Вот башня, в которой я испытывала вертолеты.

На различных семинарах по антропологии и не только мы обсуждаем снобизм академиков и то, что иногда стоит отойти от слишком теоретизированного стиля письма, через которое способны продраться только искушенные извращенцы, и писать более доступно. Моя науница как раз заинтересована в том, чтобы пробовать другие жанры и публиковаться в других журналах, которые если не во главу угла, то важной частью своей работы считают доступность изложения и возможность знакомить с тем, что происходит в недрах академии, как можно больше людей.

Летом она ездила в Ливан, где заметила засилье солнечных батарей, о чем и написала для Sapiens. Мне кажется, это любопытно, и с точки зрения описываемого явления, и с точки зрения стиля (ну и еще потому, что я люблю свою науницу).
https://www.sapiens.org/culture/lebanon-solar-power/

Как говорится, к вопросу о (оставлю в стороне вопросы о том, как производится статистика и как формируются показатели). Основное отличие в организации факультетов в Америке и в Европе - то, что здесь антропологи и археологи делят один факультет, тогда как в Европе в основном эти две дисциплины разведены по разным департаментам.
У меня есть ощущение (но это только ощущение, я совершенно не претендую на достоверность), что вот такой рост и увеличение количества рабочих мест происходит именно за счет археологов.
Например, мой факультет - факультет антропологии. Наш декан - археолог, и большая часть преподавателей и студентов - археологи, у которых много своих курсов, на которых редко можно встретить культурного антрополога, хотя формально мы все - один факультет.
Большие гранты получают в основном археологи, большое количество вакансий в академии тоже связано именно с археологией, хотя все это чаще всего формально один факультет, который называется факультетов антропологии.
Солнышко карьерного роста взошло не над нами, коллеги - культурные антропологи.

Преподаватели антропологии оказались в списке самых динамично растущих профессий в США.

Медиапроект Stacker выпустил интересный материал "Самые перспективные профессии с зарплатой выше 100 тыс. $ в год". В основу статьи положены данные и прогнозы американского Бюро по статистике занятости, где считают, что в ближайшие 10 лет количество рабочих мест в стране увеличится на 5,3%.

Stacker сравнил данные Бюро за 2021 год и прогнозы на 2031 год, а потом на их основе составил рейтинг из 50 высокооплачиваемых профессий, где рост мест будет больше всего.

И, о чудо, оказалось, что почётное 35-е место заняли вузовские преподаватели антропологии (и археологии)! Ожидается, что за 10 лет их станет больше на 8,3% (с 6400 до 6900), а их средняя годовая зарплата составляет 102 тыс. $. Радость за коллег омрачает лишь тот факт, что получить постоянную позицию в вузах США очень непросто.

А вот кто стал лидером рейтинга:

№ 1. Практикующие медсестры (+45,7%);
№ 2. Дата-аналитики (+35,8%);
№ 3. Спортсмены (+35,7%).

Недавно появились новости о сносе самарского элеватора. Я понимаю, что на фоне других новостей это не выглядит трагедией, тем не менее, я считаю эту новость таковой.
Рассказала про элеватор американцу, показала фотографии из инстаграмов дружественных самарецев, на что он в ответ задал очень поразительный вопрос: "Кстати тебя не раздражает, что с тобой все говорят о брутализме? Ты чувствуешь как будто это следствие стереотипа о России?".
Вот уж никто не ожидал. Однако, это предположение не так уж и далеко о реальности. На моем курсе по городскому планированию профессор очень выразительно смотрит именно на меня, когда речь заходит о брутализме. Американские друзья часто спрашивают, люблю ли я брутализм. Недавно перед началом семинара о Фуко профессор географии завел со мной непринужденную беседу о том, как он любит брутализм. Я и сама люблю брутализм, поэтому такие разговоры меня никогда не смущали, все же некоторая тенденция прослеживается.
О России есть много стереотипов, кажется среди академиков существует и такой, что все русские обожают брутализм.

