Судебное решение о ликвидации «Мемориала» при всей своей откровенной и демонстративной скандальности было совершенно ожидаемо. Если кто-то до последнего момента надеялся на другой исход, то лишь потому, что по инерции считал, будто для власти всё ещё важно как на то или иное событие будет реагировать общественное мнение. Но в России этот институт давно не работает. Не потому даже, что мнение народа не может повлиять на власть, но прежде всего потому, что само общество не готово отстаивать своё мнение. Осознав это, правящие круги окончательно избавились от каких-либо ограничений морального или даже рационального характера.
Совершенно бессмысленно искать в действиях высших чинов какую-то стратегию или логику какого-либо плана, пусть даже и злодейского. В современной России, по крайней мере применительно к государственным органам, бесполезно спрашивать «Зачем?». Есть только один вопрос — почему? Да и то, ответ всегда будет одинаков — так вышло.
Запустив репрессивную машину, высшие чиновники могут лишь наблюдать, как она катится по инерции. Наблюдают пока ещё с одобрением и даже с удовольствием. Но беда в том, что остановить этот процесс в рамках обычного управления уже не получится. Для этого недостаточно дать команду «Стоп!» Ведь система ежечасно создает себе новых врагов, а с другой стороны — массу людей, карьера и само существование которых зависит от продолжения именно такого курса.
Превращение судебной системы в инструмент используемый для политической расправы и ставящий произвол начальства даже не выше закона, а на место закона, чревато ликвидацией самого института правосудия хоть бы и в том объеме, в каком он необходим самому же российскому капитализму. Разгром ведущих научных и учебных учреждений, не случайно происходящий параллельно с атакой на общественные организации, обернется, в лучшем случае, уходом «во внутреннюю эмиграцию» даже тех политически нейтральных специалистов, которые при прочих равных условиях могли бы с государством сотрудничать. А экономические процессы, набирающие собственную разрушительную инерцию параллельно с ростом пропагандистской истерии, невозможно будет отменить никакими постановлениями.
В общем, на фоне искреннего стремления власти централизовать и подчинить себе всё и вся мы живем в обществе, где всё происходит инерционно и само собой. В течение некоторого времени те, кто находится на гребне этой волны, могут тешить себя иллюзией, что они ею управляют. Но это не более чем иллюзия.
Совершенно бессмысленно искать в действиях высших чинов какую-то стратегию или логику какого-либо плана, пусть даже и злодейского. В современной России, по крайней мере применительно к государственным органам, бесполезно спрашивать «Зачем?». Есть только один вопрос — почему? Да и то, ответ всегда будет одинаков — так вышло.
Запустив репрессивную машину, высшие чиновники могут лишь наблюдать, как она катится по инерции. Наблюдают пока ещё с одобрением и даже с удовольствием. Но беда в том, что остановить этот процесс в рамках обычного управления уже не получится. Для этого недостаточно дать команду «Стоп!» Ведь система ежечасно создает себе новых врагов, а с другой стороны — массу людей, карьера и само существование которых зависит от продолжения именно такого курса.
Превращение судебной системы в инструмент используемый для политической расправы и ставящий произвол начальства даже не выше закона, а на место закона, чревато ликвидацией самого института правосудия хоть бы и в том объеме, в каком он необходим самому же российскому капитализму. Разгром ведущих научных и учебных учреждений, не случайно происходящий параллельно с атакой на общественные организации, обернется, в лучшем случае, уходом «во внутреннюю эмиграцию» даже тех политически нейтральных специалистов, которые при прочих равных условиях могли бы с государством сотрудничать. А экономические процессы, набирающие собственную разрушительную инерцию параллельно с ростом пропагандистской истерии, невозможно будет отменить никакими постановлениями.
В общем, на фоне искреннего стремления власти централизовать и подчинить себе всё и вся мы живем в обществе, где всё происходит инерционно и само собой. В течение некоторого времени те, кто находится на гребне этой волны, могут тешить себя иллюзией, что они ею управляют. Но это не более чем иллюзия.
Ожидая приход нового 2022 года, не могу не думать о множестве людей (в том числе и хорошо мне знакомых), которые будут встречать его в тюрьме. Андрей Левченко прислал из «Матросской тишины» замечательную записку, стараясь таким образом поднять дух нам — тем, кто сейчас на свободе.
В любом случае, Андрей знает за что он страдает и борется. У него есть политическая позиция, которую он отстаивает. И все прекрасно понимают, что сын сидит в тюрьме заложником за своего отца, Сергея Левченко.
Десятки других людей, какие бы им обвинения ни предъявляли, тоже сегодня находятся за решеткой из-за своих политических взглядов. Так или иначе, они понимают — за что и почему. Но на этом фоне особенно дикой и чудовищной становится ситуация Сергея Зуева, ректора нашей замечательной Шанинки. В отличие от Андрея Левченко или Алексея Навального, он никогда не конфликтовал с властью, а просто честно делал свою работу. Но это уже может оказаться в современной России поводом для того, чтобы попасть в жернова карательной машины. И кстати, это хороший урок тем, кто упорно продолжает повторять: «я-то ничего такого не делаю, меня это не касается». Увы, касается всех.
И всё-таки на новый год хочется верить в добро, надеяться на лучшее. И желать друг другу не только стойкости, но и просто счастья. Привычно, банально, но вечно.
С новым годом, друзья!
В любом случае, Андрей знает за что он страдает и борется. У него есть политическая позиция, которую он отстаивает. И все прекрасно понимают, что сын сидит в тюрьме заложником за своего отца, Сергея Левченко.
Десятки других людей, какие бы им обвинения ни предъявляли, тоже сегодня находятся за решеткой из-за своих политических взглядов. Так или иначе, они понимают — за что и почему. Но на этом фоне особенно дикой и чудовищной становится ситуация Сергея Зуева, ректора нашей замечательной Шанинки. В отличие от Андрея Левченко или Алексея Навального, он никогда не конфликтовал с властью, а просто честно делал свою работу. Но это уже может оказаться в современной России поводом для того, чтобы попасть в жернова карательной машины. И кстати, это хороший урок тем, кто упорно продолжает повторять: «я-то ничего такого не делаю, меня это не касается». Увы, касается всех.
И всё-таки на новый год хочется верить в добро, надеяться на лучшее. И желать друг другу не только стойкости, но и просто счастья. Привычно, банально, но вечно.
С новым годом, друзья!
Forwarded from Протесты в мире
⚡️⚡️⚡️
Протестующие в Казахстане захватили правительство Алматинской области
Протестующие в Казахстане захватили правительство Алматинской области
Тезисы о Казахстане
1) Прежде всего — о главном. Политический кризис в Казахстане имеет не просто экономические корни, он тесно связан с общим кризисом, переживаемым системой неолиберального капитализма на глобальном уровне. В этом смысле волнения в Алматы и в Амстердаме имеют одну и ту же объективную природу. Но понятно, что, во-первых, демократии Запада являются более гибкими и в силу этого более устойчивыми к социально-политическим кризисам, а во-вторых, именно периферийные страны, выступающие поставщиками сырья, такие как Россия и Казахстан, в наибольшей степени уязвимы. В 2000-е годы они очень хорошо вписались в систему, но сейчас эту систему трясет. А иллюзия российских и белорусских чиновников, будто с объективными экономическими и общественными процессами можно справиться с помощью репрессий, лишь усугубляет дело.
2) В Казахстане не удастся повторить репрессивную нормализацию по образцу Беларуси и России. Силовой блок власти в Казахстане гораздо менее развит и слабее организован. Его хватало на жестокие точечные акции устрашения, как в Жанаозене в 2011 году, но для масштабного подавления народного восстания на территории всей страны у него сил просто нет. А население Казахстана не имеет нелепых иллюзий относительно того, что надо вести себя как в воображаемой Европе (дарить цветы полицейским, ходить с фонариками и снимать обувь, залезая на скамейки). Казахстанцы ведут себя так же, как реальные, а не воображаемые европейцы — дерутся с полицией, блокируют дороги, захватывают административные здания.
3) В результате события уже вышли на совершенно иной уровень, чем в Белоруссии в 2020 и в России в 2011 или 2020 годах. В ночь с 4 на 5 января захвачена администрация Алматы, система государственного управления рушится, полиция покидает улицы, власти уже публично объявляют об уступках, в том числе и политических (смена правительства). Разумеется, это лишь попытка тянуть время и избежать более радикальных перемен, но точка невозврата уже пройдена. Как только революционный процесс достигает такой фазы, раскол в элитах становится политически неизбежным. А потому сценарии контролируемого умиротворения выглядят маловероятными. В Казахстане элита менее консолидирована, чем в Белоруссии и менее запугана, чем в России. Потому каждая группировка будет пытаться реализовать свою повестку, а массы на улицах будут выдвигать всё новые требования.
4) Протест не сводится к уличным выступлениям. К восстанию присоединился рабочий класс. В Белоруссии именно забастовки почти переломили ситуацию, и если бы либеральные лидеры протеста, как и в России, не попытались там завершить дело переговорами, на которые власть не пошла, обнаружив слабость этих людей, ещё неизвестно, чем бы дело кончилось. Насколько в Казахстане рабочее движение сможет сыграть самостоятельную роль, пока непонятно. Но огромное преимущество казахских выступлений, как ни парадоксально, в слабости оппозиции. Улицы и цеха будут выдвигать собственных лидеров. Справятся ли они со своей ролью? Это не очевидно. Но классический сценарий «слива» протеста либеральной оппозицией пока не просматривается.
