По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед,
Чтобы с боя взять Приморье —
Белой армии оплот.

Наливалися знамена
Кумачом последних ран,
Шли лихие эскадроны
Приамурских партизан.

Этих лет не смолкнет слава,
Не померкнет никогда —
Партизанские отряды
Занимали города.

И останутся, как в сказке,
Как манящие огни
Штурмовые ночи Спасска,
Волочаевские дни.

Разгромили атаманов,
Разогнали воевод
И на Тихом океане
Свой закончили поход.

Сегодня день рождения поэта, написавшего эти строки. Популярный марш дальневосточных партизан. Он разоружал Колчака. Он был редактором двух журналов в Москве в 20е, писал исторические книги.

А в 35 году его исключили из партии. А в 37 он умер; то ли воспаление легких, то ли пуля в затылке.

От наследия только песня, музыку к которой сочинил легендарный Покрасс (не Лампас).

Основные приемы, которые использует автор, – инверсия, эпитеты и метафоры. Ярким пятном становится просторечие поднималися, которое подчеркивает народность строк, объясняет, что партизаны пришли в революцию не из кабинетов и университетов.

Википедия пишет, что эту песню дети учили на уроках музыки. А я задаюсь вопросом: зачем вообще нужны уроки музыки? Вам пригодились?

У меня в средней школе один год был преподаватель музыки, который играл на баяне. Может и на пианино, но я почти уверена, что все-таки на баяне.
И вот он нам предлагал учить песню Лошади в океане на слова контуженного поэта Бориса Слуцкого.
18+ это песня про корабль с тысячей лошадей, который утонул в океане; лошади тоже утонули, потому что никуда не доплыли.
Мне уроки музыки пригодились, чтобы украсить детские травмы образом с лошадьми.

Кстати, еще сегодня др у того иллюстратора, который нарисовал гика для моей аватарки.

Рубрика: Загадки за 300.

Ойвсе. Если вы думали, что сегодня пятница, когда сегодня четверг, позвольте налить себе пенного или игристого и выпить за самого легендарного литературного летчика, у которого сегодня какой-то день рождения.

Извините, что в повелительном наклонении, это приглашение, а не все остальное.

Если дашь волю баобабам, беды не миновать.

Поздний вечер из окна на кухне тени зажигают свет
Сколько ни пытался разобраться в людях, я устал, отец
На моём пути встречалось много — разные все
У каждого здесь своя правда, свой Бог и свой цвет
Но, как правильно жить, я так и не нашёл ответ

Запомни, есть два типа людей
Одни готовы рвать этот мир до костей
Идут по головам, не жалея ногтей
И чёрта оправдают, лишь бы оседлать цель.

Есть два типа людей
Другие никогда не оставят в беде
Встающие за совесть и упёрты за честь
Смотри, не разорвись между ними, юнец.

В этих строках автор рассказывает нам о философском поиске ответа на вопрос, о том, как правильно жить. Автор относится к поколению миллениалов, поэтому его вопрос о правильности — это часть коллективной травмы, навязанной общественным мнением, которое делит мир на черное и белое// неправильное и правильное.

Важно, лирический герой обращается к читателю, называя его в начале отцом, а после юнцом. Первое обращение должно расположить читателя, создать ощущение, что он-то может знать о том, как разобраться в вопросах и проблемах, обозначенных автором. Но парадигма чёрного-белого мира преображает отца в юнца, который также как и лирический герой может разорваться между двумя типами людей. Очевидно, что автор толкает читателя к выбору, манипулируя черно-белой картиной.

Не удивительно, что строки начинаются метафорой: тени зажигают свет. Прямой образ противопоставления черного и белого.

Метафора и антитеза — два главных художественных инструмента в лирике автора, которым он пользуется мастерски, прибегая в том числе к использованию скрытых метафор. Например, идут по головам, не жалея ногтей.

Лирический герой показывает читателю, что люди не простые создания. Кроме того, что в них может быть темная сторона, но они могут выйти к белой полосе, изменить свое отношение к жизни.

В темноте упала звезда за горизонт
Ну а что, если к каждому нужен отдельный подход?
Ведь этот вроде бы соврал, но покаялся прям вслед
Этот вроде бы воровал, но исправился в момент
Этот с виду нахал, наплевал на всех
А поговоришь — нормальный наедине

Философия проста: из темноты можно выйти, зажечь свет на кухне. Но вновь вернемся к моменту, что это – парадигма травмы: 2 типа людей, черное и белое, хорошее и плохое.

Поэтому Максим Корж написал строки про пацанов, а мы услышали историю одного поколения, которое даже будучи отцом так и останется юнцом.

Такая теория поколения в лирике Макса Коржа.

Смотри, не разорвись между ними, юнец

Во Франции мятеж и беспорядки. А кто в этом виноват? Тик-ток и видеоигры — говорит Макрон. Он еще покажет, откуда готовилось нападение.

Хорошо, что у нас отключили залив видео в Тик-Ток, а то кто знает, чем бы закончились события в Ростове. Или мы все-таки хотим как в Париже?

