"Пятьдесят девять дней штурмовика".
_____
Восьмой день.
"Окоп".


Ночь прошла беспокойно.
Обычное дело на новой позиции.

В первую ночь не знаешь, что впереди, что рядом, какие коварные сюрпризы готовит противник. 

Я вырыл себе окоп.
Бестолковый и неправильный.

Это была яма метр на два, глубиной метр.
Ну чистая могила.

Но как там было удобно спать, вытянув ноги.

Я лежал на спальнике, смотрел в небо и улыбался.

Рядом ворчал Чита.

Берканит и Дарбука, два неразлучных друга, о чём-то ругались.

Электрик, оставшийся один целый из своей группы в 15 человек после десятка штурмов, молча курил и смотрел в сторону противника.

Сапёра Ясу отозвали.

Прислали Косого, он вернулся из госпиталя после второго ранения.

Турок спилил вокруг все толстые деревья и на пару с Косым построил великолепный блиндаж.

Я за день несколько раз сбегал на старую позицию за вторым пулеметом, боекомплектом, продуктами, водой, барахлом.
Покопал позицию под фишку.

Во время наблюдения впервые увидел противника.

Впереди нас, метрах в 400-х была дамба водохранилища, шириной 50 метров, по которой проходила грунтовая дорога.

Транспорт мог двигаться только по ней.
На наш берег другого пути не было.

Контролируя дамбу, мы лишали противника пути снабжения его правобережной группировки.

Наблюдая, я заметил промелькнувшую по дороге белую "копейку" (Ваз-2101) с багажником на крыше.

Через 2-3 минуты эта машина быстро проехала в обратном направлении с зелёным ящиком на крыше, размером метр на метр.

Я доложил в штаб.

Ящик везли с передовой в тыл, следовательно что-то  вывозили. Так делают при отступлении.

После обеда группа Ойтала осторожно двинулась правее нас по оврагам.

Ойтал докладывал:
—Вижу дамбу, дорогу через дамбу.
Движение не наблюдаю.

Командир отправил к Ойталу подкрепление.

К вечеру, бывший строитель Дарбука, закончил делать окоп.

Берканит, чистя пулемёт, иронично заметил:
—Ну и че ты там настроил?
Хохлы сбежали, завтра вперёд пойдём.

—Ничего. Завтра не сегодня!

Вечером по рации пришёл приказ:

—Турку.
В 6:00 группе быть готовой к продвижению вперёд.

Дарбука с наигранной злостью, картинно бросил лопату.

—Опять выкопал окоп кому-то!
Вон Гост, не стал заморачиваться, лежит лыбится!
Пошли к нам чай пить?

—С удовольствием!
Ответил я, залезая в отличный, одноразовый блиндаж Дарбуки.

Больше, за всю свою войну, новых окопов я не копал.

Жил в отбитых у противника.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
_
Девятый день.
"Орки".


К 6:00 группа была готова к выполнению задачи.

Подтянулась четвёрка из подкрепления, сразу заняла нашу позицию.

Мы с Читой остались с ними.

Задача стандартная.
В случае отхода прикрыть огнём.
В случае необходимости прийти на помощь.

Турок уводит пятёрку вперёд налегке.
Есть понимание, что противник отошёл, бросил позицию.

Всё внимание приковано к дамбе.

Позади нас, в зоне видимости, закапывается в землю пополненная группа Ойтала.

Они пойдут следом, справа от нас, по левому берегу.

Общая задача выбить противника из прибрежного участка местности, богатого растительностью и выдавить в сплошные поля сельхозназначения с редкими лесополосами.

Уже позже, когда я увидел всю картину оборонительных сооружений противника и понял схему их обороны, стало ясно, почему мы с минимальными потерями смогли отбить мощный укрепрайон с естественной водной преградой, большим количеством возвышенностей и господствующих высот, оврагами, линией электропередач и сетью грунтовых дорог.

Они нас боялись.

Боялись и убегали.
Так просто и банально.

Они называли нас "орками", мы называли их "пидорами".

При таком раскладе лучше быть орком.

Командир встречал в деревне приходящих на суточный отдых грязных и заросших бойцов.

—Ну точно орки!

Бойцы улыбались в ответ и у доброй половины не было зубов.

Хохотал командир, хохотали орки.

Парни не подвели командира, сражались отважно, погибали достойно, жили весело и дружно.

В тот день "пидоры" сбежали, не приняв боя.

Дамба стала наша.

Часам к семи утра вернулся Берканит за пулемётом.
Мы с Читой, загрузившись по максимуму, ушли с ним.
Оставили позицию группе прикрытия.

Турок прошел около 500 метров и закрепился на старой, брошенной позиции противника.

Справа была водная гладь, слева поле.
Хорошая позиция для обороны.

Очередной, не особо интересный день войны, прошёл.

Мы получили задачу закрепиться на позиции и ждать дальнейших указаний.

Схема движения передовых групп.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
____
Десятый день.
"Юбилейный".