5) Пока главным последствием казахского восстания для России становится неминуемая отмена любых сценариев «транзита», про которые писали политологи. На самом деле эти сценарии и ранее существовали в основном в головах экспертов и консультантов, суетящихся вокруг президентской администрации. Путин свой пост покидать не собирается по крайней мере, до тех пор, пока физически может стоять на ногах и говорить. Но если раньше в верхах по этому поводу могли быть хотя бы теоретические дискуссии, то теперь они будут пресечены как подрывные. «Вы что, хотите как в Казахстане?»
1) Прежде всего — о главном. Политический кризис в Казахстане имеет не просто экономические корни, он тесно связан с общим кризисом, переживаемым системой неолиберального капитализма на глобальном уровне. В этом смысле волнения в Алматы и в Амстердаме имеют одну и ту же объективную природу. Но понятно, что, во-первых, демократии Запада являются более гибкими и в силу этого более устойчивыми к социально-политическим кризисам, а во-вторых, именно периферийные страны, выступающие поставщиками сырья, такие как Россия и Казахстан, в наибольшей степени уязвимы. В 2000-е годы они очень хорошо вписались в систему, но сейчас эту систему трясет. А иллюзия российских и белорусских чиновников, будто с объективными экономическими и общественными процессами можно справиться с помощью репрессий, лишь усугубляет дело.
2) В Казахстане не удастся повторить репрессивную нормализацию по образцу Беларуси и России. Силовой блок власти в Казахстане гораздо менее развит и слабее организован. Его хватало на жестокие точечные акции устрашения, как в Жанаозене в 2011 году, но для масштабного подавления народного восстания на территории всей страны у него сил просто нет. А население Казахстана не имеет нелепых иллюзий относительно того, что надо вести себя как в воображаемой Европе (дарить цветы полицейским, ходить с фонариками и снимать обувь, залезая на скамейки). Казахстанцы ведут себя так же, как реальные, а не воображаемые европейцы — дерутся с полицией, блокируют дороги, захватывают административные здания.
3) В результате события уже вышли на совершенно иной уровень, чем в Белоруссии в 2020 и в России в 2011 или 2020 годах. В ночь с 4 на 5 января захвачена администрация Алматы, система государственного управления рушится, полиция покидает улицы, власти уже публично объявляют об уступках, в том числе и политических (смена правительства). Разумеется, это лишь попытка тянуть время и избежать более радикальных перемен, но точка невозврата уже пройдена. Как только революционный процесс достигает такой фазы, раскол в элитах становится политически неизбежным. А потому сценарии контролируемого умиротворения выглядят маловероятными. В Казахстане элита менее консолидирована, чем в Белоруссии и менее запугана, чем в России. Потому каждая группировка будет пытаться реализовать свою повестку, а массы на улицах будут выдвигать всё новые требования.
4) Протест не сводится к уличным выступлениям. К восстанию присоединился рабочий класс. В Белоруссии именно забастовки почти переломили ситуацию, и если бы либеральные лидеры протеста, как и в России, не попытались там завершить дело переговорами, на которые власть не пошла, обнаружив слабость этих людей, ещё неизвестно, чем бы дело кончилось. Насколько в Казахстане рабочее движение сможет сыграть самостоятельную роль, пока непонятно. Но огромное преимущество казахских выступлений, как ни парадоксально, в слабости оппозиции. Улицы и цеха будут выдвигать собственных лидеров. Справятся ли они со своей ролью? Это не очевидно. Но классический сценарий «слива» протеста либеральной оппозицией пока не просматривается.
5) Пока главным последствием казахского восстания для России становится неминуемая отмена любых сценариев «транзита», про которые писали политологи. На самом деле эти сценарии и ранее существовали в основном в головах экспертов и консультантов, суетящихся вокруг президентской администрации. Путин свой пост покидать не собирается по крайней мере, до тех пор, пока физически может стоять на ногах и говорить. Но если раньше в верхах по этому поводу могли быть хотя бы теоретические дискуссии, то теперь они будут пресечены как подрывные. «Вы что, хотите как в Казахстане?»
6) События, происходящие в Казахстане, окажут на Россию непосредственное влияние. И не только потому, что значительная часть общества смотрит сейчас на своих бывших сограждан из соседнего государства с восхищением и завистью, но и потому, что Россия, Белоруссия и Казахстан переживают на самом деле один и тот же общий кризис. И дело не только в схожести режимов, на которую указывают либеральные политологи, а в том, что все они вместе занимают одну общую нишу в глобальном разделении труда, созданном неолиберализмом. Потому глубинные процессы по необходимости оказываются схожими, несмотря как раз на очень значительные различия между политическими режимами. Репрессии, разворачивающиеся в Беларуси и у нас, порождены не зловредным характером Путина или Лукашенко, а безвыходностью социально-экономической ситуации.
7) Географическое расширение политического кризиса — лишь вопрос времени. Российское общество является не только более запуганным, но и существенно более разобщенным. А потому повторение здесь казахстанского сценария в чистом виде маловероятно. Но это не значит, будто правящим кругам удастся удержать контроль над ситуацией. Для этого у них просто нет ни ресурсов, ни времени, ни способностей.
7) Географическое расширение политического кризиса — лишь вопрос времени. Российское общество является не только более запуганным, но и существенно более разобщенным. А потому повторение здесь казахстанского сценария в чистом виде маловероятно. Но это не значит, будто правящим кругам удастся удержать контроль над ситуацией. Для этого у них просто нет ни ресурсов, ни времени, ни способностей.
Итог дня. Президент Казахстана Токаев призвал на помощь российскую армию. Тем самым он, во-первых, признал, что его режим неспособен подавить народное восстание, а во-вторых, что он не надеется на собственную армию, которая частично старается держать неформальный нейтралитет, а частично начала переходить на сторону протестующих. Обратившись к Кремлю, Токаев также показал, что готов пожертвовать суверенитетом республики ради того, чтобы усидеть в своём кабинете, одновременно объявив собственный народ главной угрозой для государства.
Даже если в Кремле не опомнятся и не остановятся, подготовка интервенции всё равно требует некоторого времени. И хуже того, Токаев, призвав на помощь российское начальство, одновременно продолжает торговаться о форме вмешательства и численности используемых сил, тем самым затягивая начало операции. В течение этого времени армия и администрация Казахстана будут разваливаться, а президент открыто предавший собственное государство, теряет остатки легитимности даже в тех кругах, которые готовы были его поддерживать.
К несчастью и для Токарева и для наших правителей, российская армия сегодня не готова воевать в Казахстане — ни организационно, ни в плане логистики, ни психологически или идеологически. Одно дело — Украина, другое — Казахстан. С Украиной был давний конфликт, там был Майдан под националистическими, антирусскими лозунгами. Была уже война в Донбассе, а пропаганда готовила нас к новой войне в течение нескольких лет. Напротив, в Казахстане восстание происходит под социальными лозунгами. В массовом сознании нашего населения нет накопившейся неприязни к жителям соседней республики, которую, наоборот, постоянно представляли как дружественную.
Двинуть на штурм Алматы один лишь спецназ без поддержки армии это рискованная авантюра, особенно в условиях, когда лояльность казахских военных поставлена под сомнение самим же Токаевым. Но двинуть в Казахстан армию не менее рискованно, поскольку войска могут просто разложиться. Наши военные психологически не более готовы к роли карателей, чем солдаты и офицеры казахские.
В Кремле, конечно, способны экспортировать контрреволюцию. Но послать армию на подавление революции в Казахстан значит, на самом деле импортировать революцию внутрь собственной страны.
Даже если в Кремле не опомнятся и не остановятся, подготовка интервенции всё равно требует некоторого времени. И хуже того, Токаев, призвав на помощь российское начальство, одновременно продолжает торговаться о форме вмешательства и численности используемых сил, тем самым затягивая начало операции. В течение этого времени армия и администрация Казахстана будут разваливаться, а президент открыто предавший собственное государство, теряет остатки легитимности даже в тех кругах, которые готовы были его поддерживать.
К несчастью и для Токарева и для наших правителей, российская армия сегодня не готова воевать в Казахстане — ни организационно, ни в плане логистики, ни психологически или идеологически. Одно дело — Украина, другое — Казахстан. С Украиной был давний конфликт, там был Майдан под националистическими, антирусскими лозунгами. Была уже война в Донбассе, а пропаганда готовила нас к новой войне в течение нескольких лет. Напротив, в Казахстане восстание происходит под социальными лозунгами. В массовом сознании нашего населения нет накопившейся неприязни к жителям соседней республики, которую, наоборот, постоянно представляли как дружественную.
Двинуть на штурм Алматы один лишь спецназ без поддержки армии это рискованная авантюра, особенно в условиях, когда лояльность казахских военных поставлена под сомнение самим же Токаевым. Но двинуть в Казахстан армию не менее рискованно, поскольку войска могут просто разложиться. Наши военные психологически не более готовы к роли карателей, чем солдаты и офицеры казахские.
В Кремле, конечно, способны экспортировать контрреволюцию. Но послать армию на подавление революции в Казахстан значит, на самом деле импортировать революцию внутрь собственной страны.
Организуя свой псевдо-транзит, Нурсултан Назарбаев оставил на посту президента человека, неспособного принимать самостоятельные решения, трусливого и ограниченного. Такого, чтобы не мог претендовать на реальную власть и не представлял бы угрозы для диктатора, сохраняющего контроль над страной.
