
Цвела, полдома закрывая,
А после дождика сыра
Была земля. Сыра, бела,
Бела от лепестков жасмина,
Которых целая лавина
Сошла. О Господи, дела
Столь утешительны Твои
Для слуха чуткого и взгляда,
Что больше ничего не надо,
Все остальное утаи...
Лариса Миллер
Июльский дождик мчался следом,
Носили молоко по средам,
А по ночам на окнах тюль
Белел. А днем была жара.
Жасмина изгородь живая
Цвела, полдома закрывая,
А после дождика сыра
Была земля. Сыра, бела,
Бела от лепестков жасмина,
Которых целая лавина
Сошла. О Господи, дела
Столь утешительны Твои
Для слуха чуткого и взгляда,
Что больше ничего не надо,
Все остальное утаи...
Лариса Миллер