https://www.youtube.com/watch?v=sKyaIzVNjOA
«КАНИКУЛЫ БОНИФАЦИЯ» (1965)
Мультфильм по мотивам сказки чешского писателя Милоша Мацуорека «Бонифаций и его племянники». Цирковой лев Бонифаций впервые отправляется на каникулы домой в Африку. Он хочет отдохнуть, но местные дети, которые никогда не видели цирка, просят его выступить. В итоге изо дня в день Бонифаций даёт представления…
Сказку Мацуорека Федор Хитрук обнаружил случайно, разбирая ящики своего рабочего стола на студии. Хитрука привлекла внимание реплика: «Подумать только – удивился директор цирка, - я и забыл, что у львов тоже бывают бабушки!» Позднее режиссер вспоминал: «Фраза зацепила парадоксальной, хотя и очень простой мыслью: в природе на самом деле все имеет своих бабушек – в том числе и львы, и даже деревья. В этом аспекте я еще не смотрел на жизнь. Что-то меня задело в этом трогательном рассказе о льве, который вынужден был изображать свирепого хищника. А сам был закомплексован. Одинокий, он боялся публики, а не публика его. Я не знаю, что именно, но было в этой сказке что-то такое, что вдруг захватило меня, вызвало сильный отклик во мне, в моей структуре…»
Начиная с «Каникул Бонифация», Федор Хитрук стал по-новому разрабатывать режиссерский сценарий. Сюжет он разбивал на отдельные эпизоды, затем вычерчивал на ватманской бумаге шкалу посекундного расчета каждого эпизода, измерял их длину, расставлял акцентные места для кульминации и развязки. Более того, Хитрук перенял систему режиссера Мстислава Пащенко обозначать цветными карандашами «линии настроения»: какие эмоции должны вызывать те или иные эпизоды у зрителей. Таким образом режиссер заранее видел, по его словам, как бы «кардиограмму всего фильма». Сменяемость темпов стала своеобразным стилем, творческим почерком Хитрука.
Одну из сцен режиссер Юрий Норштейн, работавший на «Каникулах Бонифация» аниматором, называет эталонной не только в анимации, но и в кинематографе вообще: это эпизод прохода по городу Бонифация и Директора цирка. Норштейн рассказывал: «Двигаются две фанерки – условный перекладочный персонаж Директор и классический, рисованный Бонифаций, но нарисован он был так, что по стилистике персонажи не отличались друг от друга. Так вот, они просто шли в кадре в унисон друг другу. Но на чем весь этот проход был построен? На темпо-ритме и сложении музыкального слоя, речевого слоя, анимационного темпа и цветового строения. И это было гениально! Возникало ощущение, что это была импровизация, которая возникла вот здесь, прямо сейчас!.. И вот вспомните, как этот ритм прохода Бонифация и Директора постепенно начинает нарушаться, как Директор проникается проблемами Льва: «А я и забыл, что у львов тоже бывают бабушки!..» И резкий жест, торжественная фраза: «Ты образцовый лев, и я отпущу тебя на каникулы!» Реприза сделана почти по-детски. Но это «по-детски» очень дорого стоит. И после этого снова резко меняется ритм – Бонифаций побежал собираться! Вот в этом Хитрук! У него это «внутренний закон»: нарастание новой темы внутри старой темы, когда зритель еще не знает, на что его поймает режиссер и мультипликатор Хитрук. И Хитрук ловит – он заводит зрителя, как рыбак – рыбку, заводит, заводит и ловит на самом неожиданном. Вот почему мы смотрим второй, третий, четвертый раз его фильмы, потому что восхищение от этой необыкновенной тончайшей, филигранной работы не оставляет тебя, и каждый раз ты открываешь что-то необыкновенно новое…»
Федор Хитрук не скрывал, что «Каникулы Бонифация» - в чем-то автобиографический фильм. «Этот лев вкалывал в Африке 24 часа в день, и вдруг в конце заявляет: «Какая замечательная вещь – каникулы!» Он считает, что хорошо отдохнул, понимаете? И в этом есть большая правда! Когда вы чувствуете, что приносите радость, вы не устаете».
«КАНИКУЛЫ БОНИФАЦИЯ» (1965)
Мультфильм по мотивам сказки чешского писателя Милоша Мацуорека «Бонифаций и его племянники». Цирковой лев Бонифаций впервые отправляется на каникулы домой в Африку. Он хочет отдохнуть, но местные дети, которые никогда не видели цирка, просят его выступить. В итоге изо дня в день Бонифаций даёт представления…
Сказку Мацуорека Федор Хитрук обнаружил случайно, разбирая ящики своего рабочего стола на студии. Хитрука привлекла внимание реплика: «Подумать только – удивился директор цирка, - я и забыл, что у львов тоже бывают бабушки!» Позднее режиссер вспоминал: «Фраза зацепила парадоксальной, хотя и очень простой мыслью: в природе на самом деле все имеет своих бабушек – в том числе и львы, и даже деревья. В этом аспекте я еще не смотрел на жизнь. Что-то меня задело в этом трогательном рассказе о льве, который вынужден был изображать свирепого хищника. А сам был закомплексован. Одинокий, он боялся публики, а не публика его. Я не знаю, что именно, но было в этой сказке что-то такое, что вдруг захватило меня, вызвало сильный отклик во мне, в моей структуре…»
Начиная с «Каникул Бонифация», Федор Хитрук стал по-новому разрабатывать режиссерский сценарий. Сюжет он разбивал на отдельные эпизоды, затем вычерчивал на ватманской бумаге шкалу посекундного расчета каждого эпизода, измерял их длину, расставлял акцентные места для кульминации и развязки. Более того, Хитрук перенял систему режиссера Мстислава Пащенко обозначать цветными карандашами «линии настроения»: какие эмоции должны вызывать те или иные эпизоды у зрителей. Таким образом режиссер заранее видел, по его словам, как бы «кардиограмму всего фильма». Сменяемость темпов стала своеобразным стилем, творческим почерком Хитрука.
Одну из сцен режиссер Юрий Норштейн, работавший на «Каникулах Бонифация» аниматором, называет эталонной не только в анимации, но и в кинематографе вообще: это эпизод прохода по городу Бонифация и Директора цирка. Норштейн рассказывал: «Двигаются две фанерки – условный перекладочный персонаж Директор и классический, рисованный Бонифаций, но нарисован он был так, что по стилистике персонажи не отличались друг от друга. Так вот, они просто шли в кадре в унисон друг другу. Но на чем весь этот проход был построен? На темпо-ритме и сложении музыкального слоя, речевого слоя, анимационного темпа и цветового строения. И это было гениально! Возникало ощущение, что это была импровизация, которая возникла вот здесь, прямо сейчас!.. И вот вспомните, как этот ритм прохода Бонифация и Директора постепенно начинает нарушаться, как Директор проникается проблемами Льва: «А я и забыл, что у львов тоже бывают бабушки!..» И резкий жест, торжественная фраза: «Ты образцовый лев, и я отпущу тебя на каникулы!» Реприза сделана почти по-детски. Но это «по-детски» очень дорого стоит. И после этого снова резко меняется ритм – Бонифаций побежал собираться! Вот в этом Хитрук! У него это «внутренний закон»: нарастание новой темы внутри старой темы, когда зритель еще не знает, на что его поймает режиссер и мультипликатор Хитрук. И Хитрук ловит – он заводит зрителя, как рыбак – рыбку, заводит, заводит и ловит на самом неожиданном. Вот почему мы смотрим второй, третий, четвертый раз его фильмы, потому что восхищение от этой необыкновенной тончайшей, филигранной работы не оставляет тебя, и каждый раз ты открываешь что-то необыкновенно новое…»
Федор Хитрук не скрывал, что «Каникулы Бонифация» - в чем-то автобиографический фильм. «Этот лев вкалывал в Африке 24 часа в день, и вдруг в конце заявляет: «Какая замечательная вещь – каникулы!» Он считает, что хорошо отдохнул, понимаете? И в этом есть большая правда! Когда вы чувствуете, что приносите радость, вы не устаете».