И вот теперь Назарбаева в Казахстане нет, а поставленное на пост президента ничтожество обрело диктаторские полномочия. Последствия не замедлили сказаться. Не успел Токаев пробыть реальным правителем государства и трех дней, как уже призвал иностранные войска защищать себя от собственного народа. Смертельно напуганный, он пытается запугать граждан республики, грозя им поголовным уничтожением, называет рабочих террористами и боевиками. Он неспособен даже сформулировать какие-то проекты реформ, которые могли бы расколоть протестующих, отделить умеренных от радикалов. Наоборот, своими панически-агрессивными действиями он консолидирует протест, способствуя развитию революции.
Он и его союзники искренне думают, будто социальные процессы можно остановить репрессиями. Хорошо известно, что испуганный человек с оружием опасен. В том числе — для самого себя.
И вот теперь Назарбаева в Казахстане нет, а поставленное на пост президента ничтожество обрело диктаторские полномочия. Последствия не замедлили сказаться. Не успел Токаев пробыть реальным правителем государства и трех дней, как уже призвал иностранные войска защищать себя от собственного народа. Смертельно напуганный, он пытается запугать граждан республики, грозя им поголовным уничтожением, называет рабочих террористами и боевиками. Он неспособен даже сформулировать какие-то проекты реформ, которые могли бы расколоть протестующих, отделить умеренных от радикалов. Наоборот, своими панически-агрессивными действиями он консолидирует протест, способствуя развитию революции.
Он и его союзники искренне думают, будто социальные процессы можно остановить репрессиями. Хорошо известно, что испуганный человек с оружием опасен. В том числе — для самого себя.
В ТГ-каналах появились сообщения, что по опросам подавляющее большинство людей в России поддерживает казахстанский протест. Причем в 2014 году к украинскому Майдану отношение было, да и теперь остается, негативным.
Честно признаюсь, эти опросы я пока не видел и сужу по чужим публикациям. Но такие данные мне кажутся в высшей степени правдоподобными. Одно дело Майдан, организованный прозападной националистической элитой в Киеве, а другое дело — стихийное безлидерское народное восстание с социальными требованиями, развернувшееся в Казахстане. Нам могут давать любые (и как всегда взаимоисключающие) конспирологические версии — Токаев свергает Назарбаева или наоборот, Назарбаев пытался отстранить Токаева (хотя если бы захотел, хватило бы двух телефонных звонков, зачем страну баламутить). И несомненно внутри элиты идут разборки — жестокие и потенциально кровавые. Но это как раз и есть тот самый «раскол элит» или точнее, по Ленину, кризис верхов, сопровождающий любую революцию.
Расистская пропаганда, рассказы про диких казахов, которые обязательно будут резать русских, не вызывают у большинства людей доверия. Тем более, что мы знаем — национализм в Казахстане продвигался как раз теми верхами, против которых сегодня восстал народ, русские и казахи вместе. Рабочие северо-запада республики, первыми начавшие забастовки, это интернациональная масса, по большей части ещё и русскоязычная.
Не важно, что говорят мудрецы-политологи, выстраивающие сложные схемы, не важно, как врет пропаганда, большинство российского населения стихийно делает правильный вывод. Это народная революция, которую надо поддерживать. Как и всякая революция, она может потерпеть поражение, но общество уже никогда не будет прежним. Народ осознал свою силу, пытается самоорганизоваться, сопротивляется государственному насилию.
К чести российских левых, большинство организаций сразу же высказалось в поддержку бастующих рабочих и народа Казахстана. Всё слишком очевидно и социальный смысл восстания совершенно нагляден. Конечно, исключение составляют лидеры думских фракций, которые, как и положено, дружно приветствуют интервенцию, забыв, что им по роли полагается изображать оппозицию. Вернее, им временно велено выйти из роли. Не до кривляния. Но тем самым они лишь в очередной раз напомнили нам, чего стоят все их речи о народном благе.
Интервенция в Казахстан — акт отчаяния правящих кругов в странах, где накопились такие же точно противоречия. Революцию хотят подавить на раннем этапе, пока её искры не разлетелись, пламя не перекинулось на соседние страны. Получится ли у правителей-олигархов утопить в крови народное движение? Или они сами пожалеют о том, что ввязались в эту историю? Очень скоро мы узнаем.
Честно признаюсь, эти опросы я пока не видел и сужу по чужим публикациям. Но такие данные мне кажутся в высшей степени правдоподобными. Одно дело Майдан, организованный прозападной националистической элитой в Киеве, а другое дело — стихийное безлидерское народное восстание с социальными требованиями, развернувшееся в Казахстане. Нам могут давать любые (и как всегда взаимоисключающие) конспирологические версии — Токаев свергает Назарбаева или наоборот, Назарбаев пытался отстранить Токаева (хотя если бы захотел, хватило бы двух телефонных звонков, зачем страну баламутить). И несомненно внутри элиты идут разборки — жестокие и потенциально кровавые. Но это как раз и есть тот самый «раскол элит» или точнее, по Ленину, кризис верхов, сопровождающий любую революцию.
Расистская пропаганда, рассказы про диких казахов, которые обязательно будут резать русских, не вызывают у большинства людей доверия. Тем более, что мы знаем — национализм в Казахстане продвигался как раз теми верхами, против которых сегодня восстал народ, русские и казахи вместе. Рабочие северо-запада республики, первыми начавшие забастовки, это интернациональная масса, по большей части ещё и русскоязычная.
Не важно, что говорят мудрецы-политологи, выстраивающие сложные схемы, не важно, как врет пропаганда, большинство российского населения стихийно делает правильный вывод. Это народная революция, которую надо поддерживать. Как и всякая революция, она может потерпеть поражение, но общество уже никогда не будет прежним. Народ осознал свою силу, пытается самоорганизоваться, сопротивляется государственному насилию.
К чести российских левых, большинство организаций сразу же высказалось в поддержку бастующих рабочих и народа Казахстана. Всё слишком очевидно и социальный смысл восстания совершенно нагляден. Конечно, исключение составляют лидеры думских фракций, которые, как и положено, дружно приветствуют интервенцию, забыв, что им по роли полагается изображать оппозицию. Вернее, им временно велено выйти из роли. Не до кривляния. Но тем самым они лишь в очередной раз напомнили нам, чего стоят все их речи о народном благе.
Интервенция в Казахстан — акт отчаяния правящих кругов в странах, где накопились такие же точно противоречия. Революцию хотят подавить на раннем этапе, пока её искры не разлетелись, пламя не перекинулось на соседние страны. Получится ли у правителей-олигархов утопить в крови народное движение? Или они сами пожалеют о том, что ввязались в эту историю? Очень скоро мы узнаем.
Российские войска три дня грузились и забрасывались в Казахстан. На четвертый день началась эвакуация. Такого, пожалуй, не было со времен провала англо-французской интервенции в Египет в 1956 году.
Думаю, что российские военные должны быть глубоко обижены. Зачем они находились в Казахстане, непонятно. Никакой серьезной задачи им так и не поставили. Три дня они сидели в аэропорте Алматы, охраняя самих себя, теперь их вывозят.
Почему всё произошло именно так? Во-первых, 3-5 тысяч десантников — недостаточная сила, чтобы реально подавить народное движение, установить порядок в стране. Зато раздражителем для граждан и военных Казахстана они становятся. Так что у К.-Ж. Токаева оставался выбор — или наращивать их присутствие, рискуя превратить это в настоящую оккупацию и потерять остатки самостоятельности, или осознать свою ошибку и поскорее закончить эту историю, пока не стало хуже. Во-вторых, борьба внутри казахской элиты не только не закончена, она лишь набирает обороты. Одни были за ввод войск, другие против, и похоже соотношение сил между группировками опять изменилось. И наконец, внешние факторы. Как бы ни были велики вложения российских олигархов в Казахстане, китайский и западный капитал там присутствуют в ещё больших масштабах. Очевидно, что американские и китайские партнеры напомнили: ввод российских войск с ними не согласовали, а потому решение надо пересмотреть. А китайцы могли и пригрозить. Думаю, нескольких телефонных звонков хватило, чтобы изменить расклад сил в казахстанских верхах.
Все эти факторы, сложившись вместе, привели к быстрому срыву интервенции. Теперь, ничего не добившись, войска эвакуируются. Но самое главное — не это.
Революционный процесс продолжает развиваться. Из-за отсутствия интернета информация поступает в недостаточном количестве, чтобы понять детали происходящего, но кое-что ясно. Отечественные политологи, неважно какой идеологической ориентации, продолжают всё сводить к разборкам внутри элиты. Только эти разборки — не более чем естественное проявление системного кризиса верхов, нормального для всякой революционной ситуации. Они были во Франции в 1789 году, и в России в 1905 и 1917 году. И это лишь верхушка айсберга. Продолжается экономический и социальный кризис, порожденный сырьевой ориентацией хозяйства, вписанного в глобальный рынок, который сам по себе переживает период нестабильности. Рабочее движение на севере Казахстана набирает силу. Пока всё внимание было приковано к Алматы, народ в индустриальных регионах получил передышку, чтобы самоорганизоваться. По-прежнему звучат требования социальных реформ и свободных выборов, на что Токаев отвечает бормотанием про какой-то мутный фонд социальной поддержки, куда он собирается забрать часть денег у олигархов из назарбаевского клана. Да и в самой южной столице ничего не налажено. Одно дело зачистить улицы, убрав с них толпу, другое — управлять городом и ситуацией.