А вообще о причастности к парижским бунтам Тik-Tok и Snapchat писал еще старик Гюго в Отверженных, потому что Надо говорить не "полицейский", а "фараон". Так и запомни, молокосос.

Дмитрий Анатольевич молчал в телеграме 6 дней.
Все волновались.

В России не прошел вооруженный мятеж.
Все волновались. И ждали, когда же ДАМ выкатит пост.

И вот: дожжждалась заю! Заю дождалась! (Это база)

Все это время, Дмитрий Анатольевич был занят анализом зарубежных СМИ, комментариев и заявлений: вот почему он молчал, пишет ДАМ.

В последние дни с интересом читал новости из столиц подгнивающего англосаксонского мира.

Здесь, конечно, примечательны эпитеты. Все-таки Запад еще не разложился на плесень и липовый мед, он все еще подгнивает, как доска в углу сарая. Интересно, что автор подмечает, что его интересовали новости, которые приходили из столиц, но не представляет их метрополиями (как у Бродского, например, мир, где обитает его Дорогая, за которой он ненароком следит спустя годы, делится на 2 части: провинции и метрополии). Столицы же, о которых пишет Дмитрий Анатольевич, уже утратили свою возможность называться метрополиями.

Дальше он пишет о короткой памяти хреновых наблюдателей. Отметим, что сниженная, разговорная и просторечная лексика – это прием, который автор давно взял на вооружение. Отсюда и разговорная частица мол: они, мол, наблюдают за событиями. Такой слог позволяет ДАМ создавать ощущение того, что он общается на одном языке с самым неискушенным читателем. Но на мой субъективный взгляд, это гиперболизированный эффект, а частица понятна далеко не каждому жителю российских городов. Ее диалектичный ареал ближе к читателю из глубинки. Что, при всем желании, не составляют основу его миллиона читателей.

А сейчас с интересом наблюдаем за тем, кого и как выберет многострадальный американский народ – шаркающего старика с острой деменцией или молодящегося великовозрастного плейбоя с повадками провинциального диктатора.

Дальше автор говорит о том, что одним из главных российских шоу остаются американские выборы; многострадальный народ думает, что демократия заключается в решении между двух зол. Очевидно, автор умышленно подчеркивает многострадальность целого народа. Хотя я считаю это почти оксюмороном, горячим снегом, ведь речь все-таки об американцах. Но не буду преуменьшать их страдания и давать им оценку.

У России 3 пути, а у Америки два: старик или молодящийся плейбой. Отметим, что Дмитрий Анатольевич здесь собрал интересную антитезу: деменция и плейбой.

Продолжая иронизировать, Дмитрий Анатольевич переводит взгляд читателя на Францию, где сейчас не могут подавить социальный протест.

Особенно в контексте многолетней «удачной» миграционной политики некогда просвещённой Европы. Кто эти люди, зачем они?

ДАМ использует кавычки, чтобы читатель не подумал, что в Европе может быть удачной миграционная политика. Это слабый прием, который не добавляет остроты, и демонстрирует страх, что его иронию поймут неправильно. Кавычки — это бич.

Зато отлично заброшен риторический вопрос: Кто эти люди, зачем они? Слово переносит читателя на невидимую политическую сцену, где мы должны услышать цитаты из Гоголя.

Закрывает Медведев текст Занавесом. Без кавычек. Этот прием вновь понятен читателю постарше, который использует подобные речевые клише в жизни.

Тексты Дмитрия Анатольевича, как черная смородина, душистые и богатые на эпитеты. С другой стороны, смородиной мы объелись еще в детстве. Поэтому не можем не задаваться вопросом, когда Дмитрий Анатольевич посмелеет настолько, что перестанет ставить кавычки для переносного значения слов и начнет посвящать свои статьи актуальным проблемам в России.

https://t.me/medvedev_telegram/344

Я пару лет назад читала дневник Лены Мухиной: она вела записи в первые годы блокады Ленинграда. И тогда я удивлялась, как у юной девочки получается мыслить военными канцеляризмами, упоминая пункт временной дислокации или линию боевого соприкосновения. Оказывается, это не так трудно.

Кстати, дневник этот похож на канал среднестатистического военного блогера наших дней, который пишет о войне из тыла: бодрое настроение в начале и лозунги, которые разносятся из каждого утюга, потом начинаются упадок и уныние. К зиме девочка без тени горечи напишет о смерти няни-иждевенки, с которой приходилось делить пайку.

Еще часть мыслей девочки занимали слухи, которые давали надежду вставать на следующий день и жить жизнь в голодном городе. Слухи были тогда; и сейчас я думаю о их природе именно с точки зрения надежды, которая необходима в пустом и промерзшем Ленинграде. Слухи в наше время, конечно, нужны для фейк-ньюс, кликбейта и просмотров. Так и получается, что у содержания есть общее, а суть очень разная.

Слушаю сейчас курс РСВ про анализ информации, и там лектор говорит, если статья у Коммерсанта или у РБК, то скорей всего, ей можно верить.
Потому что у них высокие стандарты журналистики.
Я вспомнила фотоальбом, который Коммерсант собрал к Дню России в этом году.
Высочайший и редчайший стандарт России для грустных. А говорят, что Россия – страна возможностей.