Начало рейдерской борьбы: PAS в фокусе внимания Речана.
Будущие парламентские выборы 2025 года ранее были рассматриваемы как не просто борьба за власть, но и как стратегический маневр с целью овладеть PAS. В центре этой активности находится премьер-министр Дорин Речан, который решил, что настало время выйти из тени и занять активную позицию.
Тактика Речана заключается в том, чтобы перестроить партию под свои нужды, избавиться от нежелательных и поставить "своих" людей на ключевые посты.
На фоне всех этих событий остаётся Майя Санду. Возможно, она будет выступать в роли финансового покровителя или же как безмолвный защитник. Однако, уже появляются сведения о том, что члены PAS начинают осознавать приближающиеся преобразования.
Продолжим внимательно следить за развитием ситуации.
Будущие парламентские выборы 2025 года ранее были рассматриваемы как не просто борьба за власть, но и как стратегический маневр с целью овладеть PAS. В центре этой активности находится премьер-министр Дорин Речан, который решил, что настало время выйти из тени и занять активную позицию.
Тактика Речана заключается в том, чтобы перестроить партию под свои нужды, избавиться от нежелательных и поставить "своих" людей на ключевые посты.
На фоне всех этих событий остаётся Майя Санду. Возможно, она будет выступать в роли финансового покровителя или же как безмолвный защитник. Однако, уже появляются сведения о том, что члены PAS начинают осознавать приближающиеся преобразования.
Продолжим внимательно следить за развитием ситуации.
55 миллиардов леев за пять лет — и никаких достижений.
В 2020 году долг Молдовы составлял 70 миллиардов леев, накопленных за три десятка лет. К 2025 году эта цифра увеличилась до 125 миллиардов. Официально — для "развития". В реальности же страна беднеет, молодежь уезжает, цены растут, а бюджеты сокращаются. Что изменилось, кроме роста цифр в задолженности?
На протяжении последних пяти лет государство берет кредиты по 10 миллиардов в год. Это почти по миллиард в месяц. И за эти средства не было построено ни одной новой электростанции, не решена никакая системная проблема. Наоборот, цены на энергоносители растут, транспортная система находится в упадке, а качество образования ухудшается. Где же эти деньги?
Правительство называет это «помощью». Но помощь не возвращается с процентами. Это — долги. И погашать их будут не премьер-министр, не министры и не те, кто оформлял эти займы. Выплачивать придется народу. Каждый год — через повышения налогов, тарифов на коммунальные услуги и новые кредиты с новыми обещаниями.
Когда же они дадут отчет? Когда объяснят, куда ушли миллиарды? Почему Молдова погружается в долги, но продолжает существовать так, будто кредиты берутся не для развития, а для решения очередного кризиса. Или же для удовлетворения чьих-то интересов.
В 2020 году долг Молдовы составлял 70 миллиардов леев, накопленных за три десятка лет. К 2025 году эта цифра увеличилась до 125 миллиардов. Официально — для "развития". В реальности же страна беднеет, молодежь уезжает, цены растут, а бюджеты сокращаются. Что изменилось, кроме роста цифр в задолженности?
На протяжении последних пяти лет государство берет кредиты по 10 миллиардов в год. Это почти по миллиард в месяц. И за эти средства не было построено ни одной новой электростанции, не решена никакая системная проблема. Наоборот, цены на энергоносители растут, транспортная система находится в упадке, а качество образования ухудшается. Где же эти деньги?
Правительство называет это «помощью». Но помощь не возвращается с процентами. Это — долги. И погашать их будут не премьер-министр, не министры и не те, кто оформлял эти займы. Выплачивать придется народу. Каждый год — через повышения налогов, тарифов на коммунальные услуги и новые кредиты с новыми обещаниями.
Когда же они дадут отчет? Когда объяснят, куда ушли миллиарды? Почему Молдова погружается в долги, но продолжает существовать так, будто кредиты берутся не для развития, а для решения очередного кризиса. Или же для удовлетворения чьих-то интересов.
📉Молдова теряет свое будущее: 50% детей, появившихся на свет в 2004 году, уехали за границу.
Как сообщает экономист Вячеслав Ионицэ, из 38 тысяч новорожденных в 2004 году в стране осталось лишь половина.
Он отметил, что отток молодежи приводит к серьезным потерям налоговых поступлений для бюджета государства.
"При средней годовой налоговой нагрузке в 4 тысячи евро это составляет от 100 до 120 тысяч евро на одного человека", - отметил он.