Революция - всегда процесс, развивающийся рывками. После очередного кризиса наступает затишье, потом новый всплеск событий. Так было после взятия Бастилии в Париже: монархия тогда не рухнула, народ разошелся, но восстановить старый порядок не было уже никакой возможности. Так было и после Кровавого воскресенья 1905 года в России.
Казахстан сегодня находится в очень похожей ситуации. Общество получает возможность осознать смысл происходящего. Новые политические силы появляются в процессе борьбы. Кризис верхов идет своим чередом. Разумеется, о победе революции говорить рано, но и об её завершении или подавлении — тем более.
А российскому начальству остается только объявить в телевизоре об очередном успехе и отползти.
Миссия провалена, забудьте.
Думаю, что российские военные должны быть глубоко обижены. Зачем они находились в Казахстане, непонятно. Никакой серьезной задачи им так и не поставили. Три дня они сидели в аэропорте Алматы, охраняя самих себя, теперь их вывозят.
Почему всё произошло именно так? Во-первых, 3-5 тысяч десантников — недостаточная сила, чтобы реально подавить народное движение, установить порядок в стране. Зато раздражителем для граждан и военных Казахстана они становятся. Так что у К.-Ж. Токаева оставался выбор — или наращивать их присутствие, рискуя превратить это в настоящую оккупацию и потерять остатки самостоятельности, или осознать свою ошибку и поскорее закончить эту историю, пока не стало хуже. Во-вторых, борьба внутри казахской элиты не только не закончена, она лишь набирает обороты. Одни были за ввод войск, другие против, и похоже соотношение сил между группировками опять изменилось. И наконец, внешние факторы. Как бы ни были велики вложения российских олигархов в Казахстане, китайский и западный капитал там присутствуют в ещё больших масштабах. Очевидно, что американские и китайские партнеры напомнили: ввод российских войск с ними не согласовали, а потому решение надо пересмотреть. А китайцы могли и пригрозить. Думаю, нескольких телефонных звонков хватило, чтобы изменить расклад сил в казахстанских верхах.
Все эти факторы, сложившись вместе, привели к быстрому срыву интервенции. Теперь, ничего не добившись, войска эвакуируются. Но самое главное — не это.
Революционный процесс продолжает развиваться. Из-за отсутствия интернета информация поступает в недостаточном количестве, чтобы понять детали происходящего, но кое-что ясно. Отечественные политологи, неважно какой идеологической ориентации, продолжают всё сводить к разборкам внутри элиты. Только эти разборки — не более чем естественное проявление системного кризиса верхов, нормального для всякой революционной ситуации. Они были во Франции в 1789 году, и в России в 1905 и 1917 году. И это лишь верхушка айсберга. Продолжается экономический и социальный кризис, порожденный сырьевой ориентацией хозяйства, вписанного в глобальный рынок, который сам по себе переживает период нестабильности. Рабочее движение на севере Казахстана набирает силу. Пока всё внимание было приковано к Алматы, народ в индустриальных регионах получил передышку, чтобы самоорганизоваться. По-прежнему звучат требования социальных реформ и свободных выборов, на что Токаев отвечает бормотанием про какой-то мутный фонд социальной поддержки, куда он собирается забрать часть денег у олигархов из назарбаевского клана. Да и в самой южной столице ничего не налажено. Одно дело зачистить улицы, убрав с них толпу, другое — управлять городом и ситуацией.
Революция - всегда процесс, развивающийся рывками. После очередного кризиса наступает затишье, потом новый всплеск событий. Так было после взятия Бастилии в Париже: монархия тогда не рухнула, народ разошелся, но восстановить старый порядок не было уже никакой возможности. Так было и после Кровавого воскресенья 1905 года в России.
Казахстан сегодня находится в очень похожей ситуации. Общество получает возможность осознать смысл происходящего. Новые политические силы появляются в процессе борьбы. Кризис верхов идет своим чередом. Разумеется, о победе революции говорить рано, но и об её завершении или подавлении — тем более.
А российскому начальству остается только объявить в телевизоре об очередном успехе и отползти.
Миссия провалена, забудьте.
Отмена голосования по QR-кодам в Государственной Думе выглядит на первый взгляд несколько странным решением. Ведь закон уже прошел первое чтение, его продвигал лично Путин, да и вообще непонятно, с чего бы власть стала давать задний ход.
Меньше всего можно считать это результатом самостоятельной инициативы депутатов, поскольку думские начальники на столь смелый шаг не способны по определению. То, что инициатива с QR-кодами провалилась, очевидный факт. Она не была подготовлена в организационно-техническом плане, а введение подобных мер на транспорте грозило либо тотальным коллапсом, либо, что более вероятно, тотальным саботажем. Последнее, впрочем, относится к любым «контрольным» мероприятиям в России. Нет механизма (в том числе и технологического), чтобы эффективно проконтролировать самих контролеров, о чем я говорил и писал уже не один раз. Поэтому в каждом регионе и даже в каждом кафе или торговом центре вопрос решают по-своему. Где-то исполняют ревностно, где-то игнорируют, а где-то поступают в зависимости от настроения.
Но технический и организационный провал мероприятия вряд ли может быть причиной его отмены. Когда у нас такие мелочи как успех или провал принимаемых программ кого-то волновали? Скорее в Кремле решили, что раздражение, вызываемое QR-кодами, слишком велико. И не оправдывает весьма сомнительных выгод, которые хотели извлечь из данного мероприятия. А тут ещё и Казахстан, который явно кремлевских начальников напугал. Что они поняли и как трактуют произошедшее — вопрос отдельный. Подозреваю, что не поняли ничего, а интерпретируют всё исключительно в духе привычной конспирологии, пытаясь выяснить, какие элитные группировки стояли за восстанием. Но важно не то, насколько верно поняли, а тот эмоциональный фон, что сейчас в российских верхах господствует. Они явно напуганы. И боятся даже не народного восстания, и тем более — не оппозиции. Они просто боятся. Неизвестности, будущего, жизни. Вообще всего на свете. Это не про политику, это про психиатрию.
Политологи дружно добавляют, что больше всего ковид-диссидентов оказалось среди путинских избирателей. Скорее всего так и есть, хотя путинский электорат в точном смысле слова исчез уже в 2018 году. С тех пор есть в основном люди, которые боятся своего непосредственного начальника и не хотят неприятностей на работе. Политика их не интересует, ни малейшей симпатии к власти они не испытывают, но голосуют за власть, поскольку боятся наказания, если ослушаются. Таких людей в стране до сих пор очень много, если не большинство. Так что страх и сверху и снизу.
И всё же, почему голосование по QR-кодам отменили? Скорее всего сошлись одновременно разные обстоятельства. И даже если сам Путин очень хочет ввести эту норму, у него не хватает власти, чтобы её продавить. После Казахстана начальство дружно предпочитает избегать риска, даже если не знает, насколько он велик. Тем более, что это не главный вопрос.
QR-коды останутся на региональном уровне и понемногу отомрут. А власть продолжит понемногу разлагаться.
Меньше всего можно считать это результатом самостоятельной инициативы депутатов, поскольку думские начальники на столь смелый шаг не способны по определению. То, что инициатива с QR-кодами провалилась, очевидный факт. Она не была подготовлена в организационно-техническом плане, а введение подобных мер на транспорте грозило либо тотальным коллапсом, либо, что более вероятно, тотальным саботажем. Последнее, впрочем, относится к любым «контрольным» мероприятиям в России. Нет механизма (в том числе и технологического), чтобы эффективно проконтролировать самих контролеров, о чем я говорил и писал уже не один раз. Поэтому в каждом регионе и даже в каждом кафе или торговом центре вопрос решают по-своему. Где-то исполняют ревностно, где-то игнорируют, а где-то поступают в зависимости от настроения.
Но технический и организационный провал мероприятия вряд ли может быть причиной его отмены. Когда у нас такие мелочи как успех или провал принимаемых программ кого-то волновали? Скорее в Кремле решили, что раздражение, вызываемое QR-кодами, слишком велико. И не оправдывает весьма сомнительных выгод, которые хотели извлечь из данного мероприятия. А тут ещё и Казахстан, который явно кремлевских начальников напугал. Что они поняли и как трактуют произошедшее — вопрос отдельный. Подозреваю, что не поняли ничего, а интерпретируют всё исключительно в духе привычной конспирологии, пытаясь выяснить, какие элитные группировки стояли за восстанием. Но важно не то, насколько верно поняли, а тот эмоциональный фон, что сейчас в российских верхах господствует. Они явно напуганы. И боятся даже не народного восстания, и тем более — не оппозиции. Они просто боятся. Неизвестности, будущего, жизни. Вообще всего на свете. Это не про политику, это про психиатрию.
Политологи дружно добавляют, что больше всего ковид-диссидентов оказалось среди путинских избирателей. Скорее всего так и есть, хотя путинский электорат в точном смысле слова исчез уже в 2018 году. С тех пор есть в основном люди, которые боятся своего непосредственного начальника и не хотят неприятностей на работе. Политика их не интересует, ни малейшей симпатии к власти они не испытывают, но голосуют за власть, поскольку боятся наказания, если ослушаются. Таких людей в стране до сих пор очень много, если не большинство. Так что страх и сверху и снизу.
И всё же, почему голосование по QR-кодам отменили? Скорее всего сошлись одновременно разные обстоятельства. И даже если сам Путин очень хочет ввести эту норму, у него не хватает власти, чтобы её продавить. После Казахстана начальство дружно предпочитает избегать риска, даже если не знает, насколько он велик. Тем более, что это не главный вопрос.