10 дней позади.

Маленький такой юбилей.
Можно подвести предварительные итоги.

Войну представлял абсолютно по-другому.

Ни тебе штыковых атак под барабаны, ни рукопашных схваток, ни построений с пламенными речами комиссаров.

Продвинулись вперёд на 800 метров, а я ещё не стрелял ни разу.

По мне тогда кто постоянно стреляет?

Начал вникать, что у нас пока другая задача:
Скрыто вести наблюдение и держать линию соприкосновения.

Штаб постоянно повторяет установку:
—Всем находиться в укрытии, остаются только глаза.

С 18:00 до 6:00 график несения службы на фишке распределён строго по очереди, по 2 часа.

В светлое время суток бдительность сама собой падает.

Место на фишке частенько пустует.

Боец рядом занимается хозяйственными делами. Подкапывает окоп, готовит еду, ест, болтает с кем-то.

И вроде как одним глазом смотрит в сторону противника.

Так сказать полу-настороже.

Хорошим примером для меня стал Косой.

Его к нам отправляли на сутки в качестве сапёра, а с новой позиции сразу отозвали.

Он днём встал на фишку и отстоял смену в полной боеготовности с биноклем в руках, очень ответственно и бдительно.

В тот момент я чувствовал себя на позиции уверенно, видя и зная, что группа под надёжным прикрытием и врасплох нас не застанут.

Самое страшное и опасное быть застигнутыми врасплох.

На новой позиции я нашёл окопчик для жизни, быстро по-простому обустроился и добровольно-инициативно встал на фишку.

Автоматически я был освобождён от копания земли, таскания грузов, пиления бревен и "варения супов".

Оказалось, что всем этим, парни занимаются с превеликим удовольствием.

Такова уж природа русского мужика.

Выкопал в окопе полочку для газовой плитки или сделал удобную лесенку, это дело.
Вот оно, можно увидеть и потрогать.

А часами всматриваться вдаль, пытаясь в бинокль разглядеть в дальних кустах притаившегося врага, вроде как неблагодарное занятие.

Для себя решил, что без лесенок проживу, а без полочки тем более.

Стрелять много пока не приходится, а вот наблюдать надо всегда.

Притом внимательно и осторожно.

В тот день я добровольно стал наблюдателем.

Сразу нашлась пара биноклей.

Я практически весь световой день провёл на фишке, на наблюдательном посту.

Парней это устраивало.
Турок был доволен.

Оказалось, это самая вакантная должность на войне.

Таскать опасно, но это погулять, пообщаться.

Копать тяжело, но это созидать и это свое жильё.

Готовить, вообще без комментариев.

Наблюдать опасно, ответственно, неблагодарно.
Но крайне необходимо и интересно.

У наблюдателя вторая рация.
Первая с командиром.

Я в курсе событий взвода, движений, новостей.

Смотрю в бинокль, слушаю рацию, слежу за небом.

Берканит приносит кружку кофе.
—Сменить тебя?

—Не. Мне так спокойнее.
Враг точно не пройдёт!

Смеёмся.

Справа по оврагам, зачищая брошенные позиции, медленно и осторожно двигается группа Ойтала.

Много мин, растяжек, брошенного боекомплекта.

Работа для сапёров.

За день нашу позицию ни разу не обстреляли.
Значит не обнаружили себя.

Противник отошёл, перегруппировался.

По рации слышу, что вперёд пошли наши тылы.

Задвигалась артиллерия.

Впереди маневрирует противник, сзади скрытно подтягиваются наши.
Слушаю, наблюдаю, анализирую.

Вечереет.
Уступаю фишку, иду отдыхать.

Скоро снова на пост.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
___
Одиннадцатый день.
"Затишье".


Командир объявил ротацию.
С каждого опорника по одному бойцу уходят на сутки отдохнуть в деревню.

От нас ушёл Дарбука.

По рации слышу, что в тылу идут передвижения.
Подтягивают боекомплект к передку.
Артиллеристы накапливают снаряды.

Вдали, на рубеже соседнего 4 взвода, стрелкотня.

Над группой Ойтала постоянно кружит вражеская разведывательная "птичка".

У нас на позиции тишина.
Второй день не обстреливают.

Метров на сто посмотрели лесополосу впереди позиции.
Всё чисто.

Дальше открытое поле метров семьдесят и снова лесополоса.

Справа водоём. Утки плавают, живность плещется.
Погода сухая и тёплая. Курорт.

Сделал ревизию личных вещей. Выбросил все лишнее шмотки, оставил небольшой рюкзак с необходимым.

Самое-самое необходимое, это фонарик.

Если можно взять только что-то одно, кроме оружия, бери фонарик, без него тяжко.

Вообще там особую ценность имеет то, что светит и горит.

