С одной стороны, день Валентина - какая-то унылая хрень с насильственным дарением красных жоп (по недоразумению называемых сердечками). Я этого не люблю.
С другой стороны, в третий день после февральских ид (в ночь 14-15 февраля) все добропорядочные квириты urbis et orbi, сиречь древние Римляне, вспоминали бога Луперка. Луперкалии были связаны с плодородием, скорым возрождением природы, чему надо было всемерно помогать.
Для это благородной цели римляне приносили в жертву козла. После чего, обмотавшись козьими шкурами, радостно хохоча, бегали по городу и окрестностям с массовой раздачей смачных шлепков по выпуклым частям приглянувшихся девчонок.
Девчонки (вместо современных ми-ми-ми над розовыми жопами) тоже радостно хохотали, с удовольствием даря в спасибо за шлепки разнообразные плотские утехи.
Таким образом, плодородие резко нарастало.
Вот такой праздник хороший, римляне нормально придумали. Я это люблю.
Шло время.
Великим понтификом (главным жрецом) в Риме заместо языческого императора, стал папа Римский. И вот, в 492 году вопапился некто Геласий 1. Геласий человеком был, судя по всему, унылым и очень скучным.
Например, он подверг константинопольского патриарха Акакианской анафеме, придумал доктрину двух мечей, а потом умер.
Промеж этими важными и очень скучными занятиями, папа заметил беспорядок в расположении. Ему не показался древний фривольный обычай с разнообразными половыми усладами. Папа повелел прекратить, пригрозив ещё какой анафемой, может даже Акакианской.
Праздника однако хотелось. В итоге начали праздновать св Валентина (при том, что кто это такой достоверно выяснить и теперь не удалось) и день всех влюблённых.
Римляне, которые еще кое-что помнили, говорили:
- чегоооо, влюбленные?! My ass (meum asinum)!!!
Так и повелось.
Хороший, полезный и весёлый праздник совершенно испортился, но мы-то знаем.
ПС. Красная жопа - это потому, что сердечко выглядит категорически не так.
С другой стороны, в третий день после февральских ид (в ночь 14-15 февраля) все добропорядочные квириты urbis et orbi, сиречь древние Римляне, вспоминали бога Луперка. Луперкалии были связаны с плодородием, скорым возрождением природы, чему надо было всемерно помогать.
Для это благородной цели римляне приносили в жертву козла. После чего, обмотавшись козьими шкурами, радостно хохоча, бегали по городу и окрестностям с массовой раздачей смачных шлепков по выпуклым частям приглянувшихся девчонок.
Девчонки (вместо современных ми-ми-ми над розовыми жопами) тоже радостно хохотали, с удовольствием даря в спасибо за шлепки разнообразные плотские утехи.
Таким образом, плодородие резко нарастало.
Вот такой праздник хороший, римляне нормально придумали. Я это люблю.
Шло время.
Великим понтификом (главным жрецом) в Риме заместо языческого императора, стал папа Римский. И вот, в 492 году вопапился некто Геласий 1. Геласий человеком был, судя по всему, унылым и очень скучным.
Например, он подверг константинопольского патриарха Акакианской анафеме, придумал доктрину двух мечей, а потом умер.
Промеж этими важными и очень скучными занятиями, папа заметил беспорядок в расположении. Ему не показался древний фривольный обычай с разнообразными половыми усладами. Папа повелел прекратить, пригрозив ещё какой анафемой, может даже Акакианской.
Праздника однако хотелось. В итоге начали праздновать св Валентина (при том, что кто это такой достоверно выяснить и теперь не удалось) и день всех влюблённых.
Римляне, которые еще кое-что помнили, говорили:
- чегоооо, влюбленные?! My ass (meum asinum)!!!
Так и повелось.
Хороший, полезный и весёлый праздник совершенно испортился, но мы-то знаем.
ПС. Красная жопа - это потому, что сердечко выглядит категорически не так.
С Луперкалиями вас и нас поздравляет английский танк пехотной поддержки "Валентин"!
С Луперкалиями вас и нас поздравляет Сити D3M Вэл, он же Валентин, он же Кайгун кюкюсики кандзё бакугэкики.
Стартовать планируем в воскресенье в 14:00 по Москве. Смотреть можно будет как в YouTube, так и на канале ВК.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Ютуб всё, да здравствует что?