QR-коды останутся на региональном уровне и понемногу отомрут. А власть продолжит понемногу разлагаться.
Сейчас главная тема дискуссий — будет ли война с Украиной? Сразу скажу, что на данном этапе точный прогноз сделать невозможно, поскольку сами лидеры обеих сторон не очень понимают, чего они хотят. Истерия по поводу российско-украинского конфликта является совершенно инструментальной и необходима пропагандистам обеих сторон для решения внутриполитических проблем (вернее для того, чтобы отвлечь от них внимание).
Разумеется, нельзя всё сводить к внутриполитическим и тем более пропагандистским задачам. Но геополитика, которая, возможно, искренне волнует президента России, существует в основном в его мозгу. Что касается прочих участников конфликта, то они куда более прагматичны.
На фоне растущих проблем кремлевское руководство начинает эскалацию напряженности, надеясь этим блефом не только повысить свою легитимность и популярность внутри собственной страны (что, конечно, иллюзия, но они в это верят). Путин, похоже, в самом деле надеялся что-то выторговать у Запада. К его несчастью, западные политики не менее циничны, чем их российские собратья. И мысль о том, что их можно напугать войной, тем более — войной между двумя периферийными государствами, в равной степени зависимыми от западных рынков — должна чиновникам в Вашингтоне или Брюсселе показаться в лучшем случае забавной. Войны не боится Запад, потому что «дурное поведение» России даст ему только новые экономические козыри, возможности усилить давление на Москву. Войны не боятся правители Украины, поскольку это прекрасный повод ещё больше клянчить помощи у европейских партнеров и мобилизовать националистические эмоции внутри страны, чтобы прикрыть свои провалы во всех мыслимых сферах экономики и политики. Войны боится рядовой обыватель, понимая, что платить за всё это придется ему — если не кровью, то уж деньгами точно. Но кому интересно мнение обывателя?
Однако войны начинают бояться уже в Кремле.
Как и всякий неудачно блефующий игрок, Путин вынужден повышать ставки, видя, что избранный метод не работает. Но повышение ставок не наносит ущерба никому, кроме его самого. Ведь блеф уже никого не пугает. А кое-кого и веселит.
Следующий этап предсказуем. Остается два варианта. Или начать воевать всерьез, зная, что нет не только плана, но и даже стратегической цели. Чего добиваться? Завоевать Украину? Что с ней потом делать? Отнять часть территории? Какую? Где остановиться?
Но самое главное — нет и гарантии того, что военные действия дадут хоть какой-то результат, кроме погибших людей, потраченных денег и разбитой техники с обеих сторон. Всё останется как раньше, если не считать резко увеличившегося числа жертв и очередного репутационного урона.
Другой вариант — деэскалация. Наиболее вероятный и разумный вариант. Но тут две проблемы. Первая стоит в том, что воспринято это уже будет всеми — в том числе и внутри самого Кремля — как поражение. А уж раздраженные и обиженные на власть граждане точно сделают свои выводы. Вторая же проблема состоит в том, что собрав в одном месте множество вооруженных людей, обе стороны могут легко потерять контроль. Причем надо уже бояться не пресловутой «российской агрессии», а обычного разгильдяйства, которого по обе стороны границы более чем достаточно. Кто-то пальнет для развлечения. И начнется веселье.
В общем, оснований для тревоги более, чем достаточно. Но если кто-то думает, что война решит хоть одну проблему, он ошибается. Война станет катастрофой для элит обоих государств.
Разумеется, нельзя всё сводить к внутриполитическим и тем более пропагандистским задачам. Но геополитика, которая, возможно, искренне волнует президента России, существует в основном в его мозгу. Что касается прочих участников конфликта, то они куда более прагматичны.
На фоне растущих проблем кремлевское руководство начинает эскалацию напряженности, надеясь этим блефом не только повысить свою легитимность и популярность внутри собственной страны (что, конечно, иллюзия, но они в это верят). Путин, похоже, в самом деле надеялся что-то выторговать у Запада. К его несчастью, западные политики не менее циничны, чем их российские собратья. И мысль о том, что их можно напугать войной, тем более — войной между двумя периферийными государствами, в равной степени зависимыми от западных рынков — должна чиновникам в Вашингтоне или Брюсселе показаться в лучшем случае забавной. Войны не боится Запад, потому что «дурное поведение» России даст ему только новые экономические козыри, возможности усилить давление на Москву. Войны не боятся правители Украины, поскольку это прекрасный повод ещё больше клянчить помощи у европейских партнеров и мобилизовать националистические эмоции внутри страны, чтобы прикрыть свои провалы во всех мыслимых сферах экономики и политики. Войны боится рядовой обыватель, понимая, что платить за всё это придется ему — если не кровью, то уж деньгами точно. Но кому интересно мнение обывателя?
Однако войны начинают бояться уже в Кремле.
Как и всякий неудачно блефующий игрок, Путин вынужден повышать ставки, видя, что избранный метод не работает. Но повышение ставок не наносит ущерба никому, кроме его самого. Ведь блеф уже никого не пугает. А кое-кого и веселит.
Следующий этап предсказуем. Остается два варианта. Или начать воевать всерьез, зная, что нет не только плана, но и даже стратегической цели. Чего добиваться? Завоевать Украину? Что с ней потом делать? Отнять часть территории? Какую? Где остановиться?
Но самое главное — нет и гарантии того, что военные действия дадут хоть какой-то результат, кроме погибших людей, потраченных денег и разбитой техники с обеих сторон. Всё останется как раньше, если не считать резко увеличившегося числа жертв и очередного репутационного урона.
Другой вариант — деэскалация. Наиболее вероятный и разумный вариант. Но тут две проблемы. Первая стоит в том, что воспринято это уже будет всеми — в том числе и внутри самого Кремля — как поражение. А уж раздраженные и обиженные на власть граждане точно сделают свои выводы. Вторая же проблема состоит в том, что собрав в одном месте множество вооруженных людей, обе стороны могут легко потерять контроль. Причем надо уже бояться не пресловутой «российской агрессии», а обычного разгильдяйства, которого по обе стороны границы более чем достаточно. Кто-то пальнет для развлечения. И начнется веселье.
В общем, оснований для тревоги более, чем достаточно. Но если кто-то думает, что война решит хоть одну проблему, он ошибается. Война станет катастрофой для элит обоих государств.
В Канаде уже более недели продолжается мирное народное восстание, которое отечественные журналисты по-прежнему предпочитают называть «протестом дальнобойщиков». Всё и вправду началось с водителей грузовиков, возмутившихся требованием принудительной вакцинации, сопровождавшимся угрозой массовых увольнений, хотя шоферы, которые одиноко сидят в своих кабинах и вряд ли могут кого-то заразить. Давление стали оказывать и на многие другие категории работников.
В действительности скандал с вакцинацией был лишь поводом. Дальнобойщики не случайно назвали своё выступление «конвоем свободы». Речь идет одновременно и о гражданских правах и о праве на труд (о чем много и убедительно говорят сейчас ораторы на митингах, проходящих по всей стране). Сыграло свою роль и другое: позиция канадского правительства мотивировалась ссылкой на совместное решение, принятое вместе с властями США. А ведь англоязычная Канада была создана в XVIII веке людьми, не признавшими независимые Соединенные Штаты. Протест дальнобойщиков сопровождался взрывом канадского патриотизма, символом чего стали гордо реющие над грузовиками национальные флаги и флаги провинций. Кое-где вывешивают даже британский Юнион Джек. Правда, когда выяснилось, что в Америке тысячи людей выходят на акции в поддержку канадцев, на митингах появились и звезно-полосатые флаги США. Активно участвовали в протестах выходцы из Польши, поднимавшие свои красно-белые флаги и эмблему профсоюза «Солидарность».
Масла в огонь подлил премьер-министр Джастин Трюдо, назвав несогласных кучкой маргиналов «с неприемлемыми взглядами» и заявив, что власть ограничит их права, поскольку они «являются меньшинством». Это окончательно взорвало страну. Да, Канада «так похожа на Россию», но она никогда не знала не только крепостного права и самодержавия, но, в отличие от США, там не было ни рабства негров, ни геноцида индейцев. Оскорбленный народ двинулся на столицу. К мужикам с англоязычного запада присоединились франкоязычные квебекцы, дальнобойщиков поддержали фермеры и дорожные рабочие, на трассе показалась тяжелая сельскохозяйственная и строительная техника. К ужасу либеральной общественности, которая уже собиралась осудить протестующих как «белых мужчин», в их ряды массово стали вливаться индейцы. Политкорректный дискурс потерпел крах.
Конвой, начавшийся с нескольких десятков машин, разросся до беспрецедентных масштабов, растянувшись по дорогам огромной страны. Тысячи людей приветствовали проходящие грузовики. Итог недели протестов — на улицы по всей стране вышли два с половиной миллиона демонстрантов, требующих уже не только отмены постановления о вакцинации, но и отставки премьера. Трюдо бежал из столицы и спрятался в неизвестном месте. Полицейские начальники призывают к порядку, но рядовые копы братаются с протестующими, а флаги с призывами к отставке правительства замечены уже на армейских грузовиках.
Последней опорой власти остается пропаганда, которая демонстрирует поразительное единообразие во всём мире. Телевидение упорно врало про небольшие группы, которые никто не поддерживает. Был и обязательный рассказ про оскорбление ветеранов — якобы протестующие «надругались» над могилой неизвестного солдата в Оттаве. А когда какой-то провокатор попытался занести в толпу митингующих нацистский флаг, это радостно показали по всем каналам. Пошла в ход и тема иностранных агентов — если у нас протестуют агенты Госдепа, то в Канаде — агенты Путина.
