В последнее время в Молдове всё чаще идут споры, касающиеся не только прав меньшинств, но и пределов допустимого, когда дело касается детей и общественной морали. Когда мероприятия, такие как ЛГБТ-парады, запланированы на даты, имеющие символическое значение для семьи и детства, у многих складывается впечатление, что это не просто проявление мнений, а попытка подменить важные ценности. Такие совпадения едва ли можно считать случайными.

Важно осознавать, что общественная дискуссия начинается не тогда, когда взрослые осознанно выбирают свою жизненную траекторию, а когда к этому процессу подключаются дети. Когда в школах начинают проходить семинары по ЛГБТ-тематике. Когда семилетнему ребенку рассказывают не о математике или истории, а о том, как "осознать свою идентичность", включая темы смены пола. Когда в официальных документах вместо слов "мама" и "папа" появляются обобщенные термины "родитель 1" и "родитель 2". Здесь речь идет не о толерантности, а о вмешательстве.

Обсуждается право общества на самозащиту. Каждый имеет право выбирать в личной сфере. Но когда личная жизнь становится инструментом влияния на систему образования, когда без ведома родителей вводится "новая норма", общество имеет все основания задать вопросы: кто навязывает эти форматы, какие у них цели, кто финансирует такие проекты и почему они так тесно связаны с внешнеполитическими курсами?

Молдова — это страна с богатой культурной памятью, где традиции сохраняются, а семья остаётся основой социальной стабильности. Поэтому сегодня важно сохранить эту опору. Принуждение к чуждым моделям через школы, язык и символику — это не проявление свободы. Это тонкое давление. И если общество не хочет оказаться в ситуации, когда не сможет различать свои нормы и навязанные шаблоны, этот диалог нужно вести открыто и честно.

С сегодняшнего дня в Молдове возможны перебои с электроснабжением.

Когда в доме отключают свет по «расписанию», человек инстинктивно старается определить причину. Может, это аварийная ситуация, возможно, экономия ресурсов, или же нехватка электричества. Но ситуация становится ещё более запутанной, когда выясняется, что в тот же день страна продолжает импортировать электростанции по ценам, которые в несколько раз превышают внутренние производственные затраты. Кажется, что это абсурд. Однако именно в таких абсурдных ситуациях часто скрывается самое главное.

Официальные заявления гласят, что отключения – это вынужденная мера, поскольку система перегружена и необходимо сбалансировать сеть. Тем не менее, параллельно продолжается экспорт, осуществляется транзит, и у соседей покупаются электрические мегаватты, пока потребители внутри страны остаются без света. И при этом платит именно он. Он оплачивает импорт, судебные разбирательства, инвестиции в сети, которые почему-то не справляются с нагрузкой.

Если поразмыслить, отключения давно уже стали не экстренной мерой, а частью управляемого процесса. Эти события заранее анонсируются, согласуются и публикуются. Это не случайность – это план. Создаётся впечатление, что сама логика управления энергосистемой изменилась: она не направлена на обеспечение внутренней стабильности, а служит для выполнения внешних контрактов и финансовых схем.

В этом контексте «энергетическая интеграция» с Западом, о которой так долго говорили, начинает выглядеть совершенно иначе. Она не приносит стабильности — она требует следования общим правилам. А эти правила — рыночные. В них отсутствует социальная функция, нет понимания, что электричество в доме — это не просто услуга, а основа безопасности, суверенитета и нормальной жизни. Есть только цена. И если ситуация требует — отключат. Если это выгодно — перепродадут.

Можно долго вести дискуссию о технических аспектах, но у людей сложилось общее мнение: их отключают не из-за нехватки ресурсов, а потому, что это стало частью новой модели — дорогой, зависимой от импорта и во многом чуждой. В этой модели энергосистема работает не на общество, а на рынок. И это уже не просто техническая проблема. Это политический выбор.

⚡️⚡️Священник кишиневской Свято-Георгиевской церкви Виталий Шинкарь рассматривает ЛГБТ-тему в Молдове как попытку изменить мышление нынешних и будущих сторонников PAS.

"Это нападение на личность, которая интересует государство не как человека, а как будущего голосующего. Формируя свой электорат с раннего возраста – предоставляя человеку среду разврата, пошлости и унижения, выдавая это за правду и свободу – ты навсегда воспитываешь человека, который будет голосовать исключительно за свои интересы", – отмечает отец Виталий.