Если бы сегодня поехал на войну взял с собой:

-маленький рюкзачок.
-фонарик + 2 запасных аккумулятора.
-пауербанк 2 штуки.
-газовую горелку и 2 баллона газа.
-металлическую кружку
-пакет кофе, кусковой сахар и блок сигарет (сам не курю)
-5 зажигалок.
Ну ещё кило шоколадных конфет.
Всё.

Примерно так я и поступил год назад.

На дамбе, отступая, противник бросил огромную кучу всякого хлама, от зарядных ящиков до элементов сухпайков всех стран мира.

Ящики использовали как стройматериал, сухпайками питались.

Стало понятно, что тащить ничего не нужно.
Всё необходимое можно забрать у противника.

Дальше двигаться решил налегке.

В крайнем случае можно сбегать на предыдущую позицию за своими оставленными вещами.

Вечером Берканит пригласил на ужин.
У них с Дарбукой образцовый блиндаж, обувь снимать надо.
Светло, уютно.

Пообщались, познакомились, посмеялись.

Берканит хороший солдат, пулемётчик.

К оружию относится ответственно.

Месяца полтора уже в окопах.

На фишке днём показалось, что вижу кого-то, сигнализировал, он мгновенно с пулемётом рядом залёг изготовился к бою. Надёжный парень.
Рассмотрели вместе, оказалось дерево шевелится.

Говорит:
—Ничего. Лучше перебздеть. Бдительность на войне лишней не бывает.

Спокойно и быстро прошёл день.

У воды было прохладно и свежо. Спалось там великолепно.

Противник как-будто забыл о нас.

Но призрачные спокойствие и тишина были обманчивы.

В любую минуту мы готовы были услышать команду "Вперёд".

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
_
Двенадцатый день.
"Разведка. Варенье. Бын".


Утром вернулся Дарбука.
Принёс из деревни вишнёвое варенье с косточками, моё любимое.

На ротацию ушёл Берканит.

Подошёл сапёр Яса, теперь он с нами до конца.

Турок собрал группу:
—Получена задача выдвинуться вперёд на разведку, нащупать позиции противника на противоположной стороне оврага.
Нужно обнаружить куда отошёл противник в зоне движения группы Ойтала.

Мы на возвышенности.
Ручей до водоема пересохший, вода в нём видимо бывает весной, когда с полей сходит снег. Сейчас сухо.

Турок командует.
—Со мной пойдут:
Сапёр, Электрик и...

—Я пойду!

Турок смотрит на меня подчёркнуто оценивающим взглядом. Сплевывает.

—Собирайся.

Обрадованный Дарбука даёт мне пол-литровую баночку варенья, их у него оказывается несколько.

Он и Чита остаются "дома".

Быстро собираюсь, беру с собой восемь магазинов к автомату и две гранаты.
Кладу в рюкзак бинокль.
Успеваю попить чай с вишнёвым вареньем (мало ли что).

Выходим.
Впереди сапёр, за ним Турок, дальше я.
Электрик замыкающий.
Все налегке, без лишних вещей.

Идём осторожно, не спеша, в основном молча.
Часто останавливаемся.

Впереди участок открытой местности 70 метров, его пришлось проползти.
Снова лесополоса.

Двигаемся дальше.

Беседка.

Среди всего этого пейзажа, приличная деревянная беседка со скамейками.

Вокруг брошенные боеприпасы, продукты, ящики, коробки.

В беседку воткнут добротный топор.
Беру его.

Турок сверлит ненавидящим взглядом.
—Не трогай ничего до сапёра!
Воспитывает.

Втыкаю на место.
Обратно пойдём заберу топор.
Дарбука рад будет, он строитель.

По пути хаотично разбросаны разные военные вещи.

Тогда мне было трудно понять как они там появились и остались.

Сейчас понимаю.

Противник уходит, тащит всё, устаёт бросает что-то, потом ещё что-то, потом все.

Идём, ползем, крадемся.

Через овраг справа сеть окопов.
Это наша цель.

Необходимо установить:
Там противник или отошёл дальше?

От этого зависит план действий на завтра.

В течение нескольких часов наблюдаю за позицией, периодически докладываю Турку.

Парни нашли неплохие английские сосиски, сообразили пикник на природе.

Движение в окопах не наблюдаем.
Мало того, на бруствере спокойно прохаживаются местные чайки.
Видимо тоже кормятся брошенными сосисками.

Турок докладывает в штаб, что противник на позиции не обнаружен.

В ответ командир ставит задачу посмотреть ещё ночью, в приборы.
Выставить пост.

Турок вызывает Дарбуку и Читу с ночными приборами наблюдения.

Меня и Электрика отправляет на позицию. Уходим.

К полуночи группа возвращается убедившись, что на той позиции никого нет.

Неожиданно возвращается Берканит.

Доводит устный приказ:
—На рассвете быть готовыми к продвижению вперёд.

С ротации всех отправили по позициям.

Опасаясь радиоперехвата информацию довели устно, в эфире об этом тишина.

Вдруг по рации слышу:
—Бын переходит в группу Турка.
—Гост в группу Ойтала.