Все не соберусь завершить начатый сериал про поиск жилья. Пока собиралась, в нем совершенно неожиданно появилась еще одна серия (это знаете, когда после фильма показывают самые всратные дубли со съемок). Впрочем, каждый раз, когда я думаю о том, чтобы как-то уложить эту историю в слова, я осознаю, что со стороны в любом случае покажется, что я с припиздью, и человек адекватный конечно такого бы не сделал.
Может, и не сделал бы. А я сделала. Еще и вовлекла в это еще одного несчастного. Одним прекрасным летним утром этот самый несчастный прислал мне ссылку на квартиру, которая выглядела как квартира моей мечты - большая светлая гостинная с камином, помимо этого две комнаты и кухня, находится в пяти минутах ходьбы пешком от кампуса, и все это по цене однокомнатной халупы у черта на рогах. Зная о том, как жесток и стремителен рынок жилья в Лексингтоне (да и в целом рынок жилья, да и в целом рынок, да и вообзе жизнь), мы стали названивать риэлторам и проситься на просмотр немедленно. У двухэтажного дома, который с фасада выглядел как большой частный дом, нас встретила загорелая женщина, которая немедленно сообщила, что ее компания только-только приобрела этот дом, и она сама ни разу не видела, что там внутри, и кроме того, в доме освобождаются две квартиры и если мы будем достаточно быстро думать, у нас будет шанс выбрать.
Про первую много говорить не буду - она была хороша, но засрана с пола до потолка, в остальном ничего необычного. Вырвавлись из этой клоаки на лестничную клетку, мы высказали желание посмотреть и вторую квартиру. Щелкнула замочная скважина, скрипнула дверь, и я увидела ту самую гостиную с фотографий. В жизни она была еще лучше - деревянный пол, камин, три окна и большой балкон. По другую сторону от двери, впрочем, был длинный коридор, ведущий к остальным комнатам и кухне, весь залитый водой и заставленный тазами и ведрами. Ощущение было такое, как будто люди в этой квартире очень много грешили и были наказаны локальными библейским потопом. Вода хлестала с потолка так, как будто там был пожарный рукав (какие еще метафорры вам нужны?). Между ведрами лавировала предыдущая съемщица с недовольным лицом, пытаясь собраться свои вещи и свалить. Риэлтор не падала духом и говорила: "Мы естественно все починим, мы конечно же все починим". Я ходила по квартире и проверяла окна (ни одно из них не открывалось), стиральную машину (она была стара как говно мамонта), и напор воды (хех, хотя бы он не подвел). Слегка утратив энтузиазм, риэлтор сказала, что у нас есть время подумать, прежде чем мы дадим ответ. Мы, конечно, стали думать. Думали мы в основном о том, что кажется стоит воспринять увиденное как минимум как плохой знак, да и учитывая уровень качества строительных и ремонтных работ здесь, вряд ли ремонт что-то кардинально изменит. Обо всем этом мы, конечно думали, однако каждый раз я мечтательно закатывала глаза и шептала "Ах, комси-комса, какой камин в белой плиточке!".
Вскоре мы подписали договор аренды. Просторная гостиная, две комнаты (не милипиздрические, нормальные), кухня и совмещенный санузел рядом с кампусом обошлись нам в 950 долларов в месяц. В такую цену настолько сложно поверить, что люди переспрашивают, когда мы говорим, сколько платим за аренду.
Квартира очень красивая 💖

P.S. Я опять вспомнила "Жертву революции" Зощенко и знаменитое "Ах Ефим, комси-комса, не вы ли сперли мои дамские часики?" и снова гогочу как поехавшая. Как никогда актуально.