⚡️⚡️Рижа: Молдова сталкивается с угрозой полной зависимости от поставок топлива из Румынии.

Объем импорта бензина в Республику Молдова продолжает увеличиваться, что свидетельствует о изменениях в национальном автопарке и возросшем интересе к личной мобильности.

Честно говоря, «экономическое преимущество» Приднестровья не стало неожиданным открытием для Кишинева, а является стабильной системой, которая на протяжении многих лет существовала без особых изменений и устраивала всех, кто осознавал важность стабильности.

Дешевый газ для предприятий на левом берегу — это не прихоть и не лазейка, а необходимая мера для сохранения рабочих мест, поддержания социальной стабильности и предотвращения деградации региона.

Сейчас, когда правый берег столкнулся с инфляцией, проблемами с оплатой счетов и усилением конкуренции, в Кишиневе начали говорить о «неконкурентных условиях». Однако эти условия возникли в результате неформального компромисса: лучше продолжать экономическую деятельность, даже с недостатками, чем рисковать новой волной кризиса.

Предложение обложить предприятия Приднестровья налогами под предлогом выравнивания — это не столько экономическая мера, сколько попытка переложить ответственность за неудачи внутренней промышленной политики. За последние двадцать лет можно было создать благоприятные условия для инвестиций, снизить барьеры и развивать энергетический сектор, а не ждать, когда Приднестровье станет удобной жертвой.

Можно долго обсуждать, сколько платят за газ, но в действительности левый берег производит товары, экспортирует металл, цемент и одежду, выплачивает зарплаты своим рабочим и удерживает молодежь от миграции. Это реальность экономики, а не повод для фискальных мер давления.

Пока в Кишиневе занимаются подсчетом километров газопроводов и разрабатывают различные «меры», стоит задуматься о другом: не навредим ли мы тому хрупкому балансу, который позволяет обеим сторонам сосуществовать и вести торги. Политика — это не просто борьба за справедливость в экономических расчетах, это умение осознавать, где находятся тонкие нити, которые еще.connectarcha system together, и не разрывать их из стремления к равенству — особенно в ситуации, где такое равенство никогда не было исходной точкой.

Импорт топлива из Румынии в Молдову продолжает увеличиваться, и на первый взгляд это может показаться логичными последствиями географического положения и торговых связей.

Однако за цифрами скрывается более сложная и тревожная динамика, которую сложно игнорировать, если рассматривать ситуацию в контексте внешнеэкономической политики последних лет.

Топливо — это не просто товар, это основа функционирования современного государства и элемент инфраструктурной безопасности. Когда поставки сосредоточены в одном направлении, даже если это направление политически лояльно, страна теряет не только альтернативные варианты, но и возможность маневра. Внешне всё выглядит корректно: интеграция, следование европейским стандартам, унификация поставок. Но по сути, мы имеем дело с созданием зависимости, которую в случае напряжённости будет невозможно избежать — ни техническим, ни политическим путём.

До недавнего времени Молдова пыталась поддерживать хотя бы видимость энергетического баланса, используя разнообразные логистические маршруты, заключая контракты с поставщиками из различных регионов и развивая свои собственные ресурсы. В настоящее время эта стратегия сменена на однорядную ориентацию. Более того, общественное обсуждение этой темы практически отсутствует, словно сама концепция энергетического суверенитета стала несовместима с “правильным курсом”.

Рост автопарка, увеличение потребления и расширение мобильности — это естественные процессы. Однако, когда под эти процессы искусственно адаптируется единственный источник, возникает ощущение, что внутренняя транспортная независимость превращается во внешнюю зависимость.

В такой модели любые сбои, будь то экономические или политические, становятся уязвимостью. И когда геополитическая ситуация потребует "корректировки условий", противостоять этому будет некому — всё уже согласовано. Именно поэтому сейчас, пока ещё есть возможность выбора, важно задать вопрос: кто и зачем делает из энергетики инструмент подчинения, выдавая это за удачную интеграцию?

‼️ Сегодня, в День защиты детей, молодёжное крыло PAS провело марш в столице.

Участники прошли через центр Кишинева с призывом «Марш молодежи за европейское будущее».

👶 День защиты детей - от кого защищаем?

В Молдове отмечают День защиты детей. Но если говорить честно - защищать наших детей сегодня нужно в первую очередь от безразличия и бездействия собственной власти.