YouTube
Советский мультфильм - Каникулы Бонифация
Однажды добрый лев по имени Бонифаций, который усердно трудится в цирке, решает отправиться на каникулы к любимой бабушке, в Африку. Но и на отдыхе цирковому артисту приходится развлекать детишек.
Точно таким же трудоголиком оказался художник-постановщик Сергей Алимов. В молодые годы он работал практически без каникул. Друзья художника даже обнаружили внешнее сходство Алимова с Бонифацием. Фактурная, бесконтурная грива Бонифация доставила больше всего хлопот художникам студии. Целая группа занималась только ей – вручную обрабатывала каждый кадр специальными тампонами. Этот прием Хитрук и Алимов уже применяли на предыдущем фильме «Топтыжка» по отношению ко всем персонажам.
Алимовым также было создано множество фонов: это и прелестный «виньеточный» город (по указателю на поезде видно, что Прага), и цирковая арена, и сменяющие друг друга пейзажи вдоль железной дороги, и Африка, где не только желтые пески, но и диковинные тропические растения. Вроде бы, все условно, но в то же время присутствует масса колоритных деталей, нюансов, которые создают нужное настроение.
Особое обаяние фильму придали непоседливые африканские детишки, будто сошедшие с сюжетов наскальной живописи. Очень теплым получился образ нежной, сутулой Бабушки.
Закадровый текст прочитал артист эстрады Алексей Полевой, которого Федор Хитрук очень ценил. Вместе они искали интонации, характеризующие каждого персонажа. По воспоминаниям режиссера, в этом процессе помогла редактор Раиса Фричинская: «Она подсказала, как сыграть Бабушку. Был такой текст: «Наутро Бонифаций вышел в новом купальнике. - Этот кОстюм тебе очень к лицу! - сказала Бабушка…» Вот эту интонацию, выделяющую букву «о» в слове «костюм», она подсказала и попала в точку. Потому что это уже не просто бабушка, а настоящая светская львица».
Музыку к фильму написал любимый композитор Федора Хитрука Мечислав Вайнберг. Он умел соединить в самых непродолжительных эпизодах и пожелания режиссера по акцентам и настроениям, и все элементы непосредственно музыкальной пьесы – завязку, развитие, заключение. При этом итог идеально совпадал с изобразительным рядом. В «Каникулах Бонифация» достичь необходимого эффекта было непросто, поскольку стремительный ритм выступления циркового Льва в Африке постоянно сопровождался перепадом настроений героя, прерывался, и нужно было находить новые акценты, нагнетающие драматизм ситуации. Эти музыкальные фрагменты, сопровождающие контакт героя с детишками, получились самыми запоминающимися. А еще были узнаваемые цирковые мотивы духового оркестра, лирическая тема мечты Бонифация и т.д.
Мультфильм имел и до сих пор имеет грандиозный успех у публики, любовь многих поколений зрителей и кинематографистов. Его считают одним из самых добрых творений «Союзмультфильма».
Алимовым также было создано множество фонов: это и прелестный «виньеточный» город (по указателю на поезде видно, что Прага), и цирковая арена, и сменяющие друг друга пейзажи вдоль железной дороги, и Африка, где не только желтые пески, но и диковинные тропические растения. Вроде бы, все условно, но в то же время присутствует масса колоритных деталей, нюансов, которые создают нужное настроение.
Особое обаяние фильму придали непоседливые африканские детишки, будто сошедшие с сюжетов наскальной живописи. Очень теплым получился образ нежной, сутулой Бабушки.
Закадровый текст прочитал артист эстрады Алексей Полевой, которого Федор Хитрук очень ценил. Вместе они искали интонации, характеризующие каждого персонажа. По воспоминаниям режиссера, в этом процессе помогла редактор Раиса Фричинская: «Она подсказала, как сыграть Бабушку. Был такой текст: «Наутро Бонифаций вышел в новом купальнике. - Этот кОстюм тебе очень к лицу! - сказала Бабушка…» Вот эту интонацию, выделяющую букву «о» в слове «костюм», она подсказала и попала в точку. Потому что это уже не просто бабушка, а настоящая светская львица».
Музыку к фильму написал любимый композитор Федора Хитрука Мечислав Вайнберг. Он умел соединить в самых непродолжительных эпизодах и пожелания режиссера по акцентам и настроениям, и все элементы непосредственно музыкальной пьесы – завязку, развитие, заключение. При этом итог идеально совпадал с изобразительным рядом. В «Каникулах Бонифация» достичь необходимого эффекта было непросто, поскольку стремительный ритм выступления циркового Льва в Африке постоянно сопровождался перепадом настроений героя, прерывался, и нужно было находить новые акценты, нагнетающие драматизм ситуации. Эти музыкальные фрагменты, сопровождающие контакт героя с детишками, получились самыми запоминающимися. А еще были узнаваемые цирковые мотивы духового оркестра, лирическая тема мечты Бонифация и т.д.
Мультфильм имел и до сих пор имеет грандиозный успех у публики, любовь многих поколений зрителей и кинематографистов. Его считают одним из самых добрых творений «Союзмультфильма».
Ивану Максимову – 65. Он создал свой уникальный мир мультперсонажей, которых узнали и полюбили в разных частях планеты. У него немало последователей. Некоторые ученики начинают с того, что копируют своего мастера, и только потом ищут собственный путь. Встречал вчерашних детей, которые «выросли» на фильмах Максимова и знают лишь эту фамилию из всех отечественных аниматоров.
Из интервью 2007 года:
- Ваня, ты часто появляешься на телеэкране, о тебе пишут журналы, берут интервью на радио. Ощущаешь ли ты себя человеком известным, публичным?
- Нет, не ощущаю. Когда я выхожу на улицу после очередной телепрограммы с моим участием, никто не узнает меня. Многие мои приятели из ночных клубов вообще не ассоциируют меня с каким-либо родом деятельности.
Мы же все просто люди. Но если кто-то что-то про меня знает, то это добавляет ко мне интереса и задает изначальный трамплин в общении для позитивных отношений.
- Помнишь любимые мультфильмы своего детства?
- Это «Винни-Пух» и «Шпионские страсти». Смешное, хорошо нарисованное кино.
- Ты пришёл в анимацию из науки, окончил МФТИ, работал инженером. Почему произошла эта перемена деятельности?
- В науке творчество возможно лишь для людей, которые находятся на передовой. Остальным же нельзя идти своим путем. В науке законы для всех одни, а в искусстве их много, кто-то даже придумывает свои, новые законы. Меня потянула сюда возможность реализовать свой творческий потенциал.
- Тебе это удалось, потому что редкий фильм Ивана Максимова остается без международных или российских наград. Как ты думаешь, почему?
- У меня очень субъективное, личное творчество. Оно не связано с каким-либо особым киноязыком или экспериментами, а только с моей личной фантазией, моим выдуманным миром. А критиковать можно плохую режиссуру, технологические ошибки. К моим фильмам труднее придраться. Моя режиссура проста, незатейлива, и особенности эксклюзива – только лишь в моих персонажах и их поведении.
- Своими фильмами ты развлекаешь и создаешь настроение или хочешь сказать что-то важное?