В темноте быстро собираюсь.

Появляется запыхавшийся Бын.

Ойтал рядом, с другой стороны водохранилища, через дамбу.
Но она сплошь заминирована, там не ходят.

Тропу через овраги, обследованную саперами, я не знаю, нужен проводник.

Стою с рюкзаком.

По рации:
—Быну вернуться на позицию.
—Гост остаётся у Турка.
—По свету разберёмся, мужики!

Это Гепард, замком взвода, грамотный командир, из военных. Решил не устраивать чехарду с обменом в темноте.

Недовольный Бын уходит обратно, я распаковываю вещи.

Подходит Турок:
—К Ойталу сбежать хотел?
—Я думал, ты от меня избавляешься!

Как я узнал позже, перед завтрашним штурмом Ойтал договорился с командиром выменять меня на упрямого Бына.

В последний момент сделка сорвалась по форс-мажорным обстоятельствам.

Ночь заканчивалась.
Спать оставалось пару часов.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
____
Тринадцатый день.
"Дружественный огонь".


В остаток ночи подвергся так называемому "дружественному огню".

Было это так.

Наша группа стояла на правом берегу, метрах в 200-х от дамбы.

На другой берег, практически на дамбу, выставили группу Иона, состоящую сплошь из новичков.

Они вечером прибыли в пополнение, человек шесть.
Их не стали раскидывать по позициям и оставили в резерве до утра, перед завтрашними событиями.

Старшим назначили одного из прибывших, бойца с позывным Ион.

Их задача закрепиться на позиции и простоять ночь.

Уже утром, ими пополнят потрёпанные группы, либо перекинут в другое место, по ситуации.

Ошалелые новички, не понимающие где свои, где чужие,  заступили на ночное дежурство.

Видимо первые смены на фишке стояли ещё здравомыслящие бойцы, а глубокой ночью уже те, кто остался.

После активного дня, перед ещё одним не менее активным, я ушёл к себе в окопчик отдыхать.

Находился он на самом берегу, как раз через водную гладь, напротив вновь появившегося подкрепления в виде группы Иона.

Территорию впереди мы разведали, противника нет, рядом свои.
В небе чисто.

Спать охота, но есть хочется ещё больше.

На выходе из окопа сооружаю столик и организую нехитрый солдатский ужин из сухпайка.
На дне окопа приготовил горячего чая, разогрел банку с кашей.
Стою без броника, без каски, размешиваю сахар в кружке чая.

Очередь из автомата!
По мне.
С противоположного берега!

Падаю в окоп.

Надел каску и бронежилет.

Высовываюсь, снова очередь!

Сразу всё понял.
Напротив на фишке, боец первую ночь на фронте.
Он ещё не понимает где свои, где чужие?
Ему жути нагнали:
Увидел врага— стреляй!

В воде, всю ночь плещутся какие-то водоплавающие нутрии или бобры, ещё он в тепловизор увидел мой силуэт, вот и палит с перепугу.

Спокойно поужинать уже не получилось.

Теперь надо остановить борца с "вражескими лазутчиками".

Ползком добираясь до нашей фишки, там рация.
На посту Электрик.
Объяснил ситуацию.

По рации слышу, что наблюдатель Иона заметил чуть ли не группу боевых пловцов на дрессированных дельфинах, которые готовятся к форсированию водной преграды на его участке.

Объяснять, что в тепляк он видит водных млекопитающих и своего боевого товарища, готовящего ужин, я не стал.

Уполз обратно и поужинал сидя в окопе.

Конечно утром было смешно.

Группа Иона, в первую ночь прибывшая на войну, до утра в полной боевой готовности отражала атаку стаи водоплавающих существ под командованием
Бобра Нутриевича Уткина.

Вообще, ночью в приборы, новичку частенько видятся группы подползающего к позициям противника, по факту оказывающиеся мышами, крысами, зайцами, лисами или собаками.

Ну или ужинающими на соседней позиции товарищами.

События тринадцатого дня описаны здесь. https://t.me/jungerbahmut/50

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
_______
Четырнадцатый день.
"Высота".


Заняв километр территории, наша группа остановилась на оставленном опорном пункте противника.

Это был командно-
наблюдательный пункт, штаб.

Он располагался на возвышенности над оврагами, был грамотно замаскирован.

На две стороны были вынесены изолированные наблюдательные пункты, оборудованы пулемётные точки.

Там же был укреплённый блиндаж на 2 человека.

На окружающий пейзаж открылся отличный вид с высоты пятиэтажного дома.

Через овраг в двухстах метрах, на противоположном менее высоком берегу, позиция противника.

По ней без перерыва отрабатывает наша артиллерия всех калибров.

Правее этой позиции Ойтал разгромил три опорника.

Атаковал один, а их оказалось три.

Его сначала окружили и казалось зажали, он вывел группу, перегруппировался и отчаянной атакой уничтожил всех.

Есть пленные, убитые.