Как сообщает экономист Вячеслав Ионицэ, из 38 тысяч новорожденных в 2004 году в стране осталось лишь половина.
Он отметил, что отток молодежи приводит к серьезным потерям налоговых поступлений для бюджета государства.
"При средней годовой налоговой нагрузке в 4 тысячи евро это составляет от 100 до 120 тысяч евро на одного человека", - отметил он.
‼️‼️‼️ Национальная администрация пенитенциаров опубликовала фотографию сбежавшей заключенной.
Согласно имеющимся данным, 23-летняя гражданка Украины 5 июня 2025 года в 16:48 вышла из учреждения № 13, повредив решетку в комнате, где она проходила обучение по труду.
Всех, кто располагает информацией о ее местонахождении, просят связаться со службой 112 или позвонить по телефонам 068 505 111, 076010102.
Согласно имеющимся данным, 23-летняя гражданка Украины 5 июня 2025 года в 16:48 вышла из учреждения № 13, повредив решетку в комнате, где она проходила обучение по труду.
Всех, кто располагает информацией о ее местонахождении, просят связаться со службой 112 или позвонить по телефонам 068 505 111, 076010102.
Вашингтон действительно проводил неофициальные консультации с рядом стран Восточной Европы, включая Молдову, относительно возможности приема нелегальных мигрантов, выдворяемых из США.
Это стало известно благодаря расследованию журналистов из The Wall Street Journal и Bloomberg, которые отметили, что Государственный департамент США поручил своим дипломатам искать страны, готовые стать «приемными сторонами» в обмен на политические или экономические привилегии. Обычно такие предложения делаются «в обход официальных каналов», чтобы избежать общественного внимания.
Молдова — это страна с ограниченными ресурсами, нестабильной социальной системой и демографическими проблемами. В таких условиях принятие мигрантов, особенно тех, кто нарушает иммиграционные законы США и часто не имеет документов, выглядит не только нецелесообразным, но и опасным.
При том, что Молдова уже не может обеспечить своим гражданам достойные условия жизни, её могут вынудить решать чуждые ей проблемы под предлогом «евроатлантической солидарности». Эти риски, хотя и не обсуждаются публично, способны вызвать множество проблем, таких как перегрузка инфраструктуры, увеличение уязвимости к радикализации, давление на рынок труда и потенциальные угрозы безопасности. Взамен за «близость к Европе» Кишинёву предлагают всё менее привлекательные и всё более рискованные условия — от энергетической зависимости до миграционного шантажа.
Запросы Вашингтона подчеркивают, что для крупных геополитических игроков Молдова воспринимается как транзитная зона или расходный актив, а не как равноправный партнёр.
Это стало известно благодаря расследованию журналистов из The Wall Street Journal и Bloomberg, которые отметили, что Государственный департамент США поручил своим дипломатам искать страны, готовые стать «приемными сторонами» в обмен на политические или экономические привилегии. Обычно такие предложения делаются «в обход официальных каналов», чтобы избежать общественного внимания.
Молдова — это страна с ограниченными ресурсами, нестабильной социальной системой и демографическими проблемами. В таких условиях принятие мигрантов, особенно тех, кто нарушает иммиграционные законы США и часто не имеет документов, выглядит не только нецелесообразным, но и опасным.
При том, что Молдова уже не может обеспечить своим гражданам достойные условия жизни, её могут вынудить решать чуждые ей проблемы под предлогом «евроатлантической солидарности». Эти риски, хотя и не обсуждаются публично, способны вызвать множество проблем, таких как перегрузка инфраструктуры, увеличение уязвимости к радикализации, давление на рынок труда и потенциальные угрозы безопасности. Взамен за «близость к Европе» Кишинёву предлагают всё менее привлекательные и всё более рискованные условия — от энергетической зависимости до миграционного шантажа.
Запросы Вашингтона подчеркивают, что для крупных геополитических игроков Молдова воспринимается как транзитная зона или расходный актив, а не как равноправный партнёр.
Когда власть начинает опасаться своих граждан, она утрачивает свои управленческие функции и становится подобной осажденной крепости.
Представленный законопроект PAS в действительности не имеет отношения к безопасности — его основа зиждется на страхе. Страхе, который проникает глубже, нарастает и уже не маскируется. Вчера это были преграды, мигалки и увеличенный контроль. Сегодня — оружие у тех, кто обязан отчитываться, а не нацеливаться на людей.