- Думаю, можно говорить о двух вариантах. Иногда я хочу просто развлечь, а иногда выражаю свои душевные порывы, которые не могу описать словами, но могу воплотить синтетически – через музыку, взаимоотношения персонажей. Эти мысли могут касаться и философии, и любви, а я так или иначе засовываю их «между строк», причем не осознанно. Это само получается.
- Раз уж мы заговорили о твоем удивительном мире, которому ты верен на протяжении многих лет… Как он родился?
- Этот мир я сделал благодаря тому, что у меня так устроены мозги. Я снимаю симпатичных мне персонажей в уютных уголках какой-то неизвестной страны, которые просто приятные «люди» в приятных обстоятельствах. Для меня как для автора это самое важное – смастерить такую вот коробочку, куда смотришь: а там волшебный мир!
- Ты помнишь, как тебя приняли в анимационном сообществе?
- Еще до поступления на Высшие режиссерские курсы я посмотрел много фестивальных фильмов, мы с отцом ходили в Дом кино. Я понял, что ничего особенного в этих фильмах нет, я так же смогу, даже лучше. Папа со мной согласился, из-за чего у меня появилась уверенность в своих силах. Я тогда тяготел к гравюрам и стилистике далекого ретро, типа Доре, Дюрера, античности. В результате получилось, что первые мои фильмы «5/4» и «Болеро» выглядели оригинально и стильно. Кроме того, жанр абсурда не требует никаких знаний, а требует только чувств. А чувств у меня к двадцати семи годам было накоплено достаточно. Я имею в виду, прежде всего, чувство вкуса, поскольку много всего посмотрел, прочитал. Абсурд тоже не был тогда раскручен – в советское время ни один худсовет его не пропустил бы. А тут как раз эра худсоветов кончилась, и ничто меня не ограничивало. Ну я и занял свое место.
- Ваня, ты часто появляешься на телеэкране, о тебе пишут журналы, берут интервью на радио. Ощущаешь ли ты себя человеком известным, публичным?
- Нет, не ощущаю. Когда я выхожу на улицу после очередной телепрограммы с моим участием, никто не узнает меня. Многие мои приятели из ночных клубов вообще не ассоциируют меня с каким-либо родом деятельности.
Мы же все просто люди. Но если кто-то что-то про меня знает, то это добавляет ко мне интереса и задает изначальный трамплин в общении для позитивных отношений.
- Помнишь любимые мультфильмы своего детства?
- Это «Винни-Пух» и «Шпионские страсти». Смешное, хорошо нарисованное кино.
- Ты пришёл в анимацию из науки, окончил МФТИ, работал инженером. Почему произошла эта перемена деятельности?
- В науке творчество возможно лишь для людей, которые находятся на передовой. Остальным же нельзя идти своим путем. В науке законы для всех одни, а в искусстве их много, кто-то даже придумывает свои, новые законы. Меня потянула сюда возможность реализовать свой творческий потенциал.
- Тебе это удалось, потому что редкий фильм Ивана Максимова остается без международных или российских наград. Как ты думаешь, почему?
- У меня очень субъективное, личное творчество. Оно не связано с каким-либо особым киноязыком или экспериментами, а только с моей личной фантазией, моим выдуманным миром. А критиковать можно плохую режиссуру, технологические ошибки. К моим фильмам труднее придраться. Моя режиссура проста, незатейлива, и особенности эксклюзива – только лишь в моих персонажах и их поведении.
- Своими фильмами ты развлекаешь и создаешь настроение или хочешь сказать что-то важное?
- Думаю, можно говорить о двух вариантах. Иногда я хочу просто развлечь, а иногда выражаю свои душевные порывы, которые не могу описать словами, но могу воплотить синтетически – через музыку, взаимоотношения персонажей. Эти мысли могут касаться и философии, и любви, а я так или иначе засовываю их «между строк», причем не осознанно. Это само получается.
- Раз уж мы заговорили о твоем удивительном мире, которому ты верен на протяжении многих лет… Как он родился?
- Этот мир я сделал благодаря тому, что у меня так устроены мозги. Я снимаю симпатичных мне персонажей в уютных уголках какой-то неизвестной страны, которые просто приятные «люди» в приятных обстоятельствах. Для меня как для автора это самое важное – смастерить такую вот коробочку, куда смотришь: а там волшебный мир!
- Ты помнишь, как тебя приняли в анимационном сообществе?
- Еще до поступления на Высшие режиссерские курсы я посмотрел много фестивальных фильмов, мы с отцом ходили в Дом кино. Я понял, что ничего особенного в этих фильмах нет, я так же смогу, даже лучше. Папа со мной согласился, из-за чего у меня появилась уверенность в своих силах. Я тогда тяготел к гравюрам и стилистике далекого ретро, типа Доре, Дюрера, античности. В результате получилось, что первые мои фильмы «5/4» и «Болеро» выглядели оригинально и стильно. Кроме того, жанр абсурда не требует никаких знаний, а требует только чувств. А чувств у меня к двадцати семи годам было накоплено достаточно. Я имею в виду, прежде всего, чувство вкуса, поскольку много всего посмотрел, прочитал. Абсурд тоже не был тогда раскручен – в советское время ни один худсовет его не пропустил бы. А тут как раз эра худсоветов кончилась, и ничто меня не ограничивало. Ну я и занял свое место.
- А как ты пишешь сценарии? Как выдумываешь сюжеты?
- Здесь несколько путей. Я могу придумать сначала обстоятельства, которые хорошо изобразить в виде картинки, смотреть на эту картинку и фантазировать, что там внутри происходит. Либо у меня рождается персонаж, интересный для зрителя, как какой-нибудь гениальный актер, который будет что-то делать в кадре, и этого будет достаточно для того, чтобы вызывать интерес. Есть еще методы придумывания – создается проблема: например, дождь, ветер, духота или землетрясение. В эти обстоятельства помещаются герои и начинают как-то действовать в зависимости от ситуации. Или создается система – как в фильме «Нити», где из всех персонажей торчат ниточки. Придумываются некие правила игры, влекущие за собой поведение, поступки, выводы… Это более идейно наполненное кино, более философское, и я его меньше люблю: чем больше я вкладываю изначально, тем больше мне приходится идти на поводу у идеи. А если я снимаю абсурд, это мне позволяет импровизировать, выкидывать менее удачные куски и вставлять что-то более симпатичное.
- Традиционный вопрос. А твои фильмы для тебя или для зрителя?
- Я, когда придумываю фильм, прежде всего, представляю его как зритель. Насколько меня это будет прикалывать или трогать, если я сижу в зале? И потом – уже работая над фильмом – пытаюсь сохранить это ощущение как зрителя.
- Некоторые твои коллеги-ровесники сегодня жалеют, что пошли в анимацию, и говорят, что лучше бы остались в архитектуре или геологии. Что ты о себе скажешь?
- Геологом тоже быть клёво, я люблю экспедиции. Меня, к сожалению, никто туда не зовет, поэтому альтернативы нет. Я могу дома сидеть и делать мультфильмы.
Сегодня эта профессия стала доступнее. Люди легко могут ворваться в анимационный мир, не имея к этому привилегий, как, например, Олег Куваев или Саша Свирский. Любой человек может сесть и за ночь сделать мультфильм. И все равно – по пальцам можно сосчитать людей, которые занимаются анимацией, в сравнении с другими профессиями. Потому что вряд ли кому-то придет в голову сделать мультфильм, если за него никто не заплатил.
- А в каком обществе тебе комфортнее всего?
- В обществе молодых девушек. Они для меня все – и дети, и друзья, и сексуальные объекты – все вместе, вперемешку, как получится…
- Рисуешь ли портреты любимых девушек?