С нашей стороны есть раненные, но все живы.

По рации ликование.

К Ойталу подтягивают резервы, группы закрепляются на новых рубежах.

Весь огонь наших артиллеристов переносится на позицию противника перед нами.

Смотрю как кино про войну.

Взрыв в нашем окопе!

Прилетел ВОГ (выстрел осколочный  гранатометный).

Чита "300". 
Два осколка в правую ногу, один из них в колено.
Нужна эвакуация.

У Дарбуки лёгкая контузия, у меня похоже тоже.
Минут 15 сидим, смотрим друг на друга.
Попили сладкого чая, всё прошло.

Плюс получил смешное ранение. Осколком срезало кожу на правом мизинце, ощущение как-будто по пальцу ударили молотком.

Получили команду:
—Читу на эвакуацию отправлять по темноте, пока оказать первую помощь на позиции и ждать вечера.

До темноты не стихает артиллерия.

Вечером Чите смастерили костыль, он уходит в тыл.

Ночуем кто где, кто на чём.
Сидя. На дне окопа. В тесноте блиндажа.
Ночь проходит относительно спокойно.

По темноте доставили воду и продукты.

В суматохе боя потерялся боец из группы Ойтала, новичок.
Среди убитых его нет.
Поиски остановили до рассвета.

Схема боевых действий 13-14-го дня.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
____
Пятнадцатый день.
"Штурм".


Утром получаем приказ:
—Приготовиться!

Задача:
—Занять позицию за оврагом.

До нее двести метров.
Первые сто под горку, до сухого русла шириной пять метров и глубиной четыре, с двумя отвесными глиняными стенами.

Дальше ещё сто метров открытого поля в гору.

Когда начнем двигаться нам поможет вся взводная артиллерия.

Пулеметным огнем прикроет подошедшая на смену группа Пятачка.

Да старого русла нужно добежать одним рывком.
Дальше по ситуации.

План атаки выглядит настолько самоубийственно, что имеет все шансы на успех.

Если доберемся до русла и свяжем боем противника во фланг ударят "левобережные" группы.

С рассвета не замолкает артподготовка.
На позицию противника летят все калибры.

В небе наша "птичка".

Оператор докладывает, что не видит движение в окопах противника.

Ближе к вечеру приказ:
Вперёд!

Выскакиваем вшестером.
6 автоматов, пулемет, 2 ручных гранатомёта.

Бегом спускается по склону, скатываемся в сухое русло.

Две 4-х метровые ответственные глиняные стены, между ними непроходимый кустарник.

По корням и поваленным деревьям, поднимая друг друга, оружие и боекомплект взбираемся на противоположный берег.

На земле огромная куча тонкой медной проволоки от ПТУРов.
Путаемся в ней как сетях.
Кто-то падает.
Прорываемся через проволоку.
Рывок в гору.
Запрыгиваем в окопы.
Два убитых артиллерией врага на стрелковых позициях.
Респект Линкольну, Ягодке, Вкладчику и остальным артаводам!

Осмотрелись, заняли круговую оборону, доложились.

Дарбука уже угощает свежим бананом.
Яса подарил трофейный бинокль.
Берканит принёс рюкзак сигарет и ящик песочного печенья.

Поднимаю документы убитого.

Рядовой, мобилизованный, около 40, уроженец Киевской области.

Второй аналогично.

Спальных мест минимум четыре, ещё два блиндажа завалены землёй.

Значит остальные сбежали.

Вдалеке, на рубеже соседнего четвертого взвода разгорается бой.

Они пошли в атаку на позицию Г-24, это почти километр от нас.

Упёрлись в пулемётный расчёт.

По рации:
—Группе Турка атаковать пулемёт.

—Пиздец нам.

Эта спокойная, философская фраза Берканита как-то сразу дала понять, что печенье поесть не удастся, возможно никогда.

Турок командует:
—Вперёд!

Уже темнеет.
Овраг влево. Спуск. Подъём.

Впереди ЛЭП (линия электропередач), открытое место, за ней начинается узкая лесополоса, уходящая в поле.

На том конце лесополосы бой.

На этом, перед нами, ещё одна вражеская позиция (Г-6).

Забегаем на неё. Пусто.

Снова команда:
—Вперёд!

Уже темно.

Нас обнаружили.

Теперь в нашу шестёрку полетели все калибры противника.

В земле, как в сказке, колодец.

Спрыгиваем все туда.

Вход под землю метр на метр, сделанный из брёвен.
Внизу бункер два на три метра.
Из бункера узкий выход в поле. Это наблюдательный пункт.

Внутри проводной чёрный телефонный аппарат и три трубы разведчика (перископы).
Больше ничего.

Около часа сидим, пережидаем обстрел.

Метрах в 30-ти сзади брошенные окопы и блиндажи.

Атака 4 взвода захлебнулась.
Но благодаря ей, противник отступил перед нами, боясь быть отрезанным на позиции Г-6.