Аудиоверсия — https://klimzhukov.mave.digital/ep-334
Смотреть на других площадках:
YouTube
Дзен
VKontakte
#Политпросвет #uzhukoffa
https://youtu.be/fjPHyMUBf0k
Аудиоверсия — https://klimzhukov.mave.digital/ep-334
Смотреть на других площадках:
YouTube
Дзен
VKontakte
#Политпросвет #uzhukoffa
https://youtu.be/fjPHyMUBf0k
Слушай выпуск подкаста Клим Жуков. Аудиоверсии
Ютуб всё, да здравствует что? — Подкаст «Клим Жуков. Аудиоверсии»
Видео версия - https://youtu.be/fjPHyMUBf0k
Бригандина 1450-80 гг. из Исторического музея Базеля.
Примечательно сохранная бронежилетка.
Имеет типичный для 15 века Х-образный приталенный силуэт. Собрана из трапециевидных пластин, которые удерживаются заклёпками изнутри тканевой основы. Заклёпки сгруппированы в рядах по три. Бригандина расстегивается спереди и на плечах, впрочем, плечевой участок в настоящее время полностью утрачен.
Пластины правой стороны вдоль линии расстежки не покрыты тканью примерно на четверть длины. Сделано это с таким расчётом, чтобы при застегивании доспеха пластины перекрывали друг друга, а края несущей основы сходились встык, образуя визуально аккуратный шов.
Внешняя покрышка покрыта шёлковым бархатом с двуслойной холщовой подкладкой.
Шляпки заклёпок выполнены наподобие современных обивочных гвоздей. Их площадь, многократно превышающая диаметр ножки, равномерно распределяет нагрузку и не повреждает ткань.
Кстати, шёлковый бархат выбран не только из декоративных соображений. 1.5-2 мм основа чрезвычайно прочная, наподобие тонкого брезента. Плотный ворс весьма устойчив и предохраняет ткань от вытирания.
Известны бригандины, крытые кожей, сукном или наиболее дешёвые - из многослойного холста. Однако топовая конструкция, как это ни странно, именно бархатная.
Чрезвычайно продуманная, надёжная и эффектная защита.
Примечательно сохранная бронежилетка.
Имеет типичный для 15 века Х-образный приталенный силуэт. Собрана из трапециевидных пластин, которые удерживаются заклёпками изнутри тканевой основы. Заклёпки сгруппированы в рядах по три. Бригандина расстегивается спереди и на плечах, впрочем, плечевой участок в настоящее время полностью утрачен.
Пластины правой стороны вдоль линии расстежки не покрыты тканью примерно на четверть длины. Сделано это с таким расчётом, чтобы при застегивании доспеха пластины перекрывали друг друга, а края несущей основы сходились встык, образуя визуально аккуратный шов.
Внешняя покрышка покрыта шёлковым бархатом с двуслойной холщовой подкладкой.
Шляпки заклёпок выполнены наподобие современных обивочных гвоздей. Их площадь, многократно превышающая диаметр ножки, равномерно распределяет нагрузку и не повреждает ткань.
Кстати, шёлковый бархат выбран не только из декоративных соображений. 1.5-2 мм основа чрезвычайно прочная, наподобие тонкого брезента. Плотный ворс весьма устойчив и предохраняет ткань от вытирания.
Известны бригандины, крытые кожей, сукном или наиболее дешёвые - из многослойного холста. Однако топовая конструкция, как это ни странно, именно бархатная.
Чрезвычайно продуманная, надёжная и эффектная защита.
15 февраля 1563 года войсками Московского государства в ходе войн за ливонское наследство был взят город Полоцк — одна из стратегически важных крепостей Великого Княжества Литовского.
Вторжение русских войск и оккупация ими восточной Ливонии серьёзно обеспокоили Сигизмунда II. Он давно вынашивал планы по «инкорпорации» Ливонии в состав своего государства, однако теперь выяснилось, что Иван Грозный его опередил.
Оскорблённый в лучших чувствах, Сигизмунд потребовал было от Ивана прекратить нападения на Ливонию, поскольку де это его земли, на что получил ясный и недвусмысленный отказ и совет не вмешиваться не в своё дело. В итоге неоднократно продлевавшееся русско-литовское перемирие на этот раз пролонгировано не было.