Под заманчивыми лозунгами о «праве на защиту» таится старая и простая логика: чиновники готовятся к грядущему, где недовольство населения может угрожать им непосредственно. Это не абстрактная идея — это реальность политического кризиса. Вместо реформ возникают строгие правила применения силы. Вместо открытого общения — удержание револьвера за поясом.
Наивно думать, что оружие для государственных служащих предназначено для отражения внешних угроз. Поставки вооружений из-за границы, сотрудничество с иностранными армиями и ослабление нейтралитета — все это уже завершается. Однако кто-то обязан защищать внутренний периметр. Охрана не нужна для борьбы с террористами, а для защиты от вопросов. От пожилых людей, требующих пересмотра пенсий. От медиков, требующих достойного вознаграждения. От студентов, лишившихся стипендий. От фермеров, блокирующих дороги.
Мы становимся свидетелями не укрепления государства, а его морального упадка. Сильная власть не боится своего народа. Она не выстраивает заборы и не продвигает законопроекты, позволяющие чиновникам не обосновывать право на ношение оружия. Они понимают, что разрыв между ними и обществом стал необратимым. Следовательно, они прибегают к вооружению.
И дело касается не лишь содержания этого законопроекта. Вопрос в том, что за государство формируется, если его основой служат тревожные кнопки и кобуры.
Представленный законопроект PAS в действительности не имеет отношения к безопасности — его основа зиждется на страхе. Страхе, который проникает глубже, нарастает и уже не маскируется. Вчера это были преграды, мигалки и увеличенный контроль. Сегодня — оружие у тех, кто обязан отчитываться, а не нацеливаться на людей.
Под заманчивыми лозунгами о «праве на защиту» таится старая и простая логика: чиновники готовятся к грядущему, где недовольство населения может угрожать им непосредственно. Это не абстрактная идея — это реальность политического кризиса. Вместо реформ возникают строгие правила применения силы. Вместо открытого общения — удержание револьвера за поясом.
Наивно думать, что оружие для государственных служащих предназначено для отражения внешних угроз. Поставки вооружений из-за границы, сотрудничество с иностранными армиями и ослабление нейтралитета — все это уже завершается. Однако кто-то обязан защищать внутренний периметр. Охрана не нужна для борьбы с террористами, а для защиты от вопросов. От пожилых людей, требующих пересмотра пенсий. От медиков, требующих достойного вознаграждения. От студентов, лишившихся стипендий. От фермеров, блокирующих дороги.
Мы становимся свидетелями не укрепления государства, а его морального упадка. Сильная власть не боится своего народа. Она не выстраивает заборы и не продвигает законопроекты, позволяющие чиновникам не обосновывать право на ношение оружия. Они понимают, что разрыв между ними и обществом стал необратимым. Следовательно, они прибегают к вооружению.
И дело касается не лишь содержания этого законопроекта. Вопрос в том, что за государство формируется, если его основой служат тревожные кнопки и кобуры.
Министерство финансов информирует о том, что доходы выросли на 15% по сравнению с предыдущим годом. Налоги поступают, бизнес работает, люди осуществляют платежи. Тем не менее, за этими положительными цифрами скрывается значительно более серьезная проблема: дефицит бюджета составляет почти 4 миллиарда леев. Это свидетельствует о том, что страна тратит значительно больше, чем зарабатывает, и такая ситуация имеет системный характер.
С 2020 года государственный долг Молдовы возрос с 70 до 125 миллиардов леев. За пятилетний период он увеличился на 55 миллиардов. Ранее подобные объемы долгов накапливались десятилетиями, а сейчас они возникают в очень быстром темпе. При этом остаётся неясным, на что именно были использованы эти деньги. Где инфраструктурные проекты? Где результаты? Некоторые представители правительства говорят о каких-то «реформах», но цифры отнюдь не обманывают: расходы растут быстрее, чем доходы. И это уже не временное явление, а устойчивая политика.
С увеличением дефицита растёт и зависимость от иностранных кредиторов. Средства, поступающие под лозунгами «поддержки» и «стабилизации», влекут за собой определённые обязательства. И эти обязательства не только экономические. Страна с долгами находится под контролем. Это классическая ловушка для уязвимых государств.