Мы получили приказ закрепиться на этой позиции.

Под огнём перебрались в два блиндажа.

Распределились по трое.

Наш блиндаж был тесным, на двоих. Второй тоже на двоих, но еще теснее.

Я ночевал с Дарбукой и Ясой. Среди ночи приполз Берканит, потеснились.

До утра нас обстреливали из тяжелых минометов.
Не попали.

Ночь не спали, считали разрывы.

Донимала жажда и духота.

На рассвете обстрел прекратился.

Электрик нарулил где-то воды и брошенных сухпайков.

Жизнь налаживалась.

Мы забрали две позиции без единой царапины.

В результате проведённых боевых операций последних дней, от подразделений противника была полностью очищена прилегающая к водоёму территория.

Взвод выровнял фронт по краю поля.
Группа Турка стала левофланговой, выйдя на начало лесополосы с литером "Г", под условным наименованием "Галина".

Расположение штурмовых групп взвода к исходу 15 дня.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
________
Шестнадцатый день.
"Оборона".


Позиция Г-6 находилась в стратегически важном месте.

Впереди нас было 700 метров жидкой лесополосы, шириной 15 метров, слева и справа было поле, сзади линия электропередач с оборванными проводами и частично поваленными столбами.

Справа, сзади начинались кусты, где располагались наши соседи из группы Белого.

С высоты предыдущей позиции, метрах в трёхстах, нас видел невооружённым взглядом и мог прикрыть пулеметным огнем Пятачок.

Главной задачей было держать лесополосу впереди себя.

По флангам мы были прикрыты. Справа группами нашего взвода. Слева, через поле, было хозяйство 4 взвода, под командованием Питерского.

Наши взводы наступали параллельно, поддерживая друг друга и выравнивая линию фронта.

На позициях шла перегруппировка.

Практически все группы, и штурмовые, и артиллерийские сменили позиции.

Артиллеристами я условно называю расчёты всего, что крупнее ручного гранатомёта и пулемёта.

Сапёры проверяли дороги, "нарезали" тропы.

Движение между позициями осуществляется строго по обозначенным белыми метками тропам.

При этом, двигаясь по тропе, необходимо внимательно смотреть под ноги и по сторонам на предмет обнаружения мины или любого взрывного устройства.

При обнаружении обозначить и как минимум доложить командиру.

Не обладая знаниями о разминировании, лучше не трогать.

Наш сапёр Яса выставил на некотором отдалении от позиции, в лесополосе, 3 сигнальных растяжки с целью увеличения вероятности обнаружения противника в случае попытки скрытого перемещения в нашу сторону для внезапной атаки.

Основной задачей дня была подготовка позиции к возможной контратаке противника.

Помимо двух блиндажей, на Г-6 были два грамотно расположенных окопа.

Один впереди позиции, второй позади.

Оба пересекали лесополосу от поля до поля и имели удобные стрелковые точки на две стороны.

Турок провел "планёрку".

На случай обороны диспозиция была следующей:

Группа делится на две тройки.

Турок, Электрик, Яса занимают первый окоп.

Дарбука, Гост, Берканит второй.

По окопам распределили противотанковые средства (ручные гранатомёты).

Подготовили запас гранат и заряженных магазинов.

Пулемет с Берканитом.
Запас лент перемещается во второй окоп.

Рации и запасные батареи распределяются по окопам.

Если будет атака малой группы:
Главное их обнаружить, не быть застигнутыми врасплох.
Тогда отобьёмся.

Если будут атаковать по НАТОвски, техникой под прикрытием пехоты, задача другая:
Корректировать огонь артиллерии, отсекать огнём пехоту, поражать бронетехнику из ручных гранатометов.
—Вопросы?
—Нет.

Подносим БК(боекомплект), подкапываем окопы, готовимся к отражению атаки.

Параллельно продолжались поиски пропавшего во время штурма бойца из группы Ойтала.

Тело не нашли, на позициях он не объявился.

Значит попал к врагу.

Как? Уже неважно.

Важно другое.
Противник знает то, что видел и слышал этот боец.

От участия в боях тысяч бывших заключённых, до позывных наших командиров и количества бойцов в каждой группе.
Хотя бы примерно.

По всем законам войны, ход был за противником.

Мы вгрызались в землю и подтягивали боеприпасы.

В течение дня позицию несколько раз обстреливали из тяжелых минометов.

В один из заходов я насчитал 19 взрывов от мин подряд.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
__
Семнадцатый день.
"Скукота".


Украинское наступление задерживалось.

Позиция была готова.

Боекомплект доставлен.
Продукты и вода запасены.

Сидеть и ждать боя стало скучно.

Может, думаю, пообщаться с кем-нибудь?

-Турок.
Рассказал как он инкассаторов в Москве ограбил.
Их на МКАДе СОБР задерживал.
Он на YouTube попал.

-Дарбука.
Строитель из Крыма.
—Приеду, говорю, к тебе после войны в гости!
—Не надо ко мне приезжать.