К счастью, мы живем в эпоху интернета — телевизионная ложь тут же подробно и убедительно разоблачалась десятками каналов YouTube. Но официальные медиа так и не извинились, а клевета продолжает тиражироваться даже в Википедии.
В действительности скандал с вакцинацией был лишь поводом. Дальнобойщики не случайно назвали своё выступление «конвоем свободы». Речь идет одновременно и о гражданских правах и о праве на труд (о чем много и убедительно говорят сейчас ораторы на митингах, проходящих по всей стране). Сыграло свою роль и другое: позиция канадского правительства мотивировалась ссылкой на совместное решение, принятое вместе с властями США. А ведь англоязычная Канада была создана в XVIII веке людьми, не признавшими независимые Соединенные Штаты. Протест дальнобойщиков сопровождался взрывом канадского патриотизма, символом чего стали гордо реющие над грузовиками национальные флаги и флаги провинций. Кое-где вывешивают даже британский Юнион Джек. Правда, когда выяснилось, что в Америке тысячи людей выходят на акции в поддержку канадцев, на митингах появились и звезно-полосатые флаги США. Активно участвовали в протестах выходцы из Польши, поднимавшие свои красно-белые флаги и эмблему профсоюза «Солидарность».
Масла в огонь подлил премьер-министр Джастин Трюдо, назвав несогласных кучкой маргиналов «с неприемлемыми взглядами» и заявив, что власть ограничит их права, поскольку они «являются меньшинством». Это окончательно взорвало страну. Да, Канада «так похожа на Россию», но она никогда не знала не только крепостного права и самодержавия, но, в отличие от США, там не было ни рабства негров, ни геноцида индейцев. Оскорбленный народ двинулся на столицу. К мужикам с англоязычного запада присоединились франкоязычные квебекцы, дальнобойщиков поддержали фермеры и дорожные рабочие, на трассе показалась тяжелая сельскохозяйственная и строительная техника. К ужасу либеральной общественности, которая уже собиралась осудить протестующих как «белых мужчин», в их ряды массово стали вливаться индейцы. Политкорректный дискурс потерпел крах.
Конвой, начавшийся с нескольких десятков машин, разросся до беспрецедентных масштабов, растянувшись по дорогам огромной страны. Тысячи людей приветствовали проходящие грузовики. Итог недели протестов — на улицы по всей стране вышли два с половиной миллиона демонстрантов, требующих уже не только отмены постановления о вакцинации, но и отставки премьера. Трюдо бежал из столицы и спрятался в неизвестном месте. Полицейские начальники призывают к порядку, но рядовые копы братаются с протестующими, а флаги с призывами к отставке правительства замечены уже на армейских грузовиках.
Последней опорой власти остается пропаганда, которая демонстрирует поразительное единообразие во всём мире. Телевидение упорно врало про небольшие группы, которые никто не поддерживает. Был и обязательный рассказ про оскорбление ветеранов — якобы протестующие «надругались» над могилой неизвестного солдата в Оттаве. А когда какой-то провокатор попытался занести в толпу митингующих нацистский флаг, это радостно показали по всем каналам. Пошла в ход и тема иностранных агентов — если у нас протестуют агенты Госдепа, то в Канаде — агенты Путина.
К счастью, мы живем в эпоху интернета — телевизионная ложь тут же подробно и убедительно разоблачалась десятками каналов YouTube. Но официальные медиа так и не извинились, а клевета продолжает тиражироваться даже в Википедии.
Воскресенье 6 февраля может стать в Канаде если не решающим, то очень важным днем для развития протеста. Власти планируют вывести на улицы Оттавы своих сторонников, явно надеясь спровоцировать столкновения и дать повод для силовой операции. Показательно, что полицейское начальство, чиновники и масс-медиа постоянно говорят об «агрессивности» протестующих, хотя в Оттаве после прибытия конвоя не только не зафиксировано ни одного случая насилия со стороны демонстрантов, но и обычная преступность в столице резко сократилась.
Интернет-каналы, связанные с протестующими, призывают участников уличных акций не поддаваться на провокации и не вступать в столкновения со сторонниками власти. Также они вынуждены постоянно разоблачать клевету телевидения и большой прессы, пытающейся изобразить демонстрантов расистами и экстремистами — на протестных каналах в YouTube показывают участвующих в протесте индейцев и чернокожих. Последних, правда, очень немного — по очень простой причине: их вообще в Канаде мало. Тем не менее гостелевидение уже показало чернокожую даму, которая осуждала протестующих на том основании, что они все белые.
В одном из оппозиционных YouTube-каналов появилось и весьма интересное обоснование претензий протестующих к вакцинации: если бы вакцинация действительно уничтожала возможность заболеть и заразить окружающих и тем самым ликвидировала бы эпидемию, то она и в самом деле должна бы стать обязательной, как в случае с оспой и рядом других опасных болезней. Но она лишь снижает риск заболевания и смягчает симптомы, не являясь способом блокировать эпидемию. Такая вакцинация может быть только добровольной.
В свою очередь власть рассматривает возможность блокировать социальные сети протестующих, но пока не решилась это сделать. Ещё один хорошо знакомый сюжет: учитель обществознания пригрозил школьникам, что у них будут неприятности, если они пойдут на демонстрацию. Подростки тут же доложили это одному из блогеров-дальнобойщиков, который всё выложил в сеть. Но сразу призвал не ругать всех учителей скопом: это один конкретный преподаватель, не надо обобщать и подозревать всех работников школы, что они против демократии.
Враги протеста определились окончательно, это уже не только премьер-министр Джастин Трюдо и чиновники, проводящие вакцинацию, но и официальные масс-медиа, а также фармацевтические корпорации (big pharma), наживающиеся на пандемии. Что касается Джастина Трюдо, то он, хоть и производил впечатление приятного парня (за что и был избран), но с ролью премьер-министра явно не справился. Не желая вступать в диалог с собственными гражданами, он с каждым днем всё больше вызывает их ненависть, хотя канадцы, даже высказывая о нем своё нелицеприятное мнение, сохраняют почти британскую вежливость: «мистер премьер-министр, вы враг народа».
Интернет-каналы, связанные с протестующими, призывают участников уличных акций не поддаваться на провокации и не вступать в столкновения со сторонниками власти. Также они вынуждены постоянно разоблачать клевету телевидения и большой прессы, пытающейся изобразить демонстрантов расистами и экстремистами — на протестных каналах в YouTube показывают участвующих в протесте индейцев и чернокожих. Последних, правда, очень немного — по очень простой причине: их вообще в Канаде мало. Тем не менее гостелевидение уже показало чернокожую даму, которая осуждала протестующих на том основании, что они все белые.
В одном из оппозиционных YouTube-каналов появилось и весьма интересное обоснование претензий протестующих к вакцинации: если бы вакцинация действительно уничтожала возможность заболеть и заразить окружающих и тем самым ликвидировала бы эпидемию, то она и в самом деле должна бы стать обязательной, как в случае с оспой и рядом других опасных болезней. Но она лишь снижает риск заболевания и смягчает симптомы, не являясь способом блокировать эпидемию. Такая вакцинация может быть только добровольной.
В свою очередь власть рассматривает возможность блокировать социальные сети протестующих, но пока не решилась это сделать. Ещё один хорошо знакомый сюжет: учитель обществознания пригрозил школьникам, что у них будут неприятности, если они пойдут на демонстрацию. Подростки тут же доложили это одному из блогеров-дальнобойщиков, который всё выложил в сеть. Но сразу призвал не ругать всех учителей скопом: это один конкретный преподаватель, не надо обобщать и подозревать всех работников школы, что они против демократии.
Враги протеста определились окончательно, это уже не только премьер-министр Джастин Трюдо и чиновники, проводящие вакцинацию, но и официальные масс-медиа, а также фармацевтические корпорации (big pharma), наживающиеся на пандемии. Что касается Джастина Трюдо, то он, хоть и производил впечатление приятного парня (за что и был избран), но с ролью премьер-министра явно не справился. Не желая вступать в диалог с собственными гражданами, он с каждым днем всё больше вызывает их ненависть, хотя канадцы, даже высказывая о нем своё нелицеприятное мнение, сохраняют почти британскую вежливость: «мистер премьер-министр, вы враг народа».
Народное движение, развернувшееся в Канаде, одерживает первые, хотя ещё сугубо промежуточные победы. Две провинции — Саскачеван и Альберта объявили, что отменяют ковидные запреты и паспорта вакцинации. Кстати, это как раз старые бастионы канадской социал-демократии, которая, увы, утратила свои позиции, превратившись в охвостье либералов.
В любом случае решение провинций вряд ли изменит ситуацию и снизит накал страстей по той простой причине, что недовольство принудительной вакцинацией — не более чем повод для массовых выступлений. В условиях, когда на протяжении нескольких десятилетий массовая политика деградировала, а левые интеллектуалы не просто оторвались от народа, но и противопоставили себя ему, предпочитая одобрение рафинированного истеблишмента сочувствию малообразованных масс, протестующим очень трудно сформулировать и выразить все глубинные причины своего недовольства, которое является скорее эмоциональным отражением многолетней политической и социальной фрустрации, порожденной постепенным отмиранием демократических институтов. Связь между новыми ограничениями и отъемом гражданских прав протестующие прекрасно понимают, потому и вышли на улицу, но более глубокие причины происходящего им пока недоступны. Другой вопрос, что выходя на борьбу и становясь по факту политиками, эти люди начинают (вынуждены) нащупывать верные ответы.
