- Я всегда с бокалом, потому что понимал: ненадолго.

- Я читаю самого себя через четырнадцать лет.
Да, детка, говорю я себе. Ты, как всегда, прав.
Это говорю я – тот же, но на четырнадцать лет старше.
Мне сейчас шестьдесят!
Я старше всех.
Я удивительно наивен.
Я катастрофически доверяю им. А входя в азарт, верю до конца.
А наказание все страшнее.
А я уже дошел до того, что вручаю им жизнь.
А они теряются, не знают, как распорядиться.

А я сижу в сторонке и даю советы.

- Наличие в руках фагота или Ромена Роллана не дает хаму возможность надеяться, что перед ним интеллигентный человек.

«Вход воспрещен, злая собака». То ли собака злая, потому что вход запрещен, то ли он воспрещен, потому что она такая злая.

- Запретных вещей нет, есть вещи нерекомендованные, которые мы тут же совершим под завистливые вопли осуждения.

- Когда ты пишешь дома, ты должен быть талантливым и умным. Когда ты стоишь на сцене, ты должен быть смешным и обаятельным. Когда ты сидишь с друзьями, ты должен быть разговорчивым и добрым. Когда тебя встречают на улице, ты должен улыбаться и фотографироваться, обняв пыльного прохожего. Когда ты пьёшь в ресторане, ты должен не пьянеть. Вы не скажете, зачем мне всё это нужно?

- Если вы не хотите получить результат, можете не платить.

- Не о себе. В защиту жанра. Сам стал слезлив и задумчив. Сам стал копаться в словах. Сам потерял жизнь и от этого – юмор. И, потеряв это все, расхаживая в поношенном пиджаке задрипанного философа, скажу: ничего нет лучше жизни. А юмор – это жизнь. Это состояние. Это не шутки. Это искры в глазах. Это влюбленность в собеседника и готовность рассмеяться до слез.

- Очень быстро летит время: не успел проснуться, а уже опоздал на работу.

- Зачем вы воруете с убытков?! Воруйте с прибылей!

- Вот смотрю на Вас и думаю: как благотворно влияет на женщину маленькая рюмочка моей крови за завтраком.

- Обыкновенное времяпрепровождение нашего человека - смотреть, как бы чего не свистнули, другие - наоборот, и оба заняты.