Ладно.

-Яса.
Рассказал как с сыновьями на Байкал с палатками ездил.

-Берканит.
С ним про войну, про оружие, про зарплату.
Наёмник.

-Электрик.
Не разговаривает.
Молча смотрит в сторону противника. И курит.

Универсальный солдат.
Обладает навыком "лисья походка".
Умеет ходить по одной линии пригнувшись так, что пройдет между ног.

Кстати.
Коробка печенья теперь стояла у нас.
Ещё был мёд, килограмма три, рюкзак шоколадных конфет, куча мясных и рыбных консервов, соленья, варенья, бананы и батоны.

Фонари, пауэрбанки, одежда, спальники, термоковрики, оптика и большой запас трофейного боекомплекта различного наименования.

Нашёл в блиндаже новые бундесверовские ботинки своего размера. 
Померил, немного поносил.
Вернулся в свои старые армейские облегчённые берцы.
Те слишком тяжёлые, грязь налипает по полкило.
Зато подошва такая, что на мину-лепесток наступишь, ногу не оторвёт.

Наладили доставку.

Бойцы Пятачка доносили грузы до сухого русла, на нашу сторону, оставляли.
Кто-то из нас по туману, либо на закате забирал, доставлял на позицию.

Всё было в достатке.

Главным грузом были заряженные батареи на радиостанции и вода.

Пока было непонятно, останемся мы на этой позиции или сразу пойдём вперёд.

Интенсивность обстрелов позиции снизилась, противник перенёс огонь в глубь нашей обороны.

Пару раз проходила информация о наших "300-х" от прилёта артиллерии.

Тяжёлое ранение в ногу получил Пляска.

Командир требовал соблюдения техники безопасности.

Карандаши таскали тюки от позиции к позиции, ложились при взрывах, вставали, отряхивались и шли дальше.

Турок сидел в окопе.

Яса крутил провода.

Дарбука копал.

Берканит чистил пулемет.

Я помогал Ясе.

Электрик молча смотрел в сторону противника.
И курил.

Скукота.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
______
Восемнадцатый день.
"Атака противника".


Они появились в полдень.
Неожиданно.
Без артподготовки.

Кто-то из наблюдателей:
—Вижу "бэху" в поле!
Едет в сторону наших позиций!
Вижу вторую!

Командир:
—Дальние рубежи! К бою!

—Технику поражать ручными противотанковыми средствами.

—Артиллерия.
Работать по готовности.

—В эфире тишина.
Говорит командир.

—Тапонь. "Птичку" в небо.

—Турок. Занять круговую оборону.

—Гепард.
Собирай с опорников всех и бегом на передок.

—Яма-1. Яма-2.
Все, кто способен носить оружие, бегом на позиции.

Из рации:
—Командир.
Вижу третью "бэху"!

—Разъебите их всех!!!

Тапонь (оператор разведывательного дрона) докладывает:
—На позиции Г-24 наблюдаю до 45 касок в окопах.
Приготовились к атаке.

У этого подразделения один путь.
По лесополосе 700 метров и позиция Турка.

Нас шестеро.

Турок смотрит в бинокль.

Яса готовится взорвать фугас.

Дарбука удобно располагается в стрелковой ячейке.

Берканит готовит пулемёт.

Я раскладываю гранаты и снаряжённые магазины на бруствере.

Электрик смотрит в сторону противника. И курит.

—Горит! Один "бэха" горит!

Турок аж затанцевал.

—Второй горит!
Мамой клянусь, горит!

Из окопа вижу два чёрных столба дыма.

—Ещё один дым!
—Ещё что-то подбили!
—Не вижу что.

Тапонь докладывает:
—45 касок стоят, смотрят на подбитые "бэхи".

Командир:
—Артиллерии перенести огонь на позицию Г-24 .

Ойтал:
—Взяли в плен наводчика с первой БМП, говорит заблудились.

Командир:
—Расспросите поподробней.

Ойтал:
—Тут ещё у одного заблудившегося, шеврон батальона "Айдар" нашёлся, говорит подарили.

В это время парни добивали экипажи и десант первой и второй БМП.
Третья было далеко.

—Командир!
Наводчик вспомнил!
Четыре БМП и танк, при поддержке роты пехоты, планировали прорыв на нашем участке фронта.
У них был план нашей обороны.
Каждая БМП имела свою цель, определённый опорник.

—Что по результату?

—Три БМП горят.
Четверо пленных.
Наводчик и 3 десантника. Остальные "200", человек 15. Наводчик ранен, ещё один тоже.

—Пленных перевязать.
Собрать документы убитых, рации, телефоны и срочно в штаб.

—Дальние рубежи, доложите о потерях.

—Потерь нет. Все целы, командир!

—Молодцы!
Я горжусь вами, парни!

—Это лучшая работа в мире!!!

Ещё одного пленного вечером взял Яса.