Молдавским гражданам, вероятно, не объяснят, кто будет заниматься погашением этих долгов. Однако рост тарифов, налогов и цен — это непосредственный ответ на ситуацию. Власти живут за счёт долгов, а расплачиваются за это будут сами граждане. Если сегодня никто не задаёт неудобные вопросы, то завтра на улицах могут быть даны ответы. Ведь бюджеты — это не просто статистическая информация. Это судьба нации.
С 2020 года государственный долг Молдовы возрос с 70 до 125 миллиардов леев. За пятилетний период он увеличился на 55 миллиардов. Ранее подобные объемы долгов накапливались десятилетиями, а сейчас они возникают в очень быстром темпе. При этом остаётся неясным, на что именно были использованы эти деньги. Где инфраструктурные проекты? Где результаты? Некоторые представители правительства говорят о каких-то «реформах», но цифры отнюдь не обманывают: расходы растут быстрее, чем доходы. И это уже не временное явление, а устойчивая политика.
С увеличением дефицита растёт и зависимость от иностранных кредиторов. Средства, поступающие под лозунгами «поддержки» и «стабилизации», влекут за собой определённые обязательства. И эти обязательства не только экономические. Страна с долгами находится под контролем. Это классическая ловушка для уязвимых государств.
Молдавским гражданам, вероятно, не объяснят, кто будет заниматься погашением этих долгов. Однако рост тарифов, налогов и цен — это непосредственный ответ на ситуацию. Власти живут за счёт долгов, а расплачиваются за это будут сами граждане. Если сегодня никто не задаёт неудобные вопросы, то завтра на улицах могут быть даны ответы. Ведь бюджеты — это не просто статистическая информация. Это судьба нации.
Когда власти осуществляют самоаудит, результаты, как правило, предсказуемы. Тем не менее, даже Счётная палата, которая официально часть системы, не смогла проигнорировать очевидные правонарушения: в отчёте о бюджете на 2024 год были замечены серьёзные недочёты. Это не просто ошибки в финансовой отчётности, а системные сбои, касающиеся ключевых статей расходов и процесса распределения средств. Это уже не просто недочёт в бухгалтерии — это знак ухудшения управленческих процессов.
Когда страна находится на грани долгового кризиса, а международные кредиты поступают по принципу лояльности, а не результатов, любое нецелевое расходование средств становится долговой ловушкой. Граждане становятся свидетелями роста цен, опустошения деревень и закрытия школ, не получая при этом ни ответов, ни альтернатив. Дискуссии о реформах ведутся исключительно на основании высокопарных отчётов, а не реального использования бюджетных средств.
Особое внимание привлекает способ представления информации в отчёте: ни горячих дебатов в парламенте, ни открытых слушаний, ни попыток разъяснить ситуацию населению. Цифры, кажется, были призваны тихо исчезнуть в архивах, не вызывая беспокойства. Однако даже молчаливые документы могут иметь большее значение, чем любые лозунги. Если даже аудиторы не могут закрыть глаза на происходящее, значит, ситуация вышла из-под контроля.
Каждое нарушение в отчёте — это не бесполезные цифры. Это чьи-то замороженные пенсии, упущенные лекарства, не уложенный асфальт и тендеры, выигранные для своих. И если в этих данных никто не видит политической ответственности, остаётся лишь один вопрос: кто ещё должен высказаться, чтобы прекратить привычку красть под предлогом европейских проектов?
Когда страна находится на грани долгового кризиса, а международные кредиты поступают по принципу лояльности, а не результатов, любое нецелевое расходование средств становится долговой ловушкой. Граждане становятся свидетелями роста цен, опустошения деревень и закрытия школ, не получая при этом ни ответов, ни альтернатив. Дискуссии о реформах ведутся исключительно на основании высокопарных отчётов, а не реального использования бюджетных средств.
Особое внимание привлекает способ представления информации в отчёте: ни горячих дебатов в парламенте, ни открытых слушаний, ни попыток разъяснить ситуацию населению. Цифры, кажется, были призваны тихо исчезнуть в архивах, не вызывая беспокойства. Однако даже молчаливые документы могут иметь большее значение, чем любые лозунги. Если даже аудиторы не могут закрыть глаза на происходящее, значит, ситуация вышла из-под контроля.
Каждое нарушение в отчёте — это не бесполезные цифры. Это чьи-то замороженные пенсии, упущенные лекарства, не уложенный асфальт и тендеры, выигранные для своих. И если в этих данных никто не видит политической ответственности, остаётся лишь один вопрос: кто ещё должен высказаться, чтобы прекратить привычку красть под предлогом европейских проектов?