- Бывало. Но не всегда получалось. Двух своих подружек я вставлял в качестве персонажей в мультфильмы про ветер и про дождь.
- И еще о комфортности… Где тебе интереснее – в реальном мире или выдуманном?
- В реальном конечно. Реальный мир прекрасен, даже не смотря на ненавистный прогресс и кризис цивилизации. Я стараюсь жить полной жизнью.
- У тебя свой индивидуальный стиль даже в одежде. Будешь меняться с возрастом?
- Мне бы не хотелось меняться. А как оно будет с возрастом – не знаю. Меня устраивает тот стиль, который я много лет назад выбрал для себя. Он достаточно экономный в финансовом плане и легко поддерживаемый. И у окружающих не вызывает протестов. Иногда вызывает улыбки, что тоже очень важно. А, главное, дает мне возможность не потеряться в толпе.
https://www.youtube.com/watch?v=W1-OJt8FrUw
- Здесь несколько путей. Я могу придумать сначала обстоятельства, которые хорошо изобразить в виде картинки, смотреть на эту картинку и фантазировать, что там внутри происходит. Либо у меня рождается персонаж, интересный для зрителя, как какой-нибудь гениальный актер, который будет что-то делать в кадре, и этого будет достаточно для того, чтобы вызывать интерес. Есть еще методы придумывания – создается проблема: например, дождь, ветер, духота или землетрясение. В эти обстоятельства помещаются герои и начинают как-то действовать в зависимости от ситуации. Или создается система – как в фильме «Нити», где из всех персонажей торчат ниточки. Придумываются некие правила игры, влекущие за собой поведение, поступки, выводы… Это более идейно наполненное кино, более философское, и я его меньше люблю: чем больше я вкладываю изначально, тем больше мне приходится идти на поводу у идеи. А если я снимаю абсурд, это мне позволяет импровизировать, выкидывать менее удачные куски и вставлять что-то более симпатичное.
- Традиционный вопрос. А твои фильмы для тебя или для зрителя?
- Я, когда придумываю фильм, прежде всего, представляю его как зритель. Насколько меня это будет прикалывать или трогать, если я сижу в зале? И потом – уже работая над фильмом – пытаюсь сохранить это ощущение как зрителя.
- Некоторые твои коллеги-ровесники сегодня жалеют, что пошли в анимацию, и говорят, что лучше бы остались в архитектуре или геологии. Что ты о себе скажешь?
- Геологом тоже быть клёво, я люблю экспедиции. Меня, к сожалению, никто туда не зовет, поэтому альтернативы нет. Я могу дома сидеть и делать мультфильмы.
Сегодня эта профессия стала доступнее. Люди легко могут ворваться в анимационный мир, не имея к этому привилегий, как, например, Олег Куваев или Саша Свирский. Любой человек может сесть и за ночь сделать мультфильм. И все равно – по пальцам можно сосчитать людей, которые занимаются анимацией, в сравнении с другими профессиями. Потому что вряд ли кому-то придет в голову сделать мультфильм, если за него никто не заплатил.
- А в каком обществе тебе комфортнее всего?
- В обществе молодых девушек. Они для меня все – и дети, и друзья, и сексуальные объекты – все вместе, вперемешку, как получится…
- Рисуешь ли портреты любимых девушек?
- Бывало. Но не всегда получалось. Двух своих подружек я вставлял в качестве персонажей в мультфильмы про ветер и про дождь.
- И еще о комфортности… Где тебе интереснее – в реальном мире или выдуманном?
- В реальном конечно. Реальный мир прекрасен, даже не смотря на ненавистный прогресс и кризис цивилизации. Я стараюсь жить полной жизнью.
- У тебя свой индивидуальный стиль даже в одежде. Будешь меняться с возрастом?
- Мне бы не хотелось меняться. А как оно будет с возрастом – не знаю. Меня устраивает тот стиль, который я много лет назад выбрал для себя. Он достаточно экономный в финансовом плане и легко поддерживаемый. И у окружающих не вызывает протестов. Иногда вызывает улыбки, что тоже очень важно. А, главное, дает мне возможность не потеряться в толпе.
https://www.youtube.com/watch?v=W1-OJt8FrUw
YouTube
Мультфильмы Ивана Максимова | Сборник мультиков
Мультфильмы Ивана Максимова:
1. Туннелирование
2. Вне игры
3. Дополнительные возможности Пятачка
4. Длинный мост в нужную сторону
5. Бум-бум дочь рыбака
Смотрите на нашем канале:
Короткометражные мультфильмы - http://bit.ly/2iW6H5T
Реанимация (все серии)…
1. Туннелирование
2. Вне игры
3. Дополнительные возможности Пятачка
4. Длинный мост в нужную сторону
5. Бум-бум дочь рыбака
Смотрите на нашем канале:
Короткометражные мультфильмы - http://bit.ly/2iW6H5T
Реанимация (все серии)…
Юбилей Валентины Ивановны Хижняковой.
Тем фактом, что уральская мультипликация выжила, что существует по сей день, мы обязаны именно этому человеку. Сорок два года она возглавляет объединение художественной анимации Свердловской киностудии, которое именуется теперь студией «А-фильм». Десятки фильмов и сотни международных наград в копилке уральских аниматоров.
Тем фактом, что уральская мультипликация выжила, что существует по сей день, мы обязаны именно этому человеку. Сорок два года она возглавляет объединение художественной анимации Свердловской киностудии, которое именуется теперь студией «А-фильм». Десятки фильмов и сотни международных наград в копилке уральских аниматоров.
Каждый раз собираясь в Екатеринбург, я держу в уме три встречи, без которых поездка неполноценна: Валя Хижнякова, Оксана Черкасова и «Светлые истории». Сегодня для меня они оплот анимации Урала. Вокруг них собирается молодежь, они дают жизнь новым идеям и проектам.
С Хижняковой я познакомился на самом первом Открытом российском фестивале анимации в Тарусе в 1996 году. Она была напряжена, взволнована и говорила только об одной проблеме – надо спасать Свердловскую киностудию. До и после фестиваля Хижнякова вместе с Черкасовой обивали пороги чиновничьих кабинетов в Москве, давали интервью, собирали подписи художников. Всю студию спасти не удалось, но анимацию они сохранили.
Валя окончила ВГИК в 1976 году и пришла на Свердловскую киностудию сначала администратором, затем директором научно-популярных фильмов. Через пять лет перешла в анимационное отделение и вскоре его возглавила. «Добро пожаловать!» Алексея Караева; «Про Веру и Анфису», «В гостях у деда Евлампия» Валерия Фомина; «Дело прошлое», «Нюркина баня» Оксаны Черкасовой; «Бабушка» Андрея Золотухина; «Розовая кукла» Валентина Ольшванга; «Привет из Кисловодска», «Маленькая ночная симфония» Дмитрия Геллера; «Девочка дура» Зои Киреевой; «Глупая…», «Сизый голубочек» Екатерина Соколовой; «Обида», «Среди черных волн» Анны Будановой – Хижнякова открывает имена снова и снова, продюсируя шедевры. Она не кабинетный человек, она не канцелярская дама, она переживающий член семьи, настоящая мама. Не вмешиваясь в творчество, Валентина Ивановна точно знает, что кому нужно для полноценного процесса – от технических материалов до продуктов питания. На кого покричать, а кого погладить по голове и выслушать.
Хижнякова стояла у истоков популярнейшего фестиваля-практикума «Кинопроба» В Екатеринбурге. На него съезжаются кинематографисты со всего мира. Режиссеры получают награды, дают интервью, а те, кто открывает звезд и способствует их сиянию, традиционно остаются в тени.
С юбилеем, дорогая Валентина Ивановна! Новых свершений!