Он с шестью карандашами шёл устанавливать противотанковые мины и в кустах обнаружил бойца из десанта второй БМП.

Сдав личное оружие, военнопленный проследовал к месту сбора заблудившихся.

45 касок потоптались на позиции Г-24 и отступили.

Танк решил не обнаруживать себя и откатился.

Ещё одна БМП видимо тоже заблудилась.

Такая у противника получилось атака, а у нас оборона.

Кто в тот день, что и кого подбил, так и не выяснили.

Благодаря слаженным действием бойцов 2 и 4 взводов. Артиллеристов, штурмовиков, командиров, связистов, сапёров, операторов дрона и других.
Атака противника была отбита.

Кадры отражения атаки.

Вторая БПМ-1.

"Пятьдесят девять дней штурмовика".
_
Девятнадцатый день "Наблюдение".


Ночь после отражения атаки прошла напряжённо.

Штаб требовал бдительности.

Противник мог ударить ещё раз.
Мог ударить по-другому.
Ударить в другом месте.

Не ударил.

Уже пару дней помогал сапёру Ясе.
Он притащил огромный комок телефонного провода, перепутанный и перекрученный.
Нужно было по 50-100 метров провод собирать на самодельные катушки.
Занятие зимой, в поле, довольно утомительное.

Провода были распутаны, Яса ушёл ставить мины прикрытия.

Дарбука ушёл его прикрывать.

Я оборудовал наблюдательный пункт.

Нашёл на позиции старое поваленное дерево.
С его ствола хорошо просматривалось поле справа, лесополоса "Г" от точек 24 до 56 (примерно полтора километра), затем разрыв между лесополками и начало лесополосы "З".

То, что меня интересовало, находилось на расстоянии от 700 метров до 2 км, через поле.

Набор оптики был впечатляющий.

Три бинокля и две трубы разведчика, в основном всё трофейное.

Я выбрал трубу.

Видно лучше, можно смотреть одним глазом, также наблюдать можно из укрытия, плюс лишние 30 см высоты при необходимости.

Просидев первые пару часов и никого не увидев понял, что "кина про войну и немцев" не будет.

Работа наблюдателя это тяжёлый, опасный и ответственный труд.

Пообедал супом "из топора", который умел готовить только Дарбука.
Где он брал ингредиенты на свои супы не представляю, но еда была довольна сносной.

Занял наблюдательный пункт с твёрдой уверенностью до темноты увидеть живого противника.

Заметил их почти сразу.

Трое.
Идут в сторону Г-24 по лесополосе.
Без вещей.
Автоматы за спиной.
Все в касках.

Первый, видимо армейский проверяющий, машет от страха руками.

Второй, в метре от него.

Третий, толстый, отстаёт, идёт почти на четвереньках, с какой-то папкой в руках.

До передовой им ещё метров двести, опорник Г-38 уже прошли, идут между позициями.

У меня рация:
—Турок. Фишке Турка.
—Вижу троих.
Движутся по лесополке в сторону передовой.
Идут в районе Г-30.

Пару секунд не прошло.
Баку из "Утёса", не жалея патронов, прижал их к земле.

АГС-ники закинули пару "улиток" гранат.

Кто-то из артоводов кинул пару серьёзных калибров.
Вроде Линкольн, с расчётом из парней со звучными позывными.

Турок, наблюдая в бинокль картину столь гостеприимной встречи выездного трибунала ВСУ (предположительно), радостно передал, что у этих парней небольшие проблемы с их новым цифровым статусом. Теперь он колеблется в интервале между 200 и 300.

Я продолжил наблюдать и более движения до темноты не заметил.

В течении дня на позициях взвода шла рутинная боевая работа.

Были потери.
Подрыв на мине, прилёт артиллерии.
Ещё не очень понятная история, где двое бойцов сгорели от своего "Шмеля".

Вечером заступил на фишку.

Моя смена с 22:00.

По рации:
—Дарбука, Плюмбум.
Срочно в штаб.
В боевой готовности, с вещами. Командировка.
Время прибытия 1 час.

Ныряю в блиндаж, бужу Дарбуку.

Он стремительно собирается, уходит в темноту ночи.
Без рации.
Рация у Плюмбума.
Они должны встретиться на соседней позиции.

Около полуночи объявляют общий сбор командиров всех опорников в штабе, в 6:00.

Передаю по смене информацию Берканиту.

В 2:00 его сменит Яса, в 4:00 он поднимет Турка и отправит в штаб.

Ухожу отдыхать, сдав пост.

Укладываюсь спать рядом с Ясой.

Кировский мужик. Работяга. Слесарь газового оборудования.
Свой дом. Два сына.
Набил какого-то алкаша, соседа. Тот умер.
Посадили. Ушел воевать.
Сапёр хороший. Всё записывает, схемы рисует.

Больше я его не видел.

Яса и Турок погибли той ночью.

Подорвались на мине, оставленной хохлами.

Об этом я узнаю только рано утром.