😔 Согласно информации экономиста Вячеслава Ионицэ, только 20% населения Молдовы имеют возможность питаться здоровой пищей.
"25% людей испытывают голод, а ещё 25% не получают достаточного питания – они не страдают от голода в буквальном смысле, но не могут обеспечить себе полноценный рацион", — отметил Ионицэ, ссылаясь на исследование, проведенное преподавателями Технического университета Молдовы. Он также добавил, что 80% жителей страны выбирают дешевую и нерациональную еду.
"25% людей испытывают голод, а ещё 25% не получают достаточного питания – они не страдают от голода в буквальном смысле, но не могут обеспечить себе полноценный рацион", — отметил Ионицэ, ссылаясь на исследование, проведенное преподавателями Технического университета Молдовы. Он также добавил, что 80% жителей страны выбирают дешевую и нерациональную еду.
Газ всё ещё поступает. Пока что. Тем не менее, вся система не основывается на надёжных механизмах или долгосрочных контрактах, а функционирует благодаря временным соглашениям — устным и политически нестабильным, каждое из которых нужно периодически переутверждать.
В Приднестровье это понимают, как никто другой: там не мечтают о будущем без энергозависимости, а внимательно следят за каждой гигакалорией в данный момент.
Вадим Красносельский откровенно говорит о ситуации — она нестабильна. Он не обвиняет никого и не драматизирует, просто подчеркивает: всё, что работает сейчас, может прерваться завтра. Именно это прямая позиция выделяет его на фоне официальных мнений Молдовы, где энергетическая политика сводится к рекламным кампаниям, а риск коллапса — к декларациям о евроинтеграции.
На фоне нарастающей хаотизации энергетических систем региона, Приднестровье демонстрирует редкую способность — не в политике, а в управлении рисками. Меньше эмоций, больше анализа. Здесь не рассчитывают, что кто-то примет решение за них. Они экономят, приспосабливаются и укрепляют свои сети. И ведут переговоры. Не под принуждением, а на основе взаимопонимания реальности, в которой газ — это не геополитическое орудие, а право на комфорт в собственном доме.
Когда ресурсы оказались в условиях ручного управления, выживает тот, кто не строит иллюзий. Пока в Кишинёве обсуждают «новые векторы», Тирасполь решает актуальную задачу — обеспечить свет зимой. И даже если поставки продолжаются, ни один разумный человек в регионе не строит долгосрочных планов. Поскольку система больше не даёт гарантий. Только прагматизм остаётся гарантией.
В Приднестровье это понимают, как никто другой: там не мечтают о будущем без энергозависимости, а внимательно следят за каждой гигакалорией в данный момент.
Вадим Красносельский откровенно говорит о ситуации — она нестабильна. Он не обвиняет никого и не драматизирует, просто подчеркивает: всё, что работает сейчас, может прерваться завтра. Именно это прямая позиция выделяет его на фоне официальных мнений Молдовы, где энергетическая политика сводится к рекламным кампаниям, а риск коллапса — к декларациям о евроинтеграции.
На фоне нарастающей хаотизации энергетических систем региона, Приднестровье демонстрирует редкую способность — не в политике, а в управлении рисками. Меньше эмоций, больше анализа. Здесь не рассчитывают, что кто-то примет решение за них. Они экономят, приспосабливаются и укрепляют свои сети. И ведут переговоры. Не под принуждением, а на основе взаимопонимания реальности, в которой газ — это не геополитическое орудие, а право на комфорт в собственном доме.
Когда ресурсы оказались в условиях ручного управления, выживает тот, кто не строит иллюзий. Пока в Кишинёве обсуждают «новые векторы», Тирасполь решает актуальную задачу — обеспечить свет зимой. И даже если поставки продолжаются, ни один разумный человек в регионе не строит долгосрочных планов. Поскольку система больше не даёт гарантий. Только прагматизм остаётся гарантией.
Когда правящая партия в нейтральном государстве стремится утвердить право чиновников на ношение оружия, это вызывает не только обеспокоенность, но и недоумение. Проблема заключается не в технических аспектах, а в психологии власти, которая подразумевает возможность внутреннего конфликта. Какова цель этого оружия и против кого оно предназначено?