С Хижняковой я познакомился на самом первом Открытом российском фестивале анимации в Тарусе в 1996 году. Она была напряжена, взволнована и говорила только об одной проблеме – надо спасать Свердловскую киностудию. До и после фестиваля Хижнякова вместе с Черкасовой обивали пороги чиновничьих кабинетов в Москве, давали интервью, собирали подписи художников. Всю студию спасти не удалось, но анимацию они сохранили.
Валя окончила ВГИК в 1976 году и пришла на Свердловскую киностудию сначала администратором, затем директором научно-популярных фильмов. Через пять лет перешла в анимационное отделение и вскоре его возглавила. «Добро пожаловать!» Алексея Караева; «Про Веру и Анфису», «В гостях у деда Евлампия» Валерия Фомина; «Дело прошлое», «Нюркина баня» Оксаны Черкасовой; «Бабушка» Андрея Золотухина; «Розовая кукла» Валентина Ольшванга; «Привет из Кисловодска», «Маленькая ночная симфония» Дмитрия Геллера; «Девочка дура» Зои Киреевой; «Глупая…», «Сизый голубочек» Екатерина Соколовой; «Обида», «Среди черных волн» Анны Будановой – Хижнякова открывает имена снова и снова, продюсируя шедевры. Она не кабинетный человек, она не канцелярская дама, она переживающий член семьи, настоящая мама. Не вмешиваясь в творчество, Валентина Ивановна точно знает, что кому нужно для полноценного процесса – от технических материалов до продуктов питания. На кого покричать, а кого погладить по голове и выслушать.
Хижнякова стояла у истоков популярнейшего фестиваля-практикума «Кинопроба» В Екатеринбурге. На него съезжаются кинематографисты со всего мира. Режиссеры получают награды, дают интервью, а те, кто открывает звезд и способствует их сиянию, традиционно остаются в тени.
С юбилеем, дорогая Валентина Ивановна! Новых свершений!
У Александра Горленко обаяние Чеширского кота. Хотя, когда он был моложе, его сравнивали с императором Николаем Вторым. Внешне, разумеется. У него всегда был обширный круг друзей и знакомых, он постоянно был в работе, а с некоторых пор – в заботах о своих многочисленных учениках. Горленко застал «золотой век» советской мультипликации, успел внести свою лепту в наследие старого «Союзмультфильма» сюжетами «Про черепаху» и «Что случилось с крокодилом» в альманахе «Веселая карусель», снял много других симпатичных фильмов и занялся воспитанием кадров для отечественной анимации во ВГИКе. Сегодня Александру 79 лет.
https://www.youtube.com/watch?v=NEcFYNgF-sw&t=19s
- Как появился сюжет «Что случилось с крокодилом»?
- В 1981 году вышел сборник «Сказки без подсказки». Когда взял книгу и открыл наобум, сразу же увидел заголовок «Что случилось с крокодилом» Марины Москвиной. Прочитал и сказал: «Мое!» Это удивительная история о безграничности любви. Когда начали работать, произошло множество интересных открытий. Музыку под экран записывала группа «Последний шанс», где практически не было музыкальных инструментов: какие-то бочки, палка с веревкой, свистульки детские – полная чума!
- Для зрителей главной фишкой стал синхронный перевод совершенно безэмоциональным голосом.
- Это отдельная история. Во-первых, я сразу же подумал, что крокодилы по-людски говорить не должны. А я тогда сильно увлекался польским языком, читал запрещенный позднее журнал «Шпильки». На основе польского и чешского, буквально за одну ночь написал весь текст. Но надо же было сделать его понятным для зрителей. В то время большинство иностранных игровых картин дублировали на «Союзмультфильме». По заведенному порядку работники студии смотрели в большом зале все зарубежные новинки проката, даже то, что в итоге не допускалось до экрана. Переводчиком почти всегда была вот эта безэмоциональная девушка Ольга Клюшникова, чей голос был известен абсолютно всем. Ее-то я и пригласил, сказал: «Вот текст, давай, читай». Получился смешной симбиоз.
Сейчас все немножко по-другому, а в принципе те старые процессы, которые происходили при создании фильмов, были удивительными. Например, работа звукорежиссера. В ширину зала был установлен пульт с массой ползунков, каких-то переключателей и бог знает еще чего. Царили за пультом Борис Фильчиков и Владимир Кутузов, два наших бога звукорежиссуры. Их фантастическую пластику надо было видеть! Как они передвигали эти микшеры, как взмахивали руками! И чтоб никаких посторонних шумов при работе, могли даже режиссера выгнать вон! При мне записывали фильм «В мире басен», Андрюша Хржановский попытался в процессе как-то поучаствовать, но Фильчиков резко оборвал: «Андрей, убирайся отсюда, мы сами все сделаем!» Если внимательно прислушаться, звук в тех «дореволюционных» фильмах удивительно нежный, там мягкие переходы, тепло человеческих рук. Когда американцы переозвучили с помощью компьютеров, с учетом всех достижений науки и техники нашего «Заколдованного мальчика», получилось, вроде бы, то же самое, но без души. Абсолютно выхолощенный звук, даже неприятный. Почему? Непонятно.
- А кто говорил за крокодила, за малыша?
- За крокодила я сам читал. А с малышом вышла интересная история. На студии работал замечательный шумовик Саша Баранов. Он умел изображать губами полет двух мух, когда одна догоняла другую! Так вот малыша в «Крокодиле» озвучивала его внучка. Прошло много лет, вдруг повстречалась мне одна тетенька и сказала: «У меня ребенок уже заканчивает школу…» Я удивился: «Да? А я-то здесь при чем?» Она ответила: «Это мой голос звучит у вас в фильме». В такие моменты начинаешь чувствовать себя динозавром.
- Как появился сюжет «Что случилось с крокодилом»?
- В 1981 году вышел сборник «Сказки без подсказки». Когда взял книгу и открыл наобум, сразу же увидел заголовок «Что случилось с крокодилом» Марины Москвиной. Прочитал и сказал: «Мое!» Это удивительная история о безграничности любви. Когда начали работать, произошло множество интересных открытий. Музыку под экран записывала группа «Последний шанс», где практически не было музыкальных инструментов: какие-то бочки, палка с веревкой, свистульки детские – полная чума!
- Для зрителей главной фишкой стал синхронный перевод совершенно безэмоциональным голосом.
- Это отдельная история. Во-первых, я сразу же подумал, что крокодилы по-людски говорить не должны. А я тогда сильно увлекался польским языком, читал запрещенный позднее журнал «Шпильки». На основе польского и чешского, буквально за одну ночь написал весь текст. Но надо же было сделать его понятным для зрителей. В то время большинство иностранных игровых картин дублировали на «Союзмультфильме». По заведенному порядку работники студии смотрели в большом зале все зарубежные новинки проката, даже то, что в итоге не допускалось до экрана. Переводчиком почти всегда была вот эта безэмоциональная девушка Ольга Клюшникова, чей голос был известен абсолютно всем. Ее-то я и пригласил, сказал: «Вот текст, давай, читай». Получился смешной симбиоз.
Сейчас все немножко по-другому, а в принципе те старые процессы, которые происходили при создании фильмов, были удивительными. Например, работа звукорежиссера. В ширину зала был установлен пульт с массой ползунков, каких-то переключателей и бог знает еще чего. Царили за пультом Борис Фильчиков и Владимир Кутузов, два наших бога звукорежиссуры. Их фантастическую пластику надо было видеть! Как они передвигали эти микшеры, как взмахивали руками! И чтоб никаких посторонних шумов при работе, могли даже режиссера выгнать вон! При мне записывали фильм «В мире басен», Андрюша Хржановский попытался в процессе как-то поучаствовать, но Фильчиков резко оборвал: «Андрей, убирайся отсюда, мы сами все сделаем!» Если внимательно прислушаться, звук в тех «дореволюционных» фильмах удивительно нежный, там мягкие переходы, тепло человеческих рук. Когда американцы переозвучили с помощью компьютеров, с учетом всех достижений науки и техники нашего «Заколдованного мальчика», получилось, вроде бы, то же самое, но без души. Абсолютно выхолощенный звук, даже неприятный. Почему? Непонятно.