Две страны оказались на грани войны, и она не заставила себя долго ждать. Стремительно росла напряжённость на границе, где шел обмен взаимными наездами и набегами, а затем, под занавес кампании 1561 года, литовское войско осадило и взяло занятый русскими замок Тарваст. Началась очередная русско-литовская война – Инфлянтская.
Лето и осень 1562 года прошло в незначительных пограничных стычках и обмене набегами. Иван Грозный не стал реагировать на эти комариные укусы – он вынашивал серьёзный план. И зимой 1563 он приступил к его реализации: двинул свои рати на Полоцк, крупный торговый центр и важный в стратегическом отношении город Литвы. Туда двинулась огромная рать – до сорока тысяч «сабель» и «пищалей» в сопровождении большого «наряда» и посохи.
Среди ратников, двигавшихся несколькими колоннами, были и стрельцы – около 5000, если верить сохранившимся русским источникам. Известны имена стрелецких голов, которые привели приказы к полоцким стенам – Иван Голохвастов, Василий Пивов, Иван Мячков, Фёдор Булгаков, Григорий Кафтырев, Богдан (Будай) Болтин, Роман Пивов, Оса Гурьев и Тёмка (Тимофей) Игнатьев.
Сценарий осады Полоцка ничем не отличался от схемы, которая была опробована во время 3-й Казани и в ходе Ливонской войн. Полки, выходя на намеченные заранее позиции вокруг города, занимали места под прикрытием стрельцов, шедших в авангарде. Стрельцам и пушкарям была доверено начать осаду.
1 февраля в работу включились приказы Василия Пивова и Ивана Мячкова. Они были посланы «на остров на Двину реку противу города» с приказом. 2 февраля Иван Грозный лично объехал вокруг Полоцка, и в ночь на 4 февраля «царь и великий князь у города у Полотцка велел туры ставить». От Большого полка работами руководил князь В. С. Серебряный, «а с ним головы стрелецкие Федор Булгаков да Григорей Кафтырев, да Богдан Болтин с своими приказы, да головы з детми боярскими и другия з боярскими людми головы». 4 февраля стрельцы Голохвастова подожгли «у литовских людей у острога башню над Двиною рекою», после чего они пошли на штурм и ворвались в острог. Однако Иван Грозный и его воеводы решили, что стрельцы проявили ненужную инициативу («туры ещо во многих местех не поставлены около города»), и отозвали людей Голохвастова. Смелость дорого обошлась стрельцам – защитники острога, часто и метко стреляя из затинных пищалей, убили 15 стрельцов приказа Голохвастова.
В следующие дни осада проходила без подобных эксцессов. «Поиззакопавшись» близ города, стрельцы обстреливали город, выбивая его защитников из своих пищалей, одновременно продвигая апроши и туры всё ближе и ближе к полоцким стенам и рвам. Работа эта для них была хорошо знакома, потому как среди стрельцов было немало ветеранов казанского взятья, не говоря уже о ливонских походах. 8 февраля командовавший обороной Полоцка пан Станислав Довойна приказал оставить острог и посад города, предварительно запалив его.
Увидев дым и пламя, поднимавшиеся тот тут, то там, сидевшие в закопех стрельцы и казаки вместе с послужильцами детей боярских изо всех полков, представив, что добыча, на которую они так рассчитывали, ускользает из их рук, без приказа пошли на приступ. И снова Иван, желая поберечь людей, приказал им отойти под прикрытием присланных боярских сотен. Однако стрельцы успели всё-таки поимать безчисленно и полону литовского, и животов, вознаградив себя за осадные тяготы.
Вторжение русских войск и оккупация ими восточной Ливонии серьёзно обеспокоили Сигизмунда II. Он давно вынашивал планы по «инкорпорации» Ливонии в состав своего государства, однако теперь выяснилось, что Иван Грозный его опередил.
Оскорблённый в лучших чувствах, Сигизмунд потребовал было от Ивана прекратить нападения на Ливонию, поскольку де это его земли, на что получил ясный и недвусмысленный отказ и совет не вмешиваться не в своё дело. В итоге неоднократно продлевавшееся русско-литовское перемирие на этот раз пролонгировано не было.
Две страны оказались на грани войны, и она не заставила себя долго ждать. Стремительно росла напряжённость на границе, где шел обмен взаимными наездами и набегами, а затем, под занавес кампании 1561 года, литовское войско осадило и взяло занятый русскими замок Тарваст. Началась очередная русско-литовская война – Инфлянтская.