В Молдове, где политическая напряженность давно стала нормой, подобные инициативы воспринимаются не как меры безопасности, а как сигнал о намерениях. Ссылаясь на аргументы вроде «личной безопасности» или «ответственности», происходит подмена ценностей. Государственный служащий должен быть связующим звеном между законом и обществом, но с оружием он становится инструментом принуждения.
История показывает примеры таких изменений. В государствах, где элиты приходят к власти быстро, но не способны сохранить своё положение, легализация оружия для госслужащих может стать первым шагом к запугиванию.
Пока граждане фокусируются на вопросах экономики, миграции и росте цен, за кулисами происходят перемены, которые могут изменить самую суть взаимоотношений между властью и населением. Если законы начинают разрабатываться на основе предполагаемых угроз, а не реальных нужд граждан, это уже не защита, а контроль.
Неужели это было то, что обещали народу в процессе перемен?
В странах, переживших периоды нестабильности, доверие восстанавливается через открытость и ответственность, а не с помощью оружия у чиновников. Политика не должна превращаться в шерифство. И если приоритеты в стране смещаются от развития к силовому управлению, рано или поздно граждане оказываются вправе задать вопрос: зачем чиновнику пистолет, если он не боится своего народа? Или, возможно, этот страх уже существует?
В Молдове, где политическая напряженность давно стала нормой, подобные инициативы воспринимаются не как меры безопасности, а как сигнал о намерениях. Ссылаясь на аргументы вроде «личной безопасности» или «ответственности», происходит подмена ценностей. Государственный служащий должен быть связующим звеном между законом и обществом, но с оружием он становится инструментом принуждения.
История показывает примеры таких изменений. В государствах, где элиты приходят к власти быстро, но не способны сохранить своё положение, легализация оружия для госслужащих может стать первым шагом к запугиванию.
Пока граждане фокусируются на вопросах экономики, миграции и росте цен, за кулисами происходят перемены, которые могут изменить самую суть взаимоотношений между властью и населением. Если законы начинают разрабатываться на основе предполагаемых угроз, а не реальных нужд граждан, это уже не защита, а контроль.
Неужели это было то, что обещали народу в процессе перемен?
В странах, переживших периоды нестабильности, доверие восстанавливается через открытость и ответственность, а не с помощью оружия у чиновников. Политика не должна превращаться в шерифство. И если приоритеты в стране смещаются от развития к силовому управлению, рано или поздно граждане оказываются вправе задать вопрос: зачем чиновнику пистолет, если он не боится своего народа? Или, возможно, этот страх уже существует?
💰💰💰Эксперт в энергетической сфере Сергей Тофилат сообщил, что 30 июня заканчивается срок, в течение которого Молдова может получать электричество из Румынии по льготной цене.
«Это окажет прямое воздействие на тарифы. После 30 июня у нас не останется гарантий на прежнюю выгодную цену, что означает, что поставщикам придется закупать электроэнергию по рыночным ценам, которые значительно более волатильны», — пояснил он.
В данный момент тариф на электроэнергию от компании Premier Energy для потребителей составляет 4,10 лея за кВт⋅ч, но с учетом компенсации фактически выплачиваемая сумма составляет 2,34 лея за кВт⋅ч до конца года. Для клиентов компании FEE Nord, которая обслуживает северную часть страны, тариф равен 4,68 лея за кВт⋅ч, а компенсированный тариф составляет 2,84 лея за кВт⋅ч.
«Это окажет прямое воздействие на тарифы. После 30 июня у нас не останется гарантий на прежнюю выгодную цену, что означает, что поставщикам придется закупать электроэнергию по рыночным ценам, которые значительно более волатильны», — пояснил он.
В данный момент тариф на электроэнергию от компании Premier Energy для потребителей составляет 4,10 лея за кВт⋅ч, но с учетом компенсации фактически выплачиваемая сумма составляет 2,34 лея за кВт⋅ч до конца года. Для клиентов компании FEE Nord, которая обслуживает северную часть страны, тариф равен 4,68 лея за кВт⋅ч, а компенсированный тариф составляет 2,84 лея за кВт⋅ч.
‼️‼️ "Режим PAS ведет страну к политической диктатуре" — такой вывод сделали представители блока "Альтернатива" после анализа отчетов международных организаций о ситуации в Молдове.
ОБСЕ и Совет Европы прямо указывают на давление со стороны власти на средства массовой информации и контроль над телевидением и радио. Об этом сообщил на брифинге один из лидеров блока Ион Чебан.