В американских съемных квартирах владельцы просто хуярят все поверхности белой (или серой) краской перед просмотрами и сдачей, обычно совершенно не заморачиваясь, что конкретно попадает под эту краску. Я на эту тему много слышала шуток, шутила сама, видела много этих белых-серых интерьеров и даже в какой-то момент решила написать про приколы рынка съемного жилья этнографию (полная смеха и слез получилась бы этнография). Как вы могли заметить, наша квартира тоже выполнена по канонам.
Однако спустя какое-то время я заметила, что в ванной есть один угол, в котором под краской просматривается плитка - по размеру примерно такая же, как на камине. Я внимательно изучила все стены в ванной и поняла, что плитку просто зашпаклевали и сверху закрасили, но поскольку качество ремонтных работ (см. выше) здесь тоже хромает, плитка предательски выглянула в нескольких местах. Я стала думать, как я смогу наконец исполнить давнюю мечту и стать реставратором. Мечтания мои сильно сдерживал тот факт, что по договору аренды квартиру нужно освободить в том же состоянии, в котором ты ее взял, а соскабливать шпаклевку, а потом наносить ее заново, я не была готова. В общем, я решила немного выйти за рамки привычного и поискать что-то другое, что можно легко ободрать, а потом закрасить. Как назло мне попалась на глаза трещинка на двери. Спустя 5 слоев разноцветной краски я нашла покрытое лаком дерево, которое выглядело как советский складной стол (стол-книжка, символ нового года и душа любой компании). Так я всерьез увлеклась поисками реального возраста дома. Зацепок было не так уж много. Продолжительное гугление и легкомысленная регистрация на подозрительных сайтах позволило выяснить, что дом был построен в 1974 году, хотя мне казалось, что он гораздо страше. Параллельно с этим начало происходить что-то поистине зловещее.
В квартире все комнаты и ванная располагаются вдоль длинного коридора, и из-за деревянных полов, которые конечно же скрипят, ты в целом всегда знаешь, если кто-то идет из гостиной на кухню, и хочет, например, зайти в офис, пока я работаю. Однако я стала слышать точно такие же шаги, когда в реальности по коридору никто не ходил, и это слишком сильно, чтобы быть смешным, напоминало фильм ужасов.
Мистическая тайна была раскрыта, когда мы познакомились с соседями и я начала жаловаться на шаги - оказалось, что они подобные шаги тоже слышат. По факту, мы слышим друг друга, потому что по ту сторону стены у них такой же коридор. При этом никаких других звуков от них до нас не долетает. У меня много родилось инженерных теорий, не буду вас ими веселить.
Это почему-то только утвердило меня в мысли, что дом гораздо старше, и в своих попытках найти нормальный способ это проверить, я дошла до того, что поговорила об этом с профессором археологии с нашего факультета, которая сказала, что на сайте Библиотеки конгресса США (это та самая, где хранится весь архив Прокудина-Горского, кстати! Я именно так о ее существовании узнала в свое время) есть пожарные карты разных периодов, и это самый надежный способ узнать хотя бы период. В самых ранних, что я нашла - 18 века - на месте нашего дома тоже есть дом, но совсем другой в плане. Следущим этапом должен быть архив, но я быстрее отсюда съеду, чем потрачу еще больше времени на свои любительские расследования. Короче, дом старый. И в нем все скрипит. Как выяснилось позднее, не только скрипит, но и периодически отказывается функционировать.

В английском языке есть прекрасное слово "shithole", которое я люблю потихоньку себе под нос перевести как "говняная дыра" и мерзко похихикать (у каждого свой способ не сойти с ума, у меня такой, не осуждайте, пожалуйста). Как вы думаете, почему я упомянула об этом сейчас? Ответ в следующей серии.