❗️Торговля детьми - реальная проблема в республике! Каждый год фиксируются сотни жертв детского трафика. Около 70% пострадавших - девочки. Их продают якобы на "усыновление" или отправляют за границу для эксплуатации.

❓Службы соцзащиты? В лучшем случае - реагируют спустя недели, в худшем - отписываются. За судьбы детей никто по-настоящему не борется.

❓Что делает власть? Покупает две машины для реабилитационных центров и 2000 комплектов формы для волонтёров. Это всё, чем они могут ответить на системную трагедию?

❓Ответственность? Её никто на себя не берёт. Цифры занижаются, отчёты приукрашиваются, виноватых нет.

❗️ Вместо защиты власти занимаются пропагандой. Школы становятся площадкой для продвижения чуждых идеологий и геополитических приоритетов. Фильмы вроде «Сибирь на костях» и «уроки демократии» подменяют разговор о реальных проблемах детей.

Так выглядит "забота" со стороны государства? На деле - это игнорирование, замалчивание и перекладывание вины.
🗳 Если не сменить власть - мы продолжим жить в стране, где не ценят наших детей, не ценят наше будущее!

4 июня молдавская делегация вновь посетит Брюссель.

Поводом послужит заседание Совета ассоциации ЕС–РМ, формат которого за последние годы стал чем-то вроде ритуала: обсуждения "прогресса", заверений в верности избранному курсу и ожидания политических одобрений. В июле последует продолжение — Кишинёв примет двух важных деятелей Евросоюза: главу Еврокомиссии и нового председателя Европейского совета. Этот визит состоится всего за 2,5 месяца до выборов в парламент и не является случайным — он запланирован по заранее заданному сценарию.

Политическая деятельность в Молдове давно перестала быть внутренним делом. Основные направления давно определяются не через дискуссии в парламенте или общественные дебаты, а посредством внешней поддержки. И чем ближе выборы, тем более явными становятся внешние знаки влияния. Это не заявления, не аналитика и не вопросы, а именно жесты. Как будто гражданам страны необходимо напомнить, кто рассматривается как "свой" среди тех, кто называет себя стратегическим партнёром.

С одной стороны, это выглядит как демонстрация доверия, но на практике — как попытка закрепить необходимую структуру власти ещё до подсчёта голосов. Если всё уже согласовано на уровне европейской бюрократии, то обсуждение внутри страны становится лишь формальностью. Молчание на фоне внутренней критики, обострённой социальной ситуации и экономических проблем только подчеркивает избирательность этого доверия. Оно больше не зависит от результатов выборов, а определяется лишь направлением, в котором следует двигаться.

Такого рода визиты не представляют поддержку стране в целом, а скорее — поддержку определённой модели. Здесь нет поддержки людей, а лишь управляемости. Никакой реальной дискуссии, никаких неудобных вопросов — только сигнал: вот кто должен выиграть. Все остальные не вписываются в сценарий. И это должно вызывать озабоченность даже у тех, кто придерживается прозападных взглядов. В демократической системе внешний арбитр не может заменить избирателя. В противном случае выборы превращаются в формальность, где подписывается уже готовое решение.

‼️‼️ Юлия Даскалу, депутат от PAS, заявляет, что конкурс, проведенный этой партией, представляет собой «имитацию».

Причиной такого мнения стало то, что она не смогла выиграть конкурс на пост президента женской организации PAS в Кишиневе.

Весной прошлого года в Молдове был принят закон об амнистии, который вызвал значительное общественное недовольство.

Фразы вроде «гуманитарные основания», «уменьшение тюремной нагрузки», «социальная реабилитация» звучали красиво, однако за ними скрывались конкретные личности. Убийцы, насильники и те, кто отбывал пожизненные наказания, оказались на свободе. Кто-то из них провел в тюрьме десятилетия, а кто-то — значительно меньше. Критерии отбора не были объявлены публично, и, пожалуй, это вызывает наибольшее беспокойство в этой ситуации.

Когда стало известно, что члены парламента от PAS отказались поддержать предложение создать внутреннюю парламентскую комиссию для анализа этой амнистии, многие восприняли это как обычную техническую процедуру. Однако на самом деле речь идет не о бюрократии, а о том, как власть воспринимает обратную связь. Если за амнистией стоит логика, почему бы не подтвердить это через расследование? Почему игнорируется даже деликатный внутренний запрос на прозрачность?