Поскольку сам премьер-министр Джастин Трюдо своим самоуверенным и агрессивным поведением сфокусировал на себе всеобщую ненависть, люди вряд ли успокоятся, пока он не уйдет в отставку. Правительство это прекрасно осознает и пытается задавить протест полицейскими мерами, одновременно обрушивая на недовольных новые порции клеветы.
Кстати, показательно, что откровенную ложь о «правых экстремистах», которая многократно разоблачена на каналах канадских инсургентов, продолжают повторять некоторые левые блогеры в России, например тот же Константин Семин, с поразительной последовательностью осуждающий любое народное выступление против власти и правящих кругов, где бы оно ни происходило.
Пока телевидение пытается изобразить рабочих и фермеров, заполнивших улицы Оттавы и других городов, белыми расистами (они в самом деле по большей части белые, что, исходя из логики политкорректности, автоматически является доказательством их расизма), полиция применяет свои методы. У людей, приносивших топливо дальнобойщикам, незаконно конфискуют канистры с бензином. Это вызвало возмущение даже у многих копов, заявивших в Интернете, что и их учили защищать граждан от грабежа, а не грабить их. Также конфисковывали продовольствие, блокировали регистрацию в гостиницах для людей, приезжающих поддержать протест в Оттаву, штрафовали тех, кто приносили продукты и оказывали другую помощь манифестантам. Население Оттавы ответило своеобразным флеш-мобом, выйдя на улицы города с пустыми канистрами — пусть теперь разбираются, кого за что задерживать! Штрафы никто не платит, а квитанции один из блогеров-инсургентов призвал сохранять: у вас будет потом документ, подтверждающий ваше участие в революции.
В Новой Зеландии в столицу прибыл «Конвой свободы» аналогичный канадскому — бывшие британские доминионы проявляют солидарность, вспоминая общее прошлое. В ближайшее время планируются массовые акции солидарности в Европе. Только левое интеллектуальное и политическое сообщество растерянно молчит. Эти люди настолько отвыкли иметь дело с рабочими и крестьянами, что просто не знают что сказать. Если бы лидеры протеста хотели бы привлечь их внимание, им надо было бы организовать какое-нибудь шествие под лозунгом «ЛГБТ — против вакцинации!». Уверен, что желающие участвовать нашлись бы. Только вот беда — поддержка либеральных левых не так дорого стоит, чтобы за неё бороться. И время подобных игр явно проходит.
В любом случае решение провинций вряд ли изменит ситуацию и снизит накал страстей по той простой причине, что недовольство принудительной вакцинацией — не более чем повод для массовых выступлений. В условиях, когда на протяжении нескольких десятилетий массовая политика деградировала, а левые интеллектуалы не просто оторвались от народа, но и противопоставили себя ему, предпочитая одобрение рафинированного истеблишмента сочувствию малообразованных масс, протестующим очень трудно сформулировать и выразить все глубинные причины своего недовольства, которое является скорее эмоциональным отражением многолетней политической и социальной фрустрации, порожденной постепенным отмиранием демократических институтов. Связь между новыми ограничениями и отъемом гражданских прав протестующие прекрасно понимают, потому и вышли на улицу, но более глубокие причины происходящего им пока недоступны. Другой вопрос, что выходя на борьбу и становясь по факту политиками, эти люди начинают (вынуждены) нащупывать верные ответы.
Поскольку сам премьер-министр Джастин Трюдо своим самоуверенным и агрессивным поведением сфокусировал на себе всеобщую ненависть, люди вряд ли успокоятся, пока он не уйдет в отставку. Правительство это прекрасно осознает и пытается задавить протест полицейскими мерами, одновременно обрушивая на недовольных новые порции клеветы.
Кстати, показательно, что откровенную ложь о «правых экстремистах», которая многократно разоблачена на каналах канадских инсургентов, продолжают повторять некоторые левые блогеры в России, например тот же Константин Семин, с поразительной последовательностью осуждающий любое народное выступление против власти и правящих кругов, где бы оно ни происходило.
Пока телевидение пытается изобразить рабочих и фермеров, заполнивших улицы Оттавы и других городов, белыми расистами (они в самом деле по большей части белые, что, исходя из логики политкорректности, автоматически является доказательством их расизма), полиция применяет свои методы. У людей, приносивших топливо дальнобойщикам, незаконно конфискуют канистры с бензином. Это вызвало возмущение даже у многих копов, заявивших в Интернете, что и их учили защищать граждан от грабежа, а не грабить их. Также конфисковывали продовольствие, блокировали регистрацию в гостиницах для людей, приезжающих поддержать протест в Оттаву, штрафовали тех, кто приносили продукты и оказывали другую помощь манифестантам. Население Оттавы ответило своеобразным флеш-мобом, выйдя на улицы города с пустыми канистрами — пусть теперь разбираются, кого за что задерживать! Штрафы никто не платит, а квитанции один из блогеров-инсургентов призвал сохранять: у вас будет потом документ, подтверждающий ваше участие в революции.
В Новой Зеландии в столицу прибыл «Конвой свободы» аналогичный канадскому — бывшие британские доминионы проявляют солидарность, вспоминая общее прошлое. В ближайшее время планируются массовые акции солидарности в Европе. Только левое интеллектуальное и политическое сообщество растерянно молчит. Эти люди настолько отвыкли иметь дело с рабочими и крестьянами, что просто не знают что сказать. Если бы лидеры протеста хотели бы привлечь их внимание, им надо было бы организовать какое-нибудь шествие под лозунгом «ЛГБТ — против вакцинации!». Уверен, что желающие участвовать нашлись бы. Только вот беда — поддержка либеральных левых не так дорого стоит, чтобы за неё бороться. И время подобных игр явно проходит.
Согласно западным источникам, война на Украине начнется 15 или 16 февраля. Проверить точность этой информации будет несложно. Вот доживем до понедельника, а там посмотрим. Но в основе подобных прогнозов, конечно, лежит не только инсайдерская информация, которую, скорее всего, «сливает» часть российской элиты, но и чисто технический расчет. Держать в боевой готовности на границе пятидесятитысячную группировку, подготовленную к ведению полномасштабной войны, дело дорогое, а главное — сложное с организационно-логистической точки зрения. А войска стоят там уже почти месяц без дела. Их надо размещать, снабжать, кормить. Совершенно ясно, что надо в самое ближайшее время либо бросить их в бой, либо вернуть к местам постоянной дислокации, списав в очередной раз многомиллионные убытки.
Последний вариант хоть и покажет в очередной раз абсолютный провал и дезориентацию внешней политики Кремля, с точки зрения здравого смысла всё же является наилучшим. И дело не только в том, что война с Украиной не принесет ничего хорошего ни одной из сторон, а в том, что её невозможно будет выиграть, независимо от хода боевых действий. Для того, чтобы выиграть войну, нужно иметь какую-то четкую стратегическую цель, которую требуется достичь военными средствами (и невозможно достичь никакими другими). Такой цели у Кремля нет. Никакого четкого плана — что делать с Украиной в случае победы нет, политических и общественных сил, на которые можно опереться для того, чтобы потом управлять этой территорией, нет, организационных и экономических ресурсов для того, чтобы решать проблемы Украины, тоже нет. И даже понимания этих проблем нет.
Иными словами, решающая победа через полный разгром украинской армии и подчинение территории невозможна — не потому, что российские военные с этой задачей не справятся, а потому, что такая задача не может быть осмысленно сформулирована и четко поставлена. А любой другой сценарий развития конфликта принесет российской власти одни только минусы. Можно разумеется, говорить в очередной раз о принуждении Украины к миру, но непонятно, зачем ради этого развязывать войну?
Экономические издержки связанные с блокировкой «Северного потока — 2», ослаблением рубля и снижением российского экспорта — очевидны. Стратегические издержки в виде усиления позиций США в Европе, осложнения отношений России с Китаем, который в войне не заинтересован, тоже. Пропагандистские выгоды от псевдопатриотической истерии в телевизоре сомнительны. Поднять градус паранойи можно и более простым и безопасным способом, ведь не зря же миллиарды рублей тратятся на Соловьева, Скобееву и им подобных.
Без стратегии любая война будет проиграна, независимо от соотношения сил. Любой успех обернется только проблемами и неприятностями, ведь непонятно будет — что с ним делать? Невозможно добиться цели, если её у тебя нет.
Думаю, в Кремле это уже поняли и прекрасно осознали, что заигрались. Но выйти из этой ситуации без потери лица очень сложно. Скорее всего — невозможно. Вопрос в том, что хуже: смириться с очередным провалом или пойти на большой риск? Я бы посоветовал смириться. Провалов-то и так было множество. Одним больше, одним меньше, какая разница? А пропаганда всё равно заявит о великой победе, что бы ни случилось. Так что лучше не воевать. Дешевле будет.
Последний вариант хоть и покажет в очередной раз абсолютный провал и дезориентацию внешней политики Кремля, с точки зрения здравого смысла всё же является наилучшим. И дело не только в том, что война с Украиной не принесет ничего хорошего ни одной из сторон, а в том, что её невозможно будет выиграть, независимо от хода боевых действий. Для того, чтобы выиграть войну, нужно иметь какую-то четкую стратегическую цель, которую требуется достичь военными средствами (и невозможно достичь никакими другими). Такой цели у Кремля нет. Никакого четкого плана — что делать с Украиной в случае победы нет, политических и общественных сил, на которые можно опереться для того, чтобы потом управлять этой территорией, нет, организационных и экономических ресурсов для того, чтобы решать проблемы Украины, тоже нет. И даже понимания этих проблем нет.