Лето и осень 1562 года прошло в незначительных пограничных стычках и обмене набегами. Иван Грозный не стал реагировать на эти комариные укусы – он вынашивал серьёзный план. И зимой 1563 он приступил к его реализации: двинул свои рати на Полоцк, крупный торговый центр и важный в стратегическом отношении город Литвы. Туда двинулась огромная рать – до сорока тысяч «сабель» и «пищалей» в сопровождении большого «наряда» и посохи.
Среди ратников, двигавшихся несколькими колоннами, были и стрельцы – около 5000, если верить сохранившимся русским источникам. Известны имена стрелецких голов, которые привели приказы к полоцким стенам – Иван Голохвастов, Василий Пивов, Иван Мячков, Фёдор Булгаков, Григорий Кафтырев, Богдан (Будай) Болтин, Роман Пивов, Оса Гурьев и Тёмка (Тимофей) Игнатьев.
Сценарий осады Полоцка ничем не отличался от схемы, которая была опробована во время 3-й Казани и в ходе Ливонской войн. Полки, выходя на намеченные заранее позиции вокруг города, занимали места под прикрытием стрельцов, шедших в авангарде. Стрельцам и пушкарям была доверено начать осаду.
1 февраля в работу включились приказы Василия Пивова и Ивана Мячкова. Они были посланы «на остров на Двину реку противу города» с приказом. 2 февраля Иван Грозный лично объехал вокруг Полоцка, и в ночь на 4 февраля «царь и великий князь у города у Полотцка велел туры ставить». От Большого полка работами руководил князь В. С. Серебряный, «а с ним головы стрелецкие Федор Булгаков да Григорей Кафтырев, да Богдан Болтин с своими приказы, да головы з детми боярскими и другия з боярскими людми головы». 4 февраля стрельцы Голохвастова подожгли «у литовских людей у острога башню над Двиною рекою», после чего они пошли на штурм и ворвались в острог. Однако Иван Грозный и его воеводы решили, что стрельцы проявили ненужную инициативу («туры ещо во многих местех не поставлены около города»), и отозвали людей Голохвастова. Смелость дорого обошлась стрельцам – защитники острога, часто и метко стреляя из затинных пищалей, убили 15 стрельцов приказа Голохвастова.
В следующие дни осада проходила без подобных эксцессов. «Поиззакопавшись» близ города, стрельцы обстреливали город, выбивая его защитников из своих пищалей, одновременно продвигая апроши и туры всё ближе и ближе к полоцким стенам и рвам. Работа эта для них была хорошо знакома, потому как среди стрельцов было немало ветеранов казанского взятья, не говоря уже о ливонских походах. 8 февраля командовавший обороной Полоцка пан Станислав Довойна приказал оставить острог и посад города, предварительно запалив его.
Увидев дым и пламя, поднимавшиеся тот тут, то там, сидевшие в закопех стрельцы и казаки вместе с послужильцами детей боярских изо всех полков, представив, что добыча, на которую они так рассчитывали, ускользает из их рук, без приказа пошли на приступ. И снова Иван, желая поберечь людей, приказал им отойти под прикрытием присланных боярских сотен. Однако стрельцы успели всё-таки поимать безчисленно и полону литовского, и животов, вознаградив себя за осадные тяготы.
9 февраля 1563 года прибыл «большой» нард, который немедля подключился к бомбардировке города. Под прикрытием его огня 11 февраля стрельцы Фёдора Булгакова, Тимофея Игнатьева, Будая Болтина и Григория Кафтырева вместе с казаками и боярским людьми заняли выгоревший острог и посад Полоцка, засев «в закопех» у самого полоцкого замка. Осада близилась к концу. И когда ночью 14 февраля по приказу царя стрельцы «городовую стену зажгли во многих местех», Довойна и его люди «знамя городцкое со стены сняли» и выкинули белый флаг, изъявив желание «чтоб государь милость показал, стреляти бы по городу не велел, а вотчина, государь, Полотеск Божия да ево государева».