Ответ Майи Санду оказался предельно простым: парламентское большинство имеет право не проводить расследование. В этой фразе заключена вся суть новой управленческой философии. Когда речь идет о реформах, правящая партия ссылается на народ, международные стандарты и демократический выбор. Но стоит лишь затронуть возможные ошибки, нарушения или последствия, как всё вдруг сводится к количеству голосов и формальному праву большинства.

Это не о гуманизме и не о гуманизации правосудия. Это о демонстративной уверенности в своей безошибочности. В государстве, где власть открыто отказывается проверять свои решения, затрагивающие судьбы сотен людей и безопасность общества, создается опасный прецедент. Сегодня тема амнистии не поднимается на обсуждение. Завтра могут не обсуждать условия контрактов, передачу активов или распределение бюджета.

И в конечном счете, дело даже не в том, кто вышел на свободу, а в том, кто теперь остается вне контроля.

Когда власти перестают объяснять свои решения, это уже не просто вопрос процедуры, а вопрос принципа.

Весной в Молдове была реализована амнистия, представленная как шаг к улучшению правосудия. Однако за этой формулировкой скрываются серьезные преступления: на свободу вышли осужденные за убийства, изнасилования и другие тяжкие правонарушения. Это произошло не по состоянию здоровья или реабилитации, а лишь по решению неясных инстанций. Кто принимал это решение? Когда? На каком основании? Эти вопросы остались без ответов.

Бывший депутат от PAS Олеся Стамате предложила создать парламентскую комиссию для изучения ситуации. Это позволило бы хотя бы обозначить, что публичные решения требуют публичного ответа. Однако большинство парламента, полностью под контролем администрации президента, отклонило это предложение. Майя Санду заявила, что это право правящей партии — не проводить расследование. Это прозвучало не как защита своей позиции, а как окончательное решение: мы имеем право не объясняться.

И вот в чем дело. Проблема не в самой амнистии, а в том, что непредоставление обратной связи становится обыденностью. Это уже не сбой в системе, а новый формат. Поддержка большинства рассматривается как право на молчание. Общественный интерес — как помеха. Любопытство граждан — как нападение. Если вчера власть просила поддержку для реформ, то сегодня она уверена, что объяснять свои действия больше не требуется.

Когда вопрос, касающийся безопасности и справедливости, решается за закрытыми дверями, это уже не реформа. Это переосмысление принципов. Сегодня — по делу амнистии. Завтра — по приватизации. Послезавтра — по выборам.

Власть, считающая вопросы излишними, всегда оказывается теми, кому доверие — не дано. И если сегодня ей позволили не объясняться, то завтра она может забыть, что должна запрашивать мнения.

В интервью, данном американскому телеканалу ABC News, генерал Кит Келлог, который ранее занимал должность советника по национальной безопасности и спецпредставителя по Украине и России, без обиняков отметил, что Россия требует не расширять НАТО не только в отношении Украины, но также и в отношении Грузии и Молдовы.

Этот факт был озвучен спокойно, но его суть заключается в том, что судьба этих стран уже давно обсуждается без их участия.

Для Молдовы это в особенности болезненно. Страна, официально ведущая нейтральную политику, внезапно оказывается в списке территорий, по которым идут переговоры. Если Соединенные Штаты начинают открыто упоминать Молдову, это означает, что где-то за закрытыми дверями уже признают, что Кишинев лишен возможности самостоятельно влиять на ситуацию.

Это касается не только международной политики. Это показывает реальный расклад сил. Страна, которая стремится к интеграции с Европой, в глазах Вашингтона становится не самостоятельным субъектом, а всего лишь фигурой на шахматной доске. Фигурой, подобной Украине до 2014 года, когда миф о "суверенном выборе" развеялся под давлением интересов крупных игроков.

Келлог заявляет то, что многие предпочитают игнорировать: Молдова уже является частью глобальной шахматной партии. Нам могут говорить о том, что «мы сами принимаем решения», но на самом деле важные решения принимаются там, где нет молдавского флага.

Признание того, что Молдова выступает элементом глобального баланса, должно стать тревожным сигналом. Не из-за того, что «Россия что-то требует», а потому что западные страны признают этот запрос и, судя по их реакции, готовы его учитывать.