Иными словами, решающая победа через полный разгром украинской армии и подчинение территории невозможна — не потому, что российские военные с этой задачей не справятся, а потому, что такая задача не может быть осмысленно сформулирована и четко поставлена. А любой другой сценарий развития конфликта принесет российской власти одни только минусы. Можно разумеется, говорить в очередной раз о принуждении Украины к миру, но непонятно, зачем ради этого развязывать войну?
Экономические издержки связанные с блокировкой «Северного потока — 2», ослаблением рубля и снижением российского экспорта — очевидны. Стратегические издержки в виде усиления позиций США в Европе, осложнения отношений России с Китаем, который в войне не заинтересован, тоже. Пропагандистские выгоды от псевдопатриотической истерии в телевизоре сомнительны. Поднять градус паранойи можно и более простым и безопасным способом, ведь не зря же миллиарды рублей тратятся на Соловьева, Скобееву и им подобных.
Без стратегии любая война будет проиграна, независимо от соотношения сил. Любой успех обернется только проблемами и неприятностями, ведь непонятно будет — что с ним делать? Невозможно добиться цели, если её у тебя нет.
Думаю, в Кремле это уже поняли и прекрасно осознали, что заигрались. Но выйти из этой ситуации без потери лица очень сложно. Скорее всего — невозможно. Вопрос в том, что хуже: смириться с очередным провалом или пойти на большой риск? Я бы посоветовал смириться. Провалов-то и так было множество. Одним больше, одним меньше, какая разница? А пропаганда всё равно заявит о великой победе, что бы ни случилось. Так что лучше не воевать. Дешевле будет.
Эксперты, работающие на пропагандистскую машину, уже рассказали нам как российская армия будет воевать с Украиной. Оказывается, всё будет точно, как в войне США против Ирака: надо будет всего лишь подавить радио-локационные средства противника, а потом действовать словно на маневрах или в тире, расстреливая заранее обозначенные цели. Удивительным образом в этом рассказе забыты американские и прочие западные спутники, которые покажут перемещения каждого танка, пушки или боевой группы.
Военные в отличие от пропагандистов это прекрасно понимают. И хотя нет сомнений в том, что соотношение сил более чем в пользу российской армии, это отнюдь не значит, будто всё будет как на учениях.
Но независимо от проблем, которые могут возникнуть у военных, экономическая цена конфликта уже оказалась очень высокой как для России, так и для Украины. Рубль падает, причем Центральный Банк не нашел ничего лучше, кроме как поднять учетную ставку, начиная ради борьбы с инфляцией душить хозяйственную деятельность. Остановить падение рубля таким способом не удастся, ибо оно вызвано иными причинами, на которые ЦБ повлиять не может, а вот усугубить проблему уже сумели. При таком правительстве нам и в самом деле не страшны санкции — свои же начальники всё без помощи иностранцев угробят.
Напрашивается вывод: войну ещё очень можно предотвратить, и есть все основания надеяться, что так и будет. А вот экономический ущерб уже нанесен. И цена конфликта уже оказалась катастрофически высокой. В общем, лучше было бы жить дружно. Тем более, что на самом деле между упырями, правящими в России, Америке и на Украине, нет совершенно никакой разницы.
Военные в отличие от пропагандистов это прекрасно понимают. И хотя нет сомнений в том, что соотношение сил более чем в пользу российской армии, это отнюдь не значит, будто всё будет как на учениях.
Но независимо от проблем, которые могут возникнуть у военных, экономическая цена конфликта уже оказалась очень высокой как для России, так и для Украины. Рубль падает, причем Центральный Банк не нашел ничего лучше, кроме как поднять учетную ставку, начиная ради борьбы с инфляцией душить хозяйственную деятельность. Остановить падение рубля таким способом не удастся, ибо оно вызвано иными причинами, на которые ЦБ повлиять не может, а вот усугубить проблему уже сумели. При таком правительстве нам и в самом деле не страшны санкции — свои же начальники всё без помощи иностранцев угробят.
Напрашивается вывод: войну ещё очень можно предотвратить, и есть все основания надеяться, что так и будет. А вот экономический ущерб уже нанесен. И цена конфликта уже оказалась катастрофически высокой. В общем, лучше было бы жить дружно. Тем более, что на самом деле между упырями, правящими в России, Америке и на Украине, нет совершенно никакой разницы.
Информация, приходящая из Донецка, в очередной раз опровергает пропагандистские картинки, демонстрируемые телевизором — не важно, московским или киевским. Да, обстрелы территории ДНР и ЛНР продолжаются, но только подобные перестрелки происходят там практически каждый день на протяжении последних 8 лет. Иногда начинают украинские войска, иногда ополченцы. Только ранее о таких инцидентах пресса не сообщала. Не потому даже, что это надо было скрывать — просто всё это давно превратилось в трагический фон повседневной жизни региона.
Время от времени бывают обострения, но как раз сейчас ничего чрезвычайного не происходит. Российская сторона отчаянно ждет casus belli, а его всё нет. Но даже если бы он и был, то для полномасштабной наступательной операции сил не хватит. И опять же не из-за сопротивления украинцев, которое нам обещают киевские пропагандисты, а просто потому, что технически сил для завоевания и удержания территории нет.
С эвакуацией тоже, по словам очевидцев, всё не так, как нам показывают. Около 30 тысяч стронулись с места — люди, которые и так хотели бы поехать, те, кто поддался панике или те, кому не дали выбора (как обитателям детского дома). А прочие остаются и не видят причин ехать в Ростов, где на самом деле толком ничего не готово. В общем, российское начальство и его донецкие клиенты ничего не могут организовать эффективно, даже гуманитарную катастрофу. И это успокаивает.
Несомненно Кремль будет всё равно двигаться в сторону войны. Не потому, что там сидят коварные злодеи, а просто потому, что система со скрипом ползет по накатанной колее и сменить траекторию уже не может. Но спровоцировать полноценный массовый психоз, несмотря на все старания пропагандистов с обеих сторон, не удается. За 8 лет люди прекрасно поняли цену политикам. И это тоже успокаивает.
Тем временем в Канаде, где премьер Джастин Трюдо ввел чрезвычайное положение, конная полиция нападает на демонстрантов, у людей блокируют счета, отнимают горючее для автомобилей и пищу. В общем там страсти накаляются естественным образом. И если Трюдо по итогам этой авантюры, которую он очень удачно приурочил к обострению в Донбассе, придется куда-то из Канады бежать, то место для него уже есть. Беженцев из Донбасса оказалось в разы меньше, чем запланировано, зато в Ростове точно найдется квартирка или даже особнячок для Трюдо-младшего. Город-то очень приятный.
Время от времени бывают обострения, но как раз сейчас ничего чрезвычайного не происходит. Российская сторона отчаянно ждет casus belli, а его всё нет. Но даже если бы он и был, то для полномасштабной наступательной операции сил не хватит. И опять же не из-за сопротивления украинцев, которое нам обещают киевские пропагандисты, а просто потому, что технически сил для завоевания и удержания территории нет.
С эвакуацией тоже, по словам очевидцев, всё не так, как нам показывают. Около 30 тысяч стронулись с места — люди, которые и так хотели бы поехать, те, кто поддался панике или те, кому не дали выбора (как обитателям детского дома). А прочие остаются и не видят причин ехать в Ростов, где на самом деле толком ничего не готово. В общем, российское начальство и его донецкие клиенты ничего не могут организовать эффективно, даже гуманитарную катастрофу. И это успокаивает.
Несомненно Кремль будет всё равно двигаться в сторону войны. Не потому, что там сидят коварные злодеи, а просто потому, что система со скрипом ползет по накатанной колее и сменить траекторию уже не может. Но спровоцировать полноценный массовый психоз, несмотря на все старания пропагандистов с обеих сторон, не удается. За 8 лет люди прекрасно поняли цену политикам. И это тоже успокаивает.
Тем временем в Канаде, где премьер Джастин Трюдо ввел чрезвычайное положение, конная полиция нападает на демонстрантов, у людей блокируют счета, отнимают горючее для автомобилей и пищу. В общем там страсти накаляются естественным образом. И если Трюдо по итогам этой авантюры, которую он очень удачно приурочил к обострению в Донбассе, придется куда-то из Канады бежать, то место для него уже есть. Беженцев из Донбасса оказалось в разы меньше, чем запланировано, зато в Ростове точно найдется квартирка или даже особнячок для Трюдо-младшего. Город-то очень приятный.
Мы продолжаем выкладывать на Бусти лекции по истории и по мир-системной теории. Вот ролик, о котором вы очень давно просили. Кто работал в рамках мир-системного анализа кроме Валлерстайна? Какие споры были между представителями этого направления? Почему Турция и Россия — главная проблема для мир-системного анализа? В этом выпуске наконец мы расскажем о вкладе: Иммануила Валлерстайна, Михаила Покровского, Розы Люксембург, Фернанда Броделя, Самира Амина, Андре Гундер Франка, Джованни Арриги, Бориса Кагарлицкого, Георгия Дерлугьяна и даже о связи китайского политбюро с мир-системным анализом.
https://boosty.to/rabkor/posts/38e56100-ea32-47e8-9889-d0add5140846
https://boosty.to/rabkor/posts/38e56100-ea32-47e8-9889-d0add5140846