- А кто говорил за крокодила, за малыша?
- За крокодила я сам читал. А с малышом вышла интересная история. На студии работал замечательный шумовик Саша Баранов. Он умел изображать губами полет двух мух, когда одна догоняла другую! Так вот малыша в «Крокодиле» озвучивала его внучка. Прошло много лет, вдруг повстречалась мне одна тетенька и сказала: «У меня ребенок уже заканчивает школу…» Я удивился: «Да? А я-то здесь при чем?» Она ответила: «Это мой голос звучит у вас в фильме». В такие моменты начинаешь чувствовать себя динозавром.
https://www.youtube.com/watch?v=3_CfW-KtiCc
День Эдуарда Васильевича Назарова (1941-2016) – режиссера, художника, сценариста, актера, педагога, мудреца, постановщика мультфильмов «Жил-был пёс», «Путешествие муравья», «Принцесса и людоед», «Про Сидорова Вову», «Мартынко», со-президента Международного фестиваля анимации «Крок», председателя худсовета цикла «Гора самоцветов», одного из первых экспертов Национальной анимационной премии «Икар», народного артиста РФ. Выпуск телепрограммы «Человек в кадре» о Назарове и с участием Назарова (2010).
День Эдуарда Васильевича Назарова (1941-2016) – режиссера, художника, сценариста, актера, педагога, мудреца, постановщика мультфильмов «Жил-был пёс», «Путешествие муравья», «Принцесса и людоед», «Про Сидорова Вову», «Мартынко», со-президента Международного фестиваля анимации «Крок», председателя худсовета цикла «Гора самоцветов», одного из первых экспертов Национальной анимационной премии «Икар», народного артиста РФ. Выпуск телепрограммы «Человек в кадре» о Назарове и с участием Назарова (2010).
YouTube
Человек в кадре. Эдуард Назаров
Документальный фильм о режиссере анимационного кино Эдуарде Назарове.
В честь 20-летия проекта "Смешарики" выпущена виниловая пластинка с песнями из мультсериала. Все 20 лет музыку и песни к этому сериалу пишут композиторы Марина Ланда и Сергей Васильев: «При всем восхищении современными технологиями, то, что наши песни появились именно на виниловой пластинке, для нас стало настоящим чудом. Может быть, потому что наше детство прошло под кружение пластинок, а, может, просто есть какая-то вечная магия в этих полосках на черном диске, как и в буквах, рассыпанных на белом листе. Пластинка требует твоего внимания. Ты вынужден остановиться, потратить время на музыку. Остаться с ней. И судя по тому, как мгновенно исчез первый тираж, эта идея пришлась по вкусу и всем поклонникам Смешариков».
Дню матери посвящается.
В 1981 году на телевидении вышел мультфильм «Мама для мамонтёнка». На его создание вдохновила научная сенсация. В 1977 году под Магаданом впервые нашли тело замёрзшего мамонтёнка, причем целиком. Он пролежал под слоем земли примерно от 13 до 40 тысяч лет. Предполагалось, что незадолго до своей гибели полугодовой мамонтёнок поранил ногу, упал в яму, наполненную водой и грязью, и не смог оттуда выбраться. В дальнейшем лёд прекрасно сохранил его кожу и шерсть. Учёные страшно обрадовались находке и смогли изучить анатомию мамонтов наглядно. Имя находке дали – Дима, по названию небольшого ручья, который протекал вблизи. Мамонтёнок Дима теперь находится в коллекции Зоологического музея.
В те годы ему посвятили сказки, мультфильмы, диафильмы. Писательница Дина Непомнящая тоже сочинила свою историю о мамонтёнке. Каким-то образом она оказалась в редакции творческого объединения «Экран» на телевидении. За сценарий ухватился режиссер Олег Чуркин. Это был интересный человек. Фронтовик, кавалер орденов Красной звезды и Отечественной войны I степени, он окончил курсы художников-мультипликаторов при киностудии «Союзмультфильм» и много лет проработал фазовщиком. В 1965 году он стал директором объединения рисованных фильмов «Союзмультфильма», а затем – начальником производства. Когда на телевидении было принято решение создать собственную анимационную студию, Чуркина переманили на «Экран» возглавить производство там. Олег Дмитриевич согласился с условием, что ему позволят самому снять несколько фильмов как режиссеру. Так появились популярнейшие детские картины «Крошка Енот», «Мама для мамонтенка» и «Бюро находок».
Олег Чуркин выбрал себе в соавторы блистательного художника Вячеслава Назарука и талантливейшего композитора Владимира Шаинского, собрал замечательных артистов. Мамонтенка озвучила Клара Румянова, моржа – Зиновий Гердт, медвежонка – Григорий Толчинский (голос Фили в программе «Спокойной ночи, малыши!»), мартышку – Зинаида Нарышкина, слониху – Рина Зеленая.
Песенка Владимира Шаинского, которую Мамонтёнок поёт на пути через океан, стала неофициальным гимном детских домов. В ней каждый ребёнок выражает надежду, что обязательно будет кому-то нужен.
https://www.youtube.com/watch?v=la7hwRw6SbY
В 1981 году на телевидении вышел мультфильм «Мама для мамонтёнка». На его создание вдохновила научная сенсация. В 1977 году под Магаданом впервые нашли тело замёрзшего мамонтёнка, причем целиком. Он пролежал под слоем земли примерно от 13 до 40 тысяч лет. Предполагалось, что незадолго до своей гибели полугодовой мамонтёнок поранил ногу, упал в яму, наполненную водой и грязью, и не смог оттуда выбраться. В дальнейшем лёд прекрасно сохранил его кожу и шерсть. Учёные страшно обрадовались находке и смогли изучить анатомию мамонтов наглядно. Имя находке дали – Дима, по названию небольшого ручья, который протекал вблизи. Мамонтёнок Дима теперь находится в коллекции Зоологического музея.
В те годы ему посвятили сказки, мультфильмы, диафильмы. Писательница Дина Непомнящая тоже сочинила свою историю о мамонтёнке. Каким-то образом она оказалась в редакции творческого объединения «Экран» на телевидении. За сценарий ухватился режиссер Олег Чуркин. Это был интересный человек. Фронтовик, кавалер орденов Красной звезды и Отечественной войны I степени, он окончил курсы художников-мультипликаторов при киностудии «Союзмультфильм» и много лет проработал фазовщиком. В 1965 году он стал директором объединения рисованных фильмов «Союзмультфильма», а затем – начальником производства. Когда на телевидении было принято решение создать собственную анимационную студию, Чуркина переманили на «Экран» возглавить производство там. Олег Дмитриевич согласился с условием, что ему позволят самому снять несколько фильмов как режиссеру. Так появились популярнейшие детские картины «Крошка Енот», «Мама для мамонтенка» и «Бюро находок».
Олег Чуркин выбрал себе в соавторы блистательного художника Вячеслава Назарука и талантливейшего композитора Владимира Шаинского, собрал замечательных артистов. Мамонтенка озвучила Клара Румянова, моржа – Зиновий Гердт, медвежонка – Григорий Толчинский (голос Фили в программе «Спокойной ночи, малыши!»), мартышку – Зинаида Нарышкина, слониху – Рина Зеленая.