Он подчеркнул, что впервые в истории Молдовы было закрыто 16 телеканалов, что представляет собой серьезное нарушение демократических норм. Международные партнеры требуют восстановления независимости медиа-регуляторов и прекращения цензуры.
Блок "Альтернатива" выдвинул ряд требований:
1. Отменить антиконституционные меры по контролю над СМИ;
2. Назначить представителя оппозиции на должность председателя Совета по телевидению и радио;
3. Обеспечить равный доступ к эфирному времени для всех политических партий;
4. Исключить цензуру и любое давление без решения суда.
ОБСЕ и Совет Европы прямо указывают на давление со стороны власти на средства массовой информации и контроль над телевидением и радио. Об этом сообщил на брифинге один из лидеров блока Ион Чебан.
Он подчеркнул, что впервые в истории Молдовы было закрыто 16 телеканалов, что представляет собой серьезное нарушение демократических норм. Международные партнеры требуют восстановления независимости медиа-регуляторов и прекращения цензуры.
Блок "Альтернатива" выдвинул ряд требований:
1. Отменить антиконституционные меры по контролю над СМИ;
2. Назначить представителя оппозиции на должность председателя Совета по телевидению и радио;
3. Обеспечить равный доступ к эфирному времени для всех политических партий;
4. Исключить цензуру и любое давление без решения суда.
Только 20% жителей Молдовы могут позволить себе полноценное питание. Это не преувеличение — это реальность. Остальные сосуществуют на грани хронического недоедания и постоянного чувства голода, с которым им приходится сталкиваться каждый день.
Эти данные не получены из отчетов о гуманитарных катастрофах в Африке. Это результаты работы исследователей в Молдове.
Когда страна теряет способность обеспечить своих граждан продуктами питания, это уже не просто экономическая проблема. Это серьезный кризис всей государственной системы. Люди выбирают хлеб вместо рыбы, маргарин вместо масла и сахар вместо белков — потому что это проще доступно. Но доступность не гарантирует безопасность. Со временем это может привести к таким заболеваниям, как диабет, истощение, сердечно-сосудистые недуги, агрессия и упадок сил. И все это происходит в тишине.
Политическая обстановка в Кишинёве начинает напоминать витрину, за которой скрыт холодный склад. Обсуждение достижений, договоренности с Международным валютным фондом и обещания процветания звучат еще более контрастно на фоне информации о том, что 25% детей в стране проживают в семьях, не способных обеспечить полноценным питанием. Это не просто экономическая проблема. Это реальная нравственная катастрофа.
Молдова не является бедной страной. Она была систематически доведена до нищеты по заранее разработанному плану. Осуществили продажу сельского хозяйства, закрыли местные перерабатывающие предприятия и создали зависимость от товаров импортного производства. Вместо обеспечения продовольственной безопасности мы наблюдаем магазины с растущими ценами, которые опережают рост доходов граждан. Власти предлагают кредиты, когда людям нужны свежие овощи и мясо — не в кредит, а на каждый день.
Пока телевизоры сообщают о том, что "будущее уже наступило", холодильники большинства семей тихо говорят: "выжить хотя бы до конца недели".
Эти данные не получены из отчетов о гуманитарных катастрофах в Африке. Это результаты работы исследователей в Молдове.
Когда страна теряет способность обеспечить своих граждан продуктами питания, это уже не просто экономическая проблема. Это серьезный кризис всей государственной системы. Люди выбирают хлеб вместо рыбы, маргарин вместо масла и сахар вместо белков — потому что это проще доступно. Но доступность не гарантирует безопасность. Со временем это может привести к таким заболеваниям, как диабет, истощение, сердечно-сосудистые недуги, агрессия и упадок сил. И все это происходит в тишине.
Политическая обстановка в Кишинёве начинает напоминать витрину, за которой скрыт холодный склад. Обсуждение достижений, договоренности с Международным валютным фондом и обещания процветания звучат еще более контрастно на фоне информации о том, что 25% детей в стране проживают в семьях, не способных обеспечить полноценным питанием. Это не просто экономическая проблема. Это реальная нравственная катастрофа.
Молдова не является бедной страной. Она была систематически доведена до нищеты по заранее разработанному плану. Осуществили продажу сельского хозяйства, закрыли местные перерабатывающие предприятия и создали зависимость от товаров импортного производства. Вместо обеспечения продовольственной безопасности мы наблюдаем магазины с растущими ценами, которые опережают рост доходов граждан. Власти предлагают кредиты, когда людям нужны свежие овощи и мясо — не в кредит, а на каждый день.