Двухнедельная осада Полоцка закончилась триумфом русского оружия. 15 февраля «велел царь и великий князь в город ехати воеводам боярину князю Василию Семеновичу Серебряново, а с ним дворяном и детем боярским многим да головам стрелецким всем со всеми стрелцы». Именно стрельцы заслужили право первыми войти в поверженный Полоцк, ибо на их плечи легла немалая часть осадных работ и борьбы с неприятелем.
Со взятием Полоцка война с Литвой (а потом и со шведами) отнюдь не прекратилась. Сигизмунд недаром надеялся на помощь со стороны своего брата — крымского «царя» Девлет-Гирея I. С 1566 года Русскому государству пришлось вести войну на два фронта – и против Великого княжества Литовского (а с 1569 года – Речи Посполитой), и против Крыма, так что работы стрельцам хватало (кстати, отметим, что с учреждением знаменитой опричнины были учреждены и особные, опричные стрельцы). Но эта война на два фронта пагубным образом сказалась на государстве.
При написании использовались материалы д.и.н. В.В. Пенского.
Двухнедельная осада Полоцка закончилась триумфом русского оружия. 15 февраля «велел царь и великий князь в город ехати воеводам боярину князю Василию Семеновичу Серебряново, а с ним дворяном и детем боярским многим да головам стрелецким всем со всеми стрелцы». Именно стрельцы заслужили право первыми войти в поверженный Полоцк, ибо на их плечи легла немалая часть осадных работ и борьбы с неприятелем.
Со взятием Полоцка война с Литвой (а потом и со шведами) отнюдь не прекратилась. Сигизмунд недаром надеялся на помощь со стороны своего брата — крымского «царя» Девлет-Гирея I. С 1566 года Русскому государству пришлось вести войну на два фронта – и против Великого княжества Литовского (а с 1569 года – Речи Посполитой), и против Крыма, так что работы стрельцам хватало (кстати, отметим, что с учреждением знаменитой опричнины были учреждены и особные, опричные стрельцы). Но эта война на два фронта пагубным образом сказалась на государстве.
При написании использовались материалы д.и.н. В.В. Пенского.
14 февраля 1483 года родился Захир-ад-Дин Мухаммад Бабур — среднеазиатский полководец, поэт и государственный деятель. Падишах Индии и Афганистана. Основатель династии и Империи Бабуридов. Также известен как основатель империи Великих Моголов. Данное имя в отношении Бабуридов использовали европейские путешественники начиная с XVII в.
Бабур родился в Фергане, в семье правителя Ферганского государства Умара Шейха Мирзы. По линии отца он принадлежал к пятому поколению потомков Тимура, а по линии матери – к четырнадцатому колену потомков Чингисхана. В 1494 году, после скоропостижной смерти Умара, 11-летний Бабур стал единоличным правителем Ферганы.
Несмотря на юный возраст, он сразу проявил себя как энергичный и властолюбивый правитель, на первых порах пытаясь овладеть богатыми территориями Самарканда и Бухары. В течение десяти лет Бабур непрерывно воевал, то занимая, то вновь теряя Самарканд и Фергану, сражаясь с могущественными врагами, из которых наиболее выделялся правитель Узбекистана Мухаммед Шейбани – большей частью безуспешно. Но неудачи не сломили волю Бабура и только закалили ее, даровав ему бесценный опыт ведения войны, который он потом блестяще использовал.
Изгнанный после длительных войн из собственных владений, Бабур с горсткой верных людей скитался по Ферганской долине, подчас существуя на подаяние и не имея крова над головой. Поскольку на родине ждать ему было нечего, он в 1504 году проник в Афганистан, вотчину потомков Тимура, где в то время тоже происходили непрерывные междоусобицы. Воспользовавшись сложной обстановкой, Бабур сумел овладеть Кабулом и Газни, встал во главе афганского государства и в течение ряда лет занимался усиленным оснащением армии и укреплением государства. В 1507 году он принял титул падишаха, а в 1508 году у него родился сын Хумаюн, будущий наследник.
Вплоть до 1513 года Бабур пытался восстановить свое былое влияние в Средней Азии, однако так и не смог этого добиться. Поэтому взор Бабура вскоре обратился в сторону не менее богатой страны, переживавшей в те годы не лучшие времена – Индии.