Песенка Владимира Шаинского, которую Мамонтёнок поёт на пути через океан, стала неофициальным гимном детских домов. В ней каждый ребёнок выражает надежду, что обязательно будет кому-то нужен.
https://www.youtube.com/watch?v=la7hwRw6SbY
YouTube
Мама для мамонтенка. Мультфильм (1981)
Мама для мамонтенка. Рисованный мультфильм о том, как мамонтенок нашел себе маму.
Однажды далеко-далеко на Севере случилась удивительное чудо. Неизвестно откуда появился маленький мамонтенок. "Мама", - произнес он первое слово и отправился на поиски своей…
Однажды далеко-далеко на Севере случилась удивительное чудо. Неизвестно откуда появился маленький мамонтенок. "Мама", - произнес он первое слово и отправился на поиски своей…
Об этом художнике отзываются с почтением абсолютно все его бывшие коллеги, даже самые скупые на похвалу. На «Союзмультфильме» он проработал тридцать пять лет, участвовал в создании таких картин, как «Остров ошибок», «Мальчик из Неаполя», «Пастушка и Трубочист», «Сказка о золотом петушке», «Как грибы с горохом воевали», «Мороз Иванович». Он работал в самых разных стилях и жанрах, но всегда брался только за те сценарии, которые его заинтересовывали.
День рождения Виктора Никитина (1925-2016)
День рождения Виктора Никитина (1925-2016)
- На «Союзмультфильме» часто создавались творческие дуэты, группы, когда режиссеры работали с одними и теми же художниками. Вы же поменяли многих…
- Я работал не с режиссерами, а с темами, которые меня занимали, и этому принципу был верен всю жизнь. Даже во времена простоя никогда не брался за картины, которые были мне чужды.
Помню, как после реалистичной «Снегурочки» мне пришлось вывернуть себе мозги наизнанку для следующего фильма – «Острова ошибок» сестер Брумберг. Это совершенно другой жанр, иное изобразительное решение, и требовалось быстро перестроиться. Поэтому когда меня спрашивают, кто такой художник в кино, я отвечаю: это универсальный человек. Сегодня ты делаешь любовную драму для взрослых, а завтра – сказку для пятилетних малышей. Потом могут быть научная фантастика, поэтический плакат, романтика, эксцентрика. Нужно быть очень гибким и уметь перевоплощаться. Как актеру.
- Среди ваших фильмов была еще одна масштабная картина – «Сказка о золотом петушке». Она рождалась легче, чем «Снегурочка»?
- Здесь были иные трудности. Когда Александра Гавриловна Снежко-Блоцкая пригласила меня в группу, я с радостью согласился: это Пушкин, русская, национальная тема, интересные персонажи, вещь очень мудрая и тоже ведь непростая. Я тут же задал режиссеру целый ряд вопросов: «Давайте разберемся, для чего Пушкин написал эту сказку? Что несут в себе Звездочет и Шамаханская царица? Почему возникла любовь старого царя Додона к этой экзотической птице?» Надо было прояснить концепцию фильма, в чем его суть – красота, как разрушающая сила? Ведь девица разрушила все царство, сыновья поубивали друг друга, Додон тоже погиб! Как режиссер, она должна была объяснить, какую мысль надо провести красной ниточкой через весь фильм. Но, к сожалению, ответа я так и не услышал.
А что касается моей работы, легче всего у меня родились как раз образы Звездочета и Шамаханской царицы. Царя Додона во всех операх почему-то делали маленьким, толстым и нелепым, я же представлял его этаким Дон Кихотом – длинным, костлявым и старым. А вот с сыновьями возникли сложности, в сценарии они менее всего были выписаны. С безликими персонажами художнику всегда приходится возиться.
- А вам не говорили, что Шамаханская царица получилась очень уж эротичной?
- Нет, не говорили. Хотя мужчины даже много-много лет спустя восклицали: «О-о-о, не мудрено, что Додон в нее влюбился!» Она не эротична, а скорее экзотична. Конечно, рисовал я ее сначала обнаженной, чтобы мультипликатору было ясно, как ее двигать, какая она по пластике. А одеть ее не составляло никакого труда: черточка на груди, черточка на бедрах, прозрачная накидка – вот и весь костюм.
И Василису Микулишну я тоже рисовал обнаженной, а уже на экране она – в сарафане, платье. Костюм совершенно иной, но конструкция та же, что и у Шамаханской царицы. Эротизм – он не в костюме, героиню можно и в шубу одеть. Все зависит от того, как она будет себя вести, как двигаться – вот где эротика-то! Помните танец Шамаханской царицы с Додоном? Эту сцену целиком сделала Марина Восканьянц – мультипликатор, гениально обыгрывающая именно танцы. Она сама человек пластичный, много лет занималась гармонической гимнастикой, и превосходно справилась с задачей.
- Я работал не с режиссерами, а с темами, которые меня занимали, и этому принципу был верен всю жизнь. Даже во времена простоя никогда не брался за картины, которые были мне чужды.
Помню, как после реалистичной «Снегурочки» мне пришлось вывернуть себе мозги наизнанку для следующего фильма – «Острова ошибок» сестер Брумберг. Это совершенно другой жанр, иное изобразительное решение, и требовалось быстро перестроиться. Поэтому когда меня спрашивают, кто такой художник в кино, я отвечаю: это универсальный человек. Сегодня ты делаешь любовную драму для взрослых, а завтра – сказку для пятилетних малышей. Потом могут быть научная фантастика, поэтический плакат, романтика, эксцентрика. Нужно быть очень гибким и уметь перевоплощаться. Как актеру.
- Среди ваших фильмов была еще одна масштабная картина – «Сказка о золотом петушке». Она рождалась легче, чем «Снегурочка»?
- Здесь были иные трудности. Когда Александра Гавриловна Снежко-Блоцкая пригласила меня в группу, я с радостью согласился: это Пушкин, русская, национальная тема, интересные персонажи, вещь очень мудрая и тоже ведь непростая. Я тут же задал режиссеру целый ряд вопросов: «Давайте разберемся, для чего Пушкин написал эту сказку? Что несут в себе Звездочет и Шамаханская царица? Почему возникла любовь старого царя Додона к этой экзотической птице?» Надо было прояснить концепцию фильма, в чем его суть – красота, как разрушающая сила? Ведь девица разрушила все царство, сыновья поубивали друг друга, Додон тоже погиб! Как режиссер, она должна была объяснить, какую мысль надо провести красной ниточкой через весь фильм. Но, к сожалению, ответа я так и не услышал.
А что касается моей работы, легче всего у меня родились как раз образы Звездочета и Шамаханской царицы. Царя Додона во всех операх почему-то делали маленьким, толстым и нелепым, я же представлял его этаким Дон Кихотом – длинным, костлявым и старым. А вот с сыновьями возникли сложности, в сценарии они менее всего были выписаны. С безликими персонажами художнику всегда приходится возиться.
- А вам не говорили, что Шамаханская царица получилась очень уж эротичной?
- Нет, не говорили. Хотя мужчины даже много-много лет спустя восклицали: «О-о-о, не мудрено, что Додон в нее влюбился!» Она не эротична, а скорее экзотична. Конечно, рисовал я ее сначала обнаженной, чтобы мультипликатору было ясно, как ее двигать, какая она по пластике. А одеть ее не составляло никакого труда: черточка на груди, черточка на бедрах, прозрачная накидка – вот и весь костюм.