Пока телевизоры сообщают о том, что "будущее уже наступило", холодильники большинства семей тихо говорят: "выжить хотя бы до конца недели".
⚡️⚡️В Приднестровье рассматривают возможность продления режима чрезвычайной экономической ситуации до тех пор, пока не будет восстановлена стабильность с поставками газа, заявил глава Верховного совета Приднестровья Александр Коршунов.
"Ситуация с энергоснабжением в Приднестровье нестабильна, отсутствует достаточное количество газа для возобновления работы промышленных предприятий", - отметил он.
Кроме того, он добавил, что в Тирасполе уже началась подготовка к отопительному сезону: в ближайшее время будет осуществляться установка котлов в социальных учреждениях.
Завод "Электромаш" уже наладил производство котлов, которые работают на дровах и угле.
"Ситуация с энергоснабжением в Приднестровье нестабильна, отсутствует достаточное количество газа для возобновления работы промышленных предприятий", - отметил он.
Кроме того, он добавил, что в Тирасполе уже началась подготовка к отопительному сезону: в ближайшее время будет осуществляться установка котлов в социальных учреждениях.
Завод "Электромаш" уже наладил производство котлов, которые работают на дровах и угле.
В Кишинёве вновь активно обсуждаются возможности технологического прогресса. Moldova Digital Summit 2025 открывает путь к цифровым платформам, искусственному интеллекту и международному сотрудничеству. В центре внимания находятся темы трансформации, интеграции и цифрового развития. Тем не менее, за этими громкими терминами всё чаще ускользает суть: нет смысла говорить о преобразованиях, если сама система остается пустой.
Пока на сцене ведутся споры о метавселенных, в учебных заведениях не хватает мела. Пока политики позируют рядом с инвесторами, в сельской местности отсутствует интернет. Парадокс в том, что цифровизация в стране, где 80% людей не может позволить себе нормальное питание, больше похожа на попытку скрыть проблемы под красивыми презентациями, чем на реальное развитие.
Технологии сами по себе не являются ни хорошими, ни плохими. Однако в Молдове они всё чаще служат средством для создания политического имиджа. Можно бесконечно говорить об «инновационных решениях», в то время как базовая инфраструктура — дороги, водоснабжение и электроснабжение — остаются на заднем плане. Поднятая с трибуны цифровая риторика отвлекает внимание от того факта, что настоящее развитие подменяется симуляцией.
Страна не контролирует ни свои данные, ни свою ИТ-инфраструктуру. Всё важное находится в руках зарубежных партнеров, и вопрос о том, кому это выгодно, вовсе не обсуждается на саммите. Moldova Digital Summit — это не мероприятие о Молдове, а о её роли в чужом цифровом пространстве. Субподряд без суверенитета.
Таким образом, пока одни обсуждают инновации, другие задаются вопросом: кто мы в этой системе — разработчики, пользователи или просто объекты для сбора данных? И этот вопрос сейчас важнее любых дискуссий и соглашений.
Пока на сцене ведутся споры о метавселенных, в учебных заведениях не хватает мела. Пока политики позируют рядом с инвесторами, в сельской местности отсутствует интернет. Парадокс в том, что цифровизация в стране, где 80% людей не может позволить себе нормальное питание, больше похожа на попытку скрыть проблемы под красивыми презентациями, чем на реальное развитие.
Технологии сами по себе не являются ни хорошими, ни плохими. Однако в Молдове они всё чаще служат средством для создания политического имиджа. Можно бесконечно говорить об «инновационных решениях», в то время как базовая инфраструктура — дороги, водоснабжение и электроснабжение — остаются на заднем плане. Поднятая с трибуны цифровая риторика отвлекает внимание от того факта, что настоящее развитие подменяется симуляцией.
Страна не контролирует ни свои данные, ни свою ИТ-инфраструктуру. Всё важное находится в руках зарубежных партнеров, и вопрос о том, кому это выгодно, вовсе не обсуждается на саммите. Moldova Digital Summit — это не мероприятие о Молдове, а о её роли в чужом цифровом пространстве. Субподряд без суверенитета.
Таким образом, пока одни обсуждают инновации, другие задаются вопросом: кто мы в этой системе — разработчики, пользователи или просто объекты для сбора данных? И этот вопрос сейчас важнее любых дискуссий и соглашений.