Поговорим об образе жизни. Магистратура (и насколько я понимаю аспирантура тоже) по социальным наукам может быть очень изматывающим и неблагодарным занятием, честно говоря. Если ты студент, то ты студент всегда, и нет такого, что по пятницам и субботам ты представлен самому себе - всегда есть какой-нибудь еще список чтения по какому-нибудь еще предмету и для какого-нибудь еще эссе. Мы на факультете очень любим грустно шутить про то, что у социальных антропологов нет времени вести социальную жизнь.При всем при этом, результаты своего труда очень сложно измерить и осознать (если не брать в расчет вещи типа конференций и публикаций). Есть, конечно, конец семестра и оценочки, но зайти в личный кабинет их посмотреть - это слабо тянет на прям осязаемый результат. При этом когда проходит неделя или месяц, есть риск оглянуться назад и подумать "А че вообще происходило, где я блять был, че я делал?", и дни сливаются в одно задротское преданье без конца.
В общем, я наконец-то поняла, что вместо списков дел мне очень помогает вести списки сделанного. В целом ненависть к спискам дел я наблюдала за собой и раньше, более того, без списка дел я гораздо эффективнее функционировала, а бесконечная фиксация меня только отвлекала и убивала во мне все живое. Буквально, если я что-то забывала сделать - это значит, что это было записано в моем "списке дел", потому что ничего из того, что я не забывала, в моем списке дел не было (но и конечно мой внутренний голос нежно шептал мне на ушко: А у на что, тениссный мячик в черепной коробке? Память отшибло? Старость подкралась?)
Зато если записывать то, что ты уже сделал - это превращается практически в спа-процедуру. С недавних пор я в конце дня натурально открываю календарь и пишу туда все, что я сделала за день, сколько времени я этим занималась и на какой-то стадии дело находится. Смахиваю слезу счастья от того, какая я молодец, и борюсь с монотонностью высшего образования.
Вот такие развлечения.

Со времен моего последнего поста я занималась в основном тем, что каталась на охуевозе. Это крайне утомительное занятие, никаких сил на то, чтобы события не только проживать, но и описывать, у меня не было.
С тех пор я:
- закрыла последний семестр в универе, получила свои два диплома и даже сходила на церемонию их вручения (это крайне странное мероприятие),
- нашла (с грехом пополам) стажировку,
- переехала в Чикаго,
- завершила стажировку,
- нашла работу,
- переехала из временной квартиры в Чикаго на другую временную квартиру в Чикаго. Почему бы и нет, ведь жизнь - веселый карнавал.

Работаю я в некоммерческой организации, которая занимается развитием одного из районов. Район находится на северо-востоке Чикаго, в нем самый высокий процент тех, кого принято называть нелегалами, район сейчас преимущественно латиноамериканский, до этого был преимущественно польским, на вывесках чаще всего можно увидеть три языка. Организация моя занимается примерно всем: жильем, здоровьем, финансовой грамотностью, помощью с коммунальными платежами, дополнительным образованием, воркшопами по правам и еще примерно миллионом других вещей, которыми в Америке управляет невидимая рука рынка (которую стоило бы сломать).

Один из подводных камней изучения новой для себя специальности на неродном для себя языке - это проблема перевода и терминов. До того, как приехать сюда, я, конечно, читала антропологов в свободное от работы и тоски время, но читала я, во-первых, классиков, которые не знали, что их скоро отменят, а во-вторых, спорадического чтения не хватило, чтобы специфические термины задержались у меня в мозгу.
По итогу двух лет в магистратуре я могу часами заливаться соловушкой на научные темы по-английски, но как только я собираюсь все то же самое сказать по-русски, в моей голове раздается оглушительный звук сверчка. Мой речевой аппарат силится выдавить из себя что-то интеллигентное, но вываливаются оттуда только мертворожденные речевые конструкции и убогие кальки с английского. Как решить эту проблему малыми силами и быстро, я пока не знаю, а говорить по-русски, поминутно вставляя английские слова, тоже не очень хочется (если вы в русской речи сыпете английскими словами, у которых есть нормальный русский перевод, вы скорее всего долбоеб, а не билингв).
Мой выбор очевиден в своей гениальности - страдать и позориться (это кстати во многих сферах жизни работает, попробуйте).

Это я к чему. Завтра в 16.00 по московскому времени я буду наглядно демонстрировать все описанное выше на вебинаре “Школы обрзовательной урбанистики”.
https://lab-skop.timepad.ru/event/2608927/