Еще в 1503 году он услышал рассказ о победоносном походе Тимура на Дели, закончившемся захватом огромной добычи. С тех пор мысль о повторении подвига великого предка запала в его душу. Начиная с 1519 года Бабур совершил в общей сложности пять походов на территорию, подконтрольную султанам Дели, вмешиваясь в распри местных правителей и укрепляя свои позиции. Умер он в 1530 году от дизентерии, оставив Индию на попечение своему старшему сыну Хумаюну.
Бабур не получил систематического образования, однако от природы был наделен великолепной сообразительностью, практической сметкой и умом. Он стал одним из самых блестящих полководцев, умея синтезировать практически все военно-технические достижения того времени и использовать разные способы ведения боя.
Бабур владел несколькими языками, обладал незаурядным литературным дарованием: так, он написал по-тюркски сборник изящных стихов, прославил свое имя как автор «Записок» («Бабурнамэ»), которые до сего дня считаются одним из лучших источников по культуре и истории Северо-Западной Индии начала XVI века. Он сочинил также стихотворный трактат «Мубайин», посвященный управлению государством. Современники в один голос отмечали его благородство, щедрость, широту души, верность семье и друзьям – все это выгодно отличало Бабура от большинства тогдашних властителей. Тем не менее он оставался сыном своего века, что сказывалось, в частности, в его необузданном властолюбии и жестокости.
Бабур родился в Фергане, в семье правителя Ферганского государства Умара Шейха Мирзы. По линии отца он принадлежал к пятому поколению потомков Тимура, а по линии матери – к четырнадцатому колену потомков Чингисхана. В 1494 году, после скоропостижной смерти Умара, 11-летний Бабур стал единоличным правителем Ферганы.
Несмотря на юный возраст, он сразу проявил себя как энергичный и властолюбивый правитель, на первых порах пытаясь овладеть богатыми территориями Самарканда и Бухары. В течение десяти лет Бабур непрерывно воевал, то занимая, то вновь теряя Самарканд и Фергану, сражаясь с могущественными врагами, из которых наиболее выделялся правитель Узбекистана Мухаммед Шейбани – большей частью безуспешно. Но неудачи не сломили волю Бабура и только закалили ее, даровав ему бесценный опыт ведения войны, который он потом блестяще использовал.
Изгнанный после длительных войн из собственных владений, Бабур с горсткой верных людей скитался по Ферганской долине, подчас существуя на подаяние и не имея крова над головой. Поскольку на родине ждать ему было нечего, он в 1504 году проник в Афганистан, вотчину потомков Тимура, где в то время тоже происходили непрерывные междоусобицы. Воспользовавшись сложной обстановкой, Бабур сумел овладеть Кабулом и Газни, встал во главе афганского государства и в течение ряда лет занимался усиленным оснащением армии и укреплением государства. В 1507 году он принял титул падишаха, а в 1508 году у него родился сын Хумаюн, будущий наследник.
Вплоть до 1513 года Бабур пытался восстановить свое былое влияние в Средней Азии, однако так и не смог этого добиться. Поэтому взор Бабура вскоре обратился в сторону не менее богатой страны, переживавшей в те годы не лучшие времена – Индии.
Еще в 1503 году он услышал рассказ о победоносном походе Тимура на Дели, закончившемся захватом огромной добычи. С тех пор мысль о повторении подвига великого предка запала в его душу. Начиная с 1519 года Бабур совершил в общей сложности пять походов на территорию, подконтрольную султанам Дели, вмешиваясь в распри местных правителей и укрепляя свои позиции. Умер он в 1530 году от дизентерии, оставив Индию на попечение своему старшему сыну Хумаюну.
Бабур не получил систематического образования, однако от природы был наделен великолепной сообразительностью, практической сметкой и умом. Он стал одним из самых блестящих полководцев, умея синтезировать практически все военно-технические достижения того времени и использовать разные способы ведения боя.
Бабур владел несколькими языками, обладал незаурядным литературным дарованием: так, он написал по-тюркски сборник изящных стихов, прославил свое имя как автор «Записок» («Бабурнамэ»), которые до сего дня считаются одним из лучших источников по культуре и истории Северо-Западной Индии начала XVI века. Он сочинил также стихотворный трактат «Мубайин», посвященный управлению государством. Современники в один голос отмечали его благородство, щедрость, широту души, верность семье и друзьям – все это выгодно отличало Бабура от большинства тогдашних властителей. Тем не менее он оставался сыном своего века, что сказывалось, в частности, в его необузданном властолюбии и жестокости.