И Василису Микулишну я тоже рисовал обнаженной, а уже на экране она – в сарафане, платье. Костюм совершенно иной, но конструкция та же, что и у Шамаханской царицы. Эротизм – он не в костюме, героиню можно и в шубу одеть. Все зависит от того, как она будет себя вести, как двигаться – вот где эротика-то! Помните танец Шамаханской царицы с Додоном? Эту сцену целиком сделала Марина Восканьянц – мультипликатор, гениально обыгрывающая именно танцы. Она сама человек пластичный, много лет занималась гармонической гимнастикой, и превосходно справилась с задачей.
- Я заметил, что все ваши героини необычайно женственны. Даже царевна Белянка, которая, вроде, и человек, и в то же время гриб…
- По этой причине художник, которого пригласили на фильм «Как грибы с горохом воевали», отказался работать. Он не знал, как делать таких персонажей – полулюдей, полугрибов. Режиссер Иван Семенович Аксенчук по старой памяти обратился ко мне. К тому времени я уже стал не то чтобы очень опытным, но во мне произошел какой-то прорыв в области создания персонажей. Если сейчас достать черновые рисунки к фильму, то можно убедиться, что герои в том же виде, в каком я их изобразил изначально, и перекочевали на экран. Я как-то сразу решил, что царь Горох – это гоголевский Ноздрев. Во всем – в поведении, в общении, и чуб у него такой же, и усы. Он гусар, вояка.
- Вы должны влюбиться в своих героев?
- Ну, а как же?! Если я начинаю создавать того или иного персонажа, он для меня уже живой. Я уже знаю, как он смотрит, как он двигается, как он сидит, как он общается с другими героями. Я не знаю, насколько это на бумаге чувствуется, но вот сам я, когда рисую, чувствую. Может быть, не вслух, но мысленно разговариваю с ним – человеческий это персонаж, или зверек, или игрушка. Иначе у меня ничего не получится.
- Ваши героини – они для вас идеал красоты?
- Трудно объяснить… Можно вспомнить художника из истории искусств, например, Сандро Боттичелли, у которого все образы, вроде бы, похожи, это его тип женской красоты в картинах. А есть художники, которые рисуют очень разных женщин, но это не значит, что у них нет идеала. Я стремился рисовать, чтобы это было красиво, чтобы персонажи нравились не только мне, но и другим. Даже отрицательных героев я старался не делать противными, скорее – смешными. Получилось это или нет – не знаю.
В отличие от многих ваших коллег, вы ушли со студии задолго до ее развала, когда еще на «Союзмультфильме» было более-менее благополучно. Почему?
Всегда существовало противостояние «художник и власть». Во главе студии нередко стояли люди, никакого отношения к искусству не имевшие. Взаимоотношения строились, как между барином и поденщиком: «Кто вы такие? Вы никому не нужны!»
Был у нас великолепный художник Евгений Тихонович Мигунов – человек, созданный для мультипликации. На свой фильм по басням Крылова он пригласил Игоря Ильинского. Понятно, что народный артист, которого знал весь мир, согласился прийти за довольно высокий гонорар. Дирекция согласились: «Да, пожалуй, на это стоит пойти – Ильинский будет держать весь фильм!» Но своего обязательства дирекция не выполнила. Это было в высшей степени оскорбительно и для режиссера, и для большого артиста. И Мигунов в знак протеста написал заявление об уходе. В это время нами руководил Сергей Иванович Куликов, бывший референт самого Ворошилова. Человек пустой, серый чиновник. Вместо того чтобы извиниться, как-то разрешить этот спор, он сразу же бумагу подписал. Уходя, Мигунов сказал: «Ты, Сергей Иванович, мешок с говном и красной книжкой внутри. Тебя отсюда скоро выгонят, и ты будешь никому не нужен, а меня возьмут везде». Он оказался прав во всем. Но мультипликация потеряла большого мастера.
И у многих были конфликты. А когда началась Перестройка, все рухнуло окончательно.
- По этой причине художник, которого пригласили на фильм «Как грибы с горохом воевали», отказался работать. Он не знал, как делать таких персонажей – полулюдей, полугрибов. Режиссер Иван Семенович Аксенчук по старой памяти обратился ко мне. К тому времени я уже стал не то чтобы очень опытным, но во мне произошел какой-то прорыв в области создания персонажей. Если сейчас достать черновые рисунки к фильму, то можно убедиться, что герои в том же виде, в каком я их изобразил изначально, и перекочевали на экран. Я как-то сразу решил, что царь Горох – это гоголевский Ноздрев. Во всем – в поведении, в общении, и чуб у него такой же, и усы. Он гусар, вояка.
- Вы должны влюбиться в своих героев?
- Ну, а как же?! Если я начинаю создавать того или иного персонажа, он для меня уже живой. Я уже знаю, как он смотрит, как он двигается, как он сидит, как он общается с другими героями. Я не знаю, насколько это на бумаге чувствуется, но вот сам я, когда рисую, чувствую. Может быть, не вслух, но мысленно разговариваю с ним – человеческий это персонаж, или зверек, или игрушка. Иначе у меня ничего не получится.
- Ваши героини – они для вас идеал красоты?
- Трудно объяснить… Можно вспомнить художника из истории искусств, например, Сандро Боттичелли, у которого все образы, вроде бы, похожи, это его тип женской красоты в картинах. А есть художники, которые рисуют очень разных женщин, но это не значит, что у них нет идеала. Я стремился рисовать, чтобы это было красиво, чтобы персонажи нравились не только мне, но и другим. Даже отрицательных героев я старался не делать противными, скорее – смешными. Получилось это или нет – не знаю.
В отличие от многих ваших коллег, вы ушли со студии задолго до ее развала, когда еще на «Союзмультфильме» было более-менее благополучно. Почему?
Всегда существовало противостояние «художник и власть». Во главе студии нередко стояли люди, никакого отношения к искусству не имевшие. Взаимоотношения строились, как между барином и поденщиком: «Кто вы такие? Вы никому не нужны!»
Был у нас великолепный художник Евгений Тихонович Мигунов – человек, созданный для мультипликации. На свой фильм по басням Крылова он пригласил Игоря Ильинского. Понятно, что народный артист, которого знал весь мир, согласился прийти за довольно высокий гонорар. Дирекция согласились: «Да, пожалуй, на это стоит пойти – Ильинский будет держать весь фильм!» Но своего обязательства дирекция не выполнила. Это было в высшей степени оскорбительно и для режиссера, и для большого артиста. И Мигунов в знак протеста написал заявление об уходе. В это время нами руководил Сергей Иванович Куликов, бывший референт самого Ворошилова. Человек пустой, серый чиновник. Вместо того чтобы извиниться, как-то разрешить этот спор, он сразу же бумагу подписал. Уходя, Мигунов сказал: «Ты, Сергей Иванович, мешок с говном и красной книжкой внутри. Тебя отсюда скоро выгонят, и ты будешь никому не нужен, а меня возьмут везде». Он оказался прав во всем. Но мультипликация потеряла большого мастера.
И у многих были конфликты. А когда началась Перестройка, все рухнуло окончательно.
Друзья знают о графинчике Рины Зелёной, подаренном мне её наследниками. Многим наливал из него. Семья Рины Васильевны утверждала, что дата её рождения во всех справочниках указана неправильно - 7 ноября 1902 года. Мол, Рина Васильевна терпеть не могла эту дату и всегда скрывалась в этот день. А на её могиле на Введенском кладбище и год указан другой - 1901. Потом родственники всё-таки нашли свидетельства, что изначально год всё-таки верный 1902-й, а с датой так и не смогли определиться. При каждой нашей встрече называли новую версию. Последняя - 28 ноября. Так что, если верить тем людям, с которыми актриса доживала свой век, сегодня - день её рождения, 121 год...